А принцип «построения» без мудрствования лукавого – по годам рождения писателей.

Когда томительное, злое

Берет раздумие меня...

Когда, как дерево гнилое,

Всё распадается святое,

Чему так долго верил я...

Когда так дерзко, так нахально

Шумит действительная жизнь —

И содрогается печально

Душа — без сил, без укоризн...

Когда подумаю, что даром

 Мой страстный голос прозвенит -

И даже глупым, грубым жаром

Ничья душа не загорит...

Когда ни в ком ни ожиданья,

Ни даже смутной нет тоски,

Когда боятся так страданья,

Когда так правы старики...

Тогда — тогда мои молитвы

Стремятся пламенно к нему,

Стремятся жадно к богу битвы,

К живому богу моему.

Общий настрой, на первый взгляд, кажется совсем иным, и не показана здесь, как        в предыдущем произведении, сама молитва, несмотря на то, что называется стихотворение «Когда я молюсь».  Лирический герой только говорит о том, что обращается к Творцу в минуты скорби, сомнений, отчаянья. Однако, душа его, судя по всему, уже не «разрозненная». Иначе, «томительное, злое раздумие» давно бы её поглотило и уничтожило. Но не бывать этому – потому что и для лирического героя, и для читателя совершенно очевидно, что молитвенное обращение к «Ж ивому Богу» - единственное спасение от зла, вернее, единственная возможность преодолеть зло «мира сего»! «К живому богу моему» - говорит лирический герой, а значит, как и                                   в предыдущем произведении, воспринял он Творца всем сердцем, всей «душой освобождённой». И даже, видимо, можно говорить о том, что в этом стихотворении отражена устоявшаяся, выстраданная жизненная позиция, которая укрепилась               в «результате» той молитвы, сорвавшейся с уст в минуты отчаяния, когда душа была «разрозненной». (Думаю, понятно, что речь идёт о предыдущем произведении).            И вот теперь, спасённый от отчаяния и нестроений, лирический герой готов преодолевать все испытания, искушения, которые «преподносит» человеку этот лежащий во зле мир. Но Творец не оставит страждущего Своим Заступлением – и уверенность в этом даёт силы жить и сражаться с мировым злом, и побеждать! (Хоть о победе вот прямо и не говорится, но она, конечно, подразумевается. Потому что иначе и молитва, и борьба - лишаются всякого смысла. А горячая, искренняя молитва бесплодной быть не может).                  И снова невольно возникает вопрос: можно ли написать всё это «отстранённо»,                           не проникнувшись до глубины сердца, не восприняв как своё жизненное кредо?! И этот вопрос, думаю, тоже риторический.

     Глава Вторая «Только любовью держится и движется жизнь»

А теперь перенесёмся лет на пятнадцать вперёд. «Всё это отмолить, отмолить надо» - говорит та, которую во всём мире называют «тургеневской девушкой». Наверное, именно эта удивительная девушка в белом платье с косами по плечам более других ассоциируется в сознании большинства читателей с тургеневским идеалом. Лиза Калитина из романа «Дворянское гнездо»! В столь юном возрасте, когда многим свойственна некая ветреность, желание просто ощущать радость земного бытия, она делает столь серьёзный духовный вывод, который доступен не каждому гораздо более зрелому человеку. (Думаю, сюжет романа хорошо всем известен). Уж какие особенные грехи у этой юной, чистой девушки?! А она не может жить и радоваться, зная, «как папенька богатство нажил».  

