О чём говорили ветерок с ручейком

В солнечный весенний день ветерок прилетел к своему другу – ручейку.

Ветерок. Здравствуй, ручеёк! Веселишься, сверкаешь? Ещё бы не сверкать: апрель, весна!

Ручеёк. Как хорошо сейчас струиться и журчать! Люблю весну! Весной воды так много!

Ветерок. Любить‑то любишь, а, наверно, ничем ей не помогаешь. А я вот помогаю: цветы опыляю. Мои цветы уже распустились.

Ручеёк. Твои цветы? А где они растут?

Ветерок. На ветках. Сейчас цветут деревья и кусты – ольха и орешник.

Ручеёк. Я их знаю: у них уж с осени на веточках висюльки. Чуть стает снег, висюльки подрастут и свесятся пушистыми хвостами. Я отражаю их в своей воде. Порой они висят спокойно, порой качаются и курятся дымком.

Ветерок. Это я их качаю. Как налечу, всё дерево задымит. А я подхвачу этот жёлтый дым и унесу с собой. Как хорошо сейчас летать по лесу! Листьев нет! Проскользнёшь между прутьями и летишь, летишь, как в поле!

Ручеёк. Счастливый! Ты летаешь на свободе! Не то, что я, зажатый в берегах.

Ну, а куда же ты несёшь пыльцу деревьев?

Ветерок. С ольхи – на другую ольху, с одного куста орешника – на другой. А когда опылю, цветки ольхи превратятся в шишечки с семенами, а цветы орешника – в орехи.

Ручеёк. Я знаю это чудо: сперва – цветы, а после – семена.

Да, ветерок, твои цветы милы, но издали их просто не заметишь! Приятнее цветы поярче, понарядней. К таким и бабочки, и пчёлы прилетят.

Ветерок. Это верно, но много ли сейчас таких цветов?

Ручеёк. А всё же есть. Недавно расцвели. Вон там, на берегу, за первым поворотом. Они, как солнышко, лучисты и круглы.

Ещё когда на солнечном припёке не начал таять снег, они уже проснулись. Они росли под снегом плотной кучкой круглоголовых бледных стебельков. И снег от их тепла подтаивал, и делалась пещерка.

Сквозь тонкий потолок пещерки на стебельки заглядывало солнце.

Сейчас растаял снег, цветочные головки распустились, и засияли жёлтые цветы.

Ветерок. Да, вижу и знаю, что это такое – мать‑и‑мачеха. У неё, как у моих деревьев, листьев ещё нет, а уже цветёт.

Ты прав, – это чудесные цветы. Ведь это же золотые монетки самой весны. Я видел сам, как они посыпались из её разорванного кармана, когда она спускалась в овраг. Сыпались, когда весна проходила по пустырям, сыпались, когда она поднималась на насыпи.

Упав на землю, они оживали, но продолжали сиять, как золотые. Как они украсили все эти скучные, бесплодные места!

Ручеёк. Ты много видишь, над землёй летая!

Ветерок. Всё вижу! Ну, и заболтался же я, однако, с тобою, ручеёк! Лечу! Хочу погонять по небу вон те толстые ленивые весенние облака. Прощай!

Ручеёк. Прощай! Не забывай, почаще прилетай. С тобою так приятно поболтать!

 

 

Гости Берёзы

Весной Берёза пиво варила, гостей поджидала.

Бродят под корой у Берёзы сладкие соки, на весеннем запахе настаиваются, вытекают наружу из трещинки – пенятся…

Стали собираться гости к белой Берёзе.

Приполз младший лесной брат – Муравьишка.

– Угостят ли меня?

Шелохнула Берёза ветками, спрашивает:

– А ты где был, что делал, пока я пиво варила?

– Работал я, – отвечает Муравьишка. – У нас, у Муравьёв, куда как много работы! Мы лес очищаем, насекомышей вредных в муравейник волокём, деревья бережём.

– Ну, коли так, – говорит Берёза, – угощайся, младшенький!

И напоила Муравьишку сладким соком.

А тут ещё гость жалует, средний лесной брат – Крот.

– Угостят ли меня?

Качнула Берёза ветками, спрашивает:

– А ты где был, что делал, пока я пиво варила?

– Землю пахал, – отвечает Крот. – На поляне за зиму сколько всяких семян скопилось: и твои, Берёза, и ольховые, и осиновые. На мягкой земельке теперь скоро взойдут!

– Ну, коли так, – говорит Берёза, – угощайся, средненький!

И Крота напоила сладким соком.

Глядь – ещё гость плетётся, старший лесной брат – Медведь.

– Угостят ли меня?

Зашуршала Берёза ветками, спрашивает?

