Положение тела и астигматизм

Развитие астигматизма в конечном счете связано с подавлением или блокировкой какой-то части пространства ока разума. Внутреннее ис­кажение с таким же успехом может породить и порождает визуальное искажение нашей внешней видимой реальности, а это изменение отра­жается на структуре глаза-фотоаппарата. В результате наше восприятие реальности становится ложным, искаженным, чтобы соответствовать нашей внутренней неспособности справиться с тем, что входит в наше сознание через глаза.

232

Астигматизм: от искажения к целостности

Клинические исследования, проведенные оптометристом Полом Харрисом, предполагают, что сходный процесс искажения может наб­людаться, когда тело не находится в строго вертикальном положении. Доктор Харрис обнаруживал астигматизм у часто выступающих с кон­цертами музыкантов, чья поза при игре искажена, — к примеру, у скри­пачей, обычно склоняющих голову к скрипке.

Другие исследования показывают, что, когда люди занимаются ра­ботой, при которой глаза движутся в одном направлении больше, чем в другом, у них развивается астигматизм. К примеру, проследим разли­чия между почтальоном и рабочим на сборочном конвейере. Почталь­он, сортируя письма, больше двигает глазами в вертикальном, нежели в горизонтальном направлении, раскладывая письма вверх-вниз в раз­личные щели почтовых ящиков; конвейерный же рабочий двигает гла­зами в основном в горизонтальном направлении. Интересно отметить, что почтальон демонстрирует наименьшую ясность зрения по горизон­тальной оси, то есть он обладает тенденцией к «неправильному» астиг­матизму. У конвейерного рабочего развивается астигматизм «правиль­ный», с меньшей ясностью по недостаточно активизируемому направ­лению движения глаз, а именно — по вертикали.

Суть в том, чтобы сознательно поддерживать хорошее вертикальное положение головы и позвоночника, а также соответствующее движение глаз при чтении, работе за компьютером или выполнении какой-то работы за столом. Неразумно читать в постели, положив книгу сбоку. За компьютером используйте кресло, возможно даже, с подушками, чтобы подпереть спину. Обращайте внимание на то, чтобы спина была удобно выпрямлена и никоим образом не искривлена. Делайте частые перерывы, поднимая выпрямленные руки над головой, вытягивая голо­ву и распрямляя позвоночник.

Я рассказал вам об астигматизме, основываясь на личном опыте работы со многими пациентами. Этот подход оказался для них полезен. Но, как вы начали понимать, проблема астигматизма — комплексная. Астигматизм — плодородная почва для того, чтобы вы исследовали самого себя. Возьмитесь за трудную задачу — сознательно увидеть все темные области и искажения, коренящиеся в прошлом, дабы насла­диться ясным, сознательным зрением, видя и настоящее, и будущее.

233

 

11

Глазные болезни: пробудись и узри!

От слепоты к свету

Ужасные слова: «Не Пройдет и трех лет, как вы ослепнете на правый глаз. Так что просто приучите себя жить с этим», — прозвучали для Франсуазы как пригоь_Ор. Офтальмолог, который их произнес, не пред­ложил ей никакого лег_{1ения> за} исключением периодических проверок, в ходе которых она буд_ет видеть, как ухудшается ее зрение. В девятилет­нем возрасте ей поставили диагноз «астигматизм», но очки ей были нужны только для чтения и выполнения домашних заданий. У правого глаза было +1.00 и -1.00 на оси 030, у левого —+ 1.00 и -1.00 на оси 150. Ось астигматизма быд_а сонаправлена зонам радужки, отвечающим за чувственность и сексуальность (эти вопросы рассмотрены в главе 9).

Этот жестокий диагноз не помешал тридцатилетней Франсуазе про­тивостоять судьбе. Оц_а искала выход — и пришла к сознательному зрению. Она вспоминает:

«Мои глаза никогда Не представляли для меня проблем, но в двадцать три года я начала иногда испытывать затруднения, когда смотрела на объект, попадавший в поле зр_ения я была так занята, что ничего не предпринима­ла. В двадцать пять лет симптомы стали настолько сильными, что я обрати­лась к окулисту. Я не Могла стопроцентно видеть правым глазом. Офтальмо­лог думала, что это Цветовая слепота, но у меня никогда прежде не было такого заболевания. Оца сказала, что у меня глазная болезнь, возможно — спазм зрительного нер_ва хотя сама она не могла мне помочь, она ни к кому меня не направила. Я решила действовать сама и пошла к нейрологу, чтобы провести сканирование мозга: может быть, у меня в мозгу опухоль? Врач сказал, что мой зрительный нерв в порядке и никаких опухолей нет.

