Глава третья. Пусть правая рука знает

Великое Дао растекается повсюду. Оно может быть направо и налево.

«Дао Дэ Цзин»

СКЛОННОСТИ НАШИХ РУК

Я обучила уже сотни людей писать обеими руками, и мне снова и снова приходится видеть, что в процессе письма другой рукой человек часто выражает непризнанные и угнетенные, притесненные части своего «я». Другая рука говорит от имени беспомощных, слабых, забитых, подавленных частей личности. Эта «безмолвная спутница» ведущей руки позволяет высвободить эмоции и желания, накопившиеся в подсознании. Почему, спросите вы? Да потому, что вспомогательная рука обычно считается неправильной, непригодной для письма. Именно поэтому она идеальный инструмент для выражения всего того, что считается неправильным.

Письмо другой рукой порождает чувство неловкости. Неудивительно: ведь она неопытная рука. Написанное ею выглядит так, будто писал ребенок: неуклюже, грубо, некрасиво (если исходить из стандартов каллиграфии). Часто ее каракули вообще едва можно разобрать; более того, даже грамотные, образованные люди при письме другой рукой иногда допускают массу орфографических ошибок.

Почти все ученики, с которыми мне довелось работать, признавались, что при письме другой рукой они чувствовали себя по-детски уязвимыми. У некоторых на поверхность прорывались примитивные, грубые эмоции. Взрывом эмоций часто проявляет себя и Внутренний Ребенок. Человек слышит голос, идущий из мира интуиции и творчества, — голос, безмолвствовавший до времени под спудом скрытых эмоций. Учитывая, что вспомогательная рука у большинства людей управляется правым полушарием мозга, неудивительно, что при письме этой рукой ярко проявляются именно те качества, которые ассоциируются с правым полушарием: творческие способности, эмоции, интуиция. Вы увидите это на примерах и иллюстрациях из этой книги.

Итак, с помощью другой руки легче выражать чувства. Вот почему письмо другой рукой — превосходный метод психотерапии. Выражая другой рукой чувства ярости, страха, крушения, разочарования, горя, неверия в свои силы, беспомощности и уязвимости, вы испытываете огромное облегчение как физически, так и эмоционально. Вы избавитесь от стресса, сбросите груз накопившихся отрицательных эмоций. Вы сможете «выпустить пар» самым безопасным методом, никому и ничему не причиняя вреда.

Чувства обладают огромным энергетическим зарядом. И энергия эта никуда не денется, если мы просто будем отрицать свои чувства или загонять их вглубь подсознания. Напротив, закупоренная энергия «загниет» и превратится в душевную боль, подавленность, а то и болезнь. Рано или поздно негативные эмоции могут вырваться наружу во вспышке вербального или физического насилия. Но письмо и рисование другой рукой поможет плавно вывести эти чувства на поверхность, признать и принять их.

Подумайте о том, что каждый из нас может сделать всю нашу жизнь более мирной и благополучной,если возьмет на себя ответственность за собственные отрицательные эмоции — ярость, ожесточенность, уязвленное самолюбие, — и подумает, каким образом их цивилизованно разрядить. А для этого надо встретиться со своими эмоциями лицом к лицу и признать их, а не прятаться от них. Существует множество способов сделать это безопасно, эффективно и с удовольствием: можно лепить фигурки из глины, рисовать, танцевать, петь, взбивать подушки, делать физические упражнения... или попросту писать другой рукой!

Я получаю многочисленные благодарственные отзывы от людей, которым письмо другой рукой помогло избавиться от подавленных эмоций. Приведу характерный пример, иллюстрирующий эффективность этого метода в стрессовых ситуациях. Одной из моих клиенток, Дженет, при помощи письма другой рукой удалось сохранить работу. Как? Дженет смогла грамотно разрядить те мощные эмоции, которые в противном случае довели бы ее до увольнения. Вот как все это было. «В тот день я, как обычно, была на работе. Занималась своей бумажной рутиной, которую терпеть не могла. Мне так хотелось делать что-то другое! Я мечтала преподавать в школе и надеялась в скором будущем заняться любимым делом. Учреждение, в котором я работала, было недоукомплектовано штатными сотрудниками, и хотя все трудились в полную силу, нам не всегда удавалось справляться с огромным объемом работы. Однажды начальник ворвался к нам и в который уже раз отчитал за то, что мы отстали от графика.

