Почему обучение альтернативному

ЗРЕНИЮ НЕ ИСПОЛЬЗУЕТСЯ В ПРОГРАММАХ

РЕАБИЛИТАЦИИ СЛЕПЫХ?

Врач-психотерапевт Л.М.Либерман поднимает актуальный вопрос реабилитации слепых известными психологическими методами, разработанными отечественными учеными в 1960-е годы, он делится своим опытом, размышляет и предлагает соз­дать новую науку - сенсологию [Либерман Л.М. Почему обуче­ние альтернативному зрению не используется в программах реабилитации слепых? // Сознание и физическая реальность. -М: Фолиум.-Т.б, №4, 2001].

Занимаясь изучением истории вопроса альтернативного зре­ния, мы столкнулись с интересной особенностью: сколько суще­ствует человечество, столько же оно знакомо с особым спосо­бом восприятия - альтернативным видением. И это не просто розовая мечта, миф о сверхвозможностях человека, хотя среди обилия информации существуют как сознательные, так и не­осознанные фальсификации, мифы и заблуждения на эту тему, но факты, подтверждающие такие возможности человека, не­возможно отрицать.

В научных работах 60-х годов, посвященных «кожно-оптическому зрению», сообщаются факты о безусловной воз­можности обучения зрячих и слепых одной из форм альтерна­тивного восприятия - «кожно-оптическому зрению». Однако при явной возможности такого обучения оно и сегодня не при­меняется ни в одном государственном учреждении страны.

Казалось бы, возможности восприятия без помощи глаз дос­таточно убедительно многократно демонстрировались специа­листами, в том числе и среди слепых, но до сих пор ни одна го­сударственная программа не взяла на вооружение такое или

182

аналогичное обучение! Почему? Казалось бы, любую дополни­тельную возможность в обучении слепых, позволявшую бы хоть как-то компенсировать основной дефект - невозможность дис­танционного бесконтактного восприятия формы и цвета объекта без участия глаза, - трудно переоценить. А проводимые иссле­дователями данные говорят о том, что такое обучение возможно для широкого круга людей, а не только для феноменальных личностей. Но, тем не менее, такое обучение не проводится, по­чему?

Почему не задействован такой, безусловно, полезный способ развития и адаптации для слепых?

А.С.Новомейский, тщательно изучавший кожно-оптическое зрение, работавший со слепыми и получивший хорошие резуль­таты, 40 лет назад задавал себе этот же вопрос: «При исследова­нии кожно-оптического чувства у незрячих людей обычно воз­никает законное недоумение, чем объяснить, что в течение сто­летий слепые и слабовидящие сами не научились распознавать цвета, буквы и цифры кожно-оптическим путем?», - и так отве­чал на него, - «Во-первых, кожно-оптические ощущения в про­цессе познания слиты с тактильными и температурными ощу­щениями. Слепые не знали, что во время осязания они получают сигналы о признаках цвета. Если бы это им было известно, то они уже давно бы овладели кожно-оптическим каналом позна­ния. Во-вторых, эти ощущения осуществлялись у незрячих на подсознательном уровне. Признаки цвета оставались неосмыс­ленными и не могли быть воспроизведены в дальнейшем».

По мнению Л.М.Либермана, такому не использованию безус­ловно ценного и жизненно необходимого способа реабилитации, кроме вышеизложенного объяснения Новомейского, есть еще несколько принципиальных причин и заблуждений. Главным

183

 

 

заблуждением, прежде всего, является ошибочное ожидание от данного обучения чуда, и не просто чуда, чуда быстрого прозре­ния, т.е. исцеления.

Кроме того, как мы предполагаем, существует еще ряд суще­ственных причин, которые препятствуют распространению обу­чения альтернативному зрению. Одна из них - ориентация на быстрый результат, а не на долговременный развивающий про­цесс.

Ожидается, что в результате какого-то курса лечения появит­ся зрение или улучшится имеющееся. При этом учеником не предполагается, что в данном случае имеется в виду не лечение зрения в прямом смысле, а развитие возможностей восприятия, т.е. продолжительный развивающий процесс. Хотя первые на­выки могут проявляться уже после нескольких занятий, но эти успехи равносильны обучению первым буквам азбуки, при ос­новной задаче обучения беглому чтению. Такая неверная пози­ция может привести к разочарованию в методе, так как после одного или несколько месяцев занятий у ученика не наблюдает­ся прогресс в непосредственном предметном зрении.