И вот подошли мы к очень важной мысли, далеко выходящей, и за рамки конкретного образа, и конкретного произведения и даже литературы в целом. Дело в том, что работа над статьёй совпала с Рождественским Постом, что дало смиренному автору ещё раз и глубже посмотреть на столь привычные и любимые образы «Тургеневских девушек» - и, в частности, на поступок Лизы Калитиной в контексте мышления великого русского писателя – и в духовном контексте русской литературы в целом. Почти уверена: у многих складывалось поверхностное впечатление, что причина Лизиного  ухода в монастырь - несложившиеся отношения с Лаврецким. Если бы обычным, естественным стало такое решение «проблемы» трагической любви, то и представить невозможно, сколько же было бы в таком случае, прошу прощения, «скороспелых» уж если не инокинь, то хотя бы послушниц?! Конечно, находящаяся во власти своих горьких чувств барышня может совершить необдуманный поступок, в котором будет после раскаиваться. Но вот «буря страстей утихла» - и что делать дальше?! Нарушать монашеский обет, т.е. совершать очень страшный грех?! Ведь уход в монастырь – слишком большая ответственность, прежде всего перед Богом. А иноческая жизнь, со многих точек зрения, доступна далеко не каждому, пусть и самому благочестивому, самому глубоко верующему человеку. И ещё: похожая драма случается и с другой «Тургеневской девушкой» - Натальей Лосунской в романе «Рудин». Пережив горькое разочарование, она, однако, не уходит от мира и в финале выходит замуж. Да и речи об уходе от мира не ведётся. Этого и представить нельзя -                        не готова Наталья к такому самоотречению – но к этому образу мы еще вернёмся.

Однако, ведь и Лиза может принять предложение соседа, ищущего руки её -                    а, значит, за её шокирующим всю семью поступком стоит что-то совсем иное. Именно иное – недаром слова: инок, инокиня – русскому сознанию ближе, чем монах и монахиня. Оно означает, что уже здесь, на земле, пребывает давший обет в ином, духовном мире.

И Лиза именно «иная» - или таковой становится! Потому и не могут понять её ни мать, ни тётушка Марфа Тимофеевна, которой Лиза, судя по всему, очень доверяет. Думаю, что именно этот памятный всем разговор тётушки с племянницей является главным для понимания и самого образа Лизы, и сути женского идеала И.С.Тургенева. Да, у Лизы горят щёки, она не первый день плачет - только всё же слова её не бред, как изначально думает Марфа Тимофеевна; и решение Лизы не спонтанное, а вполне осознанное, даже глубоко выстраданное. А приведённые выше слова героини – яркое тому свидетельство! Ведь мысли о «своих грехах и чужих», о неправедно нажитом отцом богатстве явно приходили к ней и ранее.

А теперь, наконец, явлено ей подтверждение. (Лиза и сюжет романа, конечно, - плод писательского вымысла, однако о похожих событиях говорится и в житии одной             из русских святых жен, узревшей Промысел Божий в том, что её жених вдруг, разорвав помолвку, женился на другой. Была она ещё совсем юной и могла, наверное, дождаться другого, менее ветреного жениха, а девушка принимает решение посвятить свою жизнь Богу. Да и молодая вдова Ксения, видимо, могла снова выйти замуж, а она принимает подвиг юродства и отмаливает грехи своего далеко не праведного и неожиданно скончавшегося мужа. А потом сколько пар по её молитве обретают истинное семейное счастье! Надеюсь, многие поняли, что речь идёт о Святой Ксении Петербуржской. Конечно, обе эти женщины вряд ли встречали понимание даже у всех вполне благочестивых, верующих людей. 

Вполне мог знать обо всём здесь рассказанном и сам И.С.Тургенев).

А теперь перед нами снова герои романа «Дворянское гнездо». Марфа Тимофеевна, конечно, очень любит свою племянницу и желает ей счастья – только Промысла Божьего, очевидно, понять не может. (Да и странно было требовать от обыкновенной старой женщины такого духовного прозрения - ведь даже во многих житиях святых мы читаем, как родители воспринимают уход своего чада в монастырь, его искреннее желание посвятить себя Богу как потерю, трагедию). Возвратимся, однако, к тому самому памятному разговору тётушки с племянницей. Думаю, все помнят почти шокирующие читателя слова Марфы Тимофеевны о «козьей бороде» - так называет она мужчин. «Где это видано, чтобы из-за козьей бороды…в монастырь идти»?! Конечно, «не видано». Потому что, как уже выяснялось, личная драма – лишь последний повод свершить давно выношенное, давно выстраданное. (И даже обыденные для многих слова о том, что счастье людей во Власти Божией, сказанные Лизой ещё до свершившейся драмы влюблённому в неё Лаврецкому, приобретают в данном контексте гораздо более глубокий смысл).  

