Эллет дж. Ваггонер «исповедание веры»

(Его последнее письмо)

 

Это письмо было последним, что написал доктор Э. Дж. Ваггонер. Оно было найдено на его столе после его внезапной смерти 28 мая 1916. Письмо опубликовано по просьбе его друзей, многие из которых желали иметь его копию. В письме Э. Ваггонер выражает свои сомнения относительно некоторых пунктов вероучения церкви, которые затрагивались выше в этой книге.

 

Мой дорогой брат:   

 

С тех пор, как ты был здесь прошлым летом, я постоянно думал о том, чтобы написать тебе длинное письмо, в котором я мог бы высказать свои мысли так же свободно, как в разговоре с тобой. Я собирался это сделать ещё до того, как ты приехал, но сомневался, не зная, какое оно произведёт на тебя впечатление. Я не знал, что ты подумал, будто я в каком-то смысле встал «на тропу войны» или настроен на противостояние. Я действительно не думал, что ты неправильно поймёшь мои мотивы, потому что это ты первым написал мне, что хотел бы обсудить со мной некоторые пункты. Но тогда нужно было так много вопросов обсудить, а я понятия не имел, что мы сможем быть вместе так долго, как это случилось, и мне показалось неуместным поднимать одну из главных тем. Во-первых, мне жаль, что я не смог сказать тебе, какое удовольствие мы получили от твоего краткого посещения. Для нас это действительно было большим благословением. Ты любезно выразил надежду, что я мог бы снова быть связан с «делом». Я помню, как ты и брат ______ выразили то же самое желание, обращаясь ко мне за несколько минут до того, как отправиться домой с Генеральной Конференции. Твоя братская доброта тронула меня, хотя ни тогда, никогда-либо ещё с тех пор, я ни на мгновение не допускал мысль, что это возможно. Так же я не могу сказать, что хотел бы этого при нынешних обстоятельствах, хотя и лелею тёплые воспоминания о своём общении со многими бывшими коллегами. Но я был рад за доброе расположение и за братский дух, который побудил тебя на это. Это стало ещё одной причиной, почему я должен был написать это письмо как своего рода «исповедание веры», чтобы ты мог лучше узнать мою позицию и мог видеть, что далеко не безразличие держит меня в стороне от «дела».

Это на самом деле что-то наподобие исповедания веры, а не выражение неверия в старые доктрины, и я хотел бы, чтобы ты рассмотрел это краткое изложение того, на чем я основываюсь, чтобы понять, что я не могу быть принят в служители АСД, даже если бы очень этого хотел. Я хочу, чтобы ты, как старый и близкий друг, настолько точно, насколько я могу выразить, узнал мою позицию. Я надеюсь, что тебе хватит терпения, чтобы позволить прочитать моё «исповедание» на одном из собраний. И если в начале у тебя появится вопрос: «Почему он уделяет так много места повторению того, что должно быть известно каждому христианину?», – пожалуйста помни, что исповедание веры должно быть очень простым, и что я непременно хочу установить точки соприкосновения, между нами. Ты помнишь Миннеаполис. Я осмелюсь попросить тебя: если случится, что ты захочешь в чем-то возразить, покажи мне, где здесь прерывается логическая последовательность.

Сначала я скажу, что считаю Священные Писания словом Божьим. Я знаю, что это – «вдохновение Всевышнего» (Иов. 32:8 – KJV), потому что они дают мне понимание. Чем больше я читаю и размышляю над ними, тем больше я поражаюсь их бесконечной глубине и широте и, в то же самое время, их бесконечной простоте. Они превосходят всякую философию, потому что это – простая и окончательная истина. Больше всего моё внимание к этому факту было привлечено замечанием, недавно сделанным мне одним образованным человеком, не исповедующим религию, который негодовал на послания Павла (особенно на послание к Римлянам), что его богословие сделало непонятным простое учение Христа. Я ответил, что ему так кажется только по той причине, что он не понимает учение Павла. Последующее изучение – я провожу лекции по посланию к Римлянам – помогло мне понять, как никогда прежде, что Павел не был «богословом», но что он просто излагал бесспорные истины – истины, которые на самом деле столь же бесспорны, как и любая аксиома в математике. Но эти истины плотно собраны вместе, часто каждое слово содержит отдельную мысль, и торопливый читатель, вероятно, предположит, что здесь лабиринт философских и теологических аргументов, если взглянуть со стороны, тогда как здесь только множество простых, окончательных истин, каждая из которых верна сама по себе, и в этом убеждаешься, когда посмотришь сам. Но для этого требуется серьёзное, внимательное исследование, в результате которого эти истины будут отделены одна от другой, и тогда их полное смешение предстанет единым гармоничным целым.