Безусловно, мы говорим о необычном восприятии, которое представляется чудесной способностью, однако во всех случаях наблюдается очень интересная психологическая особенность за­блуждения: чудесная перспектива особого восприятия предпо­лагает и соединяется в сознании больного с ошибочным мнени­ем (заблуждением) о чудесном мгновенном или, по крайней ме­ре, достаточно быстром исцелении и, прежде всего, появлении обычного глазного зрения. Поэтому следующим важным факто­ром, препятствующим распространению этих знаний у слепых, является неправильная ориентация слепых и слабовидящих уче-

184

ников на получение в итоге занятий признаков обычного зрения или улучшения имеющегося.

В то время как речь идет, прежде всего, о развитии ощуще­ний самой разнообразной формы. Эти ощущения меняются в за­висимости от методики обучения и освоения мысленной транс­формации их (ощущений) в зрительные образы различной ярко­сти, в зависимости от наличия зрительного опыта, способностей воображения, способностей концентрации и других индивиду­альных свойств психики.

Если цель занятий с самого начала не объяснена ученику правильно, то наступает разочарование. Оно-то и является глав­ной причиной, ведущей к апатии, вследствие которой напрочь отвергаются всякие новые попытки развития альтернативного восприятия с помощью новых методик, чтобы защититься от ожидаемого повторного тяжелого разочарования. Поэтому сле­дующей причиной нераспространения этих знаний является же­лание слепого человека жить по принципу «ничего не менять -лишь бы не было еще хуже», возникновение у него синдрома пассивности, адаптации и устоявшегося динамического стерео­типа к жизни в условиях невосприятия. В этом состоянии всякое изменение, связанное с целенаправленной продолжительной ра­ботой по развитию новых возможностей восприятия, особенно без четких гарантий со стороны честного учителя, воспринима­ется как дополнительный стресс, которого слепые люди стара­ются всячески избежать. Этот стресс значительно возрастает у того человека, который уже совершал аналогичные попытки обучения, но не был предварительно правильно ориентирован, и ожидал, например, появления предметного зрения или быстрого результата.

185

Никто не возьмется обучать ребенка высшей математике в первом классе, на это потребуется 8-10 лет, и это воспринимает­ся естественно, так же, как никто не будет ожидать исполнения сложного музыкального произведения от начинающего обучать­ся игре на музыкальном инструменте. На музыкальное образо­вание уходят годы ежедневного многочасового труда у инстру­мента, и это также воспринимается естественно. Но в случае с обучением альтернативному восприятию, которое, безусловно, является не более легким, чем обучение игре на музыкальном инструменте, большинство желающих обучаться ожидают чуда быстрого излечения вместо ежедневного, кропотливого труда.

Как и в любом развивающем предмете, в обучении альтерна­тивному восприятию приобретенные навыки, постоянно не за­крепляемые, снижаются или вовсе утрачиваются. В своей работе А.С.Новомейский отметил: «Влияние перерыва, прежде всего, сказывается в угасании ассоциативной связи между закрепив­шимися в опыте кожно-оптическими ощущениями и соответст­вующими им названиями цветовых тонов.

Кожно-оптическое чувство развивается постепенно. Значи­тельные интервалы между упражнениями губительно влияют на его формирование. Однако, когда первоначальный этап форми­рования кожно-оптических ощущений и восприятия завершен, перерывы уже не оказывают отрицательного влияния».