– А ты где был, что делал, пока я пиво варила?

– Да чего. – говорит Медведь. – Я это… того… спал. Только что проснулся. А сладенького‑то больно хочется, всю зиму не пробовал…

– Ну, коли так, – говорит Берёза, – угощайся, старшой.

И Медведя сладким соком угостила.

А тут ещё гость прискакал, не сват, не брат – лесная Мышь с жёлтым горлом.

– Меня‑то угостят?

Загудела Берёза ветками, спрашивает:

– А ты где была, что делала, пока я пиво варила?

– Я зубы точила! – отвечает Мышь. – По лесу бродила, поживы искала. Попадётся семечко – я его на зуб, жёлудь попадётся – и его на зуб, всё грызу подчистую!

Рассердилась Берёза.

– Ах, так! – говорит. – Получай тогда берёзовой каши! Да как стеганёт веткой!

Лесная Мышь еле ноги унесла.

 

 

Зяблик с колечком

Это сказка не сказка, а так – присказка.

Поймали мы Зяблика. И сказал нам Зяблик человеческим голосом:

– Отпустите, люди добрые! Я что хотите для вас сделаю!

Мы и говорим:

– Расскажи‑ка ты нам, Зяблик, как ты с юга в наш лес прилетел? Правду расскажешь, не соврёшь – клетку откроем.

Пискнул Зяблик и начал:

– Мы, зяблики, стайками летим. Первыми зяблики‑мужички летят, место для гнезда занимать. Займут место и петь начнут; тут уж к ним не суйся, побьют!

Неделькой позже зябличихи появятся, на готовенькие места.

Достаётся нам, передовым, на перелёте! Хоть и зяблики мы, но не холод нам страшен, а голод. Спасибо, из еловых да сосновых шишек семена высыпаются; спасибо, сорняки на полях да на огородах. Видите, ножки мои в грязи? Это я в грязи на поле зёрна выбирал.

Летим мы утром и вечером, днём отдыхаем. А позади нас ястребы‑перепелятники летят. Кто ослаб, заболел или отстал, того ни мы, ни зябличихи никогда больше не увидят. Да и здоровым от них достаётся. Вот так и летим: в холоде, голоде и страхе!

А тут ещё вы, люди, со своими ловушками. Отпустите, люди добрые, в родной лес!

Пришлось отпустить: правду рассказал, ничего не выдумал. На прощанье колечко с номером на лапку ему надели. Встретите такого – нам сообщите. Мы его опять расспросим: где был, куда летал? Окольцованные птицы – мастера о перелётах рассказывать.

 

 

 

Рысь и Белка

– Рысь, а Рысь! У Коровы длинный хвост, у Лисицы длинный хвост, и у меня, Белки, длинный хвост. А у тебя почему коротенький?

– У Коровы хвост для чего?

– Мух отгонять.

– У Лисицы хвост для чего?

– Следы заметать.

– У тебя, Белки, хвост для чего?

– На лету подруливать.

– То‑то и есть… А я мух не боюсь, – у меня шерсть густая. Следов заметать не хочу, – меня и так не трогают. С дерева на дерево я не летаю, – тяжела. Вот мне длинный хвост и без надобности!

– Тогда совсем надо хвост – долой!

– А для красы‑то чего же останется?

 

 

Ворон и Заяц

– Эй, Ворона!

– Ты меня, косой, что ли?

– Тебя!

– Так я не ворона, а Ворон! Не видишь, что ли? Ворона серая, а я чёрный, ворона кричит «кра», а я кричу «кру», ворона деревенская, а я птица лесная, дикая!

– Подумаешь, много разницы!

– Если мало, так я ещё скажу: ворона что ни попадя клюёт, а я только мясо. Птичек, бывает, ловлю, зверюшек и вот таких зайцев, как ты!

– Ой‑ой, не буду больше, дяденька Ворон! Всё уже понял!

 

 

Филин и Зяблик

– Сиди, не бойсь… Я тебя, Зяблик, не трону. Я тебя спросить хочу.

– О чём, Филин?

– Обида у меня. Ну, понимаешь, весна пришла… Радостно! Все птицы петь взялись. И всем эти песни по душе. И синиц хвалят за пенье, и овсянок, и тебя.

– А что – у меня песенка хорошая!

– Пускай хорошая. Но ведь и я запел, и я стараюсь. А меня слушать не хотят. Бегут, понимаешь, кто куда…

– А какая у тебя песенка?

– Замечательная! Вот послушай: пу‑гу! пу‑гу! пу‑гу! пу‑гу!.. Стой, куда ты?.. И этот удрал. И чем моя песня не нравится?