Интегративный подход к лечению ПТСР

Несмотря на множество теорий и методик лечения посттравматического стрессового расстройства, продолжаются поиски и наработки все новых и новых подходов к повышению эффективности посттравматической терапии. Потому, что каждая теория или методика берет во внимание только одну часть процесса, оставляя без внимания все остальное.

Любой человек в детстве переживал эмоционально негативные ситуации и та реакция выхода из них, несомненно, скажется впоследствии на течение ПТСР. A как будет протекать посттравматический синдром у людей, перенесших в детстве физическое или сексуальное насилие? Подобные моменты достаточно часто встречаются при проведении посттравматической терапии. И в этих случаях не обойтись без психоаналитического и психодинамического подхода, но делать его единственным было бы ошибочно.

Особенности личностного развития человека тоже важны, доказано, что у людей с выраженной интровертностью посттравматический синдром протекает гораздо тяжелее, чем у экстравертов. У людей истерического склада клиническая картина посттравматического стрессового расстройства протекает бурно с выраженными эмоциональными проявлениями и истерическими симптомами. У людей, склонных к монополярным реакциям, превалирующим симптомом, скорее всего будет депрессия.

Если до травмы была предрасположенность к шизотипии, то психическая травма может спровоцировать начало шизофренического процесса. И т.д. Так что необходимо знание личностных особенностей пациента до психической травмы.

Для того чтобы помочь пациенту переоценить психотравматическую ситуацию и разобраться в структуре его личности необходим когнитивный подход.

Чтобы научить пациента владеть собой в стрессовых ситуациях, не обойтись без бихевиоральной терапии. То же самое и с трансовыми техниками и НЛП и т.д.

Для того чтобы помочь человеку с посттравматическим стрессовым расстройством необходим комплексный, интегративный подход к терапии и чем раньше и профессиональнее будет оказываться помощь, тем лучше прогноз.

Цель лечения — душевное здоровье и социальная адаптация человека, перенесшего психическую травму. На самом деле, этот вопрос очень непростой, если с людьми, после “бытовых” психотравматических ситуаций и различного вида катастроф, данное определение цели терапии и подходит, то людям с боевой психической травмой — не совсем. Комбатанты сами определяют цели терапии и они чаще всего отнюдь не совпадают с целями психотерапевта. Льва невозможно сделать ручным пуделем. И душевное здоровье они понимают по своему и социальную адаптацию тоже. “Отнять” у них память о пережитом, все равно, что окончательно убить. И заставить ходить по струнке, как положено обычному обывателю, тоже не получится. “Афганцы” стали на определенном этапе развития нашего общества достаточно заметной и активной, в социальном аспекте, силой. Их обостренное чувство справедливости и склонность к действиям, а не к беспомощным мудрствованиям, еще неоднократно будет полезно нашей стране. И целью терапии ветеранов войн является максимальное ослабление болезненных явлений посттравматического синдрома, таких как депрессии, болезненные эхомнезии, чрезмерная агрессивность и т.д., сохраняя все полезное, что у них есть. При этом уважая их свободу выбора, и если ветеран отказывается от помощи, это его право. Только всегда надо в таких случаях открыто возлагать ответственность за физическое и психическое состояние ветерана на него самого. Примерно так: “Я исчерпал свои возможности убедить Вас поработать для того чтобы улучшить Ваш сон, настроение т.д. (в зависимости от того, что ветерана беспокоит в настоящий момент). Моя вина в том, что я не нашел в беседе с Вами необходимых слов, чтобы убедить Вас делать это. И с этого момента вся ответственность за Ваше плохое состояние ложится на Вас, потому, что Вы сознательно выбрали мучаться (иногда можно добавить про мазохизм). Но сейчас Вы знаете, что как только Вы решитесь улучшить свое состояние, я к вашим услугам”. Часто это практически все, что можно сделать в определенном случае, но иногда эта “парфянская стрела” достигает результата.

Основной критерий успешности терапии — способность пациента свободно, без патологических реакций, говорить о пережитом (уточню не по поводу, а именно о пережитом лично им, подробно, в деталях).

Срок наблюдения за пациентом с посттравматическим стрессовым расстройством не менее 5 лет (по данным западной литературы). Кто бы этим занимался в нашем государстве? Официальное здравоохранение может предложить психоневрологические диспансеры и психиатрические клиники, а у них другие задачи, да ветераны туда и не пойдут. У социальной защиты также другие задачи и цели. осле чеченских событий, как грибы после дождя, появилось множество реабилитационных центров, которые с течением времени тихо закрываются по нескольким причинам, во-первых деньги кончились, так как государство и не собиралось долго поддерживать это направление, центры открыли для успокоения общественности; во вторых, почти все, что делают наши бюрократы — заведомо мертворожденно, более всего озабочены показухой; и, в-третьих, — отсутствие самой методологии реабилитации тех же ветеранов, все планы составлялись людьми с абсолютным отсутствием каких-либо знаний по посттравматическому синдрому и не их вина в том, а беда, так как исследования этого направления только начались, вот и имеем планы реабилитации написанные наукообразным языком и составленные наукообразными деятелями. В четвертых, кто с уверенностью может сказать, сколько еще сохранится состояние войны, и сколько еще наших граждан будет подставлено под пули.

По идее помощь лицам с посттравматическими стрессовыми расстройствами должны оказывать психотерапевтическая сеть в районных поликлиниках во главе с психотерапевтическими диспансерами. Но когда это все будет и будет ли вообще. Поэтому можно дать совет всем ветеранским организациям не ждать от государства помощи в этом вопросе, а самим организовывать собственные центры или кабинеты, в которых бы оказывалась помощь не только ветеранам, но и всем кто пережил любую психическую травму. Самим находить необходимого специалиста самим его готовить. Самим устанавливать и поддерживать связи с зарубежными ветеранскими центрами реабилитации, используя их наработанный практический опыт, чтобы не приходилось заново изобретать велосипед.

ГЛАВА 10