Гротескного, комедийного веб-телесериала

Сценарий восьми серийного,

Гротескного, комедийного веб-телесериала

 

                                                                  Автор: Владимир Георгиевич Ушаков

                                                      

Тел: 8-495- 417-80-46 и 8-903-748-555-7; e - mail: ushakov - vg @ yandex. ru

СЕРИЯ

НАТ. ПОСЕЛОК КИРСАНОВКА. ЛЕСНАЯ УЛИЦА. 12 ЧАСОВ. СОЛНЕЧНО. БЕЗОБЛАЧНО.

 

К калитке в заборе из металлического профнастила подходит важного вида седой, высокого роста, поджарый, мускулистый человек с усами и в очках. Это Вовчик, бывший внешнеторговец и прочее, прочее, прочее. Он модно одет. На нем ярко спортивный костюм, бейсболка. Покручивает на пальце ключ от калитки своей дачи. Начинает условно свистеть, как в детстве, вызывал на улицу своих  приятелей. На его свист из дачи вываливают радостные его  друзья детства: Юрасик, Ленчик и Санек. С крыльца ему машет рукой Галка, жена Юрасика. Она в халате и в тапочках на босу ногу. Высокая шатенка с длинными волосами. Вовчик, поднявшись на носки, тоже яростно ей машет.

Мужики, поспешая и толкаясь, подходят к калитке. Юрасик  с лязгом открывает запор. Юрасик, бывший бизнесмен, аудитор и прочее, прочее, прочее. Ленчик бывший переводчик, ходячая реклама и прочее, прочее, прочее. Санек, бывший врач-невропатолог и прочее, прочее, прочее. Все пенсионного примерно одного возраста. Юрасик высокий худой живчик в синей майке и цветных шортах ниже колен, в дедовской тюбетейке. Ленчик не высокого роста, плюгавенький, подвижный мужичок в старом олимпийском костюме, в куртке с эмблемой Олимпиады-80, в кедах. Санек тучный с животиком, с большими залысинами, выпученными глазами, с не поворачивающейся шеей. Охает, ахает.  Он в утепленной курточке, с мохеровым шарфом на шее от остеохондроза, в утепленных штанах, в широкой пляжной панаме из овечьей шести.

Приятели радостно приветствуют друг друга, обнимаются, тычут пальцем под ребра, похлопывают ладонями по всем частям тел приятелей, проверяя как-бы их наличие и целостность, Целуются и проделывают все манипуляции, которые положено делать людям, которые очень давно не виделись.

- Я и не ожидал Вас, други мои, здесь всех так сразу увидеть. Как Вы здесь оказались?- спрашивает приятелей Вовчик.

- Так и оказались. Хотели тебе сюрприз сделать,- смеется Ленчик.

- А они только что хором  подвалили. Я их тоже так сразу не ждал,- говорит Юрасик, - Видать по большой нужде.

- Приспичило! Невтерпеж! А чего делать-то? Вот бежали вчера с женами из города, спасаясь от пандемии, - смеется Ленчик.

- Туда  незя, не ходи, сюда незя, там не гуляй. Больше трех не собирайся. Шаг вправо, шаг влево  - расстрел на месте. Вот и решили все сюда рвануть. Здесь нас никто не достанет. Никакой ковид

- И никой СПИД! Да, здесь делай все, что хочешь, хоть задрав рубашку, бегай с голым задом! – веселится Юрасик, - Ну и отлично, что мы снова здесь вместе. А жены, наверное, Ваши приводят себя и дома в порядок?

- Конечно, отвечает Вовчик, - Отдыхать, говорят, будут от нас. Надоели мы им в само- изоляции. Выгонят нас в лес и будуть отдыхать. А еще, моя  так высказалась, говорит, что хотела бы предложить всем нашим женщинам собраться одним, без нас, и вспомнить молодость, посидеть, почаевничать…потрепаться за жизнь..

- Это ж, друзья, просто здорово! Пущай собираются, когда хотят. А лучше тоже завтра. А мы тоже не будем тянуть и прямо завтра с утра, нет после обеда, соберемся у меня с этой же благой целью оттянуться. По телефону согласуем детали, - говорит Юрасик.

- Идея блеск. Сто пудов! Сейчас разбегаемся по дачам, помогаем женушкам по хозяйству, чтобы завтра к нам не приставали. А пусть Инка всех у себя тоже в обед соберет! Как ты, Вовчик, думаешь, она не будет против?

- Что ты. Только за. Я ее уломаю, если что. Я ей так надоел своей политикой, - горестно машет рукой Вовчик, - а как без нее проклятой! Прет изо всех дыр и ток-шоу!

- Вот пусть все к тебе сбегаются, а мы здесь окопаемся,- поддерживает идею Санек.

- Итак, хлопцы, до завтра. Будет, что вспомнить, - потирает руки Юрасик.

- Это точно. Накопилось.  Ох, накопилось! Пора выплеснуть! Бывай! - машет рукой Юрасику Ленчик.

- Наконец-то прорвем этот локдаун! Даешь свободу пенсионерам! - кричат Вовчик, Ленчик и Санек.

Друзья тепло прощаются и расходятся по своим дачам. Дача Вовчика вниз по улице в конце, а Ленчика и Санька через переулок направо на параллельной улице. Их дома почти рядом, один напротив другого.