235

Сознательное зрение

Консультация у другого офтальмолога закончилась диагнозом, согласно ко­торому я должна была в течение трех лет ослепнуть на один глаз. Мне советовали мужаться, но я нигде не могла добиться конкретных сведений о том, что с моим глазом. Я рассказала обо всем родителям. Летом 1996 года мой отец отнес результаты медицинских исследований моего состояния в один широко известный медицинский университет. Моим случаем занялись три врача. В конце концов был поставлен диагноз — палочково-колбочко-вая дистрофия. Палочки (предназначенные для ночного зрения) были пора­жены сильнее. Меня направили к специалисту по заболеваниям сетчатки, и я в течение шести месяцев ждала приема. Я почувствовала облегчение, потому что наконец повстречала врача, который осознавал состояние моего глаза.

Он сказал, что дистрофия палочек и колбочек развивается медленно. Он не мог объяснить, откуда у меня взялось это заболевание. Он назвал его нас­ледственным, но никто из моих родственников им не страдал. Он советовал мне быть очень осторожной, выходя на солнце, потому что ультрафиолето­вые лучи могут способствовать дальнейшему разрушению сетчатки, и поэто­му рекомендовал носить солнцезащитные очки. Я последовала его совету.

После консультации с этим специалистом я продала машину и перестала водить. Я по-прежнему могла читать и вообще вполне нормально функцио­нировать. Я должна была показаться врачу не позднее чем через два года. Я старалась не давать своей болезни никаких поблажек. Каждый норовил сунуться ко мне с советом: мол, найди более безопасную работу, например, административную. Но это не была та жизнь, которой я хотела бы жить. В эти два года состояние моего ума и духа было как на качелях. Прошло два года, и врач сказал мне, что болезнь не прогрессирует.

Я начала понимать, что мне нужно самой найти решение. Я встретила человека, который помог мне в работе по саморазвитию. Мой ум открылся тем путям, которыми я могла бы совершенствовать себя. Я читала полезные книжки о состояниях тела и о том, как они невидимыми нитями связаны с разумом. Я стала работать над другими физическими проблемами. Я спро­сила себя: если я смогу добиться хороших результатов с другими органами, почему бы не попробовать сделать что-то подобное и с глазами? Эта идея стала для меня переломной точкой.

236

Глазные болезни: пробудись и узри!

Я изучала книги по болезням глаз. Я прочла о докторе Роберто Каплане, и пришла к нему на прием. В течение двух часов консультации произошло так много. Я заплакала от счастья. Я стала высвобождать какие-то детали своего прошлого. Я последовала его предложению носить повязку на доминирую­щем глазу—левом, видящем ясно. Я слушала аудиокассеты курсов самоле­чения, разработанные им для того, чтобы пациенты смогли отпустить все в себе на волю, позволив себе развиваться.

Я узнала, что правый глаз связан с отцовской (мужской) стороной семьи. Я поняла, что состояние моего правого глаза отражает сложные отношения, которые у меня в жизни складывались с мужчинами. В мечтах я хотела заниматься какой-то более творческой работой, например, танцевать, петь, снимать фильмы. Я хотела работать с людьми. Я могла бы им помочь. Моя болезнь говорила мне о чем-то, что я не осуществила в жизни.

Я придерживалась правильной диеты. Я ела мало молочных продуктов и мяса. Я начала проводить цветовую стимуляцию правого глаза, чтобы увели­чить потенциал самоисцеления тела и души. Кроме того, я пользовалась антиоксидантами в форме спрея, который впрыскивается под язык. Отверг­нув предупреждения одного из моих предыдущих врачей о вреде солнеч­ного света, я начала любовно зазывать солнце в свои глаза. Ранним утром, ожидая поезда, я сидела с закрытыми глазами, обратив лицо к солнцу. Я любила чувствовать исходящее от солнца тепло.

Через какое-то время солнце столь благотворно подействовало на мои глаза, что я начала все реже носить очки. Конечно, я надевала их, становясь на лыжи. Солнце стало моим лучшим другом. Оно больше не было врагом. Я поняла, что чем я сознательнее, тем меньше солнце может опалить меня. Я продолжала слушать кассеты с курсами самоисцеления примерно месяца два. Их содержание потрясло мой разум. Я начала внутренне распрямлять­ся. Я больше не хотела чувствовать себя униженной другими людьми.

Сочетание прослушивания этих кассет с ношением повязки помогло мне высветить в памяти забытые детские воспоминания — эпизоды, которых я не помнила и не видела. В течение двух недель я чувствовала себя очень уязвимой. Слезы помогли мне продвинуться дальше, по-прежнему давая всему идти, как оно идет.

237

Сознательное зрение

Моей целью было больше не торопить жизнь и попытаться найти работу. Сначала мне следовало позаботиться о себе. Я согласилась бы только на такую работу, которая была бы мне интересна. Я работала на съемках фильма, и состояние моего глаза улучшилось.

