Преемник Климента Ориген и расцвет Александрийской школы.

На его место был поставлен 18 летний юноша, бесстрашный исповедник Христа, жаждавший принять венец мученичества, как и его отец, которого чуть ли не на глазах сына, казнили по обвинению в причастности его к христианам. Но этому юноше суждено было прожить еще ок. 50 лет и стать одним из влиятельнейших богословов своего времени и во многом определить весь ход христианского богословия, как на Востоке, так и на Западе. Воспитать много великих православных богословов, а так же породить и различные ереси. Ориген, так звали этого мужа, его обожатели называли его Адамант (Твердый, Несокрушимый, Алмазный), за его великую стойкость и превосходство логической аргументации в спорах с еретиками. А его справедливые критики прозвали его Кентавр (т.е. полуконь - получеловек)[99]. И действительно, Ориген, когда говорит согласно с Преданием Церкви, говорит столь выразительно и доказательно, что, пожалуй, лучше его не скажет никто, но если несет какую-нибудь чушь, то так, что даже и Арий, Македоний или Несторий побоялись сказать такое вслух[100]. Во многом Ориген явился (может он этого и не хотел, но его некоторые неосторожные высказывания и намеки, которые развили его почитатели, привели к этому), соблазном для Церкви, тем глазом, рукой или ногой, которая соблазняет и которую лучше отсечь, что и было сделано на V Вселенск. соборе. Но, даже не смотря на это, он остается весьма актуальной фигурой в богословии и патрологии, до сих пор к его авторитету оперируют (конечно, разумно и избирательно) многие православные ученые и патрологи. Не редко в какой-нибудь монографии можно услышать слова типа: «крупнейший богослов всех времен», «богослов par excellence», «великан богословия», «гениальный церковный учитель» и т.п.[101]