 

НАТ. ЛЕСНАЯ УЛИЦА. ДЕНЬ.

 Вовчик идет по улице поселка. К нему подбегает желтый лохматый пес и обнюхивает  Вовчика.

Вовчик

 

- Привет, рыжий. А у меня ничего пока для тебя нет.  Пошли со мной я тогда тебя угощу. 

 

По дороге  Вовчик нагоняет двух мальчишек, видимо, братьев. Одному лет девять, другому лет семь. Просто одетых. Обычно. Обгоняя их,  Вовчик видит, как старший дает здоровый подзатыльник младшему и наставительно выговаривает тому.

 

Старший брат младшему:

 

- И что это у тебя на языке только «член», да «презерватив»? Других слов не знаешь? Совсем охренел! Больше и говорить что ли не о чем?! Ты бы лучше в голове, в башке своей дурной мысленно умножил, например, 345 на 968!

 

Вовчик подходит к своей даче на углу улицы и… вдруг в появившейся думке видит себя маленьким 9-летним мальчуганом. Как стоит он со своим новым «Орленком»  в переулке у дачи в ожидании своего любимого дедушки. Среди дачников с поезда идет его усталый 65-летний, лысый дедушка, в темно сером, в полоску, шерстяном костюме, в полосатой рубашке с темно красным широким галстуком, в старомодных коричневых ботинках, с двумя увесистыми авоськами с продуктами в руках. Дедушка Федя видит внука, Вовчика..

 

Дедушка Вовчику:

 

- Здравствуй, внучек.

 

 Вовчик:

 

- Здравствуй, деда Федя!  Давай я тебе помогу. Прости, я к электричке опоздал тебя встретить.

 

Дедушка

 

- Ничего, внучок. Я сам все донес.

 

Вовчик берет у деда авоськи и вешает с его помощью на руль велосипеда. И они идут среди толпы дачников к даче.

 

Вовчик

 

- А я сегодня, деда, забор красил. Во! Смотри, какие у меня руки. Все в краске.

 

 Вовчик показывает деду обе ладони в краске.

 

Дедушка:

 

- Молодец внучек. Работящий растет у меня внук.

 

Видение вдруг исчезает. Тает в дымке. Вовчик стоит, рассеянно  глядя по сторонам.

 

Вовчик:

 

- Дедуля! Не исчезай! Где Вы теперь мои дедушки и бабушки, моя мама с папой. Ушли. Навсегда ушли.

 

На глаза Вовчика наворачиваются слезы. Он их растирает кулаком и входит в калитку свой дачи.

НОЖКА

За большим круглым столом расположились четверо. Вовчик и Санек в кожаных кресла, Ленчик и Юрасик - в плетеных.

- Хорошо сидим? - Спросил Юрасик.

- Хорошо, но…- промямлил неуверенно Ленчик.

- Честно говоря, чего-то на столе не хватает, - Поддержал его Вовчик.

- Да, определенно, - уже увереннее произнес Санек. - Как-то пустовато на столе. Не уютно.

- Вот и я про то же. Правильно ты подметил. Неуютно. Чего-то не хватает.

- А я знаю чего, но.. - не решается продолжить Вовчик.

- Говори, не бойся, здесь все свои, - подбадривает Вовчика Ленчик.

- Нам бы какой-то жидкости что ли, чтобы во рту не пересохло, - Решается, наконец, сказать Вовчик.

-  А, ведь верно, подметил, товарищ! – Уже бодрее заговорил Санек.

- А дома у меня ничего нет, кроме.. воды. Но вода.. Разве это жидкость, - Развел руками Юрасик..

- Это средство для утоления жажды и хозяйственных нужд. А тут нужно такое.. Это я как врач Вам заявляю!

- Не тяни ежа за хвост! Говори честно, как на партсобрании: надо всем выпить! – неординарно, но однозначно заключил Ленчик.

- Вот!  Вот! Мы почти у цели! - Обрадовался Вовчик.

- А что именно? - Почесал голову Ленчик.

- А что кому хочется. У нас здесь воля! - Заключил Юрасик.

- А кто побежит на станцию? - задал логичный и справедливый вопрос Санек.

- А побежит тот,  - говорит Юрасик, - кто угадает, произошла ли со мной однажды или не произошла история, которую я вам сейчас расскажу. Согласны? Не угадаете – вы промеж собой выберете,  кто бежит, а угадаете – я побегу.

– Согласны, - закивали головами Санёк и Вовчик, - Давай, валяй, рассказывай. Ты мастер врать. Только, чур, честно. Если угадаем, то ты честно признаешь, что угадали. Посмотрим, проведёшь ли ты нас на этот раз.

– Сто пудов! Слово даю! Угадаете, так угадаете.

Вовчик снимает с головы Санька панаму:

- Дома в шляпах не ходят. Складываемся сюда, кто сколько может. Это наш общак.

– Ладно, – взъерошил ладонью свою лысину Юрасик. – Готовы? Слушайте. Только моей супруге не рассказывайте! Прошу! Давно это было. Я уже изменился.

- Да. Ни в жисть! – твердо заверил Юрасика Ленчик.

- Палец на отсечение даю! Два! – поклялся Вовчик.

- Да чтоб я сдох. Правда, не навсегда, - щелкнул ногтем по зубу Санек.