Прежде всего, Словом Божьим, выражением Божьей мысли, является Христос, а Писания являются словом Божьим только потому, что они открывают Христа. Я начал так верить тридцать четыре года назад, когда стал по-настоящему изучать Библию. Тогда Христос предстал перед моими глазами «явно распятый» передо мной. На лагерном собрании в Хилдсбурге, в один пасмурный субботний день я сидел немного в стороне от всех. Я не понимал, о чем была лекция. Я не понимал ни одного текста и ни одного слова. Со мной было только моё видение. Внезапно все вокруг меня озарилось светом, и палатка осветилась ярче, чем если бы засияло полуденное солнце, и я увидел распятого за меня Христа, висящего на кресте. Тогда я получил своё первое реальное знание, пришедшее как сокрушительный потоп, что Бог возлюбил меня, и Христос умер за меня. Во всей вселенной я не ощущал ничего, кроме Бога и себя. Я реально увидел тогда своими глазами, что Бог был во Христе, примирив с Собою мир, а я был всем миром со всем его грехом. Я уверен, что опыт Павла на пути в Дамаск был не более реальным, чем мой.

Это было объективное, экстра-библейское откровение, поскольку этот опыт не был связан с каким-нибудь текстом и человеком. Только верой в то, что Библия является Божьим откровением людям – откровением Себя – я понял, что она была предназначена давать только такое откровение, какое я получил в тот день. Я знал, и по-прежнему знаю, что понимая это, проповедник Евангелия должен извлечь из Библии то, что не слышало и не может слышать никакое ухо, и что никогда не приходило на сердце человеку. Я сразу решил, что буду изучать Библию в свете этого откровения, чтобы помочь другим увидеть ту же самую истину. Я всегда верил, что каждая часть Библии с большей или меньшей яркостью должна представлять это славное откровение. И если в какой-либо части Писания я не находил этого откровения или какой-то прямой связи с ним, для меня это было знаком, что я не понимаю его, и тогда я воздерживался от того, чтобы преподавать эти части до тех пор, пока не увижу свет, сияющий из них.

Христос должен быть началом и концом всех Писаний, поскольку Он – Автор и Завершитель веры. Дух Христа свидетельствовал в древних пророках, поэтому Писания – это «свидетельство Иисусово». Это те «свидетельства», на которые так часто ссылается автор Псалмов [В Библии короля Иакова слово «свидетельства» встречается в Псалмах 26 раз, правда в Синодальном переводе это слово в разных местах переводится по-разному. Примечание переводчика].

Мы знаем Бога, прежде всего, как Творца во Христе. В этом живом Слове, которое было Богом, с самого начала все существует. «Ибо в Нем было создано все на Небе и на земле, видимое или невидимое;... и Он прежде всего, и в Нем все сохраняется [букв. удерживается вместе]» (KJV). Поэтому, «Тот, Который Сына Своего не пощадил, но предал Его за всех нас, как с Ним не дарует нам и всего?» Бог спасает Своей творческой силой. Творение в начале, в конце и всегда. Бог создал все прекрасным. Неповиновение человека «принесло в мир грех, все наше несчастье и потерю Эдема» [цитирует поэму английского поэта 17 века Джона Мильтона «Потерянный рай»]. Но Бог, «у Которого нет изменения и ни тени перемены», все искупает [букв. возвращает] постоянным проявлением той же самой силы, которой все было создано. Бог не был захвачен врасплох, ибо «Он Сам знал, что хотел сделать» (Ин. 6:6). Он не начинал какую-то новую работу. «Дела Его были совершенны ещё в начале мира», и вечное слово, которое поддерживает все, до сих пор продолжает успешно работать, как и в начале. Всякий, кто верит ему, чувствует, что эта работа совершается в нем. «Кто во Христе – тот новое творение». «Вот дело Божие, чтобы вы веровали в Того, Кого Он послал».

«Иисус Христос вчера и сегодня и во веки Тот же». Он не может измениться, потому что Он – откровение, отблеск неизменного Бога. Его «происхождение из начала, от дней вечных» (Мих. 5:2). Поэтому евангелие, которое является силой Божьей ко спасению всякому верующему, всегда должно быть тем же самым и без тени изменения. Оно было тем же самым до основания мира, когда ещё были сотворены только ангелы. Сначала это были добрые вести о силе Божьей, явленной в творении, и ангелы вместе пели и восклицали от радости. Но в эти вести никогда не привносился никакой новый элемент, потому что сила Божья столь же неизменна, как и Сам Бог. Бог не стал величественнее, не стал более сильным или лучшим с годами, потому что Он с самого начала был столь же великим, сильным и хорошим, каким Он мог быть, будучи всегда бесконечным во всем.

