Глава VII. Алхимия (Часть I)

Какой роковой, и вместе с тем какой прекрасный термин – Алхимия. Будучи простой, она полна всевозможных истин точного знания и философских спекуляций и перемешана с ними, но область ее в бесконечном и непостижимом, а потому она ускользает от нашего умственного определения. Эссенция ее слишком тонка для этого: она презирает самый острый анализ наших глубочайших научных обобщений. Но штреки этой очевидной истине, как сильно звук этого слова очаровывает ухо ученика-мистика, как она полна страшных мистических возможностей для бессмертных сил, воплощенных в сложном человеческом организме, называемом человек!

Слова, если бы мы только знали это, имеют такое же врожденное магнетическое влияние и обладают такой же силой сродства и антипатии, какой обладает человеческая семья и все органические и неорганические формы и субстанции. И как печально для развитой души видеть в людской среде непонимание друг друга, причиной чего является ложное толкование терминов.

Многие знают о личном или человеческом магнетизме и его эффектах, но дальше этого они не идут. Им не снится о том тонком безмолвном влиянии, истекающем из имени, из слова, они не знают о той силе, которая существует в словах, надлежащим образом употребляемых. Человеческий ум так погружен в феномены Природы, которые суть только оболочки, что не видит истинного тайного значения и реальностей, скрытых под материальной одеждой.

Прежде всего мы хотим отметить значение слов, входящих в состав нашего предмета, т. е. слова – Алхимия; затем дать краткое обозрение ее физического соответствия – Химии и ее духовному двойнику – Алхимии.

«Ал» (или Эл) и «Кимиа» – слова арабско-египетские, вмещающие в себе гораздо больше, чем это кажется по внешности, они обладают значением очень отличным от того, какое этим терминам обыкновенно дается умом передового человека. Термины и идеи, которые мы обыкновенно связываем с ними, изменяются с веками, в которых мы живем. То же самое и с терминами, от которых произошло слово Алхимия.

Постараемся проникнуть под скорлупу простого значения, в которое лингвистическое употребление и условность облекли это слово и которое в течение веков сделалось не чем иным, как только ржавчиной разложившегося пустословия, и посмотрим, нельзя ли освободить оттуда живой зародыш, похороненный там. Если мы можем сделать это, то должны в самом начале нашего исследования приложить усилия, чтобы реализовать для себя это понятие древних и реальное значение терминов, составляющих слово Алхимия. Это будет уже немалым приобретением и составит немаловажную часть нашего исследования.

Арабы, заимствовавшие у египтян все свои оккультные арканы, могут лучше, чем кто-либо, дать нам наиболее верное и прямое значение этого слова: Ал – член определенный, Кимиа – тайный, скрытый, следовательно оккультный, отсюда наша современная Алхимия, вернее, Ал-Кимиа. А это очень отлично от теперешнего популярного понятия, предполагающего, что слово это относится к искусству делать золото посредством некоторого химического процесса, и что Алхимия есть нечто вроде магической химии. При этом обыкновенно забывают, что сама наука химия также произошла от Кимиа арабских мистиков и в таком виде была рассматриваема всеми средневековыми писателями как одна и та же наука.

В то время физический человек еще не был столь темнен, чтобы принимать скорлупу за зерно, и душа, духовная часть, имела большую силу и могла постигать реальную, алхимическую сторону Природы. Закон соотношений был понимаем и руководил учеными в их исследованиях, суждениях и заключениях.

Вы спросите: почему, если они были так просвещены, они скрывали свое знание от всего мира?

Сила ума над материей была столь же могущественна в те дни, как и теперь, массы же и тогда были так же испорчены, как и в наши дни. А потому вложить знание в руки толпы значило бы рисковать накликать бедствия. Ввиду этого употребляли для письма мистический язык, зная, что все образованные исследователи законов Природы поймут его. Не могли они предполагать, насколько извращенным сделается в последующие века понимание их языка даже теми, кто обращается к своим древним предкам за помощью относительно знания, которое в настоящие дни так затемнено и затеряно в мистериях.