 Был я как-то раз в командировке. В Самаре. С аудиторской проверкой.

– А для тебя скорее, наверное, с иудиторской, - вставляет Санёк.

– Вот именно, с иудиторской. Пришло время домой возвращаться. Позвонил домой жене: «Галочка! Выезжаю. Приезжаю поездом в 16:30 двадцать второго». Мол, так и так, жди. А дело было летом. Сажусь в поезд. Пробираюсь между пассажирами к своему купе, посматривая на номера...

 

ИНТ. КУПЕ ВАГОНА. ДЕНЬ.

 

 Открываю дверь купе, вхожу. И упираюсь прямо лицом в… ножку. Ножка без туфель, затянута в капрон. А запах исходит от этой ножки! Пряный, душистый, волнующий. Я ткнулся в ножку носом и ещё больше принюхался. «Ничего себе ножка мне подвернулась. Флюиды потрясающие!» – подумал я. А сверху на меня девушка удивлённо смотрит, как я к её ножке принюхиваюсь.  А другие пассажиры… Одна мадам нагло спит на моей нижней полке. Грудь простынкой прикрыла так, что трусы видно. Мамочка ребенка кормит курицей и жирные руки о скатерть вытирает. На верхней полке  храпит мужик в пижаме с драными носками. Я попросил мадам немного подвинуться и ноги сдвинуть.

 Я, друзья мои, доложу вам, на своём веку много разных ножек повидал. Но с таким ароматом  была эта ножка! Поверьте, всем ножкам ножка. Глянул вверх, а там такая душка сидит, подвернув под себя другую ножку. Потом, в дороге, я слово за слово познакомился с владелицей этих стройнейших и милейших ножек с сексуально-аппетитными коленками. Короче, доехали мы до Пензы. Моя попутчица и говорит: «Юра, ты домой всегда успеешь. Я сейчас выхожу. Выходи и ты со мной. Погостишь немного у меня в Пензе. Нам будет, уверяю и гарантирую, чем заняться». А из пор её тела такая необузданная и не стреноженная страсть прёт прямо ко мне! Сошёл я с ней. Попутчицу мою, кстати, Светой звали. Входим в её квартиру. Я беру её на руки и несу прямо на диван. А Светка мне так хитровато говорит: «Юрочка, может, не надо сейчас? Может, после свадьбы?» «Нет, – отвечаю, – лучше теперь. Потому как муж может застукать, когда выйдешь замуж». Уговаривать её не пришлось… Поселился я у этой милашки. Вы б её видели! Весело прожили неделю. Она утруждала меня лишь любовными играми. Своим язычком рай нарисовала на моём теле. А я на ее. И больше ну ничем не утруждала! Только раз Светка сказала мне с юмором: «Юрчик, сходи, пожалуйста, дружок, в магазин за хлебом». А я ей тоже с юмором так отвечаю: «Сходи сама». В общем, весело было. Есть что вспомнить. Но, как известно, в любовных утехах время летит незаметно. «Влюблённые часов не замечают». Незаметно и 22 марта пролетело, то есть дата моего обещанного возвращения домой. Опомнился, что меня жена ждёт - не дождётся, да уж поздно. Наверное, думаю, всех на уши поставила, меня в розыск объявила. Что теперь делать?..

- Санёк, слюни - то подбери! Развесил тут! – отвлекся от своего рассказа Юрасик.

 

ЭКЗАМЕН

Приятели, развалившись в креслах, беседуют:

- Давайте сделаем так, - предлагает Ленчик, - Мы столько лет не виделись. Этот развал Союза, перестройка, ее мать, лихие 90-е.. Эта эпидемия.. Нам столько пришлось всем пережить, через столько пройти. Каждый из нас за эти многие годы сменил не одно место работы. Кем только не довелось нам работать, столько повидать удивительного. Каждому есть, что здесь рассказать. Будем стараться это делать по очереди. Каждый расскажет свою памятную ему историю. Согласны?

- Согласны. Наливай! Поехали. Вовчик, тебе первому слово!

 

-Ладно. Любой внешнеторговец, известно, должен был закончить Академию Внешней торговли. Моя жена, Инка, принесла мне с переговоров английский календарик. Тогда ж Интернета не было. А в календарике на английском перечислены все камни, что они означают по гороскопу и их целебные свойства. Я это все перевел и выучил на всякий случай. И вот как мне это пригодилось. И не раз в жизни. Слушайте.

 Представьте себе такую картину маслом! Выхожу я из троллейбуса. Элегантный молодой человек лет тридцати среднего роста. На мне лёгкий шерстяной костюм светло-серого цвета. Под пиджаком – бежевая рубашка. На ногах – плетёные коричневые босоножки. В руке – модный коричневого цвета кейс с цифровым замком.  Я иду по дорожке, обсаженной кустами шиповника. Вхожу в здание Академии внешней торговли СССР, поднимаюсь на второй этаж, где на перемене толкутся такие же, как я, молодые пижонистые люди из разных внешнеторговых объединений Москвы.

–  Володя! – окликает  меня приятель   Николай.

И придерживает  меня сзади за рукав пиджака:

– Ты куда направляешься?

– Привет! Как куда? В деканат. Узнать, где будет экзамен. Ты знаешь?