Поэтому, от основания мира Христос является вседостаточной жертвой. Это через Него, ещё до сотворения человека, Люциферу и его обманутому войску предлагалось прощение. Это предложение было отклонено, потому что сатана не признает никого выше себя. А поскольку он отлично знал, что делает, его испытательный срок закончился, и поэтому, Христос, приходя на землю, «взял на Себя не природу ангелов», а только природу греховного человека.

Исходя из той простой истины, что Христос – это «образ Бога невидимого», сияние Его славы, проявление Его неизменного характера, что Он Сам вчера, во все прошлые дни, сегодня и навеки Тот же, мы должны верить и понимать, что со дней вечности, от древности и до сих пор Христос осуществлял тройное служение Пророка, Священника и Царя. Он родился на царство не только в Вифлееме, но от Своего «происхождения». От начала Он был назначен «Наследником всего». «Я помазал Царя Моего над Сионом, святою горою Моею» (Пс. 2:6).

Пророком Христос, конечно, всегда был, начиная с того времени, как Живое Слово было произнесено Богом. Он – глашатай Божества. Он был Божьим Пророком в начале, когда были созданы небо и земля, так как Им было произнесено это творческое слово. И Он был тем же самым Пророком, когда Он пришёл, благовествуя мир через Иисуса Христа всем – ближним и дальним. Бог «благовествовал мир через Иисуса Христа» за столетия до появления Христа в Иудее (Ис.57:19).

А как насчёт Священства? За тысячу лет до того, как Христос появился во плоти среди людей, Давид под вдохновением написал: «Сказал Яхве моему Господину: сиди справа от меня, пока я не сделаю твоих врагов твоей скамеечкой для ног (царство); и «Яхве клялся, и не раскается: ты священник навек почину Мелхиседека» (KJV).

Далее: для Христа в качестве первосвященника, взятого из числа людей, так же верно то, что Он «поставлен для приношения даров и жертв за грехи» (Евр. 8:3 –KJV). Никто, кроме священника не может предложить жертву, приемлемую для Бога. Царь Озия является тому печальным подтверждением. Поэтому, священство Христа должно непременно предшествовать Его приношению Себя в жертву. Тогда становится очевидным, что Он был священником перед Своим распятием на кресте. Когда Он ходил, делая добро и исцеляя всех, угнетаемых дьяволом, говоря сокрушённому духу: «Твои грехи прощаются тебе», – и, давая жизнь мёртвым, Он «отдал Себя за грехи наши» настолько же верно, как тогда, когда Он висел на кресте. Исайя провозгласил: «Господь возложил на Него грехи всех нас», и «Он взял на Себя наши немощи и понёс наши болезни». Таким образом, Его священство должно относиться ко времени Исайи. И, так как, благодать изобиловала в падении человека, то мы должны верить, что Христос был Священником, по крайней мере, от основания земли, и это уже особенно касается нас. Авраам принёс в жертву своего единственного сына верой в то, что Бог может поднять его даже из мёртвых через уже совершенное приношение в жертву Его единородного Сына. Дела веры, которой мы действительно входим в покой, были завершены от основания мира.

Эти простые, жизненные истины не нуждаются в доказательстве. Они «говорят сами за себя». Им нужно только верить. Я просто излагаю то, что пришло ко мне, поскольку я читал Библию, чтобы найти для себя помощь и утешение. Теперь, если признать эти простые, фундаментальные истины, то из этого обязательно следует, что, начиная с грехопадения, не могло быть никакого изменения ни в одной черте Евангелия (назовите его, если вам угодно, «планом Спасения»). Существуют его более ясные изложения, в которых появилась необходимость из-за возрастающей человеческой слепоты, но сама его суть не изменилась ни на одну йоту. «Нам было Евангелие проповедано, так же, как и им» (Евр. 4:2 – KJV). «Мы веруем, что благодатью Господа Иисуса Христа спасёмся, как и они» (Деян. 15:11). У неизменного Бога есть только один способ спасти людей. Любое изменение, как по причине совершенства, так и по причине несовершенства, привело бы к одному: никто ни на мгновение не согласится, что Бог хотел или мог внести изменение, приведшее к несовершенству; но требовать изменения, направленного на усовершенствование, было бы тем же, что и обвинять Бога в несовершенстве. Веря в Бога, мы должны признать, что в начале Евангелие было тем же самым и столь же полным, как и теперь, поскольку оно – всего лишь откровение жизни Божьей людям и в людях, мёртвых во грехах.