Удостоверившись в том, что Алхимия была, а следовательно и теперь есть тайная, оккультная наука, не философия, как думаете вы, но именно наука, удостоверившись в этом и продолжая наши рассуждения, мы найдем, что эти два аспекта знания часто могут различаться, вернее, нам кажется, что они различаются один от другого, хотя в реальности этого никогда не бывает: наука изучает и устанавливает факты, философия занимается их классификацией и выводами. Наука представляет основание, философия – метафизические спекуляции, покоящиеся на этом основании. Если эти основные различия будут утверждены в уме, то всякая путаница, всякие противоречия и другие интеллектуальные блуждания исчезнут или распадутся на свои собственные группы так, что мы легко сможем их классифицировать.

Это есть именно тот пункт, где многие исследователи терялись в лабиринтах между наукой и философией. Бессознательно они перемешали оба термина так, что девять десятых учеников представляют себе вопрос односторонне и философия, поддерживаемая наукой, становится чистой теорией, а научное основание не находит себе места в философских сочинениях. Вы можете сказать: один предмет в одно время. Да, это верно, если только брат-близнец не поглощается другим и не является забытым.

В этой главе мы будем иметь дело только с органической Алхимией. Органическая Алхимия занимается исключительно живыми органическими объектами и в этом отношении отличается от алхимии неорганической материи. Эти два аспекта в этом единственном отношении можно сравнить с органической и неорганической химией, которой вначале они и принадлежали, подобно тому как астрология принадлежала к астрономии. Алхимия и астрология, две сестры, были прародителями двух современных наук – химии и астрономии. Эти две последние науки имеют дело с тенями, с феноменальными иллюзиями, тогда как первые изучают живые реальности, которые производят эти тени и иллюзии. И истинно изречение Соломона: «Ничего нет нового под солнцем».

Прежде всего всмотримся в самую прекрасную форму нашего искусства, в ту, которая касается царства растений и цветов. Каждый цветок, каждая былинка травы, каждое дерево в лесу, сорное растение на болоте, все это – выявление соответствующей степени жизни, которая всегда окружает их. Нет ни единого атома, который не был бы внешним выражением некоторой отдельной живой силы внутри пространства Эф, действующей в унисон с доминирующей силой, которая строго соответствует типу жизни.

Если бы только наука могла видеть эту чудесную лабораторию, действующую в живом хранилище Природы, то она перестала бы понапрасну искать происхождения жизни и удивляться тому, что сталось с недостающим звеном научной эволюции, потому что тогда она реализовала бы понятие, что биогенезис есть единая великая истина как оживленной, так и неоживленной природы, центральный живой источник, который есть Бог. Затем наука узнала бы, что двуединая жизнь всегда находится в движений во всей материальной вселенной, циркулируя вокруг фокусов творческих деятельностей, которые мы называем солнцами, звездами, планетами, ожидая условий, а они всегда налицо, для материального воплощения при всех возможных комбинациях обстоятельств и условий, постижимых для нас и непостижимых, и приспосабливаясь к непрерывному феноменальному проявлению себя. Звенья в этой могучей эволюционной цепи иногда могут являться недостающими то тут, то там, – вот причина, почему может казаться, что типы в отдельности не существуют, но это могло быть потому только, что восприятия наши несовершенны и что мы в каком-нибудь случае не в состоянии сделать реального различия и точной оценки фактов. Но если бы была такая реальность, если бы действительно было то, что мы называем недостающими звеньями в схеме эволюции, это показало бы только, что дух, хотя и соединен с материей, но все же независим от нее.

Но материя! Что же станется с нею? Может ли она быть независима от духа? Благость божественного духа не игнорирует бессознательного ума материи и ее счастливой независимости, но действует на нее в безмолвии, выполняя свою миссию эволюции материи и возвышения души как человека, так и вселенной. Велика человеческая слепота, и самое грустное – это то, что он упрямо пребывает в ней.

Если бы проницательный взор души мог бы засветиться через физические органы зрения и виденные за завесой сцены отпечатать на мозговых таблицах физического организма, то возгорелся бы огонь, который никогда не мог бы быть потушен очаровывающими приманками тленных материальных вещей материи.