– В 32-й аудитории. Нам, говорят, не повезло.

– В каком смысле?

– Принимать у нас будет профессор. Доктор тех ещё наук. Строгая, говорят, аж жуть! Режет направо и налево, невзирая на личности. У неё, рассказывают, присказка такая есть, что на пятёрку знает только Бог, она знает на четвёрку, а остальные – сам понимаешь, – грустно вещает  Николай. – Ты как, готов?

– Я всегда ко всему готов. Как пионер, – я поднимаю ладонь к виску. – А как её хоть зовут?

– Кого?

– Экзаменаторшу.

– Татьяна Алексеевна.

 

ИНТ. УЧЕБНЫЙ КЛАСС В АКАДЕМИИ. ДЕНЬ.

Коллеги входят в класс, рассаживаются. Один стол стоит подальше, около доски. Со звонком, известившим об окончании перемены, в аудиторию входит высокая, стройная экзаменаторша с сумкой в руке и с папкой-скоросшивателем под мышкой. Все встают, приветствуя её. Женщина, поморщившись, оглядывает учащихся, ставит сумку, отделанную крокодильей кожей, на стол, открывает папку, достаёт экзаменационные билеты и раскладывает их веером на столе. Садится и произносит как бы в задумчивости:

– Добрый день. Ну что ж, пожалуйте-с, товарищи бизнесмены. Берите билеты.

Мужчины, столпившись вокруг стола, по очереди берут билеты и, читая, что им досталось, рассаживаются по одному. Экзаменаторша досадливо передёрнула губой, мол, как это её сюда занесло, достала из сумки детектив и углубилась в чтение. Прошло полчаса. Татьяна Алексеевна победоносно обозрела класс.

– Кто уже готов? За смелость так и быть набавлю полбалла первому, – произносит профессор, окинув томным взглядом аудиторию и посмотрев на свои золотые часики на золотом витиеватом браслете.

В аудитории тишина. У кого-то пискнул телефон.

– Телефоны, пейджеры – всё отключить, – строго произнесла профессорша.

– Я готов! – выстрелил я вверх правую руку.

– Садитесь, – экзаменаторша показала  мне  на стул рядом с ней, – все личные вещи оставьте у себя на столе.

  Я сел за стол напротив жгучей шатенки бальзаковского возраста в дорогом шерстяном платье, плотно облегавшем её тело и подчеркивающем все достоинства и недостатки ее фигуры. С закинутой ногой на ногу она смотрелась эффектно.

– Итак, слушаю вас внимательно, молодой человек, – произносит певуче дама на глубоком выдохе без всякого интереса к экзамену и ко   мне лично.

– Многоуважаемая Татьяна Алексеевна, – чувственно обращаюсь к ней   я вполголоса, чтобы другие не слышали. – Осмелюсь заметить, мало того, что вы такая милая, очаровательная и привлекательная, но у вас к тому же тонкий, замечательный вкус. Я вам сейчас это докажу.

Экзаменаторша от неожиданности вздрагивает, явно впадает в ступор и не может с ходу решить, как ей поступить: сразу сделать вид, что рассердилась, или же подождать.

– Вот, смотрите, – уже тараторю я без остановки, не переводя дыхания, – на вашей правой руке, рядом с обручальным кольцом красного золота 96-й пробы, золотое колечко, пожалуй, середины ХVII века. С чистейшим бриллиантом идеальной огранки. Карата два с половиной будет. Нет, скорее всего, три.

– Угадали.

– В качестве выражения массы драгоценных камней в старину было взято семя цератонии весом две десятых грамма, с помощью которого люди проверяли весы. Семечки цератонии настолько малы, что даже самая современная техника не способна измерить разницу в весе двух семечек. И назвали эту меру измерения каратом. Ну, это я так, к слову. А на среднем пальчике вашей левой, Татьяна Алексеевна, руки с очаровательным запястьем кольцо с опалом. Это опал – арлекин. Или восточный опал. Прозван он так за его опалесценцию на огненном фоне. Дайте мне, пожалуйста, вашу длань.

Экзаменаторша растерянно, как под гипнозом, протягивает мне свою руку, и   я нежно кладу её ладонь на свою.

– А на этом пальчике – колечко с красноватым сердоликом. «Сердолик» – русское слово, означает «радующий сердце». Он избавляет от любовных страданий. Повышает сексуальность и потенцию. А вот браслет из агата-самого сильного оберега от сглаза, зависти и сплетен. Он притягивает богатство. Все камушки, которые вы с таким большим вкусом подобрали, говорят о том, что ваш знак зодиака – Весы, а ваша планета – покровительница – Луна, так как вам нравятся камни Луны. А на вашей лебединой шейке – ожерелье из чёрного жемчуга. Очень редкое и дорогое.  Черный жемчуг – Мраморного моря. Жемчуг - это символ верной любви, оберегает от сглаза.

 Я выжидающе замолчал и влюблённым взглядом впился в расширенные, трепещущие и часто мигающие карие глаза доктора наук. Татьяна Алексеевна с заметным румянцем на щеках, смущаясь неожиданно для себя самой, повела, поёживаясь по - кошачьи, плечами:

– Пятёрка! – громко, чтобы было слышно всем, произносит профессор. – Хорошо Вы владеете предметом. Где ваша зачётка? Какой там у вас номер билета?

