Это очевидные формы давления.

Есть и менее очевидные формы давления на ребенка. Но не менее эффективные.

Например, манипуляция. Один папа управляет своим сыном, угрожая: «Если ты не поступишь в медицинский институт, у меня будет инфаркт». И сын поступает в медицинский институт. И учится. А в 37 лет, когда уже совсем не может нести то, что ему родитель дал в руки, обессиленно руки опускает. Приходит сначала ко мне и говорит: «Я действительно имею право жить как я хочу или все же надо слушать отца? Ведь он отец».

Одна мама говорит так: «Пока я тебя кормлю, ты будешь делать так, как я скажу». И дочь поступает не на иняз (страстное желание), а на юриста.

«Ты пойдешь сюда, ведь я уже договорился». «О том, чтобы идти в колледж, не может быть и речи». «Ты будешь бухгалтером – это всегда кусок хлеба». «Артисты и художники все сплошь голодранцы». «У генералов свои дети!» «Только деньги никогда не предадут тебя!»

Даже если вы просто ничего не говорите, а думаете и косо смотрите – это давление.

Оказывая давление, вы ограничиваете ребенка.

Манипулировать можно с помощью мимики и интонации, вздохами, избеганием взгляда, молчанием. Если ребенок заговорил о чем-то, что не нравится родителю, родитель просто махнет рукой («опять ты за свое», «ой, это все для лохов, для неудачников») или просто спокойным голосом будет повторять один и тот же свой тезис.

Откровенно говоря, любое воспитание – это принуждение, да. Мы принуждаем ребенка есть вилкой, одеваться самостоятельно, читать, писать и многое другое. И эти умения в конце концов автоматизируются. Становятся навыком. Овладевая навыками, ребенок становится свободнее, независимее от нас, взрослых. В этом нет ничего нарушающего прав ребенка на его свободу желать и делать желаемое.

Родители стремятся сделать ребенка жизнеспособным, то есть способным выжить и без них.

Я видела, как ворона обучала своего детеныша летать. Она сбрасывала его с крыши. Снова и снова. Наверно, ему, вороненку, было нелегко. Но он старался. Он не падал, работал крыльями.

У людей с этим обстоит сложнее. Человеку, чтобы выжить, нужно множество умений и навыков – коммуникативных, интеллектуальных, личностных.

Одно из важнейших личностных умений – это умение формировать свои цели. Именно свои.

Случается, и нередко это случается, что у родителей есть бизнес. И его нужно оставить ребенку. Это значит, что ребенок должен будет подготовиться к принятию бизнеса. Он должен будет получить инженерное (если это инженерный бизнес) или экономическое, а то и управленческое образование. А если ребенок не хочет учиться этому и не хочет получить этот бизнес? Если он не способен к этим вещам? И если он уже навострился на что-то другое? Например, он хочет в медицину, а ему велят взять в руки управление гостиницей. Ну, как быть-то?

Легко мне сказать: Родители! Уйдите прочь! Дайте ребенку дорогу! Дайте ему жить!

Но у родителей есть свои соображения. И эти соображения можно понять. Они прагматического свойства. Эти соображения из разряда «он мужчина, должен кормить семью».

Я и сама так думаю, что родитель должен суметь прокормить своих детей.

Однако ведь, если посмотреть вокруг, – много чем можно заработать. Можно зарабатывать строительством, дизайном, медициной, аккордеоном. Можно аккордеоном? Еще как! С усладой даже! И отверткой тоже можно зарабатывать.

Если мы вдохновляем детей на что-то, зажигаем огонь внутри них – это принуждение, это давление? Это влияние. Но без травматизма.

Дети, ну, вы это знаете, очень тонко чувствуют вас, что у вас внутри, ваше состояние, ваше смятение. Оно, смятение, тоже давит на ребенка? Давит, верно. Точнее сказать – влияет.

Вот еще пример. Мама была врачом. Она ушла из медицины по причине того, что «медициной не заработаешь». На мой взгляд, это не соответствует действительности. Но я точно знаю: если человек что-то говорит в обоснование своего желания или нежелания – это все равно что он говорит «просто я этого не хочу (хочу) и найду любые обоснования». Вот это главное.