Об Оригене сохранилось множество разных интересных преданий и историй, связанных с его деятельностью. Упомяну пару из них. Евсевий (в Ц.И. VI, 2), говоря, что жизнь Оригена является достопримечательной с самых пеленок, рассказывает, что когда, на 10-ом году царствования Севера, разгорелись очередные гонения на христиан и на голову многих были возложены венцы мученичества, то и Ориген, будучи еще совсем юным, разгорелся такой жаждой мученичества, что радостно спешил на встречу опасностям. Много раз над его жизнью нависала смертельная угроза, и он бывал на краю смерти, но всякий раз «и только Божий Промысл» каким-то образом не давал этому случиться. Когда Ориген узнал, что отец его взят и заключен в тюрьму, то он хотел идти к нему и разделить его славу мученичества, и даже уговоры матери, которая говорила, что хотя бы ради нее и его братьев он остался дома, не могли его остановить. Тогда мать спрятала всю его одежду и, таким образом, остановила сына не идти на смерть. Но сидя дома Ориген написал увещательное письмо к отцу, где говорил ему, чтоб он крепко держался и не передумывал ради своей семьи. «Держись, - писал отцу сын, - и не передумывай ради нас!». Отец Оригена принял мученичество. Еще одна история, у Евсевия, повествует о том, что когда его отец скончался, а все имущество семьи было конфисковано, Оригена взяла на иждивение одна богатая и известная матрона, опекавшая христиан. У нее же на иждивении жил и один еретик Павел, родом из Антиохи, который собирал вокруг себя много народу, даже из людей церковных, но Ориген, категорично отказывался иметь с этим человеком общение и его нельзя было заставить встать с ним на молитву (Ц.И. VI, 2: 12 – 14). Когда Оригену было 18, Александрийский епископ Димитрий, видя его необычайный ум и ревность, поставил его во главе Александрийского училища. Его ревность и бесстрашие, он, говорят, смело выходил на встречу мученикам, которых вели на казнь, и громко их прославлял, возбуждали против него толпы язычников. Ориген был какой-то удивительный человек, куда бы он ни приходил, с кем бы ни беседовал, повсюду за ним шли люди и обращались в христианскую веру. Не только его слова свидетельствовали о высоте христианства над язычеством, но и его жизнь была так превосходна, что являлась ярчайшим свидетельством христианства. За Оригеном следовало все больше и больше народу, в училище собирались толпы желающих огласиться и принять Крещение. Видя это, язычники стали подстерегать юношу на улицах, окружали его дом, так, что не было в городе места, где бы он мог укрыться. Епифаний говорит, что Ориген, в молодые свои годы претерпел много гонений «он много пострадал за святое учение веры и за имя Христово. В городе много раз оскорбляли его, поносили и подвергали жестоким истязаниям»[102], и передает один случай, когда эллины, поймав его, остригли ему волосы и, притащив в языческое капище Сераписа, посадили его около входа с тем, чтобы он раздавал входящим пальмовые ветви, и прославлял идола, т.к. «такой обычай имеют жрецы их идолов». «Взяв ветви, - пишет Епифаний, - Ориген без всякой робости и колебания воскликнул громким голосом и дерзновенно: “Идите, примите не идольскую ветвь, а ветвь Христову”»[103]. Казалось, что за такие подвиги он должен был бы чествоваться мучеником или исповедником, но этого не произошло. Епифаний передает об этом такой случай. Однажды язычники, видя такое превосходство Оригена и его проповеди над язычеством, решили нанести ему «срам», т.е. они, поймав его и приведя к одному эфиопу, сказали, что если он не принесет жертву идолам, то они отдадут его этому эфиопу на осквернение его тела, в это время Ориген был уже зрелым человеком. И вот, как говорит Епифаний, Ориген не выдержав такого их злоухищрения, закричал, «что из двух предложенных ему дел он скорее готов принести жертву», тогда язычники возложили на его руку ладан и насильно «сбросили его с руки на очаг жертвенника»[104]. Мученики и исповедники, собрав тогда совет и выслушав чистосердечное признание Оригена, решили лишить его славы исповедника, и предать церковному запрету, а он тогда уже был пресвитером. Не имея сил терпеть насмешки его ругателей, Ориген покидает Александрию и переходит в Палестину. Священноначалие Палестинской Церкви приняло его хорошо и, даже убеждали его проповедовать в Церкви, и Ориген, встав, произнес изречение из Псалма: грешнику же говорит Бог: что ты проповедуешь уставы Мои и берешь завет Мой в уста твои (Пс.49:16). И не выдержав более, закрыл книгу и заплакал, а вместе с ним заплакали и все в Церкви[105]. Этот случай упоминает и Немезий Эмесский, только говорит, что эфиопов было несколько[106], вспоминает его и имп. Юстиниан в послании к патр. Мине[107]. Однако, этот случай совсем не упоминает (или замалчивает о нем) Евсевий. Свящ. Г. Малеванский (будущий Владыко Сильвестр), считает, что это была всего лишь народная молва, и диакон А. Кураев, называет это истории «сплетнями», а А. Сидоров призывает к сведениям Епифания относиться «с превеликой осторожностью»[108]. Есть и предание, например о самооскоплении Оригена. (Историки относятся к этой истории с большим доверием) Евсевий пишет, что Ориген, еще, будучи молодым, решил буквально исполнить завет из Писания о скопцах, чтоб прекратить этим разные клеветы на него, т.к. он часто беседовал о вере не только с мужчинами, но и женщинами. Оскопив себя, Ориген хотел сохранить это в тайне, но об этом все равно узнали. Узнал об этом и еп. Димитрий и, как пишет Евсевий, даже похвалил Оригена «за усердие… и посоветовал не падать духом и… прилежать к делу оглашения»[109]. Епифаний же, упоминая об этом, говорит, что одни говорят, что он оскопил себя железом, другие, что прикладывал какие-то лекарственные растения, дабы иссушить известные места, или, даже принимал какое-то снадобье, которое, воздействуя на память, уменьшало сладострастные помыслы. Но сам Епифаний не слишком доверчив к этой истории: «Мы не совсем верим необыкновенным рассказам о нем»[110]. Существует и много других историй о его трудолюбии, неутомимым занятиям богословием, строгой аскетической жизни и т.д.