Со времени грехопадения человек нуждался только в одном – в спасении от греха. «Одним человеком грех вошёл в мир, и грехом – смерть» … Грех несёт смерть в своём сердце и, по сути, является смертью, поэтому человеческая нужда может быть удовлетворена только даром совершенной жизни – жизни, свободной от греха и победившей смерть. Поэтому, Бог во Христе дал Свою жизнь грешным людям. Это – итог Евангелия.

Но грех – это состояние, а не существо. Он удаляется только в человеке и может быть уничтожен только новой жизнью в человеке. Он не подобен зерну, древесине или камню, которые можно перенести с их места и положить где-то ещё. Он как болезнь. Это действительно – смертельная болезнь. Его с таким же успехом кто-нибудь другой может взять от человека и положить где-то вдали от грешника, как врач может забрать лихорадку у больного и положить на хранение в каком-нибудь складе, приготовленном для этой цели.

Я не забыл утверждения, что Христос «несёт» или «удаляет» наши грехи. Он несёт грехи мира, и, неся их, Он удаляет их от тех, кто принимает Его, как своего Спасителя. Но я также помню, что Он несёт наши грехи в нас, а не вне нас. Он несёт их, потому что Он «приходит во плоти», полностью отождествляя Себя с человечеством. Грехи мира на Нем, потому что Он держит этот мир. Он нёс грехи мира, – всего нашего человечества, – в Своём собственном теле на древо и крестом уничтожил греховное тело, чтобы начать новую жизнь. Но пусть никто не забывает, что Голгофский крест не принесёт нам никакой пользы, если он не воздвигнут в наших собственных сердцах, и мы не распяты с Ним. В Рим. 10:6-9 Павел показывает, что мы находим Христа не на небесах или в могиле, а только внутри себя, распятого и снова воскресшего [букв. поднятого] в наших собственных сердцах. И когда верой мы признаем этот факт, наш грех удалён. Даже Христос не несёт его теперь, потому что Его вечная жизнь поглотила его. Он несёт грех до креста, и если мы позволяем Ему взять нас с собой ко кресту, чтобы и мы были распяты с ним, наши грехи прекращают существование, уничтоженные со старой жизнью, которая прекращает существовать.

Грех не существо, но при этом это и не долг в обычном значении этого термина. Поэтому, он не может быть погашен в обычном значении этого слова – быть погашенным в результате внесения какой-либо платы (даже жизни) да ещё каким-то другим человеком, кроме самого грешника. Все иллюстрации искупления греха в виде оплаты долга одного человека каким-то другим добрым человеком, дают ошибочное представление об истине. Долг – это что-то вне должника, а грех – это часть грешника. На самом деле, это – вся его жизнь. Он не может быть удалён, или за него не может быть сделано возмещение формальным даром жизни так же, как туберкулёз, проказа или чума не может быть вылечена оплатой денег или даром жизни, пока эта новая жизнь не будет дана самому страдальцу. Были случаи, когда пациент был излечен даром живительной крови врача или какого-то другого человека, и только это иллюстрирует то, что Христос делает для грешника, как это продемонстрировано в случае женщины, страдающей кровотечением, которая, получив «силу» от Христа, была немедленно «исцелена». Но её болезнь не была взята от неё и где-то сохранена. Она прекратила существование, будучи «поглощена жизнью».

Этот источник живых вод, открытый для греха и нечистоты, был открыт всегда, вытекая от престола Бога и Агнца. Людей всегда призывали брать её даром. Даже не падшие ангелы сохраняют свою безгрешность только благодаря тому, что постоянно берут её. Вода из Скалы на Хориве, вода и кровь, соединённые в одном потоке из сердца Христа на кресте и чистая река воды жизни, вытекающей от престола Божьего, посреди которого Агнец закланный – все это показывает, что «то, что было от начала» – Слово Жизни – текло и постоянно течёт. Дар жизни Божьей, которая, начиная с грехопадения, приходит только крестом Христовым, является не событием одного дня, а величайшим событием вечности. Чтобы найти крест, никто никогда не должен был смотреть вперёд или назад, а только вверх и во внутрь себя. Его руки охватывают вечность. Через все века это остаётся неизменным возвращение жизни для тех, кто погиб, и сохранение жизни для тех, кто никогда не терял её. Это всегда было единственным способом спасения для грешника, и это останется «наукой и песней» спасённого во всю вечность.