  Я протянул экзаменаторше билет:

– Вот, пожалуйста, седьмой, многоуважаемая Татьяна Алексеевна.

– А какой у вас вопрос?

– Кредитные и расчётные отношения.

 

- Молоток! Хваткий работник внешней торговли! - Таково было мнение всей компании.

 

- А теперь твоя очередь, Санек,- Давай колись!

- Я не о любви, а о работе…, - робко начал свой рассказ Санек, - Работал я одно время в клинической больнице. И у меня было свое отделение «Неврологическое». Шум вдруг, гам. Думали, котел водяной взорвался или баллон с пропаном или водородом. Или цунами накатило. А произошла такая катавасия. Я был свидетелем, очевидцем, так как стоял на стреме по просьбе хирурга, на всякий случай. И этот случай, ой, как глубоко врезался в мою память.

СЕРИЯ

ИНТ. ОПЕРАЦИОННАЯ. ДЕНЬ.

ОПЕРАЦИЯ

 Представьте себе: в операционной на столе лежит мужчина, накрытый простыней. Рядом стоят анестезиолог, пожилой, пенсионного возраста мужчина, немного косящий глазом, и операционная сестра, очень молодая, привлекательная, кокетливая, сексуальной внешности девушка. Анестезиолог и медсестра в полной растерянности.

АНЕСТЕЗИОЛОГ

- Зачем нам его сюда привезли?

МЕДСЕСТРА

- Не знаю! Ума не приложу!

     АНЕСТЕЗИОЛОГ (шепотом, когда медсестра идет на открываемую кем-то дверь.):

- Было бы что прикладывать.

 В операционную вбегает молодой человек лет двадцати пяти. Все трое в полиэтиленовых зеленых операционных комбинезонах, в шапочках, бахилах. На лицах всех маски. Медсестра удивленно и игриво смотрит на входящего.

МЕДСЕСТРА

- А Вы зачем, почему здесь? Вы же невропатолог!

ХИРУРГ

- А Вам что хирург не нужен? У нас в больнице другой хирург разве есть? То - то же. Быстро - быстро. За работу! Что с ним?     

МЕДСЕСТРА (жеманясь)

- Огнестрельная ранка в животик. Из охотничьего ружья. По ошибке или по пьянке охотник выстрелил в своего приятеля. Засадил ему заряд дроби.

ХИРУРГ

- Сейчас посмотрим. Так наркоз, вижу, уже дали? Отлично. Молодцы! Да он и так без сознания. Сестра, скальпель. Внимание! Приступаем! Салфетку, марлю. Ой, сколько же крови. Я весь испачкался! Сестра вытрите мне кровь на очках! Живо, а то я не там резать начал. Зажим! Не мне, а себе! Ладно, и мне один тоже! Да зашивайте уж там, где я разрезал. Вот здесь внизу! Так! Как там приборы? Показывают что?

МЕДСЕСТРА

- Все приборы что-то показывают!

ХИРУРГ

- Отлично!

Хирург режет живот оперируемого. Сестра зашивает разрез, где аппендицит. Анестезиолог следит за приборами.

АНЕСТЕЗИОЛОГ

- Наркоза может не хватить.

ХИРУРГ

- Почему?

 Анестезиолог разводит широко руками и хмурится, что-то припоминая:

АНЕСТЕЗИОЛОГ

- Забыл долить сюда этого, как это называется?

ХИРУРГ

- Как?

АНЕСТЕЗИОЛОГ

- Не помню. Знал, но забыл. С кем не бывает. У меня же болезнь Амцгеймера…

   ХИРУРГ

- Так мне и Вас оперировать надо! Только не сегодня!

МЕДСЕСТРА

- Может, димедрол?…

АНЕСТЕЗИОЛОГ

- Вполне возможно.

ХИРУРГ АНЕСТЕЗИОЛОГУ

- Чего стоите? Бегите. Принесите еще этого, как Вы там его назвали…

АНЕСТЕЗИОЛОГ

- Я не называл. Это все медсестра.

МЕДСЕСТРА

- А я здесь при чем? Я не анестезиолог.

ХИРУРГ

-  Как причем? Вы, медсестра, не знаете, чем делают наркоз?

МЕДСЕСТРА

- А откуда знать - то? Мне самой наркоз никогда не делали. Вот спиртом, водкой поили… Было дело. Чего скрывать. По молодости чего не бывает?

 

 

ХИРУРГ

- Хватит Вам базарить своим длинным язычком. Это все-таки операционная. И у нас операция. Это Вам не шутки! Занимайтесь делом. Итак, что мы видим? Мы с Вами видим, что кишечник этого субъекта операции просто нашпигован мелким свинцом. Как мне определить, где кишки зашивать? Сестра! У нас рентген в больнице есть?

МЕДСЕСТРА

- Уже нет. Отдали рентген в ЦКБ. Там, говорят, он нужнее.

                                                                     ХИРУРГ

-  А как я, Вы полагаете, определю, в каком месте дырки? Я же молодой специалист. Без операционной практики. Что вы на меня так смотрите? Ладно! Ставьте, сестра, в общем, рядом с оперируемым табуретку, а на нее таз с кипяченой и слегка для дезинфекции подмарганцованной водой.

МЕДСЕСТРА

- Кипяченой нет!