 И вот Лиза,  «осталась непреклонной» в своём решении.Очевидно, это слово ключевое, определяющее суть образа. И тогда нужно сказать ещё вот о чём - если не дай Бог убрать духовный контекст, весь образ  рушится. Одна из бесспорно любимых героинь писателя так жестока и непримирима с самыми близкими людьми; настолько своенравна, бесчувственна, что её не трогают их страдания?! Или не надеется она на женское счастье, хотя, как уже говорилось, её руки ищет вполне достойный человек?! Любому понятно, что это не так. Да и сама героиня плачет и говорит, что жаль её и тётушку,                          и мамашу, и младшую сестру Леночку. Однако, исполняет Лиза Волю Божию, которая несоизмеримо выше всех земных чувств. И вот тогда всё «становится на свои места»                     и в мыслях, и в чувствах. (Будущие Святые, уходя в монастырь в юном возрасте, тоже любили и почитали родителей, как и положено христианину. Но любовь к Богу была для них превыше всего. И своих родных молитвах не забывали).

Конечно, роман «Дворянское гнездо» известен всем ещё с ранней юности.                  Но, наверное, только хоть в какой-то мере выстрадав свой духовный опыт, можно постичь всю духовную глубину произведения. И, продолжая исследование именно в духовном ключе, нельзя теперь не сказать и ещё об очень - очень важном. Мы часто привыкли говорить о том, что суть «Тургеневской девушки» в любви – и ради любви готова она на жертву, не страшится никаких препятствий. Это, бесспорно, так.

Однако Любовь - Высший Дар Творца, основа жизни не может «исчерпываться» только чувством к мужчине – тем более, что далеко не все оказываются достойными жертвенной любви и на самопожертвование не готовы. Я думаю, неслучайно романы:                    и «Дворянское гнездо», и «Накануне» - создаются после «Рудина» с бесспорно любимой писателем пылкой и готовой преодолевать любые препятствия Натальей.

А сейчас на некоторое время отвлечёмся от всем известных, всеми любимых                                 и не оставляющих никого равнодушными романов.

Уже под конец жизни в стихотворении в прозе с непритязательным названием «Воробей» восклицает лирический герой, видя, как старый воробей защищает                                от огромной собаки «своё детище»: «Только ею, только любовью держится                            и движется жизнь». Думаю, совершенно очевидно, что невозможно произнести такие слова, не осознавая вечную самоценность любви, не ощущая себя причастным тому, что, говоря словами Апостола, «никогда не перестанет». Так что обычными романтическими чувствами, как оказывается, суть любви не исчерпывается - и речь идёт о чём-то более высоком и вечном. (Невольно вспоминается, как в очень неплохих, старых добрых советских фильмах и спектаклях невольно подменялось понятие истинной любви, потому что «официально Бога не было»).

Итак, совершенно очевидно, что истинная любовь готова на жертву. Почему, думаю, никому из христиан нет необходимости объяснять. И вот теперь, с этим «мерилом ценностей» снова вернёмся к героиням, воплощающим женский идеал писателя. Любовь Лизы к близким, к «ближним» прежде всего в том, что всю оставшуюся жизнь станет она молиться за них - и живых, и уже усопших! И связь эта несоизмеримо прочнее, потому что «осуществляется» в Вечности! А то, что свершается это именно после расставания с Лаврецким … Никому не дано судить о Промысле Божием и о том, как он свершается. А в самом романе, повторю, будет Лиза отмаливать грехи тех, кого любит и жалеет. Это ли не пример высшего проявления любви и жертвенности?!                          И потому, наверное, финал столь многоплановый и почти необъяснимый.