Во мне уже давно росла раздражительность и стремление бросить эту канцелярскую контору. И в этот момент меня охватило настоящее безумие: мне захотелось броситься на босса и задушить его. Ну это, может быть, сильно сказано — может быть, и не задушить, но уж, по меньшей мере, крепко отругать. Все, о чем я могла думать, — это как я буду орать на него во всю мочь.

Хорошо, что вместо этого я догадалась позвонить Люсии — моему психотерапевту. Тогда она только начала работать со мной — я прозанималась у нее всего несколько недель. Люсия помогала мне справляться с массой эмоций, которые я, бывало, прятала под маской “хорошей девочки”, приятной во всех отношениях. То был не самый лучший период моей жизни: я будто попала в какую-то ловушку. Итак, я почувствовала, как во мне закипает ярость, и не знала, что мне с ней делать. Хотелось что-нибудь выкинуть, чтобы разрядиться, однако удушение босса представлялось все же не лучшим выходом.

Я выбежала на улицу позвонить по автомату, чтобы никто в офисе не слышал нашего разговора. Слава богу, Люсия оказалась на месте и ответила мне. Я была в таком отчаянии, что готова была обвинить Люсию во всех своих бедах и чуть не набросилась на нее с упреками. Но мне удалось совладать с собой. Я прекрасно понимала, что нуждаюсь в ее помощи и что она именно тот человек, который мне сейчас нужен. “Так ты хочешь бросить работу?” — спросила она. “Нет! — воскликнула я приглушенным голосом: даже на улице я боялась, что кто-нибудь в офисе может услышать наш разговор. — Просто я вдруг так разозлилась, что не знаю, как мне справиться с собой. Я хочу работать в школе, но это будет потом, а пока мне очень нужна эта работа и у меня нет ни времени, ни сил, чтобы прямо сейчас подыскивать другую. Я ведь сама зарабатываю себе на жизнь, мне каждый месяц надо оплачивать кучу счетов. Кто это будет за меня делать?” Я была просто вне себя: как она смогла вообразить такую чушь, что я собираюсь бросить работу?!

“Хорошо, — ответила она. — Значит, вот как ты сейчас поступишь. Иди в туалет. Твой дневник при тебе? Хорошо. Зайди в кабинку. Садись там и записывай в свой дневник все то, что хотела сделать и сказать своему боссу. Понимаешь, именно ВСЕ. И пиши это все другой рукой — не той, какой обычно пишешь. Помнишь, я рассказывала тебе об этом способе на одном из наших занятий? Пиши все левой рукой и не старайся писать аккуратно или разборчиво. Пиши как пишется и НЕ миндальничай. Вежливость тебе сейчас не нужна. Как раз наоборот: выплесни все эмоции!”

Мне вдруг стало весело, и я спросила: “Как дерьмо в унитаз?” “Да, — со смехом ответила она, — вот именно”.

Рекомендации своего врача я выполнила в точности. Я измарала своими каракулями не один лист. Ах, какое же облегчение я при этом испытала! Уж какими только именами я не называла своего босса, и как только это вытерпела бумага! Кажется, самое невинное из написанного мною было, что его надо вздернуть на виселицу. Ну и так далее, и тому подобное. Я писала так быстро и с таким бешенством, что потом сама даже не смогла разобрать написанное. Однако это сработало! Я спокойно вернулась на свое место и продолжала работать.

Это было воистину чудесное избавление! Я ведь не готова была бросить работу. И когда после того случая у меня случались вспышки раздражительности, я успешно гасила их, рисуя в своем воображении, как босс уволил меня с работы, а я задушила его и попала в тюрьму... Я не могла в то время уйти с нелюбимой работы, поэтому для меня очень важно было справиться со своими эмоциями и достойно перенести все трудности. Я ушла через несколько месяцев, когда мои обстоятельства изменились в лучшую сторону; я чувствовала себя уверенно и смогла хорошо подготовиться к переходу. Ведь, в конце концов, мне нужны были хорошие рекомендации от моего босса. И я их получила!»

Таким образом, Дженет приобрела опыт борьбы с «трудными» чувствами. Это позволило ей победить тиранию подавленных эмоций, которые при другом развитии событий могли бы взорваться и помешать в достижении той цели, которую она перед собой поставила, а именно продержаться на старой работе до тех пор, пока она не подготовится должным образом к переходу на новую.