Это развитие реального атома двуединой жизни может идти и действительно идет вперед безотносительно к градации физических типов, не требуя других убедительных доказательств, кроме видимой Природы.

Человек не есть продукт физической эволюции и произведение серии слепых законов, ведущих его от протозоя до человека наподобие того, как ребенок взбирается на лестницу, регулярно продвигаясь на один шаг в каждую единицу времени. Мы знаем, что эта последняя концепция есть теория точной науки, но не Алхимии, не науки оккультизма. Согласно теориям Уоллеса, Дарвина, Гексли и Тиндаля, человек есть то, чем его сделали прогрессивные стадии физической эволюции, но это совершенно неверно. Фауна и флора прошедших геологических периодов есть то, что человеческая душа произвела силою своего прогрессивного движения к высшим состояниям и условиям жизни, но сам человек не есть продукт развития планеты, он – причина ее материального прогресса, а это еще раз доказывает, что материя зависима от духа точно так же, как дух ради своего проявления зависит от материи. Они так перемешаны, что разделяющая их линия не может быть усмотрена нетренированным зрением точного ученого. Но недалеко то время, когда ученые приготовят и разовьют свое внутреннее существо настолько, чтобы уловить начало духовной нити именно там, где кончается нить видимая, и чтобы подвинуть свои исследования столь далеко, насколько смертный ум человека может проникнуть, пока он воплощен в физической форме.

Моя молитва: да ускорит Бог наступление этого дня, потому что тогда человек станет более духовным и более стремящимся к развитию и знанию, создавая таким образом вибрации, которые, в свою очередь, создадут более духовные и более высокие условия для физического человека. Вот тогда люди узнают, что даже рождение самого мира обязано своим первым происхождением желанию человеческого атома получить земное воплощение.

Это есть тот пункт, где точная наука, представляющая собою соответствие алхимии, может принести пользу и помощь. Парацельс говорит: «Истинная польза химии заключается в приготовлении лекарств, а не в делании золота». Он признает четыре элемента: звезда, корень, элемент и сперма (семя). Эти элементы были составлены из трех принципов: сидерическая соль, сера и меркурий. Меркурий или дух, сера или масло и соль и пассивные принципы: вода и земля. Здесь мы видим гармонию двух слов – Алхимия и Химия. Одна есть продолжение другой, они перемешиваются одна с другой так, что отдельности являются неполными.

Химик в своем анализе различных составных частей какой-нибудь материальной формы узнает также и то, в каких пропорциональных комбинациях входят в форму эти составные части, и по закону соотношений он может, пользуясь духовными законами алхимии, анализировать и комбинировать все те же атмосферные элементы, чтобы произвести соответствующее выражение кристаллизованной формы. Те же самые законы являются причиной сродства и отталкивания, которые открыты во всех отделах чудесной лаборатории Природы и действуют там.

Химия есть физическое выражение Алхимии, и всякое истинное знание химии, мы говорим не о знании названий растений, их эссенций и экстрактов, но о том, что известные комбинации производят известные результаты, полученные опытным путем и зависящие от действия духа, – это истинное знание химии есть такая наука, которая дает знание, почему и ради чего нужны такие эффекты. То, что называется оливковым маслом, не есть простая субстанция, но определенная комбинация с другими эссенциальными элементами, смешивающаяся и соединяющаяся с другими маслами и эссенциями подобной же природы. Истинный химик не ограничит своих изысканий исследованием, анализом и опытами в органической жизни, но захочет приобрести знания в физической астрологии, изучить природу, свойства и проявления влияния планет, которые составляют наш мир и управляют всякой формой органической материи, специально подчиненной одной из планет. Затем, изучая влияние планет на человеческую семью и те специальные вибрации их, которые оказывают влияние на отдельного индивидуума, он может разумно и безошибочно назначать лекарства, чтобы удалить болезнь.

