Национальный архив Торе ду Томбу в Лиссабоне и исторический архив Мозамбика в Мапуту.

А.М. Хазанов

 Россия

Автору этого очерка удалось побывать в Португалии и поработать в знаменитом Национальном архиве Торе ду Томбу. Это не единственный исторический архив в Лиссабоне. Много ценных документов по истории португальских колоний хранится в Историческом архиве заморских территорий, который до недавнего времени был практически недоступен для исследователей.

Однако национальный архив Торе ду Томбу - старейший и важнейший из португальских архивов. Он ведет свое происхождение от королевского архива. Его название «Торе ду Томбу» в переводе означает «Архивная башня».

Этот архив и сейчас помещается в огромном сером старинной постройки здании, похожем на средневековую крепость.

Значительная часть документов португальских архивов, относящихся к XV–XVIII вв., погибла во время землетрясения в Лиссабоне в 1755 г., описанного Вольтером в «Кандиде». То, что осталось, находится главным образом в Национальном архиве Торе ду Томбу.

Сохранившиеся документальные источники по ранней стадии колонизации крайне скудны и фрагментарны. Дело в том, что многие документы, хранившиеся в архивах Анголы, погибли во время португальско-голландской войны в 40-х годах XVII в. Когда в 1641 г. голландский флот появился в бухте Луанды, губернатор Анголы приказал эвакуировать гарнизон крепости, и он отступил в Массангано. Архивные документы были погружены в несколько лодок и отправлены вверх по р. Бенго. Но лодки были перехвачены голландцами. Как сообщает хронист Кадорнега, «с помощью нескольких черных рекрутов голландцы убили тех, кто был в лодках, украли самые ценные вещи и выбросили в реку документы архива Луанды, а также книги и бумаги сената и муниципалитета, так что много информации об этом королевстве было потеряно».

Все это придает особую ценность сохранившимся документам по истории португальской колониальной экспансии, большая часть которых находится в Национальном архиве Торе ду Томбу.

Условия для работы в этом архиве великолепные, обслуживающий персонал очень квалифицированный и любезный. Поэтому работать там чрезвычайно приятно и удобно. Запись в архив бесплатная и не составляет никаких проблем для любого желающего там позаниматься. Все заказы пишутся в трех экземплярах. Если вы напишете их на зеленых бланках - материалы вам дадут на один день, на розовых - на семь дней.

В архиве имеется очень подробный и умело систематизированный каталог. Использование этого каталога очень облегчает работу, так как позволяет быстро найти документы по интересующей вас проблеме, выписать шифры и заказать эти материалы в соседнем зале.

В одном из отделов архива - так называемого Корпо хронологико - хранится коллекция документов по колониальной истории, насчитывающая 82902 ед. хр., охватывающие период с 1169 по 1699 г. (бóльшая часть документов относится к XVI в.).

Весьма интересна, например, переписка губернаторов африканских колоний с королем. Мне удалось ознакомиться также с хранящимися там оригиналами договоров Португалии и Испании, в том числе с текстом знаменитого Тордесильесского договора 1494 г. Изучение текста этого договора привело меня к убеждению, что португальский король Жуан II к этому времени располагал надежной информацией о существовании Бразилии. Этот и ряд других документов, найденных мною в архиве, позволили мне выдвинуть гипотезу о том, что Васко да Гама открыл не только морской путь в Индию, но и Бразилию еще до официального открытия ее Кабралом в 1500 г.^[69].

Работая в Национальном архиве Торе ду Томбу, я обратил внимание на то, что в канцелярии Жуана II отсутствуют документы, относящиеся к 1485 г., а также к периоду с мая 1492 г. вплоть до кончины этого короля в октябре 1495 г. Это был как раз критически важный период в освоении португальскими навигаторами западной Атлантики. По-видимому, эти документы были уничтожены или изъяты после смерти Жуана II теми придворными, которые задались целью стереть из памяти потомков память о нем и о его великих заслугах. Дело в том, что все сведения о морской активности португальцев в те времена держались в строжайшей тайне от их главных конкурентов - испанцев.