Признайтесь-ка: а ведь мучает же и вас кто-то, кто кажется вам могущественным и наделенным особой властью, хотя на самом деле это всего лишь какой-нибудь мелкий тиран вроде надменного босса, безапелляционного учителя, коллеги-карьериста или деспотичного супруга? Коль скоро это так, то пришло время избавиться от чувства неприязни — и сделать это самым эффективным и безопасным способом. Как только вы настроитесь на позитивное восприятие его личности, ваши отношения с этим человеком наверняка улучшатся.

В связи с тем, что доминантная рука является господствующей, контролирующей, управляющей, она больше подходит для письма от лица человека, которому вы вынуждены подчиняться (так называемой властной личности).А вспомогательная рука, напротив, должна выступать от имени той части вашей личности, которая испытывает зависимость, растерянность, обиду, страх, слабость и скуку, чувствует себя отвергнутой, наказанной и критикуемой. Иными словами, другая рука говорит от имени жертвы, преследуемой той самой доминирующей, властной личностью. Отвечая на какую-нибудь затруднительную ситуацию другой рукой, самое главное — не быть вежливым и не сдерживать никаких чувств. Быть вежливым в подобной ситуации — это все равно что сидеть на крышке котла, в котором бурлят невыговоренные, подавленные эмоции, как раз и стремящиеся вырваться на свободу и высказать то, что они считают своей правдой. В ходе такого общения с самим собой высвобождаются силы, которые исцелят поврежденные, обиженные части вашего «я». С помощью описываемых здесь методов вы сможете также улучшить отношения с другим человеком. Выполняя это упражнение, выберите в качестве партнера такого человека, взаимоотношения с которым представляют сейчас для вас наибольшие трудности. Итак, начнем.

Говорить ясно

1. Выберите важную для вас властную личность, с которой, как вы чувствуете, надо бы переговорить прямо сейчас. Пусть от лица этой автократической, жесткой, оскорбляющей личности «говорит», то есть пишет, ваша доминантная рука.

2. Теперь запишите другой рукой, что вы чувствуете и как реагируете на слова этой властной личности. Помните, вы не должны себя сдерживать. Выпустите все эмоции на свободу.

3. Если вам не удалось выразить свои чувства до конца, продолжайте диалог до тех пор, пока оба его участника (то есть вы и ваш Собеседник — властное лицо) не выскажут все, что хотят.

 

После этого отметьте любые новые чувства, возникшие по отношению к человеку, с которым вы вели диалог. Если вы все еще ощущаете тревогу или неудовлетворенность результатами вашей «беседы», продолжите начатый диалог. Вы должны быть готовы к тому, что достичь нового понимания той затруднительной ситуации, в которую вы попали, удастся не сразу. Важно внимательно следить за любыми изменениями в ваших реальных отношениях с этой личностью.

Когда я начинала писать свою первую книгу, «Творческий дневник», мною неожиданно овладели сомнения. Целыми днями я сидела в неподвижности, уставившись на пустой белый лист бумаги, торчащий из пишущей машинки, пока наконец до меня не дошло, что я нахожусь в том самом состоянии, которое сама неоднократно описывала и давала советы, как из него выйти. Тогда я схватила дневник и записала диалог, который приведу ниже. Я отвечала, не давала себя обидеть, огрызалась на голос критичного Внутреннего Родителя, который прямо-таки доводил меня до сумасшествия. И всего минут через десять какая-то сила буквально вытолкнула меня из тупика, казавшегося безвыходным. В результате я управилась с книгой за половину отпущенного самой себе срока. Я записывала голос Критика правой, доминантной рукой, а отвечала ему левой. О, как мой творческий Внутренний Ребенок дерзил моему Критику, грубил, не давал ему спуску, отвечал ударом на удар. Ну так вот он, этот диалог.

 

КРИТИК: Ты не писатель. Ты и писать-то толком не умеешь. Взгляни только на эту чушь, которую ты написала. У тебя получилось что-то холодное, неясное — это просто дрянь, помои. Да ни один издатель на это дерьмо и не взглянет.

 

Но Творческий Ребёнок поставил Критика на место.

РЕБЕНОК: А я все равно закончу книгу, что бы ты там ни бурчал. Вот видишь, я это делаю. Я не дам себя доконать! Ты только даром тратишь время. Ничего не добьешься. Я напишу книгу, а ты — проиграл, проиграл — и все тут!