Ещё раз хочется сказать о том, что время Поста – время особой сосредоточенности,                   а потому считаю необходимым углубиться и в некоторые другие произведения великого И. С.Тургенева - и обратиться теперь к духовному началу романа «Накануне». Оставим все политические аспекты, отрекшегося от Бога и рано скончавшегося критика Н.А.Добролюбова, а также трагический разрыв двух великих писателей. (О ком идёт речь, тоже, думаю, всем понятно). Прежде всего, именно жертвенное служение главных героев - Дмитрия Инсарова и Елены – особенно привлекает к ним. А теперь давайте остановимся на том, что очевидно для любого мыслящего и знающего историю человека и что, видимо, целенаправленно «пропускало» идеологизированное советское литературоведение. Начнём с отражённых в романе исторических событий – потому что        в художественном произведении они изображаются тоже с целью духовно-нравственной оценки. (Примеров тому очень много – и они хорошо всем известны). Единство славянских народов, выраженное прежде всего в совместной освободительной войне, неотделимо от единства веры – а слова «братья» - значит братья во Христе. Разве это                  не очевидно?! И не только в известном всем произведении И.С.Тургенева,                             но и в реальной истории, реальной жизни! А сражение за свободу, за освобождение от супостата - прежде всего в сохранении исконной веры, своих святынь! 

На Кресте Твой Сын Единственный
За любовь Свою страдал,
И Его глагол таинственный
К этим битвам Русь позвал.