В операционную входит вразвалочку анестезиолог. У него в руках емкость с жидкостью.

ХИРУРГ

- Ладно, насыпьте марганцовки в обычную. Вон из-под крана. А вот и наш родной анестезиолог. (Смотрит на наручные часы) Надо же и часа не прошло. Принесли то, не знаете что?

Сестра набирает в таз воду из-под крана. Сыпет в него марганцовку.

 АНЕСТЕЗИОЛОГ

- Что-то принес. Правда, не знаю что.

 ХИРУРГ

- Поставьте эту склянку с неизвестно чем вон туда (указывает скальпелем на стеклянный стол). Это на самый крайний случай. Если Вам нечем здесь заняться, то помогайте пока медсестре. Или мне кофейку принесите. Ладно, кофе потом попью. В крайнем случае, пациента спиртом накачаем. Видели фильм «Война и Мир»? Там ногу солдату отрезали. А перед операцией дали ему спирта. Чем мы хуже? Сестра, спирт у нас есть?

 МЕДСЕСТРА

- Есть.

ХИРУРГ

- Много?

МЕДСЕСТРА

- Много. Нам хватит.
                                                                            ХИРУРГ

- Не фальсификат? Не паленый?

 

МЕДСЕСТРА

- А кто ж его знает?

ХИРУРГ

- Дайте-ка мне попробовать.

- Сестра наливает спирт в ложечку и, отодвинув маску, дает хирургу попробовать спирт.  

ХИРУРГ

- Мало. Не понял. Вон в нее.

- Хирург показывает глазами сестре на мензурку. Сестра наливает спирт в двести- граммовую мензурку.

ХИРУРГ

- Лейте мне медленно в рот.

Сестра льет спирт в рот хирургу. Хирурга передергивает.  

 ХИРУРГ

- Нормальный! Годится. О, хорошо! Веселей оперировать! Если наркоз кончится, вставьте в челюсть, в зубы клиенту деревянную палку, чтобы не орал.

МЕДСЕСТРА

- Тк где ж ее взять палку-то?

ХИРУРГ

-Тогда во - от тот инструмент круглый из нержавейки. Такой он не сгрызет!

 Хирург выкладывает из брюшной полости раненого в таз все кишки пациента, а их ого - го сколько, целых семь метров. И начинает их промывать и зрительно, на ощупь, искать отверстия в стенках кишок. Руки, комбинезоны, насос – все в слизи, в крови.

Пейзаж натуральный.       

    ХИРУРГ

- Не получается на ощупь! Ничего не получается. Никак дырки не нащупаю. А придумал! Я сделаю вот как. Надо прокачать кишки насосом. Да - да, сестра, обычным велосипедным насосом.

     МЕДСЕСТРА

- А откуда здесь, насос-то? У нас такого реквизита нет!

      ХИРУРГ

- Безобразие. Как вы тут работаете без насоса? Тогда вот что! Сбегайте на двор. Там велосипед стоит на цепи прикованный к забору Я там насос видел. Тащите быстро и трубку, трубку не забудьте!

 Медсестра убегает.

ХИРУРГ

- А как там у вас с наркозом?

АНЕСТЕЗИОЛОГ

- По - прежнему заканчивается.

ХИРУРГ

- А от кого здесь так алкоголем разит?

АНЕСТЕЗИОЛОГ

- От Вас.

ХИРУРГ

- А… А то я было подумал, что кто - в операционной напился!

 Сестра вбегает с насосом.

ХИРУРГ

- Прокалите на огне! А потом насос в таз со спиртом!

 Медсестра прокаливает насос на спиртовой горелке, обжигает себе руки. Анестезиолог стоит, скрестив руки и закрыв глаза.

ХИРУРГ АНЕСТЕЗИОЛОГУ

 - Хватит спать. Лучше вон перевяжите руку сестре. Чего стоите и мечтаете, как Лермонтов у причала?

              АНЕСТЕЗИОЛОГ

- А вот оскорблять меня в служебном положении не надо! Он не у причала стоял.

            ХИРУРГ

- Извиняюсь. Не подумал!

Анестезиолог наскоро перебинтовывает руку медсестре. Потом она наливает в таз спирт из бутыли. Опускает насос в таз со спиртом.

               

ХИРУРГ

- Я вот здесь кишку обрезал. Сестра, видите? Когда все дырки заделаем, потом кишку, два ее конца сошьете вместе. Понятно?

Хирург вставляет резиновую трубку насоса в конец кишечника. Медсестра качает насосом, а хирург перебирает кишки руками под водой. Ищет дырки.

                 ХИРУРГ АНЕСТЕЗИОЛОГУ

- Старина, будь добр, почеши мне за правым ухом.

Анестезиолог подходит к хирургу и чешет ему за ухом.

АНЕСТЕЗИОЛОГ

- Может, хватит?

ХИРУРГ

- Еще разочек! Ладно, все. Как там наркоз?

АНЕСТЕЗИОЛОГ

- Не знаю. Я Вам за ухом чесал. Сейчас гляну. Нормально. Почти на нуле.

ХИРУРГ

- Сестра, видите дырки, откуда идут пузырьки воздуха? Штопайте.

МЕДСЕСТРА

- Чем штопать-то?