Л.М.Либерман убежден, что результативное обучение долж­но строиться на регулярной, системной основе. Важными фак­торами, препятствующими распространению данных знаний, являются:

□ отсутствие единой методики обучения, понятной, лег­кодоступной в понимании и освоении, и системной про­граммы обучения, рассчитанной на многолетний регуляр-

186

ный учебный процесс. Отсутствие программ, рассчитанных на постоянный обучающий процесс (а не на различной сте­пени интенсивности и продолжительности циклы обуче­ния);

□ предлагаемые концепции объяснения механизма вос­приятия без глаз в большинстве своем связаны с мистиче­скими и поэтому пугающими толкованиями. Отсутствует какое-либо ясное научное объяснение механизма данной возможности;

□ несоответствие предлагаемых форм обучения возмож­ностям восприятия больных и их родственников. Обучение воспринимается как обращение к непонятным, а, значит, сверхъестественным и поэтому злым силам, что противо­речит промыслу Бога;

□пугающая непонятность и необычность процесса обу­чения, как и самой возможности «видения» без глаз, вызы­вает опасения и боязнь вредных последствий.

Именно в этой связи вытекает следующая причина нераспро­странения альтернативного зрения среди слепых:

— желание получить и невозможность получения четких га­
рантий безвредности данного обучения не только на время обу­
чения, но и через 10-20 лет после него. При любом честном под­
ходе очевидна невозможность четких гарантий, особенно в та­
кой неточной науке, как медицина.

Ведь спустя длительное время любое непонятное расстрой­ство здоровья всегда можно связать с прежним необычным обу­чением. А отсюда вытекает следующая причина:

- синдром неосознанного «напряжения и негативного притя­
жения», присутствующий в процессе занятий у многих родите­
лей и учеников в связи с вышеперечисленными факторами. Этот

187

 

синдром проявляется в том, что в результате недоверия и не­осознанного напряжения в ожидании опасных влияний процесса занятий, любое отклонение в здоровье ученика в период занятий или после них, может связываться с «вредными последствиями напряженной работы мозга».

Известно, что человек чаще всего в любых негативных собы­тиях, происходящих с ним, ищет, прежде всего, причины непо­нятного характера, которые он не может объяснить и с которы­ми раньше не соприкасался. В данном случае он ищет причину болезни не в уже известных ему факторах, а в новых, ему не по­нятных. Таким образом в средние века десятки тысяч невинов­ных «ведьм и колдунов» оказались на костре.

Существуют и другие причины:

— информация об альтернативном зрении, которую получает слепой человек, чаще всего связана с сенсационными сообще­ниями в прессе и поэтому воспринимается как явление из ряда вон выходящее;

— неготовность науки и общества к объяснению и принятию
данной способности человека как таковой, а тем более разви­
ваемой искусственно; абсолютное отсутствие стереотипа мыш­
ления в общественном сознании, допускающее саму возмож­
ность восприятия без глаз;

- нежелание слепых или их родных выходить за границы тра­
диционных воззрений из-за приятия слепоты как неизбежности
судьбы или кармы.

Таким образом, существует порочная зависимость: отсутст­вие доступной и понятной методики и, главное, правильных ориентиров в задачах и целях обучения, ведет к разочарованию в попытках развития альтернативного восприятия, а это разоча­рование вызывает состояние апатии и пассивности у слепых и

188

их близких, которые реагируют только на заведомо коммерче­ские сенсационные рекламные обещания быстрого прозрения (например, с помощью операций у филиппинских хилеров).

Отдельно остановимся еще на одной причине, по которой не распространяются новые знания. Имея относительно низкий уровень космического сознания, человечество на земле не гото­во к получению этих знаний в массовом объеме и на регулярной основе. Пока люди не научились жить в мире без границ, жить, не убивая друг друга и других живых существ, любые знания в этой области немедленно будут направлены на вооружение, и сила этого оружия будет несравнимо больше силы ядерного оружия, так как она будет действовать мгновенно и глобально. Овладей мы такими возможностями сейчас, степень угрозы са­моуничтожения человечества была бы очень высока.

Для освоения этих знаний нужны не только высокое развитие науки и техники, но и еще более высокое развитие нравственно­сти, духовности и гуманизма человечества. В освоении этих ка­честв (не в единичных, а в массовых масштабах) мы также на­ходимся только в самом начале пути.

Для приближения этого момента и мы можем, пусть пока на элементарном уровне, доводить эти знания хотя бы до самых нуждающихся в них, в частности, до больных детей.