Весьма интересными для автора этого исследования были также документы, хранящиеся в папках «Канцелярии королей дона Афосу V дона Жуана II и дона Жуана III».

В архиве имеется также обширная коллекция документов, относящаяся к истории португальского завоевания Марокко. Они позволяют во всей полноте восстановить эту раннюю страницу истории колониализма.

Архивные документы – пока еще крайне редко используемый вид источников в работах наших исследователей, изучающих историю Африки. Поэтому я был рад предоставившейся мне в 1990 г. возможности поработать в Историческом архиве Мозамбика в Мапуту. Этот архив содержит богатую коллекцию документов по истории Мозамбика. Особенно много документов по концу XIX-началу XX в. Архив был основан еще в период португальского колониального господства. Следует отметить, что и в настоящее время он содержится в образцовом порядке. Он размещается в хорошем просторном здании в самом центре столицы. Все документы каталогизированы и рассортированы по папкам, на которых имеются четкие надписи, документы пронумерованы, снабжены печатями архива. Все это очень облегчает работу исследователей. В архиве удобно заниматься – просторные, хорошо освещенные и снабженные кондиционерами комнаты, удобные столы и стулья. Служащие архива профессионально хорошо подготовлены, работают четко и быстро. Большую помощь в работе с материалами Исторического архива Мозамбика мне оказала его директор Инес Ногейра да Коста – вдова известного мозамбикского историка Сороменью Ногейра да Коста, безвременно скончавшегося в 1979 г., книга которого «Золото Мономотапы и португальские торговцы» издана в СССР на русском языке (М.: Мысль, 1984).

В архиве мне удалось скопировать много документов по различным периодам истории Мозамбика. Остановлюсь подробнее только на одной их группе - на документах, проливающих свет на некоторые до сих пор неизвестные вопросы, связанные с личностью и деятельностью Гунгуньяны. В архиве имеется богатая коллекция неопубликованных документов, посвященных Гунгуньяне. Это корреспонденция губернатора колонии, колониальных чиновников и военачальников различных рангов. Особенно большой интерес представляет деловая корреспонденция коменданта района Лимпопо (его письма различным адресатам, а также письма, полученные им из канцелярии губернатора, от начальников постов, от политического резидента в Газе и т. д.). Эта переписка велась исключительно интенсивно. Только от политического резидента в Газе Браги военный комендант получил за один лишь 1894 г. 193 письма.

Так, например, из писем, полученных военным комендантом в районе Лимпопо от политического резидента в Газе Браги в 1894 г. мы узнаем неизвестные ранее подробности переговоров, которые он вел с Гунгуньяной^[70], пытаясь склонить правителя Ватуа к сотрудничеству с португальцами. Но, как видно из документов, это ему не удалось. В письме Браги от 28 июля 1894 г. сообщалось о том, что один из индуна (вождей) Гунгуньяны по имени Макако пожаловался последнему, что португальский офицер Санчо склонял его к неповиновению правителю Ватуа, а когда он отказался выполнять его приказы, распорядился открыть огонь по его воинам, в результате чего двое из них были убиты. Брага сообщает, что возмущенный этим фактом Гунгуньяна заявил ему: «Я сын короля [Португалии. – А.Х. ], а король приказывает убивать моих людей. Люди короля говорят, что я уже не хозяин в этих землях, что же я тогда должен делать?»

Гунгуньяна, как пишет Брага, добавил, что «он желает, чтобы я обо всем написал Королю, чтобы он знал, как было дело». В письме от 20 октября 1894 г. Брага сообщал, что он пытался вернуть доверие Гунгуньяны к португальцам, но тот заявил, что «он всегда уважал белых, но хотел бы принять решение, которое, возможно, нас обидит... Я ответил, что во всех странах принято прежде чем принимать решение о наказании того, кто этого заслуживает, выяснять подлинные факты. «Да, – сказал он, – это верно, но я же сын Короля, я великий индуна Короля, моего отца, а мой отец всегда приказывает наносить по мне удары и грабить мои земли».