ХИРУРГ

 Да вон нитка капроновая длинная лежит на полу. Да не этой иглой! Боже мой, куда я попал? Кривой иглой, вон той гнутой! Так! Все кишки прокачаем и по очереди все дырки штопаем. Да потихоньку, черт Вас подери, качайте! Потихоньку, а то кишки лопнут. Это вам не велосипедная шина! Думать надо! Видите, там еще струйка пузырьков? И там струйка. А сейчас… Ух, ну и дырище! Где нитки? Держатель где! Дайте я сам заштопаю. Иглу с ниткой! Подкачайте немного… Та - ак! Хорошо! Отложили в сторону насос! Штопайте теперь сами! Все дырки заштопали?

МЕДСЕСТРА

- Не знаю. Не видно в этой красной мути ни хрена.

ХИРУРГ

 - Только попрошу здесь без мата! Ладно, на сегодня хватит! Если что, то потом, завтра, доделаем! Сшивайте, сестра, концы кишок. Сшили? Отличненько!

 Хирург укладывает кишки обратно в живот на место. Нежно их расправляет.

ХИРУРГ

- Вот так! Поровнее! Чтоб красиво было! Живот, ладно уж, сам зашью. Вам такое доверить.. Что загрустили! Думаете, он не выживет? Еще как выживет! Верите?

МЕДСЕСТРА и АНЕСТЕЗИОЛОГ (хором)

- Конечно, верим!! Вы замечательный природный хирург от Бога!!!

ХИРУРГ

- Вот и очнулся наш охотник. Видите, улыбается? Уже и встать пытается. А если бы наркоза еще дали, лежал бы еще, как бревно, полдня. Правда, больной?

АНЕСТЕЗИОЛОГ

- Он не улыбается. И встать не пытается. Вам это показалось. Пить надо меньше на операции!

ХИРУРГ

- Не улыбается, говорите. А Вы - то чего, как Буратино… Вы считаете, я пил? Да Вы не знаете, как я пью по-настоящему! Ладно, пусть полежит еще, отдохнет немного от нас. А мы от него! Шутка!

Хирург обнимает за плечи медсестру и жмет руку анестезиологу. Сестра прижимается к хирургу …

ХИРУРГ

- Благодарю за службу отечеству! Вы меня спросите, как я операцию на внутреннюю полость так великолепно провел? Кто мне разрешил? А что делать прикажете делать? Хирурга-то в нашей больнице по программе оптимизации слили с другой больницей. И что мне умирающего не оперировать? Бросить? Пусть погибает? Так? Да? А клятва Гиппократа на что?! Как увидел, что его везут, всех своих психов бросил к чертям собачьим и скорее к Вам на помощь. А то кто ж его, бедолагу, соперировал бы? Вы уважаемый?

Хирург смотрит пристально на анестезиолога. Тот прячет глаза.

ХИРУРГ (победоносно с повисшей на его шее восторженной медсестрой)

 В том - то и дело! А то б наверняка упустили мужика!!!

 

- Лихо у нас операции делают! - восторгается Вовчик.

- Наш народ-умелец. На всякое способен, если прижмет, - Соглашаются с ним Ленчик и Юрасик.

 

Ленчик наливает себе скромно фужер вискаря.

- Мне пришлось некоторое время работать на кафедре перевода в лингвистическом институте. Окружение классное. Девушки всех мастей и пород. Я не бабник какой, не Казанова, но если что, юбочку мимо себя не пропущу. Много чего видел, но так и не понял,- говорит Ленчик, -

 

ЗА ЧТО НАС ЛЮБЯТ ЖЕНЩИНЫ

ИНТ. КАБИНЕТ КАФЕДРЫ ДЕНЬ.

 

Андрей заходит на свою кафедру перевода, где он заведующий. Садится за свой стол. В комнате несколько мужчин и женщин. В центре внимания, как всегда, Ленчик. Андрей ему передает учебник, который тот просил ему принести.  Ленчик ему кивает в знак благодарности. И продолжает увлеченно рассказывать свои байки. Преподаватели увлеченно его слушают. Кто жует, кто просто отдыхает.

– Друзья, вот я постоянно удивляюсь: и почему женщины меня так любят? – вопрошает Ленчик. – Вроде бы ничего особенного из себя не представляю: ни мускулов, ни симпатичной рожи, ни какого-то сногсшибательного интеллекта. Ну, анекдотов много знаю. В основном, правда, скабрезные.

Я раньше думал, что все дело в величине, как сейчас модно говорить, «рейтинга». Ан нет! Как увидят мой «рейтинг», в ладошки хлопают: – Ай, какой маленький! Ах, какой хорошенький! И еще пуще меня любят. А я их.

Я спрашиваю иногда свою подружку:

– За что я тебе нравлюсь? Может у меня аура необыкновенная или флюиды какие потрясающие испускаю?

– Нет, – одна говорит, – не в ауре дело. Голос у тебя особенный, душевный такой и проникновенный.

– Нет, – говорит  мне другая, – не исходит от тебя никаких флюидов, не надейся, просто взгляд у тебя чарующий, неотразимый.

Третья сказала, что у меня очень нежные чувственные руки. Она, мол, от моих рук тащится. - – Четвертая заключила:

 компанейский я и добрый.