Существующие государственные программы в специальных учреждениях для слепых развивают ребенка комплексно: мате­матика развивает логическое мышление, русский язык - грамот­ность, лепка и рисование - тактильные ощущения, музыка -слух, физическая культура - ловкость, силу, двигательную ак­тивность и т.д., а вместе эти предметы развивают адаптацию слепого ребенка к окружающей среде, помогают ему лучше вос-

189

 

 

принимать мир. Но развитие каждой способности больного дос­тигается и через общее развитие.

Если математика - это гимнастика ума, физкультура - гимна стика тела, занятия музыкой - гимнастика духовных чувств и слуха, то почему нет гимнастики ощущений и чувствований, особенно у слепого ребенка?

На основании своих опытных данных Л.М.Либерман говорит о возможности обучения сенсорно-зрительному восприятию y детей даже с врожденной тотальной слепотой.

Приведем примеры.

Ребенок Д.К., 11 лет, с диагнозом двусторонняя полная атро фия зрительного нерва, т.е. с полной врожденной слепотой, без светоощущения. После непродолжительного курса обучения, находясь в двух светонепроницаемых масках, из шести предъяв­лений 4-х видов листов цветной бумаги (красной, желтой, бе­лой, синей) смог правильно назвать все шесть. При этом он, ни­когда не видевший эти цвета, испытывал большие затруднения в объяснении того, почему он правильно называет цвета, опреде­лял их по совокупности очень тонких специфических ощуще­ний, воспринимал белый цвет как «гладкий и холодный, как снег», желтый - как «лист дерева», красный - «теплый лист», синий - «темный».

Ребенок Г.С, 11 лет, с приобретенной тотальной слепотой без светоощущения, после двух занятий при определении 3-х цветов в случайной последовательности предъявления смог из 11 попыток верно назвать 8.

Девочка Т.М., 14 лет, с тотальной врожденной слепотой без светоощущения, из 11 попыток определения двух контрастных цветов красного и белого в случайном предъявлении, находясь в маске, смогла правильно назвать цвета во всех случаях. При

 

190

этом она определяла разницу в цвете по контрасту, воспринимая красный как темный, а белый как светлый.

Характерно, что у всех детей имеются записи в историях бо­лезни: «Лечение бесперспективно!».

Л.М.Либерман признается, что безусловно он не может гово­рить о восстановлении у этих детей предметного глазного зре­ния, но как форма развития и помощи в реабилитации детей, развитие таких дополнительных возможностей восприятия при регулярных системных занятиях могло бы помочь им в лучшей адаптации в окружающем мире.

На сегодняшний день в существующей образовательной сис­теме для слепых нет обучающей дисциплины, которая развивала бы сенсорные возможности детей целенаправленно! Нет пред­мета, который позволял бы компенсировать главный дефект слепого - невозможность дистанционного восприятия свойств и качеств предметов, не прикоснувшись к ним, не услышав их движений. А только основываясь на тех (сверхслабых, подпоро-говых) ощущениях, которые всегда возникают при восприятии предметов и явлений окружающего мира.

Этой дисциплиной могла бы стать «Сенсология» - новая наука о развитии сенсорных возможностей человека, реабилита­ции и изучении механизмов получения и передачи сенсорной информации. Эта наука появится обязательно, основываясь на извечном стремлении человека к развитию своих сенсорных возможностей и желанием быстро получать больше и качест­венной информации.

В практическом применении это мог бы быть реабилитаци-онно-развивающий предмет, обучающий слепых и слабовидя­щих людей овладевать навыками дистанционного восприятия внешних и внутренних признаков предметов и явлений, а также

191

людей с нормальным зрением, желающих развивать данную способность.

Постепенно, переходя из одного класса в другой, наряду с обычным обучением, шаг за шагом, от простого навыка к более сложному, ученик мог бы осваивать одно сенсорное ощущение за другим по принципу «функция рождает навык». Естественно, одни бы обучались быстрее, другие - медленнее, третьи могли бы достигнуть необычных высот восприятия в силу природного таланта, и во всех случаях огромные потенциальные возможно­сти детей не остались бы навсегда погребенными под грузом обычных житейских проблем, имели бы шансы получить свое развитие, могли бы стать помощью для них и для всех нас в по­знании внешнего и внутреннего миров.

