Вопреки своей натуре, Снейп не ответил: он обдумывал ее слова.

Его никогда не обзывали уксусом прежде, но сравнение оказалось весьма метким. Настоящий бальзаминовый уксус был темным, вязким и имел насыщенный букет хорошего вина. Готовящийся годами, запечатанный в тяжелые бочки, он становился душистым и придавал пикантности всему, к чему его добавляли. Необычайно гриффиндорское сравнение, очень романтичное.

- Я испробую это зелье, - согласился он. - Но хочу, чтобы Вы его приготовили.

- Я? Не будьте глупцом! Мадам Помфри дипломированный врач.

- Я верю вашим способностям больше, чем ее. У вас талант к зельям, который встречается раз в десятилетие. Вы сможете определить, эффективно зелье или нет, даже не закончив готовить его.

Гермиона повернулась, ища поддержки у Помфри, но та лишь пожала плечами. - Он прав, моя дорогая. Скажу честно, мои навыки в зельеварении посредственны.

Взглянув на Снейпа, который, прислонившись к столу, уже не смотрел в ее сторону, Гермиона неохотно согласилась: - Если профессор Снейп желает научить меня, я сделаю все возможное.

- Отлично, - радостно произнесла Помфри. - Все, что нам сейчас необходимо, это Бургундское для основы зелья. Альбус еще не подозревает, но его винный погреб сегодня вечером будет использован в медицинских целях. - С этими словами ведьма вышла, оставляя Гермиону и Северуса Снейпа наедине.

Глава 5.

После ухода мадам Помфри в маленькой лаборатории воцарилась гнетущая тишина. Не было слышно даже дыхания Снейпа, хотя Гермиона, украдкой посмотрев на него, заметила, как тяжело поднимается и опускается его грудь. Казалось, мужчина полностью поглощен видом за окном, но, выглянув на улицу, она не заметила ничего интересного, только зеленый газон, где мадам Трюк обучала первокурсников, как удержаться на метле.

Чтобы занять себя, Гермиона взяла со стола пергамент. Шуршание и неожиданное движение напугали Снейпа, а его ответная реакция напугала девушку. Ее извинения замерли на языке, когда мужчина резко выдохнул и, прижав руку к груди, закрыл глаза от внезапной боли. Хуже всего было то, что его бледные губы стали синевато-серыми и растянулись в пугающую усмешку над крепко сжатыми зубами.

- Профессор! Что с Вами?

Не в состоянии говорить, Снейп согнулся и начал падать вниз. Как в тумане он слышал голос, зовущий сначала его, потом мадам Помфри. Но сейчас он пытался дышать, пока бесконечные волны невыносимой боли сопровождали каждый удар его сердца.

Когда боль утихла, Северус осознал, что руки Гермионы Грейнджер лежат на его плечах и только это спасает его от падения на пол. Сильнее всего на свете он ненавидел беспомощность. Унизительно, что из всех людей именно она увидела его в подобном состоянии, а ее беспокойство, которого он совершенно не заслуживал, еще сильнее разозлило его.

- Со мной все в порядке, мисс Грейнджер, - произнес он, пытаясь выпрямить свое непослушное тело и отодвинуться от нее. Очередной болезненный спазм придал голосу грубую резкость. - Мне не нужна Ваша помощь.

Предполагал он или нет, что его слова окажут такое действие, но Гермиона отпрянула, как будто ее ударили. - Ну и прекрасно, профессор. Если вам столь неприятно мое присутствие, я избавлю вас от него.

Снейп обругал себя. Каждый взгляд на Гермиону Грейнджер был для него подобен пытке, но он больше не собирался обижать ее, никогда в жизни. - Мисс Грейнджер! - позвал он. Она остановилась, но не повернулась.

- Мисс Грейнджер, - повторил он, делая все возможное, чтобы не выглядеть полным ослом. - Ваше присутствие всего лишь мучительно для меня, - с нажимом произнес он, понимая, что должен поговорить с Гермионой, пока есть возможность.

Вот уже два месяца воспоминания о ночи в канун Хэллоуина преследовали его, во сне и наяву, заменив обычные кошмары яркими сценами произошедшего.

Чувство вины, которое захлестывало его ночами, поднялось вновь, оно почти душило его, и, кашлянув, Северус заговорил: - Я могу только удивляться вашему выбору поддерживать отношения с человеком, который является причиной вашего …положения.

Это было первое упоминание о ее беременности с его стороны, после того как он узнал о ребенке, но ответ девушки удивил его.

- Люциус Малфой - причина моего положения

- Это не он изнасиловал вас и сделал вам ребенка, - произнес он, - а я.

Гермиона прислонилась спиной к стене, все еще не глядя на мужчину. - Вы были лишь инструментом в его руках. Я говорила, что не ненавижу вас, профессор, - она тяжело вздохнула и скрестила руки на груди. - Не забывайте, ведь моя лучшая подруга - Джинни Уизли. Каждую осень перед началом учебного года ее мучают кошмары об этой чертовой Тайной Комнате. И это тоже дело рук Люциуса Малфоя.