Я знаю, что здесь открывается возможность для формального возражения на том основании, что «крест» означает проклятие и является символом позорной смерти, и, поэтому, он не мог существовать до грехопадения и не может появиться после восстановления. Это легко объяснить. Возьмите первоначальное повеление первой паре: «Плодитесь и размножайтесь». Рождение детей означает дар жизни. Мать даёт свою жизнь ребёнку. Прежде всего, этот дар сопровождается болью и сильным страданием. Мать может ожидать рождение ребёнка с тоской, а после того, как он рождается, она радуется. Но в процессе рождения – приведения к существованию новой жизни, нет никакой радости, только скорбь. Но мы знаем, что если бы не было греха, то не было бы скорби при родах. Радость ожидания была бы усилена в физиологическом акте рождения. Роды – это пример того, что было бы, если бы не было греха, но изменение условий сделало их болезненными.

Так же и с даром жизни Божьей, чтобы вселенная могла быть заселена. Бог тосковал по детям, которые бы Его окружали. Даром Своей жизни Он произвёл на свет ангелов – «сынов Божьих», и радость ожидания не омрачалась осуществлением этого замысла. Человек, тоже сын Божий, был результатом дара Божьей жизни, и до сих пор Его радость была совершенна. Но пришёл грех, и на все земные племена детей Божьих перешла смерть. Что Он сделает, чтобы изгнанные Им могли вернуться к Нему? Сделать то же самое, что Он сделал в начале – подарить Свою жизнь, чтобы Его дети могли родиться снова. Тайна нового рождения идентична тому, что происходит при первом рождении: оба являются актами творения, даром жизни. Но дарование становится причиной того, что этот дар жизни для второго рождения сопровождаться болью, так как Бог должен понести наши болезни и принять нашу смерть. Поэтому, можно сказать, что крест виден из века в век, но по причине греха, в период его существования он связан с болью и позором. Или можно сказать, что единственное, что существует из века в век – это дар жизни Божьей для сотворения и оживления людей, а грех делает крест единственным путём, которым этот дар может прийти. Не важно, кто какое слово использует, чтобы описать вещь. Гораздо важнее та истина, что люди воссозданы проявлением той же самой силы, которой изначально был создан человек. В обоих случаях Христос является Посредником, через которого совершается эта работа.        

Такое ясное видение этих простых, фундаментальных евангельских истин ещё двадцать пять лет назад сделало совершенно очевидным для меня, что в деле Божьего спасения людей никогда не могло быть никаких изменений или разницы между заветами. Божья река не подвержена наводнению и засухе. Её поток постоянный и ровный, её берега всегда полны.

Христос распятый был так же реален и так же доступен в дни Моисея и Исайи, как во дни Павла. Откровение Христа, как Иисуса Назарета от яслей до Голгофы и Гефсимании, является всего лишь удалением своего рода створки с завесы, которая отделяет невидимый мир от нас так, чтобы мы могли получить представление о том, что является вечным. Ни на кресте, ни до, ни после него не было привнесено никакой новой особенности, никакого изменения в том пути, каким грешники приближаются к Престолу Благодати. От основания мира Христос был закланным Агнцем. Его жизнь всегда была совершенной жертвой за грех, и Его царственное священство было неизменным. С самого начала и до конца Он единственный «посредник между Богом и людьми». Он нёс грехи мира со дня появления греха, и Он «удалил» грехи всех тех людей в мире, которые готовы к его уничтожению из своей жизни.

Кроме того, двадцать пять лет назад эти истины вместе с очевидной истиной, что грех не существо, а состояние, которое проявляется только в человеке, прояснили мне, что невозможно, чтобы грехи переносились в небесное святилище, оскверняя, таким образом, это место. Следовательно, ни в 1844 г., ни когда-либо ещё не могло быть никакого «очищение небесного святилища».

«Тогда, что произошло в 1844 г.?»

 Много лет этот вопрос ставил меня в тупик, потому что я был так основательно утверждён в идее окончания 2300-летнего периода в 1844 г., что мне никогда не приходило в голову сомневаться в этом. В самом деле, я никогда ни на мгновение не сомневался в этом, но однажды меня озарило, и я увидел, что этот период вообще не имел никакого основания, и тогда, конечно, я легко отказался от него.

Ты спрашиваешь, как я понял это? Ну, я думаю, что никогда не увидел бы это, если бы в течение такого количества лет я не был бы совершенно убеждён, что то, чему меня с детства учили, произошло в 1844 г., а, значит, никогда больше не могло произойти.