Мама, Татьяна, из династии врачей. Татьяна выскочила из династии. И счастлива. Она теперь работает в продажах. А дочь тянется к медицине. Но она так сильно чувствует мать и колеблется согласно колебаниям матери.

В сущности, мать просто веревки вьет из дочери – прямо на моих глазах. Мать слегка покачивает головой в ответ на мой вопрос, а для дочери – это очень много, это сильное давление.

Дочка не может сказать матери: «Мама, не качай головой, на меня это действует разрушающе».

Вот еще пример и тоже про медицину.

Дочь дважды сбегала из медицинского. Дважды беглянку возвращали. У родителей клиника. И кому им ее завещать, как не дочери?

Отец принудил дочь к адвокатуре. Дочь работает с ним в его компании и чувствует себя неумехой и бездарью.

До тонкостей ли? Раз вы читаете эту книгу, значит, вам до тонкостей есть дело. И вы сумеете сделать различие между степенями давления.

И вы научитесь ваше смятение в душе осмысливать самостоятельно и перерабатывать в слова. Например, в такие: «Знаешь, я не понимаю, какую профессию тебе выбрать. Но я готова обсуждать с тобой все, что ты захочешь. Позволь и ты мне делать тебе предложения. Я теперь понимаю, что выбор профессии – это работа. И будем вместе эту работу работать».

Ценности семьи

Я не о бриллиантах и не о недвижимости сейчас скажу. А о том, что человек ценит более всего в жизни. Такие ценности – штука неосязаемая, но вполне реальная и отлично управляет людьми при выборе чего бы то ни было. Больше того: железо можно переплавить, камень раздробить, а настоящие ценности невозможно быстро переиначить, если это ценности. Только мировые и личные катастрофы могут поменять их.

Обычно человек и поступает в соответствии со своими ценностями. А если он все-таки идет против них, то он страдает и хочет вырваться из плена.

Вот такие ценности управляют выбором профессии:

– деньги;

– престиж;

– честность (ни за что не буду воровать или «впаривать»);

– серьезность профессии;

– помощь конкретным людям;

– помощь человечеству;

– служба отечеству;

– красота;

– творчество;

– служение духу музыки;

– исследование природы;

– спасение природы;

– семья, дети;

– помощь животным;

– чистота и порядок, уют.

Человек может свои ценности не осознавать. Тем не менее они держат его в узде.

Но лучше бы человек эти свои ценности осознавал. Лучше бы он себя знал и в других отношениях. И тогда бы он мог быть более гибким и лучше приспосабливаться к сложной среде.

Вот примеры того, как ценности неосознаваемым образом работают.

Сын хочет быть военным. Он физически силен и склонен к риску. Он умеет стрелять, спортсмен. Однако медкомиссия против его службы в десанте. И все. И на всем ходу движущийся поезд остановился. И это принесло страдания не только мальчику, но и маме.

Ну, а мама-то почему страдает? А вот почему. Ее родной отец военный человек. Служил родине, защищал ее. И вот теперь его дочь несет в себе вот эту ценность – служить Отечеству. Я говорю, что служить отечеству можно и на гражданке.

Нет, говорит женщина, это совсем не то. Надо в форме служить отечеству.

Лучше, когда ты красивый. И когда ты шагаешь по Красной площади. И на тебя смотрит президент и вся страна.

В общем, тут мы имеем дело даже, скорее, с пристрастиями, собственными фантазиями мамы.

Да, для мамы очень и очень ценны эти картины: мужчины, марширующие на параде.

Я вижу у мамы слезы восхищения в глазах, когда она говорит о военном параде.

Как мама передала сыну эти чувства? А это просто. Когда постоянно чем-то родители восхищаются, обращают внимание на какой-либо объект, то и ребенку этот объект становится мил. Ребенок не критично воспринимает данное внушение. И все это комплексно живет в нем: и в чувствах, и в сознании. Он это любит.

Данная мама делает такие ошибки:

1. Она не представляет себе жизнь военного, а жизнь военного – не только парады.