Пять лет назад, начав работать над этой книгой, я снова столкнулась с препятствием. Зазвучавший в моей голове голос слишком активного Критика обливал грязью каждую написанную мною фразу. Стоило мне только напечатать несколько строк, как непреодолимая сила заставляла меня вырывать лист бумаги из машинки, сминать его и выбрасывать в мусорную корзину. Следующие несколько строк — и следующий ком смятой бумаги. И так снова и снова что-то заставляло меня выбрасывать то, что было перенесенной на бумагу частичкой моей души. Страшно расстроенная, я чувствовала себя совсем как тот сумасшедший писатель, которого так убедительно сыграл Джек Николсон в «Сиянии». В этом фильме какая-то страшная сила заставляет его снова и снова печатать одну и ту же фразу: «Все работа да работа. Даже не поиграть. Джек от этого тупеет...», «Все работа да работа. Даже не поиграть. Джек от этого тупеет...», «Все работа да работа. Даже...» В конце концов это непреодолимое препятствие доводит его до попытки убить жену и ребенка. Я, к счастью, зашла не настолько далеко, однако и мне довелось испытать на себе мощную разрушительную силу моего Внутреннего Критика. По крайней мере, я убедилась на себе, что Внутренний Критик может стать убийцей.

Вот диалог, посредством которого я боролась с этим засевшим во мне Критиком (обратите внимание, что диалог начат правой рукой, выступавшей от имени Критика).

 

Тут Внутренний Ребенок, от имени которого говорит моя левая рука, рассердился и поставил Внутреннего Критика на место. Эта маленькая девочка отважно вступила в схватку с разбушевавшимся Внутренним Критиком, защищая мои права.

 

Отметьте для себя то интересное обстоятельство, что сердитый голос неожиданно становится каким-то ранимым, уязвимым. Даже буквы, которые от имени моего разбушевавшегося Внутреннего Критика выводит правая рука, становятся маленькими и неуверенными. Меняется и тональность его реплик — в них слышится обида. Это часто случается в процессе борьбы между правой и левой руками. Да что там руки! Такое происходит и в процессе психологической борьбы между людьми в повседневной жизни. Когда люди рискуют продемонстрировать не прикрытые маской приличия чувства ярости, бешенства, агрессии, они выражают ту часть самих себя, которая обычно глубоко погребена в их психике. Подобный способ самораскрытия защищает, оберегает и способствует процветанию таких тонких и очень чувствительных внутренних качеств человека, как мягкость, чуткость, отзывчивость или ранимость.

Прежде чем вы узнаете, что говорила далее правая рука, представляющая Внутреннего Критика, обратите внимание на еще одно важное обстоятельство: эта рука пишет сначала аккуратно, в, так сказать, «приемлемой» манере. По мере того как возрастает негативный фон высказываний, становящихся все более критичными и озлобленными, буквы становятся заметно мельче, а почерк — прерывистым, судорожным. Можно наблюдать, как буквы в словах, записанных от имени Критика, как бы съеживаются по мере возрастания его жесткости и нетерпимости.

Вы заметили, что буквы сообщений, записанных правой рукой от имени Критика, продолжают уменьшаться по мере усиления его озлобленности? Он не делает ни единой попытки компромисса и заканчивает диалог так же, как и начинал, оставаясь таким же упрямым, неподатливым, самоуверенным, негибким. Все это визуально воплощается в маленьких буквах, которые видны на нашем рисунке. Что же удивительного в том, что, имея внутри своей собственной психики подобного грубого, резкого, неприятного, жесткого, подгоняющего, раздражительного надсмотрщика, я непрерывно ощущала препятствия, чувствовала себя разочарованной, несостоявшейся, выражаясь научным термином, фрустрированной, неспособной продолжать дело моей жизни, то есть писать эту книгу? Но тем не менее я продолжала работать над ней и даже придумала способ, помогающий мне хоть на время избавиться от надоедливого Критика: я задавала этому мучителю уйму проблем — в частности, заставляла разбираться с моими налогами. Ведь он так педантичен, что эта работа, кажется, создана специально для него. В общем, я изо всех сил старалась, чтобы надоедливый Критик оставил в покое внутреннего художника, который живет во мне, и позволил ему пребывать в состоянии творчества, и преуспела в этом. Ведь мне все же удалось написать ту книгу, которую вы сейчас держите в руках!