Мы воюем за спасение
Братье, страждущих славян…
 Думаю, эти строки поэта уже Серебряного века С.М.Городецкого – молитвенное обращение к Богородице как нельзя более отражают духовную суть тех самых событий и не только их - жертвенное единство славян - православных народов. (Неслучайно в Москве есть Подворье Православной Болгарской Церкви). И потому создаётся полное впечатление, что это жертвенное единство великий И.С.Тургенев, глубоко знающий суть русской души, (Достаточно вспомнить его жизнь и многие произведения разных лет) отразил через соединение готовых на самопожертвование, любящих друг друга людей.                           И слово «любящий» приобретает тогда иной смысл! Венчание есть соединение в Боге,                        в Вечности – только для многих этот сакральный смыл, к сожалению, утрачивается                  и превращается в необходимый обряд. Только, судя по всему, не для Инсарова и Елены!А теперь снова возвратимся ненадолго к самому первому роману – тем более отделяют два великих произведения лишь несколько лет. Милая, наивная, пылкая Наталья, готовая идти на край света за недостойным, как оказалось, Рудиным. Идти, даже если он                        «не может жениться, не отвечает за будущее». То есть пойти не только против пустых внешних приличий света, но и, страшно вымолвить, против закона, установленного Богом. Конечно, её слова, скорее всего, - именно юный пыл, а не сознательный вызов Богу. Только вот Елена с Инсаровым, пусть и тайно, но венчаются. Елена для него – жена перед Богом и перед людьми! Все мы, изучая в школе литературу, давали характеристику героям, по сути, - психологическую; а сейчас попытаемся дать, если можно так назвать, «характеристику» духовную. Может ли человек, осознанно идущий на жертвенное служение, быть безответственным по отношению к чужой, доверившийся ему жизни, пренебречь, поломать, отвергнуть искреннее, осознанное стремление эту жертву разделить?! Может ли он пренебречь соединением в Боге, заменив его непрочной, связью, основанной                    на сомнительной, проходящей страсти?! Думаю, ответ очевиден. Предупредить                            о предстоящих скорбях, но не отринуть! (Это только одержимые бесовской, человеконенавистнической революционной идеей приносили ей в жертву любовь, вековые устои семьи, а по сути становились одержимыми грехом блуда. Наш многострадальный народ всё это пережил в окаянном двадцатом веке). Недаром в одной из самых драматических, берущих за душу сцен объяснения любящих друг друга героев писатель говорит о той великой ответственности, которую принимает на себя Дмитрий Инсаров, о соединении, о «слиянии» их сердец. По сути, о соединении в Вечности, об ответственности перед Богом, о чём мы уже говорили.Конечно, тайное венчание означает отсутствие родительского благословения. Но всё же свершается венчание ради, как мы уже говорили, жертвенного соединения, которое для Бога несоизмеримо выше пусть и благочестивых, но установленных людьми обычаев.    А теперь вспомним принявшую на себя иноческое служение Лизу, о которой немало было сказано. Две, на первый взгляд, разные ситуации. (Почему, только на первый взгляд, думаю, ясно, но об этом несколько слов впереди). Елену ведь тоже самые близкие люди понять не могут – а отца приводит в ярость, что дочь столбового дворянина обвенчалась с «бродягой, разночинцем». Кажется даже, что возведённые в некий закон людские понятия о приличии затмевают в нём родительскую любовь. Только сословные различия важны здесь, в земной жизни, но не для Бога, не для жертвенного служения.            И для Елены истинная любовь и соединение в Боге гораздо важнее и происхождения,                    и личного благополучия. Могли ли тайно обвенчаться Рудин и Наталья? Наверное, а ради чего, если говорить            о замысле писателя и о духовно-нравственной оценке героев? Рудин способен, как выясняется, только на высокие слова о самопожертвовании, а на деле «струсил», как говорит Наталья, встретив первое же и довольно распространённое для того времени и того круга людей препятствие. А потому и смерть его в финале нелепая, вызывающая только недоумение, а по сути, похожая на самоубийство. Даже, наверное, можно сделать вывод о том, что утративший способность любить и жертвовать собой превращается в духовный труп - а смерть физическая в таком случае – закономерный, логический финал.А вот Елена с Инсаровым соединяются в Вечности, это - та Любовь, которая «сильнее смерти».            Конечно, финал романа, и последнее письмо Елены можно понимать весьма           по-разному. Но, всё же именно столь любимой писателем героине принадлежат слова                   о том, что судьба соединила их с Инсаровым недаром. И очень важно то, что его благородные помыслы для Елены не пропали, именно потому, что Любовь «сильнее смерти». А сестра милосердия, которой станет Елена, - одно из самых благородных поприщ жертвенного служения, оттого и относились к «милосердным сёстрам» почти с благоговением. (Достаточно вспомнить военные песни Царской России, а также служение в лазаретах даже августейших особ).      «Что делать в России»? – слова Елены, ставшие для многих камнем преткновения. Возможно, «Что делать без любви и жертвенного служения?». Выйти замуж за Шубина или Берсеньева, которые, как мы помним, были влюблены в красавицу и умницу Елену? Только для жаждущей жертвенного служения Елены ни один из них не подходит, хоть и ничего плохого об этих персонажах сказать нельзя. Вот и получается, что любовь Елены была дарована тому, кто готов на самопожертвование – на истинно христианский подвиг «положить душу свою за други своя», как сказано в Писании.         А почему ситуация «Дворянского гнезда» и «Накануне» разная только, на первый взгляд? Потому, что обе героини желают самопожертвования и совершают его.  А подвиг Лизы, наверное, даже в чём-то немного выше, потому что предполагает полное самоотречение.   