Что же с этими 2300 днями? Должны ли мы отбросить пророческий принцип «день за год»? Ни в коем случае - этот принцип сохраняется, но в этом случае он не применим по той простой причине, что в восьмой главе Даниила вообще не упоминаются 2300 дней. Этот вопрос должен быть разрешён ни переводом «Короля Иакова», ни каким-либо другим, а только еврейским текстом, который говорит: «две тысячи триста вечеров и утр» (буквально «вечеров-утр»), как правильно переведено в исправленной версии.

 «Но», - спрашивают некоторые, – «разве день не состоит из вечера и утра»? Да, но какие у нас есть причины, чтобы необоснованно предположить, что этот термин здесь использован как иносказание «дня»? В таком случае мы получим символ символа! Мы стоим перед необходимостью объяснения образного выражения и дальнейшего использования этой интерпретации как пророческого символа. Когда используется пророческий символ, сам символ должен быть абсолютно понятным, не нуждающимся ни в каком объяснении. Но здесь мы призываем верить, что у нас есть для символического дня термин, который ни в каком другом месте Библии никогда не используется для слова «день». Почему здесь мы должны допустить исключение? Есть еврейское слово, которое всюду переводится как «день», и это - единственное слово для «дня» в еврейском языке. Оно больше 2000 раз встречается в еврейских Священных писаниях. Вы никогда не задумывались, почему здесь должно быть сделано исключение? Конечно, показать более очевидное и убедительное доказательство этого сомнительного факта и дать понятные и неоспоримые причины должны те, кто утверждает, что здесь существует исключение.

Если бы переводчики версии 1611 года, вместо того чтобы заменить «днём», перевели еврейские слова (вечеров утр), чтобы правильно передать смысл, я сомневаюсь в том, что даже такая поддержка теории привела бы кого-либо к свету на столь притянутом за уши истолковании. Я снова спрашиваю: «Какие могут быть приведены причины для введения вдохновением нового, абсолютно неизвестного и неуклюжего выражения вместо простого и известного слова для «дня», если читатель должен был понять «день»? Говоря «неуклюжее выражение», я, конечно, имею в виду только его использование в качестве иносказание для «дня». В действительности в нем нет ничего неуклюжего, когда оно используется в его очевидном значении. То, что термин «вечеров-утр», использующийся в связи со святилищем, должен относиться только к вечерним и утренним жертвам, является столь очевидным, что не нуждается ни в каких доказательствах.

Кстати, здесь следует упомянуть, конечно, рассуждение о применении «небольшого рога». Следуя логике, рог козла должен иметь природу козла – это развитие, продолжение зверя, о котором идёт речь. Но это помешало бы применению греческого рога к Риму, так как Греция и Рим были двумя разными, независимыми державами. Почему есть больше оснований утверждать, что Рим вышел из Греции, чем для утверждений, что Греция вышла из Мидо-Персии, или что Мидо-Персия вышла из Вавилона? Верно, что победа над македонским царём принесла Риму большой авторитет, но не такой большой, как Александру принесла победа над Дарием или какой дало Киру завоевание Вавилона. Рим, как и его предшественники во всемирном владычестве, возник на территории к западу от царства, непосредственно предшествующего ему, и возник таким же отдельным от Греции, как Греция от Мидо-Персии или Мидо-Персия от Вавилона. Факты не соответствуют интерпретации, которую Адвентисты седьмого дня дали пророчеству. Как это ни странно, но эта таблица, которая всегда использовалась деноминацией, и предполагаемый рисунок козла, который все ещё появляется во всех книгах и статьях, посвящённых этому пророчеству, явно показывает непоследовательность этой трактовки. Найдите его, если вы не помните этого рисунка, и вы увидите, что «небольшой рог» с надписью «Рим» изображён выходящим из-за козла, а рог козла с надписью «Сирия» изображён объединяющимся с тем предыдущим небольшим рогом, вместо того, чтобы тому последнему выходить из сирийского рога. Неуклюжая картина противоречит словам пророчества, но если бы она было сделана правильно, согласно здравому смыслу и тексту, то, возможно, на небольшом роге не было бы надписи «Рим».

Я думал посвятить немного времени прямому рассмотрению применения небольшого рога, но я не буду задерживаться, доказывая это. По правде говоря, я вообще не должен был касаться этого рога. Для меня достаточно показать, что в отношении искупления в восьмой главе Даниила нет продолжительного пророческого периода, в конце которого должны быть уничтожены грехи. Основная мысль этого письма в том, что грех не существо, не предмет, который можно отнять у человека и невредимым положить где-то в другом месте, ожидая его заключительного уничтожения. Так как никто из земных грешников никогда не был в святилище на небесах, их грехи никогда не могли осквернить это место, делая необходимым его очищение. Но иерусалимское святилище в Иудее, которое было единственным предметом беспокойства Даниила, было ужасно осквернено Антиохом, и действительно нуждалось в очищении.