Как бы там ни было, в жизни Оригена, примерно в 230 или 231 г. случился важный поворот. Ориген был вынужден навсегда покинуть Александрию (причина этому была в разрыве отношений его в еп. Димитрием)[111] и перебраться на жительство в Палестину. В Палестине Ориген был принят хорошо. Кесарийский епископ Феоктист и Иерусалимский епископ Александр покровительствовали Оригену, там же жил и старый друг, и меценат Оригена Амвросий. Когда из Александрии пришло окружное послание по поводу дела Оригена, то оно не было принято в Церквах Палестины, Финикии, Ахаии и Аравии. Феоктист предложил Оригену поселиться в Кесарии, и настаивал на его общественном служении в его Церкви устными и письменными наставлениями. Покровительствовал Оригену и знаменитый епископ Кесари Каппадокийской Фирмилиан, иногда он сам приезжал к нему, а иногда и вызывал к себе, чтобы Ориген наставлял его паству. Именно в Кесарию Палестинскую, где проживал Ориген и где уже образовалась особая школа, пришли к нему два брата Феодор и Афинодор. Это были молодые люди жаждавшие получить философское образование и готовили себя к юридической карьере. Придя к Оригену, человеку в то время знаменитому уже на весь мир, они захотели послушать его уроки. И случилось так, что Ориген постепенно направил их мысль от суетной философии к философии истинной и оба эти брата остались с Оригеном и прошли полный курс в его училище (5 или 8 лет). Впоследствии они оба были посвящены в епископов: Афинодор был епископом Понте, а Феодор, получивший в крещении имя Григорий – это знаменитейший свт. Григорий Чудотворец Неокесарийский, стал епископом в Неокесарии. Кесарийская школа Оригена, после его смерти имела своих продолжателей в лице муч. Памфила (+ 309) и Евсевия Кесарийского (+ 340). В Кесарии идеи Оригена, его богословский и экзегетический методы распространились на весь Восток[112], но и в Александрии его влияние осталось довольно заметным (св. Афанасий, Дидим), но не таким авторитетным из-за его многих неудобопонятных религиозно-философских идей. На Востоке и в Александрии, в конце IV-го века, поднялись новые волнения, связанные с Оригеном, об этом говорят многие источники, подробно описывая эти «страсти по Оригену». Так Сульпиций Север в первом «Диалоге»[113], передает слова Постумиана, который,приехав в Александрию как раз во время жарких споров из-за Оригена, делиться своими впечатлениями от увиденного и услышанного, что происходило на соборе (вероятно собранном Феофилом Александрийским)[114]. Итогом драмматическом судьбы Оригена явилось то, что его учение (а точнее некоторые его теологумены, которые изложены в 15-ти анафематизмах Юстиниана) было предано анафеме на поместном соборе в Константинополе (543/4 г.), а его имя, как и имена некоторых его последователей (Дидима и Евагрия), были прикреплены к вероопределениям V-го Вселенского собора (553 г.) и повторены на VI-ом (Пр.1), как имена еретиков. Популярным мнением является то, что учение Оригена было осуждено на V-ом В.С., но серьезная наука принимает его лишь с большой долей сомнения, а то и вовсе не принимает, но считает, что Ориген и «оригенизм» были осуждены 10 лет ранее, на поместном Константинопольском соборе, а затем повторены, в качестве закрепления на V-ом В.С. [115], но тот факт, что учение Оригена, развитое его последователями было осуждено соборным разумом Церкви несомненен[116].    

<Ориген как педагог и его педагогическая концепция >

Как христианский учитель Ориген был прямодушным, искренний, откровенный и фантастически трудолюбивый. Ориген всегда прямо говорил все, что думает и никому не отказывал: «когда бы ни приходил слушатель, Ориген вступал с ним в беседу, наставляя его, хотя бы пришлось учителю лишиться ночного покоя»[117]. Педагогическая концепция Оригена нам известна из слов Евсевия, одного краткого упоминания о том, что Ориген разделил училище в Александрии на два уровня на первом предлагались пропедевтические дисциплины, их преподавал Иракл. На втором уровне преподавались богословские дисциплины. Другое свидетельство, очень подробное описание курса обучения у Оригена, нам оставил свт. Григорий Неокесарийский. Он, по окончании курса обучения у Оригена составил похвальное слово Оригену (Панегирик), в котором подробно описывает весь ход своего обучения у последнего. Панегирик Григория собственно относится к Кесарийскому периоду в жизни Оригена. Ведь именно в Кесарию к Оригену пришли Григорий и его брат Афинодор и там учились у него. Поэтому часто встает вопрос можно ли считать, что метод Оригена и в Александрии и в Кесариии остался одним и тем же без каких-либо существенных изменений. Некоторые считают, что в Кесарии в училище, основанное там Оригеном, обучение шло более систематически, чем в Александрии. Но каких-либо существенных изменений или отличий исследователи не находят. Так А. Лебедев говорит, что свидетельство свт. Григория о преподавании Оригена в Кесарийской школе можно прилагать и к Александрийской «потому что, без сомнения, в общем, план преподавания был один и тот же у Оригена и в Александрии и в Кесарии»[118]. В связи с тем, что свидетельство свт. Григория относится ко времени преподавания Оригена к Кесарии, мы более обстоятельно изложим их в разделе посвященном деятельности Оригена в основанном им Кесарийском училище.

