Деление и цифровое обозначение псалмов

В еврейском тексте, а также в древнейших переводах Псалтирь делится на пять книг, каждая заканчивается славословием, причём последний псалом представляет собой заключительное славословие ко всей книге. Картина такова:

1 книга — псалмы 1-41

2       — псалмы 42-72

3       — псалмы 73-89

4       — псалмы 90-106

5       — псалмы 107-150

В 1 книге Божье имя “Яхве” (Господь) встречается 273 раза, а “Элохим” (Бог) — только 15 раз. Во 2 книге “Элохим” встречается 164 раза, а “Яхве” — только 30. В 3 книге “Яхве” встречается 44 раза, “Элохим” — 43. В 4 используется только имя “Яхве” (103 раза), а в 5 “Яхве” встречается 236 раз, тогда как “Элохим” — 7 раз. Обратите внимание, что 52 псалом, по сути дела, представляет собой повторение 13-го, но вместо имени “Яхве” используется “Элохим”. …

… Собрание книги псалмов

Трудно определить, как сформировалась дошедшая до нас книга Псалтирь, однако надо сказать, что когда-то существовали различные собрания псалмов. Более того, нет почти никаких сомнений, что дошедшее до нас деление на пять частей произошло раньше появления Септуагинты.

Возможно, Давид сам начал собирать и упорядочивать псалмы, по крайней мере, благодаря ему некоторые из них стали использоваться в богослужении (см., например, 1 Пар. 16:4 и далее) и, кроме того, он положил начало песнопениям в святилище (1 Пар. 6:31; см. также 2 Пар. 7:6; 23:18; 29:30; Ездра 3:10 и далее; Неем. 12:24, 27 и далее). Тем не менее нельзя сказать, насколько основательно Давид собрал и упорядочил свои псалмы. Нет никаких свидетельств в пользу того, что он использовал их все во время обрядов в святилище.

Есть основания полагать, что первые три книги псалмов систематизировал Езекия. По меньшей мере, имен­но в его время появились собрания псалмов Давида и Асафа (см. 2 Пар.29:30). Нельзя сказать, как и когда появилась четвертая книга, но, по-видимому, редактором всего собрания был Ездра. …

…1. Жанр, или поэтическая характеристика. Пятьдесят семь псалмов обозначены словом mizmor — об­щим наименованием для отдельных псалмов. Корень слова означает “рвать”, “щипать”, то есть в данном случае щипать струны музыкального инструмента. Таким образом, вполне возможно, что речь идет о псалмах, исполнявшихся под аккомпанемент струнного музыкального инструмента.

Слово shir (“песнь”) встречается тридцать раз, причём двенадцать — в связи с mizmor. Если mizmor может обозначать псалмы, использовавшиеся в богослужении, то shir обозначает как священные, так и светские песнопения.

Слово maschil встречается в наименованиях тринадцати псалмов и имеет несколько оттенков, обозначаю­щих псалом-размышление, псалом-поучение или псалом, свидетельствующий о мастерстве.

Слово michtam появляется в шести наименованиях, но его значение совершенно не ясно. Поскольку kethem означает “золото”, то обычно принято считать, что michtam означает “золотой псалом”. Обращаясь к асси­рийскому слову ka-ta-mu (“покрывать”), Мовинкель предполагает, что michtam — это “песнь покрытия” гре­ха или искупления его.

Слово shiggayon появляется лишь один раз (7 псалом), и его значение остается неясным.

Tephillah появляется в пяти заголовках. Это слово означает “молитва”.

Tehillah (“хвала”) в заголовке появляется лишь раз (Пс.144), хотя вся книга Псалмов называется “книгой хвалы” (Tehillim). Кроме того, это слово встречается в самих текстах нескольких псалмов.

2. Советы музыкантам, музыкальное оформление. Слово lamnatseach встречается в наименованиях пяти­десяти пяти псалмов, а также в книге пророка Аввакума (Авв. 3:19). В Вульгате оно переводится выражени­ем in finem, в Нормативном переводе (Authorized Version) выражением “главному музыканту”, а в Пересмот­ренном переводе (Revised Version) — выражением “для главного музыканта”. В 1 книге Паралипоменон (1 Пар. 15:21) глагольная форма этого слова используется в связи с музыкальным служением в святилище, и поэтому часто предполагается, что оно имеет отношение к руководителю музыкантов, дирижёру. Тем не ме­нее в древних переводах это слово понималось по-другому. В некоторых из них текст подвергался лёгкому исправлению и переводился фразой “музыкальное исполнение”, однако и эта точка зрения сопряжена с определёнными трудностями. Согласно Мовинкелю данный термин указывает, что псалом следует испол­нять для того, чтобы умилостивить Бога. Предположение интересное, но спорное. Лучше всего признать, что смысл слова нам не знаком.