«А что насчёт следственного Суда»? Да, действительно, что насчёт него? Право же, я не обязан что-либо говорить об этом, потому что во всей Библии, от Быт. 1:1 до Откр. 22:21, включительно, нет ни одного упоминания чего-то подобного. Много лет назад я понял, что единственный способ избежать недоразумений в изучении Библии состоит в том, чтобы держаться в стороне от теологических понятий, не встречающихся в Священном Писании, и, следовательно, не подтверждающихся Библией. Краткое рассмотрение этого Суда в целом покажет, что не может быть никакого «следственного» Суда до пришествия Христа. Простите меня за то, что я процитирую несколько отрывков Священного писания полностью, вместо того чтобы просто дать ссылки. Я хочу, чтобы истина, содержащаяся в них, выделалась так откровенно, чтобы было очевидно, что было бы клеветой на Бога допустить, что Ему нужно исследовать записи человеческих жизней и характеров, чтобы выяснить, может ли Он взять их на Небеса.

«Ведомы Богу от вечности все дела Его» (Деян. 15:18).

«Может ли человек скрыться в тайное место, где Я не видел бы его? говорит Господь. Не наполняю ли Я небо и землю? говорит Господь» (Иер. 23:24).

 «Ибо слово Божие живо и действенно и острее всякого меча обоюдоострого: оно проникает до разделения души и духа, составов и мозгов, и судит помышления и намерения сердечные. И нет твари, сокровенной от Него, но все обнажено и открыто перед очами Его: Ему дадим отчёт» (Евр. 4:12,13).

«Господи! Ты испытал меня и знаешь. Ты знаешь, когда я сажусь и когда встаю; Ты разумеешь помышления мои издали. Иду ли я, отдыхаю ли - Ты окружаешь меня, и все пути мои известны Тебе. Ещё нет слова на языке моем, - Ты, Господи, уже знаешь его совершенно» (Пс. 138:1-4).

 «Но твёрдое основание Божие стоит, имея печать сию: «познал Господь Своих» (2 Тим. 2:19).

 «Но Сам Иисус не вверял Себя им, потому что знал всех и не имел нужды, чтобы кто засвидетельствовал о человеке, ибо Сам знал, что в человеке» (Ин. 2:24,25).

«Иисус от начала знал, кто суть неверующие и кто предаст Его» (Ин. 6:64).

Учитывая эту столь повторяемую истину, может ли какой-нибудь вдумчивый сторонник Библии учить, что Богу надо провести годы в изучении записей, чтобы выяснить, кто Его истинные последователи, и кто нет? Мы хотим учить как основному пункту веры, что при помощи воинства ангелов Бог уже почти семьдесят два года изучает записи (кстати, несколько дольше, чем, как предполагалось, на это потребуется), и, тем не менее, работа не сделана. Это низводит Бога до уровня человека.

Так что – здесь не будет Суда? Несомненно, ведь Писания учат, что «когда Сын человеческий придёт в Своей славе, и все святые ангелы с Ним», тогда Он сядет на престол Своей славы, и мёртвые всех стран: малые и великие, встанут перед Ним для суда. Но в них ничего не говорится о каком-либо Суде до пришествия Христа.

Цель Суда состоит не в том, чтобы Бог смог узнать все о людях, а в том, чтобы люди могли узнать правду о Боге. Они узнают это не через проповедь Его Слова, потому что они смогут сами увидеть, как это было в отношении каждого другого существа, так, чтобы каждое колено, даже сатаны, невольно преклонилось, и каждый язык исповедал Бога, признавая, что Иисус Христос – Бог. Каждый, кто окажется отсечённым, должен признать, что его наказание справедливо. И даже перед праведником, который доверял Богу и верил в Его доброту и справедливость, не понимая всего, все должно предстать так ясно, что не останется никакой возможности для появления какого-либо сомнения или вопроса.