Л.М.Либерман убежден, что навык сенсорного восприятия должен развиваться и поддерживаться на основе регулярных простых и доступных занятий в школах для слепых. Пока не существует государственной организованной программы введе­ния данной дисциплины как официального предмета, которая была бы прогрессивно развивающей и доступной для каждого возраста и каждого класса школы для слепых, все эпизодиче­ские занятия, даже с высокими навыками дифференцирования, останутся лишь показательными выступлениями эпатажного [скандального - Р.И.] характера.

13. ЗА ГРАНИЦЕЙ ЛЮДИ ТОЖЕ ВИДЯТ... КОЖЕЙ

Тема зрения вне глаз с каждым днем становится все популяр­нее. В журнале «НЛО» (от 17 июня 2002 г.) Мария Привалова приводит сведения о людях феноменах, обладающих «кожным зрением».

192

В 60-х годах прошлого, двадцатого века юная американка Маргарет Фус была весьма известной личностью у себя на ро­дине. Она не раз появлялась на телеэкранах в популярной про­грамме «Занимательные люди». За ней ходили толпы медицин­ских экспертов, пытавшихся как-то объяснить необъяснимое -способность Маргарет видеть, читать, играть, ходить, бегать с завязанными глазами.

До 14 лет Маргарет Фус жила в небольшом городке штата Вирджиния. Ее отец работал в железнодорожной компании. Отец Маргарет рассказал, что ему довольно часто приходилось наблюдать, как его дочка играет с друзьями в жмурки. Его уже тогда поразила ее удивительная способность с завязанными гла­зами ориентироваться на местности, удачно избегать столкнове­ния с большими предметами, например, с деревьями. На вопрос, как ей это удается, Маргарет заявила, что она просто все видит. Отец ей не поверил, он даже подумал, что дочь подглядывает из-под повязки. Тогда он сам наложил ей повязку на глаза, но Маргарет продолжала все видеть вокруг, чем страшно заинтере­совала отца.

В январе 1960 года мистер Фус продемонстрировал необыч­ные способности дочери перед комиссией врачей-экспертов, заявив при этом, что способности Маргарет развились и укрепи­лись благодаря своеобразной тренировке. Девочка полностью доверяла отцу и следовала его указаниям. Завязывая ей глаза, он убеждал дочь, что она сможет увидеть сквозь повязку даже са­мые мелкие предметы. Через три недели девочка научилась уже различать наперсток, кусочек рафинада, иголку. Дальше -больше. Она даже стала читать газету!

Впрочем, с чтением вышла небольшая заминка. Девочке ни­как не удавалось сконцентрировать внутреннее зрение на строч-

193

ках. Тогда отец решил схитрить - он сказал, что строчки засло няет дым, который надо просто «сдуть». Маргарет так и посту пила. К величайшему изумлению отца, уже через пару дней дочь смогла прочитать ему передовицу из местной газеты.

Поначалу медицинская комиссия отнеслась с недоверием к заявлению мистера Фуса. Она даже сомневалась в целесообраз­ности экспертизы. Ведь кто такой этот Фус? Простой железно­дорожник, весьма далекий от медицины, который уверял их, что он научил дочку читать и различать цвета, не прибегая к помо щи глаз. Разве такое возможно? Но все же профессиональный интерес взял верх - врачи попросили Фуса подтвердить свое за-явление о необычных способностях дочери во время медицин-ской экспертизы, причем на условиях, предложенных самими врачами.

В тот памятный день 14-летняя Маргарет Фус вошла в каби-нет, где ее ожидали 25 медицинских экспертов. Врачи с любо пытством и недоверием разглядывали, как им показалось, впол-не нормальную здоровую девочку. Сначала они задавали ей раз-личные вопросы, потом перешли к экспериментам. Причем вра-чи сами завязывали Маргарет глаза - сначала марлево-ватной повязкой, потом плотной тканью в несколько рядов и, наконец, специальной изолентой, которую накладывали поверх повязки, чтобы исключить полную возможность подглядывания. Марга-рет с блеском выдержала все испытания! Она читала отрывки из книг, взятые наугад, читала статьи из газет и журналов, играла в шашки, безошибочно указывала цвета ярких рекламным изда- ний, точно называла все предметы, которые ей «показывали» врачи.