Слово selah появляется не в наименованиях, а в конце раздела (см., например, Пс. 45:7). Оно встречается семьдесят один раз в тридцати девяти различных псалмах. Смысл не ясен. Одни считают, что это слово означает “возвысить голоса”, другие — что речь идет об усилении звучания музыки. Если это действитель­но музыкальный термин, то почему он используется лишь в нескольких псалмах? В Септуагинте он перево­дится словом diapsalmon, и это показывает, что переводчики не поняли его смысла.

Слово neginoth (встречается в шести заголовках) всегда сочетается со словом lamnatseach. Оно означает “струнные инструменты”, и странно, что используется оно не часто. Вместе с ним в четырех заголовках употребляется термин mizmor.

Обычно считается, что слово ‘ alhashsheminith (Пс. 6 и 11) означает “на октаву”, однако Остерлей (см. его работу A Fresh Approach to the Psalms) довольно убедительно показал, что на самом деле смысл не таков, но какой именно — не ясно.

Слово ‘ al’alamoth (встречается в 45 псалме), по-видимому, употреблялось и в наименовании к 48-му псалму, но теперь воспринимается как последнее слово 47 псалма. В 1 книге Паралипоменон (1 Пар. 15:20) оно используется по отношению к струнным инструментам, но его точный смысл не известен.

Термин gittith встречается в трех наименованиях. Возможно, он имеет отношение к слову gath (“давильный пресс”, “точило”), и если это так, то тогда он, наверное, обозначал мелодию, звучащую во время сбора ви­нограда. Тем не менее вопрос остается открытым.

В Пересмотренном переводе (Revised Version) термин nechiloth (5 псалом) переводится выражением “духо­вые инструменты”. Остерлей (FAB) предполагает, что это слово может относиться к свирели (1 Цар. 10:5; 3 Цар. 1:40; Ис. 30:29).

Термин machalath (“болезнь”, “скорбь”), по-видимому, указывает, что псалом надо исполнять скорбно. В заголовке к 87-му псалму он появляется в словосочетании machalath leannoth.

3. Мелодии. Al-tashcheth (“не погуби”) появляется в четырех заголовках. Остерлей (FAP) предполагает, что это слово относится к “песнопению во время сбора винограда”, которое приводится в книге пророка Исайи (Ис. 65:8 — “не повреди ее” (то есть виноградную кисть), и что такие псалмы должны были исполняться на мелодию этого песнопения, которое было настолько хорошо известно, что узнавалось по первым словам. Тем не менее вовсе не очевидно, что слова из Исайи (Ис.65:8) относились именно к этому песнопению: бо­лее вероятно, что как раз не относились. Надо признать, что мы не можем понять точный смысл этой фразы.

Выражение ayyeleth hashachar (в заголовке 21 псалма) означает “появление зари”.

Библия в иллюстрациях. Псалмопевец Давид – поклонение

Выражение shushan ‘Eduth (“ветреница — [моё] свидетельство”?) появляется в наименованиях 59 и 79 псалмов (см. также Пс. 44 — “песнь любви”).

Выражение Jonath elem rechokim (Пс. 55), вероятно, означает “голубица с далёких терпентинных дере­вьев” (elyem). Исправив этот текст, Иоахим Бегрих читает его как “по обычаю дальних греческих (javanith) островов”, ссылаясь на Исайю (Ис. 56:19). Тем не менее это всего лишь предположение.

Выражение al muth labben появляется в 9 псалме.

4. Песни восхождения (Ma’aloth). Высказывается предположение, что эти псалмы (119-133) пелись тогда, когда паломники направлялись в Иерусалим на празднование трех ежегодно празднуемых торжеств. Воз­можно, это и так (ср. Пс. 121:1-3), но мы не можем говорить об этом с полной уверенностью.