Знакомство с простыми химическими отношениями планеты к человеку делает еще более ясным взаимное сродство их с почвой, из которой они происходят и в которую возвращаются, знакомство это делает нас сознательными о том, в какой мере ценна та пища, которую мы потребляем; другими словами, находится ли в пище поддерживающая нас жизнь в надлежащей пропорциональности ко всей сумме жизни, которую эта пища содержит. Мы так сложны в своей конституции, что требуем большого разнообразия элементов, чтобы поддерживать в деятельности все функции и силы внутри нас. Человек – микрокосм, то есть мир в миниатюре, а потому должно поддерживать этот мир введением в систему различных элементов, которые, комбинируясь, служили бы для бесконечной вселенной – Бога. Животная пища необходима для некоторых организованных форм животных и человека. Когда я говорю необходима, то имею в виду не приобретенные вкусы и привычку есть ежедневно большое количество мяса, но такую конституцию, которая была бы неполна без элементов животной жизни.

Наука говорит, что наш организм требует известных комбинаций кислорода, водорода, азота и углерода для того, чтобы поддерживать все деятельности физического тела. По-видимому, это – истина. Поверхностно это верно, но в реальности – нет, и если бы это было так, то голода не существовало бы. Наука может сделать хлеб из камней, и на это есть намек в Евангелии при искушении Христа в пустыне. Но никто не знает лучше, чем сами академии наук, что их ученые профессора очень скоро умерли бы с голоду, если бы были вынуждены производить свою пищу из химических субстанций скал. Они могут химическим способом в совершенстве приготовить зерно пшеницы, но не могут создать невидимого зародыша, благодаря которому оно вырастет, сделается плодородным и воспроизведет себя. Они могут из камней улицы воспроизвести химические эквиваленты, составляющие клейковину, альбумин и крахмал, – троица, которая всегда должна быть в наличности, чтобы поддерживать жизнь, но никаким научным процессом они не достигнут того, чтобы такие химические эквиваленты этих субстанций создали ту же вещь. Наука не может ответить, почему это невозможно. Таинственный наклон головы и глубокое молчание являются единственным ответом. Спросите науку: как произрастает растение, что заставляет материальные атомы строить корень, стебель, лист, почку, цветок в совершенном родственном подобии тому виду, от которого произошел прозябающий атом. Что такое скрывается под оболочкой растения, чтобы накладывать печать такой поразительной индивидуальности? И почему из одной и той же почвы произрастают и смертоносный аконит, и питательное растение, и почему каждое из них производит качества, гармоничные своей собственной природе, но столь различные по своим действиям на человеческий организм и в то же время совершенно сходные, если рассматривать источник, из которого они получают свою растительную жизнь. Должно же существовать нечто, отвечающее на эти вопросы! Вот это-то нечто и есть древняя Алхимия. Только она одна и может научно ответить и осветить эти вопросы. Но это знание лежит за пределами той линии, которая преграждает путь материалистическому ученому, говоря: «Ты не можешь идти дальше, здесь предел возможного для тебя. Конец материальной нити достигнут, и если ты не сможешь связать ее с нитью следующего плана, то изыскания твои должны остановиться здесь».

Прежде чем войти в рассмотрение этих жизненных вопросов и отвечать на них, мы должны сделать здесь небольшое отступление и постараться совершенно ознакомиться с идеями и новейшими открытиями физической науки по этим интересным вопросам. Наиболее заслуживающим доверия руководителем может быть новое издание сочинения покойного Джеймса Джонсона «Химия общей Жизни», пересмотренное Артуром Черчем. На 56-й странице главы IV этой книги мы читаем по анатомии растительной жизни следующее: «На глубоко интересные размышления наводит нас тот факт, что огромное дерево питается и поддерживается посредством мельчайших органов. Микроскопические отверстия листа всасывают газовую пищу из воздуха, поверхности микроскопических волосков всасывают из почвы пищу жидкую. Мы привыкли удивляться, да это очень и естественно, что такие огромные скалистые рифы в сотни миль длиною могут быть построены работой мириад мельчайших зоофитов на поверхности коралловой скалы, но это менее чудесно, чем та соединенная работа подобных же микроскопических агентов, трудящихся в листьях и корнях: субстанция обширных лесов строится и вырастает перед нашими глазами. И это действительно – более чудесно, так как в первом случае результатом работы является то, что мертвая материя, извлеченная из моря, преобразовывается в мертвую скалу, во втором же случае безжизненная материя земли и воздуха, работой этих микроскопических строителей растения, преобразовывается в живые формы, поднимающие свои головы вверх к небу, качающиеся при всяком дуновении ветра и украшающие все континенты разнообразной зеленью и постоянно меняющейся листвой».