Учительская и миссионерская деятельность Оригена сопровождалась не только устным словом, но и многими сочинениями. От Оригена дошло более 500 бесед, которые он произносил к народу в Церкви (в основном в переводах, только 20 дошли в греч. подлиннике)[119]. Недавно был открыт один интересный документ, представляющий собой запись дискуссии Оригена с неким Гераклидом. Таким образом, Ориген был нечто вроде эксперта в делах веры, «адвоката Православия», к мнению которого прислушивались ученные богословы и иерархи. Прославился Ориген в своей миссионерской деятельности и как прекрасный апологет, составивший объемный труд в опровержение Цельса[120]. Сочинение Оригена «Против Цельса» признается самым совершенным апологетическим творением, неким компендиумом христианской апологетики[121].

<Богословие Оригена: Краткий обзор>

Удивителен Ориген, как человек, как христианский подвижник, но не менее удивителен и оригинален он и как христианский любомудр и богослов. Не все у Оригена хорошо, но, однако, есть у него и хорошее, а есть и превосходное. Есть у него и неудачные и негативные стороны в учении, но это неминуемо, учитывая сложную обстановку того времени. Сложность этой обстановки заключается в том, что каноны и догматы христианской веры только начинают слагаться. Ветхий Завет, Евангелие и Апостольские писания, бесспорно заключающие в себе полноту Богословия, являются Писанием не экзотерическим (т.е. во всем и для всех открытым), а эзотерическим (т.е. тайным, заключающим в себе многие божественные тайны и откровения, которые надо суметь понять). Священное Писание, казалось бы должно только освящать всякого его читающего, просвящать, умудрять ко спасению. Но, мы знаем, что для многих, претерпевших кораблекрушение в вере, Священное Писание было источником их превратных учений. Многие еретики свою ересь подкрепляли авторитетом Священного Писания и в Нем находили подтверждение своим богохульным мыслям. Иметь у себя Писание и читать его это еще не все, его еще нужно правильно понять и истолковать. Есть правильное понимание текста Св. Писания и оно зиждиться на Св. Предании Церкви, на учении Церкви. Есть и другой момент. Богословие – это глас Бога к человеку, Бог обращается к человеку, и глас Его слышим, но не всегда можем передать на человеческом языке. Не можем передать из-за того, что в богословии и боговидении действуют другие законы и нормы, не поддающиеся логике и по своему существу экстралогичные и аномальные. Церкви потребовалось не мало сил и не мало времени, чтобы хоть как-то «перевести» Божественное учение с языка веры на язык разума, на язык науки. И многие учавствующие в этом процессе смогли удержаться, но многие и заблудились, многие пали и, упорствуя волей в своих заблуждениях, были отвержены Церковью. Вот Ориген, можно сказать, один из героев этого примирения веры и разума, Божественного и человеческого, один из отцов-основателей христианской догматики. Но сам он не во всем удержался и кое-где заблудился. Но если он и заблудился в словах, то не всегда это должно относить к его мыслям, а если и заблудился в мыслях, то не в вере. Он верил и утверждал веру Церкви, за что и пострадал от язычников. А если же и высказал какие-либо еретические мысли, то это более нужно относить к Оригену мыслителю, философу, а не к Оригену, как человеку веры. Он и сам настаивает на этом моменте, когда в своем сочинении «О началах», вдается в различные теоретические и умозрительные рассуждения.