Вот, что правда, то правда. Доброта во мне есть, этого не отнимешь. Если я почувствую, что женщине нравлюсь, всей ей отдам и все для нее сделаю. А чтобы на женщину ругнуться или руку поднять… Боже упасти! И другим не позволяю. Нам, мужикам, такой дар, как вы, женщины, Богом отмерен. И надо эту святыню беречь.

Что же женщины все-таки ко мне тянутся? Презенты делают, поят, угощают. Деньги дают, но при условии, что без отдачи. Пришел я к заключению, что любят они меня за то, что тоже их всех очень люблю. Только за то, что вы, женщины, существуете.

Пусть толстуха или худенькая, глуповатая, или кладезь мудрости, или стройная как карельская березка. Дело вовсе не в этом. Это же все им от природы досталось. Они сами ни в чем не виноватые. Что получили от Господа Бога, тем и живут, тому и рады или не очень.

Просто в каждой удается мне подметить что-то неповторимое. Если эти хорошие отличительные качества заметишь, подчеркнешь, выделишь, дашь понять женщине, что она исключительна, по каким-то чертам или параметрам, так она за тебя грудью станет, спасет и не выдаст.

А сколько раз меня самого женщины выручали! Из беды просто. Можно сказать, за уши вытаскивали. Со счета сбился. Спасибо им всем за это превеликое!

       Засиделся я с девчонками как-то допоздна. Винцо потягиваем, я на гитаре бренчу. В общем, хорошо сидим. Но ведь в Университет завтра, а пропуск дома остался. Пойду-ка, – говорю, – к себе, ласковые вы мои, раскрасавицы, отдохну малость.

А они меня не пускают:

- Ну, куда ты такой хорошенький,  Ленчик, пойдешь? Отоспись у нас, а утречком заскочишь домой за пропуском и трудись себе на здоровье.

Я послушался. Ведь мои подружки никогда мне зла не желали. Утром подхожу к дому. Гляжу: – Мать честная! Ни хрена себе! Одни руины от моей хрущевки остались. Как потом выяснилось, от утечки газа дом взорвался.

- Во, блин, – думаю про себя, – опять меня дорогие мои бабоньки спасли.

Отдыхал я на юге. Заштормило, а мне поплавать, вишь, приспичило. Зайти-то – зашел, а не то, чтобы плавать, выползти из воды не могу. Назад тащит и все тут. Слабею… А на берегу только три барышни какие-то хохочут и на меня показывают. Я им кричу сквозь лязг зубов и грохот прибоя:

- Помогите, мол!

А они пуще себе заливаются, хохотушки эдакие. Смешно, видите ли, им. Ну, я совсем из сил выбился. Чувствую, сейчас кончусь. Ору им из последних сил:

- Да тону я, тону! Ей богу, тону! Спасите!

- Не знаю, как вырвалось:

- Кто меня спасет, на той женюсь!

И вырубился. Когда пришел в себя, чую, волокут меня из воды эти самые девахи. Ничего, откачали, выходили. До самого отъезда от себя не отпускали. Лелеяли. Так и жил я с тех пор им и себе на радость со всеми тремя, моими милыми спасительницами. Долго жил. Чтобы никого не обидеть. Как обещал! Ведь я человек слова.

И вышел из кабинета. Все открыли рты и замерли. А когда   я вышел, все грохнули:

- Ну, дает наш  Леонид Николаевич! Это мне Анрюха потом рассказывал.

Одна из преподавательниц:

- Это он все придумывает. На самом деле он далеко не такой, каким хочет казаться. И, вообще, мне кажется, что он больше бравирует, а сам глубоко несчастный человек. Хочет семейного счастья, но что-то никак у него не получается.

Звенит звонок. Преподаватели расходятся. Одна из преподавательниц догоняет   меня в коридоре:

– Вы,  Леонид Николаевич, извините. По Вашим рассказам получается, что все женщины от Вас без ума. А я вот нет! Я к Вам абсолютно равнодушна. Видеть Вас не могу. По-моему, Вы просто большой пошляк и, можно сказать, супер или даже экстра бабник, настоящий Дон Жуан, а точнее, русский Дон  Ленчик!

Другая, проходя мимо, произносит:

- А мне нравится его беспардонное остроумие.

  Я говорю первой:

- Ну, что Вы,  Валентина Евгеньевна! Вы ошибаетесь, я гораздо лучше, чем кажусь. Вы просто меня близко не знаете. А у меня вот такая душа! О такой душе другие могут только мечтать. Давайте сегодня вечером после занятий встретимся, и я Вам все объясню, прямо на пальцах. Вот на этих самых пальчиках. Нет, пожалуй, сегодня не получится. Завтра?

- Да, завтра!

- У Большого театра?

- У Большого!

- В 19 часов?

- В 19! Именно!

- А потом пойдем в кафе и погуляем?

- Да, да, и в кафе, и погуляем!

- А потом?

- Да, да, все будет так, как Вы захотите, а потом уж судите, какой я человек.

- Ох, все равно фантастический бабник Вы,  Леонид Николаевич! Ну, до завтра. Смотрите только не опаздывайте, а то я больше трех часов Вас ждать не буду. Не надейтесь!

После  занятий, после моего ухода, - Андрюха рассказал, - на кафедре одна дама говорит другой:

- Этот  Ленчик просто очаровашка.  Он кого хошь уговорит. И вот что удивител<