А теперь прежде, чем перейти к известным всем со школьной скамьи «Отцам и детям», думаю, будет несправедливо не вспомнить о знаменитой повести, созданной чуть позже романов, отразивших женский идеал писателя. Это –                            во многом автобиографическая повесть «Первая любовь». Всем хорошо известно, что Володя – это сам Иван Сергеевич в юности, хоть и создана повесть много пережившим писателем. И в духовном контексте статьи нас будет интересовать, конечно, не та, пусть красивая и незаурядная, но для которой порок стал нормой жизни и которая не отличает «красивое»  от «прекрасного»; не красавец-наездник, равнодушный  к собственному сыну, не желающий или неспособный дать сыну должное воспитание; и не несчастная женщина, прекрасно осознающая, что муж предаётся пороку; а шестнадцатилетний юноша, переживший предательство. Думаю, это слово не будет слишком резким                             по отношению к тому, кто свою блудную страсть поставил выше отцовского долга,                          кто попирает данный пред алтарём обет. Давайте же вспомним довольно неожиданный финал повести – Володе захотелось помолиться и за Зинаиду, и за отца, и за себя. Помолиться, чтобы Бог простил им страшный грех – прелюбодеяние! Помолиться о тех, кто принёс юноше такие страдания! Все помнят, что Зинаида умирает при родах. В те времена это не было большой редкостью, но всё же при прочтении повести не покидает мысль или даже ощущение того, что это – заслуженная кара. И юноша задумывается о том, о чём часто не задумываются гораздо более зрелые люди: что стало с её душой там! Она, наверное, мучается, пусть и заслуженно, но прощением и молитвой мучения эти можно облегчить. И юный, чистый Володя будет молиться за неё, от всего сердца простив нанесённые ему обиды. Многие ли, более взрослые и умудрённые опытом способны на такое?! Вот и ещё один вопрос, не требующий ответа! И можно с полным основанием сказать, что финал повести обращён в Вечность через молитву! И чем-то именно на уровне ином, уровне духовном перекликается и с «Дворянским гнездом»,  и даже с романом «Отцы и дети», о котором будет сказано далее.    «Высший подвиг в терпенье, любви и мольбе» - написал наш великий мыслитель А.С.Хомяков. Разве слова эти не относятся к Лизе, и даже к Володе,  и к матери Евгения Базарова, не позволяющей мужу роптать на Бога после смерти единственного сына?! Вот и ещё один риторический вопрос.          Глава Третья «Вечное примирение и жизнь бесконечная»      А далее, как уже ясно,  будет нигилизм, по сути, преодоленный, «побеждённый» святой родительской любовью и молитвой в романе «Отцы и дети». Слова «о вечном примирении и о жизни бесконечной» все хорошо помнят – а потому углубляться в роман в данном контексте незачем. Речь о другом. Думаю, многим хорошо известно понятие «антинигилистический роман». Прежде всего, конечно, вспоминаются произведения Ф.М.Достоевского                                   и Н.С.Лескова - их нигилисты намного страшнее в своих заблуждениях, намного агрессивнее, чем Евгений Базаров и вызывают отторжение. Но разве не с самого Евгения Базарова, над описанием смерти которого многие плакали, включая самого автора, начинается «разоблачение» материалистического, безбожного восприятия божьего Мироздания?! Разве не является его смерть «логическим финалом» безбожия?! (С точки зрения медицины, такое вообще практически невозможно). Разве не похоже поведение героя на самоубийство, на «поиск» смерти?! Неужели только из-за безответной любви будет искать смерти столь сильный характером человек?! Наконец, разве не даёт писатель своему герою возможность что-то перед смертью осознать в отличие, например, от Рудина?! Сколько опять риторических вопросов! И прежде всего потому, что не привыкли мы на протяжение долгих лет искать в событиях и поступках духовное начало, определяющее внешние события, что свойственно великой русской литературе.      А теперь, думаю, постепенно приближаясь к финалу, нужно вспомнить один очень интересный факт, логическое объяснение которому дать невозможно. Тезка И.С.Тургенева писатель-эмигрант И.С.Шмелёв в «Записках неписателя» расскажет о своём дяде Васе, по мировоззрению и роду занятий очень похожего на Евгения Базарова, хотя вся семья Шмелёвых была глубоко и искренне верующей. А потому дядя даже жил в отдельном флигеле. И вот Дядя Вася, тоже будучи ещё молодым, тяжело заболевает и постепенно угасает. А на Главный Праздник – Светлое Воскресенье Христово, уже с трудом передвигаясь, незадолго до смерти вдруг присоединяется он к общей Пасхальной Трапезе. И на глазах у всех взрослых членов семьи слёзы радости. Все понимают, что свершается что-то Великое! Во многом похожая история, не так ли? Только всё описанное И.С.Шмелёвым не художественный вымысел, а реальность - и духовная и земная. И нет необходимости пытаться что-нибудь понять или, тем более, объяснить. Об этом надо просто знать!       Глава Четвёртая «Единство с Вечным Мирозданием и Творцом»     В одной из программ цикла «Библейский сюжет» (конкретный источник будет дан в финале) говорилось о том, что было время, когда И.С.Тургенев стал отходить                  от Бога и даже извинялся за истинно христианский финал романа «Отцы и дети».                          И Ф.М.Достоевский за это с ним рассорился. Не нам судить о чужой духовной трагедии – перед нами прежде всего творчество великого русского писателя; да и том, что не был он, говоря словами И.А.Бунина, «счастлив в жизни земной», и об очень тяжёлом уходе писателя из этого мира достаточно хорошо известно.     Однако, всё время не покидает ощущение того, что в своих прекрасных, неповторимых стихотворениях в прозе, (жанр сам по себе удивительный и необъяснимый) –                                    в произведениях, завершающих жизненный и творческий путь нашего великого писателя и, к великому сожалению, не очень широко известных; в произведениях, которые современники называли «раздумьем мудреца о жизни», приносится своего рода покаяние!