Давайте подробнее остановимся на трагедии Оригена. Есть тип людей, которые гениальны в своем раннем периоде, творчестве и возрасте, а со временем они становятся все менее и менее оригинальны и гениальны. Пример тому Лев Толстой, Ф. Ницше, М. Шолохов. Есть другой тип людей, которые возрастают в мудрости со временем, чем старше они становятся тем отчетливее проявляется их мысль, тем более стройно выстраивается их система. Ориген принадлежит ко второму типу мыслителей. От природы одаренный и гениальный, Ориген со временем все более возрастал в мудрости. Примерно в начале 20 гг. третьего столетия Ориген активно берется за перо. В течение 223 – 229 гг. Ориген написал несколько книг. Первые его работы касались преимущественно толковательного характера. «Начаток» его литературных трудов следует признать некоторые толкования на книги Ветхого Завета (Малый комментарий на Песнь песней, Книгу Бытия, Псалмы, Плач Иеремии и др.), параллельно с комментариями на Ветхий Завет, Ориген начинает писать и Комментарий на Евангелие Иоанна[122]. Затем он пишет несколько трудов догматического характера – 2 книги «О воскресении», 4 книги «О началах» и 10 книг «Стромат». Сочинения Оригена не строго следовали одно за другим, но писались параллельно[123]. Когда Оригену инкриминируют догматические заблуждения, то обычно опираются на его сочинение «О началах». И это совершенно справедливо, ибо в этом произведении нашли себе наиболее ясное выражение все те гетеродоксальные воззрения и платонизм Оригена, которые и навлекли на него Церковное осуждение. Именно это сочинение стало роковым в решении дела об Оригене. Видно, что уже в III веке (может быть уже при жизни Оригена, но, во всяком случае, сразу после его кончины), начинаются жаркие споры по поводу системы Оригена. Суждения об Оригене еп. Димитрия, Иракла и Дионисия нам не известны со всей точностью, имеено то, чтобы они осуждали Оригена за его догматические заблуждения[124]. Первые споры о догматических заблуждениях Оригена начинаются в конце III века, при св. Петре Александрийском. Став ректором училища св. Петр стал постепенно очищать училище от оригеновских крайностей. Так поступал и его преемник по училищу Ахилл. На Востоке (в Антиохии) раздается голось св. Евстафия, который подвергает критике аллегорический метод Оригена (Трактат об Аэндорской волшебнице, против Оригена), из Малой Азии доносятся критика и упреки на Оригена со стороны св. Мефодия (Трактат о воскресении, против Оригена). В самом начале IV века муч. Памфил и Евсевий пишут «Апологию за Оригена» (сохранился фрагмент), по тем отрывкам, которые известны видно, что, защищая Оригена, Памфил и Евсевий более всего ссылаются на сочинение «О началах», значит и критики более всего видели опасность в этом сочинении Оригена. Дидим, в сер. IV века, так же пишет комментарий к книгам «О началах». Этот комментарий не дошел до нас, но церковный историк Сократ говорит, что Дидим: «истолковал книги Оригена о началах и сделал на них примечания, в которых признает эти книги прекрасными, говоря, что ученые напрасно спорят, стараясь обвинить сего мужа и охулить его сочинения – они даже не могут понять мудрости этого человека»[125]. В это время критикует Оригена и Маркелл Анкирский, который определяет учение Оригена, как незаконные метастазы платонизма в христианство. А свт. Афанасий Великий призывает отличать у Оригена его собственные мысли от тех моментов, где Ориген излагает системы еретиков. Сам св. Афанасий прибегает к авторитету «трудолюбивого» Оригена, цитируя его сочинение (между прочим «О началах»), в опровержение ариан[126]. В пику арианских споров великие каппадокийцы (в молодости штудируя книги Оригена и выбирая из них лучшее, составив известный сборник из его трудов, под названием Оригеново добротолюбие), так же опровеграя ариан ссылались на труды Оригена. Историк Сократ говорит, что: «изучая его (Оригена – Е.Х.) сочинения, они (свв. Василий и Григорий Богослов – Е.Х.) сильно оспаривали ариан, и хотя ариане, в подтверждение своего учения, сами, как им казалось свидетельствовали Оригеном, однако те (св. Василий и Григорий – Е.Х.) обличали их и показывали, что они не понимают мудрости Оригена»[127]. Поэтому совершенно очевидно, что система Оригена содержала в себе много здравых суждений. Но при этом мы не должны забывать, что если взглянуть на систему Оригена (изложенную им в книге «О началах»), в общем, то она, конечно же, ложна. Но при всей ее ложности ей трудно не соблазниться. Она притягивает своей гениальносью, оригинальностью и логической завершенностью. Прп. Викентий Леринский, очень хорошо характеризует Оригена, как самого гениального, самого плодовитого учителя древности. «Не достало бы у меня времени, - пишет Викентий, - если бы я решился исчислить хотя малейшую долю заслуг Оригена, которые впрочем, все относились не к одной славе религии, но и к великости искушения. Кто мог оторваться от мужа, обладавшего таким умом, такой ученостью, такой приятностью в обращении, а не быть лучше того мнения, что он желает заблуждать с Оригеном, нежели мыслить истинное с другими?». Но трагедия Оригена, считает Викентий, главным образом состоит в его надмении и самодовольстве своими познаниями, силой своего ума. «Великий и славный Ориген с большим надмением пользовался даром Божиим, без границ потворствовал уму своему, слишком много доверял себе, ни во что ставил древнюю простоту христианской религии, воображал себя смыслящим больше всех, и, презирая предания церковные и учительства древних, толковал некоторые места Писаний на новый лад» [128]. Ориген попал в свою же интеллектуальную ловушку, которую он уготовал для язычников. Проф. Мартынов о системе Оригена говорит так: «За системой Оригена остается много таких достоинств, которые сильно подкупали в ее пользу. Это – общая философская концепция…, логическая связность и стройность, рациональная обоснованность, широта и глубина ее постановки – все такие качества, которые не могли не привлекать… умы христианских философов»[129]. 