2. Она путает своего отца со своим сыном.

3. Она плохо знает сына.

4. Она не отдает себе отчета в своих чувствах.

Иногда отец хочет отправить сына в военное училище. Он и сам закончил военное училище.

Однако папа теперь в армии не служит. И вопрос у меня к такому родителю: а зачем сыну в военное училище идти? Отвечает отец: для дисциплины.

Мое удивление безмерно: И это все?! А работать он будет где?

Отец не думал об этом. Но это ведь именно то, о чем надо думать.

Этот отец делает следующие ошибки:

1. Папа путает себя с сыном.

2. Папа не знает сына.

3. Папа хочет сдать сына в армию как в садик, где его воспитают.

4. Папа не думает о будущей профессиональной деятельности сына.

Вот примеры того, как ценности вполне осознаются и применяются к удовольствию или неудовольствию ребенка. Мальчик ярко одарен художественно. Он необыкновенно чувствителен к форме, к цвету. У него отличный глазомер и четкая рука.

Он не учился в художественной школе, но он рисует так, как выпускники школы Серова на Пречистенке. Он не просто рисовальщик, а он художник. Есть разница, эта разница велика. В чем она? В том, что художник чувствует метафизику жизни.

Вот такой ребенок родился и вырос в семье банковских работников. Но они категорически против того, чтобы сын их пошел по линии искусства.

Их сын не противится желаниям родителей. Даже не удалось их подвинуть к архитектуре. Они согласились на проектировщика инженерных систем зданий, потому что в этой профессии никакой метафизики нет, а есть надежный кусок хлеба.

Вам, читатель, может, показалось, будто я злюсь, иронизирую. Нет. Я, конечно, досадовала. А теперь я не делаю и этого. Я говорю себе: жизнь разнообразна и глубока. Да.

Вспомнилось, как хирурги на операции констатируют: время смерти такое-то.

Однако на профориентации, даже если родители не правы, это все равно не смерть. В пределах жизни можно все исправить.

Другой папа решил, что дочка будет только матерью и не будет работать. Поэтому ей нужно поступить в медицинский институт. Чтобы лучше ухаживать за своей семьей, чтобы дети не болели.

Этот папа не путает дочь с собой. Он безошибочно вставил ее в ячейку своих культурных ценностей.

В чем ошибки этого отца? А в чем ошибка людоеда? Он ест, потому что ему надо есть. И вот этот отец непротиворечив в своей системе ценностей, как и людоед.

Девочка, кстати, тяготела к языкам и была к ним способной. Но отец – носитель не европейской культуры – ни за что не согласился с дочкиными желаниями.

А вы спроси́те меня: зачем этот отец пришел ко мне?

Не знаю. Наверно, отец хотел утвердиться в своей правоте. Да, психологов нередко для этого пытаются использовать люди.

Бывает ли, что ценности семьи и клана ведут человека к счастью и свободе?

Конечно! Если одна из этих ценностей – свобода и если родители догадываются, что у детей есть психика. И есть множество родителей, которые опасаются своим представлением о вещах ограничить сына или дочь. Спасибо им за чуткость!

Они нередко говорят мне: я даже боюсь сейчас, что вот то, что он произносит, – это не от него, а от нас, родителей.

Я отвечаю: ну, а как же! Ваши ценности свили гнездо в его душе. А были бы вы разбойники, у сына были бы разбойничьи ценности и представления о жизни.

Вот забавный пример. Мама удивилась, что сын всю дорогу говорил о деньгах и намекал, что ради денег способен совершить вот такое и такое не очень красивое дело. Мама ахала и упрекала сына.

Через несколько дней я консультировала маму. И что я увидела? То же самое. Деньги прежде всего. Однако у мамы моральные запреты работают сильнее.

Она знает, что за определенные поступки общество карает. Сама не заметила, как передала сыну главную страсть.

Итак, ценности передаются «воздушно-капельным путем», незаметно. Дети впитывают их незаметно.

Иногда одни ценности противоречат другим ценностям, происходит их столкновение. И тогда – драма, достойная пера большого писателя.