Я хотела знать, какие эмоциональные блокировки привели к моей глазной болезни. Роберто Каплан пригласил меня на трехнедельный марафон-прибежище, направленный на самоисцеление: он проводил его совместно со своим партнером. На этих сеансах, в этом прибежище, со мной произош­ли глубокие изменения. Я снова стала носить повязку, и поначалу мне это показалось по-настоящему трудным. Я переживала эмоции, связанные с моим отцом, и это влияло на мое дыхание. Я продолжала стойко носить повязку, и мне открылся новый эмоциональный мир. Каждый день на повер­хности появлялась новая эмоция. Были моменты, когда мое сердце стучало так, как будто я действительно пробежала марафон. Еще мгновение — и моя грудь словно охвачена огнем. Потом я успокоилась и пришла в себя. День за днем я проходила сквозь эмоциональное чистилище. Прежде мои потаенные детские чувства по отношению к отцу были крепко заперты, как в сундук.

Поначалу ношение повязки на левом глазу привело меня в мир правого глаза, казавшийся темным и мрачным. В центре поля зрения была плотная темная область. Она выглядела как что-то впечатанное в глаз. В прибежище Роберто провел нас через исцеляющий ритуал, когда мы должны были узнать свойственные нам ограничения. Я смогла почувствовать себя шести­летней девочкой. Я ненавидела, когда отец меня обнимал или прикасался ко мне. С моей сестрой он обращался просто ужасно. Я вынуждена была запереть свои чувства в сундук, чтобы не повредить себе. Но теперь я оста­валась с этими чувствами, какими бы пугающими они ни были. Я ложилась на пол, двигалась, издавала какие-то звуки и потом пускалась в пляс. Так я все это выражала, выплескивала наружу. Не прошло и нескольких секунд — и вот мне опять словно шесть лет. Потом все вышло на поверхность.

В этот момент я уничтожила в себе все границы. Я поняла, что я была жертвой дурного обращения. Я воссоздавала эту модель поведения (как жертвы), общаясь со своим начальником. Теперь все связанные с этим чув­ства и эмоции больше не задевали меня. Я способна чувствовать их — и я

238

Глазные болезни: пробудись и узри!

отпускаю их на волю. Мое прошлое больше не ранит меня. По отношению к отцу я чувствую только хорошее. Нет никакой вины: теперь все это — позади.

На следующий день я чувствовала такое облегчение, такое счастье. Я стала новым человеком. Я заметила, что мой правый глаз весь наполнился светом. Плотная темная область таяла. Теперь это была милая расплывчатая вуаль, и она делалась все светлее и светлее. Я могла почувствовать, как свет входит в мой правый глаз. С каждым днем состояние глаза улучшалось. Когда там так много света, я по-настоящему счастлива, потому что я теперь могу читать правым глазом. Надев повязку, я могу видеть лица людей и их глаза. Я вылечиваю свой глаз, и я свободна в выборе сознательной жизни».

Новое начало

Рассказ Франсуазы ярко показывает, как можно справиться с постиг­шим вас несчастьем, когда вы позволяете свету, идущему из самых ваших глубин, направлять ваше зрение, и глаза вновь обретают ту или иную полезную функцию. Поскольку эта идея относительно чужда сов­ременной традиционной медицинской практике, дорогу для будущей зрительной практики исцеления освещают люди, подобные Франсуазе. Конечно, хирургическое вмешательство или медикаментозное лечение тоже занимают подобающее место —при травмах или когда улучшение зрения недостижимо методами сознательного зрения. Тем не менее пришло время вновь обратить пациентов к таящимся в них самих возможностях самоисцеления.

Я говорю своим пациентам: тело — совершенный, точно настроен­ный, самовосстанавливающийся инструмент. Из-за интенсивности, плотности жизни в нашем мире скорости мы то и дело получаем напо­минания — через свои боли и страдания, а также через другие симпто­мы — о том, чтобы заново настраивать этот инструмент. Наше тело находится в процессе непрерывного самообновления — каждую мину­ту каждого дня, безостановочно. Видеть сознательно означает научить­ся понимать, когда симптомы, проявляемые нашими глазами, отража­ют состояние дисбаланса.

При большинстве глазных болезней в мрачной тени слепоты мерца­ет начало новой жизни. Катаракта, глаукома, макулярная дегенерация,

239

Сознательное зрение

а также заболевания зрительного нерва, сетчатки и роговицы часто даются нам как предупреждение о том, что наступит физическая слепо­та, если мы не изменим какую-то сторону своей утратившей равновесие жизни. Этот физический симптом не-вйдения побуждает нас устано­вить, к чему мы слепы в жизни. Если мы пренебрегаем симптомами, состояние глаз остановит нас на нашем пути, чтобы привлечь наше внимание. Такую слепоту можно уподобить «маленькой смерти». Час­тица нашего образа жизни нуждается в том, чтобы пройти через смерть, дабы дать рождение новому взгляду на жизнь, новому жизненному зрению.

Подобная «смерть» часто подразумевает более глубокое проникно­вение в чувства. В любом случае тут речь идет о том, чтобы посмотреть в лицо эмоциональной стороне собственной личности. Быть сознатель­ным, видеть сознательно, —все это требует того, чтобы мы не оставля­ли в тылу никаких тайн, коль скоро мы стремимся освободить от прежних несовершенств.