«Мы были когда-то короткими, близкими друзьями… Но настал недобрый миг —                 и мы расстались, как враги.

Прошло много лет…  И вот, заехав в город, где он жил, я узнал, что он безнадежно болен и желает видеться со мною.

Я отправился к нему, вошел в его комнату… Взоры наши встретились.
Я едва узнал его. Боже! что с ним сделал недуг!

Желтый, высохший, с лысиной во всю голову, с узкой седой бородой, он сидел в одной, нарочно изрезанной рубахе… Он не мог сносить давление самого легкого платья. Порывисто протянул он мне страшно худую, словно обглоданную руку, усиленно прошептал несколько невнятных слов — привет ли то был, упрек ли, кто знает? Изможденная грудь заколыхалась — и на съеженные зрачки загоревшихся глаз скатились две скупые, страдальческие слезинки.

Сердце во мне упало… Я сел на стул возле него — и, опустив невольно взоры перед тем ужасом и безобразием, также протянул руку.

Но мне почудилось, что не его рука взялась за мою.

Мне почудилось, что между нами сидит высокая, тихая, белая женщина. Длинный покров облекает ее с ног до головы… Никуда не смотрят ее глубокие, бледные глаза; ничего не говорят ее бледные, строгие губы…

Эта женщина соединила наши руки… Она навсегда примирила нас.
Да… Смерть нас примирила…» -

В произведении с неисчерпаемо глубоким названием «Последнее свидание» отражена, конечно, не только реальная и хорошо всем известная ситуация ссоры и примирения И.С.Тургенева и Н.А. Некрасова. В нём показано, что невозможно христианину покинуть этот мир и предстать на Суд Божий, не испросив прощения и не простив самому! Нельзя не прийти к умирающему и не простить того, кто, оставляя этот мир, хочет облегчить свою душу. И никому, думаю, не надо объяснять, что так мыслить может только тот, кто знает, что смерть, «не конец всему». Эти слова принадлежат самому И.С.Тургеневу, хоть и произнесены по несколько иному поводу.  Он говорил о том, что даже тогда, когда придётся «замолчать», «не конец всему». И разве слова эти                                 не отражают глубокое, выстраданное христианское мышление?! Вот и ещё один риторический вопрос.

(Стихотворения в прозе приводятся полностью именно потому, что они, как уже говорилось, не столь хорошо известны, как романы и повести).      А теперь перед нами ещё одна встреча перед окончанием земного бытия:

 «Я получил письмо от бывшего университетского товарища, богатого помещика, аристократа. Он звал меня к себе в имение.

Я знал, что он давно болен, ослеп, разбит параличом, едва ходит… Я поехал к нему.

Я застал его в одной из аллей его обширного парка. Закутанный в шубе — а дело было летом, — чахлый, скрюченный, с зелеными зонтами над глазами, он сидел в небольшой колясочке, которую сзади толкали два лакея в богатых ливреях…

— Приветствую вас, — промолвил он могильным голосом, — на моей наследственной земле, под сенью моих вековых деревьев!

Дни мои отошли, отцвели

Лицо, как у всех, — лицо, похожее на все человеческие лица. Глаза глядят немного ввысь, внимательно и тихо. Губы закрыты, но не сжаты: верхняя губа как бы покоится на нижней. Небольшая борода раздвоена. Руки сложены и не шевелятся. И одежда на нем как на всех.

«Какой же это Христос! — подумалось мне. — Такой простой, простой человек! Быть не может!»

И пространство иное.

    (По произведениям А.Н.Островского)

Следующий роковой случай».

Уже с первых строк становится понятным, что слово «прекрасная» в контексте         и самих легенд, и творчества Н.С.Лескова применено к главной героине в двух значениях – и красота духовная, «красота» жертвенности намного важнее. Что же произойдёт                  с Азой? То, что всё богатство она, почти не раздумывая, отдаст ради спасения семьи незнакомого её человека. Наверное, её жертву можно сравнить с жертвой Памфалона – вполне понятно, что произведения из книги «Пролог» изначально объединяют многие общие мысли. А также понятно, что в рассматриваемых произведениях важен прежде всего не реализм в привычном для многих смысле, а мысль христианская, понимание истинной нравственности, воплощение того, чему учил Сам Спаситель. По слову Христа поступают и Ермий, и Герасим – и тоже подвергаются тяжким испытаниям. И Памфалон жертвует собою во имя любви и желания облегчить другим скорби, как он сам скажет           в финале (См. далее). Но на долю Азы, испытания, видимо, выпадают самые тяжёлые.    