Этот диалог продемонстрировал существование серьезного препятствия на пути моей творческой деятельности. Часть психики человека утверждает: «Я могу». Другая же часть возражает: «Нет, ты не можешь». На каждого оптимиста, мечтателя или фантазера, пророка, которые живут в каждом из нас, тут же отыскивается некий цензор, критик или судья, поэтому в нашей психике все время происходит борьба между МОЖНО и НЕЛЬЗЯ, между ДА и НЕТ. Гонг к началу битвы звучит всякий раз, как только в нас зарождается страстное желание пуститься в путешествие, встать на горные лыжи, основать свой бизнес или же, наконец, просто-напросто достичь гармонии в себе самом... И от того, кто выйдет победителем в этом невидимом миру поединке, зависит, будет ли исполнено то или иное наше желание.

Многие люди страдают от постоянных препятствий, мешающих им в достижении поставленной цели, но их беда заключается в том, что они даже не подозревают об истинных причинах своих бесконечных неудач и не знают, с чем же именно им следует бороться» Их непреодолимое, страстное желание часто столь глубоко погребено в их психике, что оно почти мертво. Разрушительная работа по уничтожению внутреннего «я» подчас кажется процессом необратимым: такие люди часто находятся во власти хронической депрессии, скучны и с трудом прокладывают себе дорогу в жизни. Я спросила мою левую руку, отчего это происходило со мной, и вот какой ответ получила.

 

<Страницы 86 и 87 бумажной книги отсутствуют>

 

Мечтатель	Вечно придирающийся, пилящий, ворчащий, сварливый, изводящий
Ребенок	Толкач, который направляет все свои усилия на то, чтобы другой делал то, что толкач считает необходимым и правильным; грубо расталкивает всех для достижения своей цели

Так как ваше непреодолимое желание еще не полностью появилось на свет, так как оно еще только борется за то, чтобы ему позволили родиться, оно общается с вами при помощи вашей левой, субдоминантной руки. А та часть вашего «я», которая препятствует реализации указанного непреодолимого желания, осуществляет общение при помощи доминантной, управляющей руки.

 

Упражнение 1

1. Спросите самого себя: «В чем, собственно, состоит мое непреодолимое желание? Что именно я так страстно хотел бы сделать, кем бы мне хотелось быть или что я хочу выразить из того, что сейчас погребено во мне?»

2. Выберите из жизни или из литературных произведений два характера, Один из которых вы можете отождествить со своим непреодолимым, страстным желанием, а второй, напротив, — с тем, что препятствует его осуществлению. Если же подходящих для этого «готовых» характеров нет ни среди ваших знакомых, ни среди известных вам литературных героев, то просто-напросто создайте, придумайте их. Дайте простор вашей творческой фантазии.

3. Теперь можно приступить к письменному диалогу между вашим страстным желанием и тем, что препятствует его реализации. От лица вашего желания будет «говорить» субдоминантная рука, поэтому постарайтесь, чтобы она как можно более тщательно и подробно описывала все ваши мысли и чаяния.

4. Продолжите записывать диалог на заданную тему. Теперь пусть ваша доминантная рука напишет отчет о том, почему же та часть вашей психики, которую она представляет, так упорно противодействует непреодолимому, страстному желанию, не хочет, чтобы вы его реализовали. Пусть противник исполнения вашего желания наконец четко обоснует свои возражения.

 

Это упражнение поможет конкретизировать ваше страстное желание. Когда вы будете своей субдоминантной рукой записывать то, чего бы вам хотелось больше всего, это поможет вам ясно осознать и отделить свои истинные желания от того, чего от вас хотят другие. Когда это произойдет и вы сами будете абсолютно точно знать, в чем же именно состоит это ваше непреодолимое, страстное желание, что именно вы хотите предпринять для его реализации, к чему именно вам следует стремиться, то почувствуете, как изменится ваш внутренний мир и направление вашей внутренней энергии. Внутренний Критик в конце концов совершенно выдохнется и перестанет мучить вас своим неумеренным критицизмом, придирками и нравоучениями. Он оконфузится, подобно царственной особе из известной сказки. Когда все вокруг поняли, что король- то голый, и подняли его на смех, с него вмиг слетела вся спесь. Так же в ярком свете вашего нового «я» те якобы разумные аргументы, которыми некогда донимал вас критический Родитель, станут тем, чем они и являются на самом деле: мрачными пророчествами, не имеющими под собой ничего, кроме необоснованной озлобленности.

Во втором упражнении я хочу предложить вам освоить быстрый способ, позволяющий справиться с тем, что препятствует работе писателя или, если кому-то покажется, что это звучит слишком пафосно, просто работе человека, который захотел записать, хотя бы только для себя самого, те творческие или просто важные для него мысли, которые пришли ему в голову.