На небольшом примере, мне бы хотелось показать, как ложные посылки Оригена, убеждают своей логичностью. Как известно догматическое учение о происхождении души в человеке оставляет много таинственного и сокрытого. Образ их происхождения, по словам прот. Н. Малиновского: «составляет тайну, относительно которой возможны лишь только предположения»[130]. Существует несколько мнений по этому поводу: 1) одно, высказанное Оригеном – о предсуществовании душ - признано ложным и еретическим; 2) другое мнение – о творении душ Богом, в момент зачатия, когда образуется тело человека; 3) наконец – мнение о рождении душ от душ родителей. Мнение Оригена о предсуществовании душ признано ложным, как основанное на «эллинских учениях» и «баснях о перевоплощении»[131], «не соответствует Св. Писанию» и несогласно «с христианскими догматами»[132]. Оно заключается в следующем: существует некий идеальный мир, в котором живут духовные существа (град душ). Именно в этом мире они впервые приобретают опыт добродетели и порока, существа, которые увлекаются пороком, ниспадают (καταβά σεις) в низший, материальный мир, облекаясь в тела. Существа же, которые, привлекаясь добродетелью, восходят (α̉ ναβά σεις) к большему духовному совершенству. Несоответствие этого учения, для человека воспитанного на Библии налицо. Во-первых, Библия конкретно говорит, что грех совершен человеком в Раю, а не в каком-то другом идеяльном мире. Но для язычника, воспитанного на эллинской философии и мифах, такое учение было весьма притегательным. Учение о творении душ Богом из ничего, в момент зачатия, которого держались некоторые из др. церк. писателей (св. Ириней, св. Златоуст, м.б. свт. Кирилл Алекс., бл. Феодорит, прп. Ефрем, свт. Амвросий, Лактанций, свт. Лев папа Римск., Иероним, ересиарх Евномий, Несторий и др.), имеет свои плюсы (например, почему одни рождаются гениальными, а другие нет и т.п.), но против него говорит тот факт, что Бог ныне не творит ничего существенно нового, не творит из ничего, но по окончании творения Своего: в день седмой почил … от дел Своих (Быт. 2: 2). Другой важный аргумент против этого мнения состоит в том, как сообразовать это мнение с учением о наследственной порче (первородном грехе), ибо человек входит в этот мир уже как наследник прародительского согрешения. Другой менее важный аргумент, высказанный впервые кажется Аполлинарием, касается того, что допускающие эти мысли «делают Бога покровителем прелюбодеев»[133], но, как справедливо замечает Немезий, действием Промысла Своего Бог «в совершенстве знает того, кто имеет родиться» и какую пользу может принести людам, не смотря на то, каким образом зачат – от прелюбодеяния или насилия, или в законном супружестве. «Достаточным доказательством этого служит рождение Соломона от Давида и жены Урии»[134]. Но этого мнения держались большинство, еще в XIX веке оно считалось общепризнанным (см. Правосл.-догм. богословие архиеп. Макария. Т.1. – С. 438 – 439) Наконец, учение о рождении душ от душ родителей, которого держались некоторые (Тертуллиан, Аполлинарий Лаодик., свт. Афанасий Вел., свт. Григорий Богослов, свт. Григорий Нисск., прп. Макарий Вел.). С этим мнением можно согласовать с учением о первородном грехе, можно им объяснить и рождение неполноценных детей, вседствие недостатков самих родителей (хотя известны совершенно противоположные случаи). Но главный минус этого мнения – это то, что душа должна быть признана некой материей. Это мнение в православной догматике, в ХХ веке, приобрело перевес над мнением о творении душ. В частности, если мы загляним в учебники прот. Н. Малиновского, преп. Иустина (Поповича) или свящ. О. Давыденкова, то найдем там тяготение именно к этому мнению, которое, по словам прот. Н. Малиновского «сравнительно более располагает в свою пользу, однако имеет нужду в восполнении со стороны мнения о творении душ»[135].