Чем дольше длился эксперимент, тем больше приходили в замешательство эксперты. Наконец, спустя четыре часа они бы

194

ли вынуждены признать - да, Маргарет видела все, хотя по всем законам она не должна была видеть ничего! Это было похоже на мистику. Хотя один из психиатров, присутствовавший на экспе­риментах, робко предположил: возможно, девочка способна ви­деть таким образом благодаря какому-то новому, неизученному участку головного мозга?

Феномен Маргарет Фус - умение видеть с завязанными гла­зами - так и не был до конца объяснен специалистами. Так же, как и другой феномен - способность видеть кожей.

Приблизительно в те же, шестидесятые годы прошлого века из Шотландии пришло сенсационное сообщение. В клинику доктора Карла Кенига доставили четырехлетнего слепого маль­чика Трагедия ребенка заключалась еще и в том, что он плохо говорил, был физически слаб и вообще отставал в развитии от своих сверстников. Врачи решились на необычный экспери­мент. Пытаясь определить, сможет ли в будущем мальчик хотя бы различать светотени, они завесили кровать ребенка, в кото­рой он проводил практически все время, с четырех сторон бе­лыми простынями, чтобы в это замкнутое пространство не про­никал посторонний свет. Потом они направляли на простыни яркий свет прожектора. Свет менял цвета - мог стать синим, красным, желтым. Менялось и время работы прожектора. Бла­годаря таким ежедневным световым манипуляциям врачи убе­дились, что мальчик стал сначала реагировать на интенсивность света, потом - на некоторые цвета. Чем дольше длился экспери­мент, тем, как ни странно, лучше становилось и самочувствие ребенка. Постепенно он окреп, научился хорошо говорить, петь, Декламировать стихи. Удивительно, но и кожа маленького паци­ента стала совсем другой - розовой, упругой, гладкой. Но сенса­ция заключалась в другом. Мальчик через пару месяцев уже мог

195

различать предметы, которые ему показывали в свете прожекта pa врачи. А спустя полгода он практически без ошибок определял все, что ему подносили на расстоянии до двух метров. Кро­ме того, он прекрасно уже ориентировался в пространстве, мог без посторонней помощи ходить по палате, коридорам клиники самостоятельно гулял во внутреннем дворике, даже пытался ил рать в футбол. Врачи были потрясены - как слепой ребенок су мел так быстро адаптироваться, приспособиться к окружающей жизни? Какой орган заменяет ему незрячие глаза? Наблюдение за ребенком, вернее, за тем, каких успехов он добивается каждый день, убедили специалистов - мальчик видит кожей! Кстати, со временем «кожное» зрение позволило ему стать практически полноценным человеком. «Зрячий» слепой даже написал книгу, в которой рассказал о своей судьбе.

Еще об одном феномене необычного зрения стоит упомянуть Лет тридцать назад о слепом молодом индусе Вед Мехта говорили не только в его родной Калькутте, но и на другом континенте - в Америке, куда он приехал учиться в престижный кол ледж. Судьба жестоко обошлась с ним - в трехлетнем возрасте Вед Мехта заболел менингитом и ослеп. Родители мальчика были в отчаянии. Но вскоре они убедились - слепота, как ни странно, ничуть не мешает их сыну. Он свободно ходил, играл со сверстниками, а когда подрос, гонял на велосипеде по много людным улицам Калькутты. Уехав учиться в США, он постоянно конфликтовал с администрацией колледжа, которая требовала, чтобы он, как и все слепые, ходил с белой тростью. Ему ежедневно приходилось доказывать, что он ничуть не нуждается опеке. Кстати, самым веским аргументом стал его многодневный турпоход по северным штатам, в котором он обходился без посторонней помощи. Ну, а когда он самостоятельно проехал по

196

всей Америке, даже заядлые скептики вынуждены были при­знать - Вед Мехта вовсе не слепой, просто он видит каким-то необычным способом. Каким? Сам человек-феномен утверждал, что он видит будто бы всем лицом, вернее, кожей лица. А вот объяснить, как это у него получается, он не может!

ГЛАВА III