Далее в той же главе, страницы 62-я и 63-я, тот же красноречивый автор продолжает: «Специальные химические изменения, происходящие в растении, если бы мы только могли наблюдать их, показались бы нам не менее чудесными, чем быстрое образование микроскопических растительных организмов из сырой пищи, заключающейся в виноградном соку. До сего времени является еще совершенно непостижимым для самых изощренных химико-физиологических исследований, каким образом, питаясь одной и той же почвой и одним и тем же воздухом, различные растения и различные части растений способны извлекать и производить субстанции, столь различные между собою и по составу, и по свойствам. Из семенных сосудов одного растения (мак) мы собираем сок, который, будучи высушен, поступает в торговлю под названием опиума, из коры другого (хинное дерево) мы извлекаем хинин, посредством которого мы утешаем яростную лихорадку, из листьев других растений, например болиголов и табак, мы извлекаем смертоносные яды, часто редкой ценности по своей лечебной пользе. Цветы и листья некоторых растений доставляют летучие масла, запахом и ароматическими качествами которых мы так наслаждаемся, семена других дают нам жидкие масла, ценные для стола или употребляемые в искусстве… Эти и тысячи других подобных фактов говорят нам о том чудесном разнообразии изменений, которые претерпевают первоначальные формы материи, когда поглощаются живыми растениями. И действительно, рассматривая растение как целое, или его отдельную мельчайшую часть, мы находим всегда одинаково очевидное распределение изменений, организовавших все те различные по свойствам произведения, которые характерны для известных форм материи».

Цитированные нами строки подтверждают то, что мы говорили раньше. И если такие чудесные знания мы можем почерпнуть из химии, науки материалистической, то, как думаете вы, сколь же много должно оставаться скрытым от физического зрения и от науки тою завесою, которая висит между материей и духом? Думаете ли вы, что не стоит усилий и труда, чтобы проникнуть за ту границу, куда скрылся атом от физического наблюдения точного ученого?

Если растения производят такие чудесные феномены своей жизнью и своим влиянием, то что же должен божественный организм человека скрывать в своей микроскопической Вселенной и что нам надлежит изучить и понять? Растительная жизнь есть только алфавит сложных, запутанных и многочисленных процессов, происходящих в человеческом теле.

И так как механический микроскоп физической науки не в состоянии открыть этих «почему» и «для чего», то позволительно указать на некоторые из чудес, заявляющих о своем существовании, как только они подпадают исследованию внутреннего духа. Первое, что обращает на себя внимание в силу своей первостепенной важности, есть великий факт биогенезиса жизни, проистекающей из жизни. Мы замечаем, что всякая внешняя форма есть физический символ соответствующей степени духовной жизни, что всякое полное растение представляет полный цикл, полное состояние или степень внутреннего существования, что она составлена из бесчисленных миллионов отдельных атомов жизни, что эти атомы духовной деятельности суть реальные возбудители жизни и движения соответствующих материальных атомов, что они всегда повинуются Божественному импульсу содействующего единства как в своем химическом, так и в духовном сродстве. Следовательно, всякая вещь в форме материальной субстанции должна быть и действительно – есть только средство для феноменального выражения воплощенного в ней духа, будет ли то организм человека, дерево, растение, животное существо, так как ничто не составляет исключения для этого Божественного вездесущего закона творческой жизни.