Итак, перед нами три мнения: ложное – Оригена, и две ортодоксальные точки зрения на вопрос о происхождении душ. Чем привлекает к себе гипотеза Оригена? Что в ней оригинального, чтобы давало перевес над другими мнениями, если бы было оно не ложным? Ее внутренняя логика и разрешение многих недоумений по вопросу о неодинаковости внешних условий жизни людей в этом мире. На вопрос: почему люди приходят в этот мир с разными духовными задатками или талантами, Ориген отвечает своей теорией о предсуществовании душ. Именно в том, духовном мире душа и приобрела свои основные наклонности и задатки, с которыми и пришла в сей мир. Это нечто похожее на учение о карме (оттого-то Оригена и любят теософы), только на христианский манер. Этот пример дан нами, чтобы показать притягательность Оригеновой системы, которую та производила на просвещенные умы язычников, жевавших узнать христианское учение.

В целях миссионерской икономии Ориген, как и его предшественник Климент, пошел на сознательный шаг сближения христианского учения с богословием эллинов. И в этом деле, и сам потерпел трагедию, и из-за него потерпели кораблекрушение в учении многие его последователи. 

Теперь, собственно, рассмотрим догматическую систему Оригена. Оригена можно с твердостью назвать первым теоретиком и систематизатором христианского богословия. Ему принадлежит первый опыт создания стройной и систематической богословской системы. Его сочинение «О началах», можно назвать первым в истории христианского богословия учебником по догматике. Богословская система Оригена очень продумана, стройна и логична, но во многом не безупречна (если смотреть на нее с высоты пост-Никейского периода). Именно это сочинение стало камнем преткновения и соблазна в Церкви Христовой, именно в ней, наиболее явно отразились все плюсы и минусы учения Оригена, и именно это сочинение, стало роковым в «деле Оригена».

Опираясь на это сочинение, мы можем выстроить следующую систему: Бог – сверхсущая и непостижимая Монада, которая абсолютно трансцендентна этому миру, но может быть понимаема отчасти из Своих творений. В Боге Ориген различает Отца и Его вечносущий Логос – Сын Божий, Премудрость. Он подобен лучу света исходящему из первоисточника. Логос – образ Отчей ипостаси – образ Первообраза. Он Посредник при творении этого мира, в Нем все создано Отцом. Отец не только имеет Сына, но и Св. Дух, Который так же вечносущий, как и Сын. Ориген в своем комментарии на Евангелие от Иоанна сообщает, что в его время было два одинаково неправильных мнения о Святом Духе: одни говорили, что Он сотворен через Сына, другие утверждали, что Он несоздан, но лишь потому, что признавали Его простою, безликою силой Отца. Решительно заявляя свое несогласие со вторым мнением, Ориген колебался относительно первого. Иногда он говорит, что Дух создан Божественным Логосом, а иногда учит, что Он «истинно исходит от Самого Бога» и есть «сопричастник Отца и Сына в чести и достоинстве». Очевидно, Ориген не знал, как на самом деле нужно учить о Святом Духе, и находился под влиянием неоплатонической философии. Согласно изложениям триадологии Оригена у бл. Иеронима, св. Юстиниана и свт. Фотия, александрийский дидаскал учил о последовательной субординации[136] (субординация в учении о Троицы встречается у всех современников Оригена: у свщмч. Ипполита, св. Дионисия и др., исключение представляет только свт. Ириней, но он не был понят современниками и был осмыслен только в эпоху Всел. соборов). Ориген первым предложил троическую терминологию (сущность – ипостась)[137], которая будет гениально переосмыслена каппадокийцами и станет классической. Наиболее уязвимыми местами системы Оригена являются его космология, пневмотология (учение о духах) и христология. Бог Оригена – Творец, Который вечно творит, Он не стал Творцом, но вечно Творец (в этом опять видно влияние неоплатонизма, где Бог и материя вечны). В своем идеальном, но не эмпирическом бытии мир вечен Богу, Бог творил и разрушал миры миллиарды раз[138]. Бог сотворил мир идеальных существ, которые вечно двигались по направлению к Божеству, пока некоторые из духов не решились отпасть. Причиной их падения стало образование нашей многоуровневой вселенной, состоящей из различных степеней духовных существ (ангелов, людей, демонов). Те из духов, которые остались с Богом образуют ангельский мир, те которые пали, по степени их охлаждения к Богу, образовали собой миры человеческий и демонский. Из этой космологии Оригена вытекает и его учение о Христе. Согласно Оригену, человеческая душа Логоса, который по предвечному замыслу Отца должен был воплотиться, еще до Его воплощения предсуществовала. Эта была такая душа, которая из всех «охладевших» к Богу, более всех сохранила свою к Нему любовь.