Итак, если Памфалон, принеся жертву, не смог бросить своё ремесло, то Аза осталась нищей и, не будучи обученной никакому ремеслу и неспособная к тяжёлому физическому труду, становится блудницей. К роли этого образа и в легендах, и классической литературе мы уже обращались в первой части статьи. А потому, наверное, значение образа Азы в чём-то можно сопоставить со значением образа Сони                                      у Ф.М.Достоевского. Только, если для Сони чтение Евангелие - нечто само собою разумеющееся, то Аза услышит о Христе и христианах только после пережитых                        ею страданий. Когда же, нищая, униженная и всеми оставленная, Аза готова была броситься в воды Нила, встретился ей «философ и пресвитер - друг Исаака-сирийца». Это он назовёт её сестрою, накормит, а потом расскажет о Своём Учителе и христианах. И захочет Аза оставить старую жизнь, чтобы начать новую – во Христе.

Но прежде, чем приблизиться к финалу произведения, следует обратиться к словам героев. То, что пресвитер говорит словами Священного Писания, как и многие положительные герои произведений Н.С.Лескова, совершенно очевидно - ради того       и обратился писатель к не раз упоминаемому «Прологу». Думаю, для понимания очень важны, прежде всего, слова главной героини.

Итак, один из самых животрепещущих вопросов, отражённых в легендах, – вопрос веры – точнее, разницы вероисповеданий. Ведь жертвует собою Аза ради семьи «другого народа и … другой веры». И мысль эта звучит дважды. «Я не знаю, в чём твоя вера: это касается наших жрецов; но я верю, что грязь так же марает ногу гречанки, как и ногу всякой иной, и одинаково каждую жжёт уголь калёный», - говорит египтянка попавшему в беду эллину. «Не порода и вера, а люди страдали» - отвечает она бывшим знакомым, которые, как и в «Скоморохе Памфалоне», отворачиваются                  от попавшей в беду девушки, считая себя при этом добродетельными! (А ведь они знали ещё покойных родителей Азы!).

Само название статьи уже подразумевает понятия - «сверх» чего-то – и вот ещё один, может быть, самый яркий пример: «Аза отвечала, что её доброта не была безрассудна, потому что теперь она лишь одна потерпит несчастье, а без этого погибало целое семейство».

А пресвитер, разделяя с девушкой хлеб и печёную рыбу, говорит о том, что легче страдать самому, чем видеть страдания другого. Только принёсшая такую великую жертву Аза, какмы помним, ещё не была христианкой - и даже не слышала о Христе, -            но насколько похожие по сути … даже не просто мысли, а жизненное кредо героев!

И, наконец, последние слова и мысли героини перед тем, как она собралась прервать все земные страдания, но, к счастью, встретила друга Исаака-сирийца: «Голод приблизился, мучительный голод... но я не ропщу... Я посылаю последний привет мой небу, которое внушило мне решенье любить других больше себя, и с тем умираю!» Думаю, что слова её, особенно выделенные, в комментариях вообще не нуждаются! Остаётся лишь вспомнить, что произносит их главная героиня тоже ещё до той судьбоносной встречи. Только она уже «возлюбила»!

Понятно, что всё происходящее глубоко символично, возможно, даже более,                           чем в упоминаемых ранее произведениях. Понятно, что спасённый Азою эллин не мог остаться безучастным к бедствиям той, которая спасла жизнь всей его семьи.                  Но ведь цель-то писателя именно в том, чтобы показать высокую жертвенность, возводящую к небу – этот очень тернистый путь. И награду в конце пути!

Тогда совершилось чудо: когда отверженная египтянка лежала больная                                 "в малой хлевине", туда к ней среди ночи во