Для истинного алхимика не может быть тайны в окружающих чудесных феноменах, описанных в цитированном выше сочинении, извлечение растением из почвы и воздуха свойств столь явно различных, как, например, смертоносные яды, целительные бальзамы, приятные ароматы, или же свойств, противоположных этому. Едва ли есть что-нибудь более чудесное и таинственное, чем те алхимические процессы, которые ежечасно совершаются внутри наших тел: из одного и того же дыхания воздуха, из того же куска хлеба, который мы перевариваем, вырабатываются кровь, желчь, пищеварительные соки и различные другие секреции, дистиллируются тончайшие нервные флюиды, которые неустанно строят и поддерживают весь наш ментальный и динамический организм. Это – все та же древняя история атомов: всякая часть организма и всякая функция его одаряют неорганические химические элементы своими духовными, магнетическими и физическими жизненными качествами, отчего эти элементы и являются для непосвященного наблюдателя как чудесная трансмутация материи, но что в действительности есть только эволюция органической формы из неорганического материала, энволюция, повинующаяся Божественному закону духовного прогресса. Когда мы рассматриваем кажущиеся тайны жизни и роста при этом алхимическом освещении, то тени и все иллюзии феноменального калейдоскопа Природы исчезают перед откровением скрывающихся за ними духовных реальностей: так, растение, будучи физическим выражением на материальном плане более внутренней жизни, одаряет свои внешние атомы своими специальными свойствами. Эти свойства не извлекаются прямо из почвы, так как почва есть только посредник для их полного или неполного выражения, она доставляет только необходимые органические атомы. Здесь мы находим объяснение и смертоносных качеств аконита и благотворных, поддерживающих жизнь свойств питательных растений, которые суть дарователи духовной жизни. принесшие в материальную субстанцию, извлеченную из почвы и воздуха, свое действие на человеческий организм. Вот это самое действие и есть именно то, которое оказывают они на человеческий организм своим духовным сродством или своей антипатией, смотря по природе их. А это также показывает и объясняет, почему чисто неорганические химические атомы, имея точное сходство с такими же атомами органической субстанции, если их рассматривать со строго научной точки зрения, не могут поддерживать жизнь. Химические эквиваленты не обладают органической духовностью внутренней жизни, которая одна только и дает им могущество и функцию, чтобы поддерживать ее, они не в силах выполнять требования алхимического закона жизни ради поддержания жизни, другими словами – закона биогенезиса.

Органическая жизнь может уйти из растения, если оно надолго разлучено с тем посредником, который передает духовную жизнь из неорганического мира в мир органической материи. Овощи и плоды, свежевынутые из почвы или снятые с дерева, удерживают эту жизнь, если они в скорости приготовлены в пищу и если не переварены, что часто по неведению делается. Это – секрет поддержания жизни пищей. Усовершенствованные плоды и другие растительные произведения Природы переполнены жизнь дающими эссенциями, и если их есть прямо с дерева или с материнского стебля, то эта жизнь не теряется, но передается нашему организму и наполняет живою жизнью истощенную систему. Такой пищи требуется гораздо меньше, чтобы совершенно удовлетворить и напитать тело, чем это дается пищей, из которой жизнь отчасти ушла или же была разрушена.

Короче говоря, всякая вещь в органической природе есть выразительное проявление духа, всякая форма есть конгрегация бесчисленных атомов жизни, открывающих свое присутствие в материальных состояниях, всякая органическая форма или, вернее, организм, развивается под центральной властью одного Божественного атома, или души, который в силу прошедших воплощений и трудов, в своем цикле эволюции от минерала вверх до человека, приобрел царственную прерогативу править в своем собственном царстве. Человек, высшая символическая форма, великое конечное явление земной драмы, суммирует и содержит в себе все низшее так же, как и зародыши всего превосходящего это состояние. Он поистине микрокосм и представляет в миниатюре великого Космического Человека Небес. Всякая живая сила ниже него соответствует какому-нибудь состоянию, какой-нибудь части или функции, которую он постепенно побеждал и усиливал в себе и которая в нем теперь явилась воплощенною кок часть владений его мира. Следовательно, все вещи в великом универсальном единстве имели прямое к нему отношение.

Это не может быть понято и реализовано физическим человеком, а также не может быть передано посредством физической науки его внешним чувствам. Надлежит вызвать к деятельности внутреннего человека, реальную сущность, которая живет во внешнем организме и управляет им, и через это орудие нужно понять внутренний источник и деятельность, скрывающиеся за феноменами проявленного бытия. Из этого ми видим, что точная наука может повести нас не очень далеко, хоть в то же время она – могущественный фактор в эволюции микрокосма, человека и в его сознательном отношении к бесконечному – Макрокосму, Богу, Духу, Всеединому.