Вот некоторые наиболее яркие и существенные наброски, которые мы выделили из системы Оригена, для того чтобы показать его существенные черты, по которым он разошелся с церковным преданием[139].

<Ориген и неоплатонизм>

Ориген был человеком своей эпохи, а его эпоха ознаменовалась переосмыслением философии великого Платона. Неоплатонизм стал последней крепостью язычества, которую должно было преодолеть христианство в интеллектуальном господстве на умы людей. Неоплатонизм формировался уже в христианской среде, и многое взял у христианства. Неоплатонизм был очень похож на христианство, если не считать его слабых сторон (например – пантеизм), он стал самым «акме» греческой философской мысли. Ориген, как превосходный мыслитель своего времени, просто не мог не быть причастен к неоплатонической философии, во-первых, из целей внешних (миссионерской икономии), во-вторых, из целей внутренних (Ориген пытался выстроить богословскую систему христианства, в рамках платонической и неоплатонической терминологии)[140].

По свидетельству самого Оригена (у Евсевия), он, для того чтобы подробней разобраться в философских системах современных ему философских школ, стал посещать уроки одного известного философа в Александрии. Этим учителем Оригена принято считать таинственного Аммония Саккса[141]. Аммоний Саккс, по словам Артура Амстронга, представляет собой самую таинственную личность в истории античной философии[142]. О его жизни и творчестве мы знаем настолько мало, что можно сказать, что почти ничего толком и не знаем. Известно, что Аммоний жил вдали от городской суеты, куда к нему стекались жаждущие получить его уроки. Наверное самым известным учеником Аммония, помимо Оригена[143], был Плотин. Есть немного свидетельств об научной, философской и религиозной позиции Аммония. Так, по сообщению Гиерокла (у Фотия: cod. 214, 251), Аммоний, в своей философской позиции проводил некий консенсус между учением Платона и Аристотеля, «примиряя» их. По двум образчикам, сохраненным Немесием Эмесским, мы можем видет, что Аммоний подвергал критике «понимания ума как материального… начала»[144], а также полемизировал со стоиками и их учением о том, что душа есть тело[145]. Труднее разобраться в религиозных воззрениях Аммония. Неоплатоник Порфирий говорит, что Аммоний родился в христианской семье и был крещен, но позднее оставил христианство и перешел в язычество, став величайшим философом своего времени[146]. Евсевий приводя этот рассказ в своей «Церковной истории», говорит, что Порфирий лжет и что Аммоний не оставлял христианство, но пребывал в нем до конца и даже оставил после себя некоторые сочинения, обогатившие христианскую науку[147]. Это историческое противоречие разрешить довольно трудно, т.к. и сообщение Порфирия и сообщение Евсевия имеют свои pro et contra. Обычно это противоречие разрешается в пользу Порфирия. А церковному историку Евсевию ставят в вину то, что он перепутал христианского писателя Аммония Александрийского жившего в одно время с Оригеном с язычником Аммонием Саксом. Обучение Оригена у Аммония не прошло даром и большинство исследователей признают, что уроки Аммония отразились на дальнейшем творчестве Оригена. Ориген развивал и христианизировал некоторые стороны учения Аммония[148].