Упражнение 2

Если вы сталкиваетесь с трудностями при написании какого-либо задания, плана, делового предложения, проекта, то попробуйте сделать это вашей субдоминантной рукой. Когда вы почувствуете, что поток слов уже легко изливается на бумагу, переходите к пишущей машинке или компьютеру и продолжайте спокойно печатать все, что вам нужно.

Приведу пример Элизабет, которая в настоящее время преподает и занимается публицистикой. Она рассказала о серьезных достижениях, которые ей удалось совершить при помощи описанного способа. Вот что, по ее словам, с ней произошло, когда она училась в институте.

«Мне надо было написать рассказ из своей жизни, но я никак не могла заставить себя приняться за него и все откладывала до последней минуты. Тогда я попробовала записать то, что хотела бы выразить, левой рукой, и вот что у меня получилось:

Ведь написать какой-то рассказ — это же так легко! Ты просто вспомни то, что было в детстве. Ну-ка, давай вместе. Помнишь холмы, как мы там гуляли? Я даже помню наш тогдашний адрес. А помнишь, как назывался тот городок? Правильно, Трой. Мы больше всего на свете любили забираться на холмы — те, что за маленьким карьером; часто там бродили и играли. Ну, теперь продолжай сама, а я даже дам тебе сейчас название рассказа и первой главы. Если ты будешь слушать меня, тогда все, что нужно, всплывет в твоей памяти. Ну, ты готова?..»

 

Мне так понравилось написанное, что я бросилась к пишущей машинке и быстро напечатала такой текст.

Я играю на холмах

 

...Шел 1950 год, и мы жили в маленьком городке Трой, что в штате Нью-Йорк, — как сейчас помню, на 4-й улице, в доме 498.

Я всегда очень любила время, когда сходил снег, и вот он только что почти весь сошел, и земля еще оставалась мокрой под ним. Думаю, что именно поэтому так хорошо пахло тогда, а ботинки не загрязнялись потому, что под снегом оказалась трава, и она поднималась.

Мне вспомнился и карьер, который там был, и маленький водопадик. Я, бывало, вскарабкивалась наверх по выступам камней и сразу оказывалась у водопада, на самой вершине холма, и бродила по направлению потока, перепрыгивая через бурный ручей, когда меня что-то заинтересовывало на другой стороне. Мне представлялось тогда, что никто в мире не пускался в такие удивительные приключения, никто не мог быть такой храброй, как я, и никто не мог испытывать такой же уверенности в своей абсолютной безопасности.

Эти холмы поднимались как раз за квартал от нашей улицы — последней улицы нашего скучного городка. Мы жили на верхнем этаже двухэтажного дома, а тетя Нана жила на первом, пока она не умерла, что случилось как раз в день рождения отца, за три месяца до того, как родился мой младший брат Дэнни, которого я сразу же полюбила. Он был пухленький и веселый, а глаза у него были такие же, как у отца. У меня был еще старший брат Том, и первые несколько лет моей жизни я восхищалась им, а потом как-то потеряла к нему интерес. Отец с матерью обожали друг друга, и я никогда не слышала, чтобы между ними происходили какие-нибудь размолвки. Я никогда не рассказывала им, что өсе свое свободное время пропадаю на холмах.

Моя подруга Тереза была младше меня и никогда не гуляла со мной на холмах, потому что вечно всего боялась. Она была полькой и ходила в бесплатную среднюю школу, поэтому мы не слишком часто виделись. Наша родня происходила из ирландцев. Я ходила в школу Святого Джозефа, где ученицы — а в классе их было 58 — называли друг друга сестрами. Нас держали в большой строгости: в выдвижном ящике своей парты каждая «сестра» должна была иметь специальную палку для телесных наказаний. Отец воспитывал во мне уважение к «сестрам» и добросовестное отношение к учебе, но не только: он внушал также, что очень важно вести себя так, чтобы никто, вот именно никто, не смел даже подумать о том, чтобы обидеть меня.

Вот почему я бродила по своим холмам одна без страха, ибо была заражена уверенностью отца в том, что со мной всегда все должно быть в порядке...

 

Когда я стала серьезно подумывать о написании той книги, которую вы сейчас держите в руках, я проводила много дней, беседуя с правой и левой рукой. Я уточняла у своей левой руки какую-нибудь мысль о себе самой, которая вдруг озаряла меня. Обычно это был простой и понятный разговор, ведь я беседовала с собой о себе.