Учение Адвентистов седьмого дня о святилище с его «следственным судом», предшествующим уничтожению греха, фактически является отрицанием искупления. Действительно, много было сделано из «прообразного судного дня», начинающегося в 1844, но это самое учение преуменьшает, если не аннулирует, ценность Крови Христа, когда оно гласит, что человек может получить кровь – жизнь ̶ и не получить искупление. Евангелие превратилось в обрядовость. Взоры многих так долго были устремлены на «тени», что для них почти невозможно видеть свет. Я не обвиняю их в том, как они живут – я против их учения, делающего слово Божье совершенно не эффективным в погоне за сохранением своих преданий. Просмотрите их литературу с начала, и увидите, что они перенесли еврейское святилище и его церемонии в Небеса, а само искупление сделали всего лишь церемонией. Все должно быть сделано «соответственно образцу», как будто тень была более важна, чем сама вещь. Вы не полагаетесь на фотографию, чтобы точно узнать, как выглядит ваша жена и какой у неё характер. Я отважусь предположить, что было время перед вашей свадьбой, когда вы уделяли большое внимание её фотографиям, и у вас, без сомнения, все ещё есть некоторые из них, но я думаю, что в последние тридцать пять или сорок лет вы не потратили много времени на их изучение. Вы не интересуетесь её изображениями, пока у вас есть она. И я уверен, что вы не утверждаете, что она не может быть вашей женой, если она во всех отношениях не соответствует тем изображениям. Тогда зачем нам тратить время на изучение теней, когда у нас есть реальность? Ведь мы «приступили к горе Сиону и ко граду Бога живого, к небесному Иерусалиму и тьмам Ангелов, к торжествующему собору и церкви первенцев, написанных на небесах, и к Судье всех Богу, и к духам праведников, достигших совершенства, и к Ходатаю нового завета Иисусу, и к Крови кропления…»

В отличие же от этого, ветхозаветное святилище с его церемониями было, по существу, моделью. Оно было построено, потому что Бог не мог жить в сынах Израиля. Если бы не их неверие, то они могли бы приходить прямо во святилище, которое Бога воздвиг Своими руками, и могли бы говорить с Богом лицом к лицу, как Моисей. Было дано обещание, что если бы они хранили Божий договор, как Авраам, то они были бы царством священников. Вместо этого, священство было ограничено одним племенем и одной семьёй этого племени, и было совершенно бесполезно в отношении избавления от греха. Вместо того чтобы иметь закон Духа жизни во Христе, Живом Камне, из Которого они могли пить праведность, у них был закон на безжизненных камнях, «служение смерти». «Скиния свидетельства» постоянно свидетельствовала против них. Конечно, они не были обречены на эти слабые и бесполезные вещи, поскольку всякий, обратившийся к Богу в истине, убирал завесу, и, как Моисей, мог созерцать славу Божью. Я хочу подчеркнуть то, что мы не должны тратить драгоценное время на изучение мельчайшие детали системы, которая была всего лишь плодом неверия, тогда как вместе с Авраамом, Исайей и Павлом мы могли бы верой обрести смелость, чтобы войти в Святое Святых кровью Иисуса. Автор Послания к Евреям о скинии и её устройстве говорил: «о чем не нужно теперь говорить подробно», – и мне кажется, что нам было бы хорошо последовать его примеру.

Позвольте мне, кстати, отметить непоследовательность со стороны тех, кто настаивает, чтобы все «соответствовало образцу». В образце день искупления был всего лишь одним из 360 дней – последним днём года. Согласно учению АСД, Христос был в первом отделении небесного святилища от Своего воскресения до 1844, или 1810 лет, и это время соответствовало ежегодному служению в скинии, завершающемуся судным днём. 1810 лет соответствуют 359 дням в образце. Тогда один день из этих 359 соответствует пяти годам и пятнадцати дням из 1810. Поэтому, если нужно в точности следовать образцу, тогда «прообразный Судный день» должен закончиться в 1849 г. Почему настаивают на таком точном следовании «образу» в других вопросах и игнорируют это в таком существенном вопросе, как время?

Но чтобы прийти к действительно серьёзному обвинению, я сказал, что учение об отсрочке искупления грехов до 1844 г. и что никакие грехи не были уничтожены до этого времени, грехи живых по сей день не были уничтожены, принижает или, даже, аннулирует ценность Крови Христа. Оно делает различие между вещами, которые, по сути, являются одним и тем же, и учит, что кровь - жизнь Христа, принимаемая человеком, проявляет только часть своих свойств, и её действие разделяется. Адвентисты седьмого дня действительно верят в прощение грехов. По крайней мере, в деноминации этому учат и многие в это верят. Но прощение обретается только сознательным принятием жизни Христа, которая даром даётся на кресте всем людям. Мы «получаем оправдание (делаемся праведными) даром, по благодати Его, искуплением во Христе Иисусе». Это прощение – примирение с Богом, ибо наши «злые дела» создавали вражду с Ним, а Христос примирил нас в теле Его плоти через смерть (Кол. 1:21,