Цель

Согласно Корниллу, в своём настоящем виде книга Псалтирь представляет собой “книгу псалмодических, молитвенных и религиозных наставлений общины Второго Храма”. Эта точка зрения основывается на предположении, согласно которому в книге Псалмов отразилось благочестивое умонастроение древнего Из­раиля в противовес зарождающемуся иудаизму Ездры и фарисеев. Тем не менее такой взгляд не основыва­ется на конкретных фактах.

Более того, мы будем неправы, если станем считать, что вся книга Псалтирь предназначалась для использо­вания в Храме. Да, некоторые псалмы так и использовались, но интересно отметить, что для многих других нет никаких литургических наставлений. Скорее всего книга Псалтирь служила руководством, наставлени­ем и примером для отдельного верующего, и с ее помощью он утолял свою духовную жажду. Это книга мо­литвы и хвалы, над которой он должен был размышлять, чтобы самому научиться хвалить Бога и молиться Ему. Согласно Кальвину Псалтирь — “анатомия всех отделов души”, ибо нет ни единого чувства (affectum), ведомого человеку (reperiet), которое не нашло бы здесь своего отражения как в зеркале. Святой Дух явил здесь (repraesentavit) все скорби, печали, страхи, сомнения, надежды, заботы, смущения, — одним словом, все неспокойные чувства и движения (turbulentos motus), волнующие ум человеческий”. Псалмы, в которых используется местоимение первого лица, по-видимому, предназначались для того, чтобы в первую очередь выразить чувства и переживания отдельного человека, и эта точка зрения находит все большее признание среди исследователей (например, Мовинкель, Балла и другие). Это, конечно, не мешало использовать их во время богослужения, но такое использование второстепенно. Сегодня христианам подобает петь их во вре­мя богослужения в Церкви, но они делают большую ошибку, если не обращаются к книге Псалтирь во вре­мя своих личных, уединённых молитв. [89]

 

Безусловно, многие псалмы читались в Иерусалимском Храме, и поэтому можно говорить о литургическом использовании текста Книги Псалмов. Зигмунд Мовинкель, наиболее выдающийся ученик Гункеля, говорил об использовании псалмов в храмовом служении, когда тщательно продуманный порядок богослужения в Храме в праздник Нового года позволял как бы заново воссоздать мир, управляемый Царём и Создателем ГОСПОДОМ, мир, который должен был просуществовать весь последующий год. По мнению Мовинкеля, благодаря храмовому богослужению «действительно» создавался новый мир (Mowinckel 1961). Однако утверждения о креативной функции богослужения оспаривались многими другими интерпретаторами, осо­бенно кальвинистами. Допуская возможность изначальной связи псалмов с богослужением, эти исследова­тели говорят о том, что по мере формирования канонической версии текста в нем все больше доминировала не литургическая, а назидательная функция. Происходило это благодаря участию в каноническом процессе книжников, основной задачей которых было создание наставлений для общины и комментирование древних текстов. В доказательство подобных утверждений приводится Пс 1, помещённый редакторами в начало книги, который призывает размышлять о Торе «день и ночь».

На мой взгляд, подобные попытки сформулировать основную функцию Книги Псалмов либо как литурги­ческую, либо как назидательную очень субъективны. На самом деле этот вопрос, скорее всего, до конца не­разрешим, а по сути, и не принципиален, поскольку и богослужение (таинство), и назидание (слово) оказы­ваются для регулярно читающих псалмы членов общины лишь средством для «социального конструирова­ния реальности». При помощи этого текста создаётся особый «мир», определяется его место среди «чужих» миров и открывается путь для инкультурации в него молодого поколения (Berger 1996; Brueggemann 1988, 1–28). И как литургический текст, и как текст дидактический псалмы раскрывают,

авторизуют и художественно оформляют мир, в котором главная роль принадлежит Господу, остальные же исполнители главных ролей (Израиль и народы) оказываются неизбежно вовлечены в диалог с Правителем

народов и Спасителем Израиля. Таким образом, двумя разными способами, через богослужение и через на­зидание, авторы псалмов конструируют иной мир, служащий альтернативой представлению как о том, что этот мир почти полностью безнравственен, следовательно, опасен и малопригоден для нормальной жиз­ни, так и о том, что этот мир всецело отдан на произвол автономной человеческой воли, граничащей с

полным произволом. Мир, созданный в Книге Псалмов посреди условностей, очерченных Торой, и без­условного господства Иерусалима, — мир постоянного риска, в котором, однако, община обретает уверен­ность в собственном предназначении.[90]