Это наводит на размышления о том, что Гунгуньяна не ограничивался устными протестами, но принимал и контрмеры репрессивного характера, о чем свидетельствует письмо коменданта Лимпопо Браге от 17 августа 1894 г. В нем сообщается о прибытии секретаря Гунгуньяны, который объяснил мотивы ограбления торговцев-индийцев (банеаниш), у которых было отнято вино. Они были ограблены по приказу Гунгуньяны, причем его секретарь уверял, что «будто бы я от имени Короля Португалии санкционировал этот грабеж».

Целый ряд писем касаются контактов Гунгуньяны с Бритиш Саут Африка компани (БСАК), возглавлявшейся Сесилем Родсом. Они дают возможность восстановить довольно полную картину особых отношений Гунгуньяны с БСАК, которые вызвали беспокойство и раздражение португальских колониальных властей. Так, в письме от 20 июня 1894 г. Брага сообщал военному коменданту Лимпопо о прибытии в крааль Гунгуньяны в Манжакази^[71] двух англичан – представителей БСАК, одного из которых звали Станхолла. Этот последний привез правителю Ватуа ценные подарки, но отказался принять от него ответные дары, сказав, что «он очень богат». Он советовал Гунгуньяне купить ружья.

В письме от 27 сентября 1894 г. сообщалось, что в крааль Гунгуньяны «направляется англичанин по имени Лонгден, сопровождаемый лошадьми и грузами, намеревающийся вести переговоры с вождем, будучи на то уполномоченным премьер-министром Капской колонии Сесилем Родсом». Это сообщение подтвердил комендант Лимпопо в письме от 15 октября 1894 г.

Представляет интерес имеющееся в архиве соглашение, заключенное Гунгуньяной и представителем БСАК А. Шульцем 4 октября 1889 г. на «банжа» (совете вождей) в Моанлагазе, по которому правитель Ватуа уступил англичанам концессию на эксплуатацию минералов в Газе.

Любопытны документы, относящиеся к так называемому «делу» Махазула и Матибежаны. Суть этого дела состояла в том, что два этих индуна (вождя) осадили осенью 1894 г. Лоренсу-Маркиш (Мапуту) и чуть было не овладели столицей колонии. Португальские власти в категорической форме потребовали от Гунгуньяны выдать им этих вождей. В письме коменданта Лимпопо резиденту в Газе от 24 сентября 1894 г. предписывалось сообщить Гунгуньяне, что он «должен приказать своим людям арестовать означенного Махазула вместе с его людьми и скотом, которые пытаются найти убежище в землях Гунгуньяны». Однако Гунгуньяна наотрез отказался выполнить это требование. Более того, в письме от 15 октября 1894 г. военный комендант Лимпопо сообщал Браге, что получил известие от губернатора Лоренсу-Маркиша о прибытии в крааль Гунгуньяны посольства от Махазула. Отказ Гунгуньяны выдать португальцам вождей Махазула и Матибежана явился непосредственным поводом для португальской военной интервенции, явившейся последним актом трагической эпопеи Гунгуньяны.

В этой связи исключительный интерес представляет скопированный мною в Историческом архиве Мозамбика пространный документ – «Доклад о пленении вождя Гунгуньяны Губернатором дистрикта Газа капитаном кавалерии Жоакином Моусинью де Албукерки». Документ представляет собой 43 страницы рукописного текста, написанные черными чернилами плохо разборчивым почерком. Страницы пронумерованы. В конце стоит подпись Моусинью де Албукерки и дата: 16 января 1896 г. В этом докладе его автор подробно описывает события, связанные с разгромом армии Гунгуньяны и его пленением. Особенно обстоятельно излагаются обстоятельства ареста могущественного вождя. Моусинью пишет: «Ваше Высочество внушило мне мысль, что я должен либо пленить, либо убить Гунгуньяну в течение нескольких дней или в течение длительного времени; вся слава, завоеванная нашим оружием в битвах при Маракуэне (2 февраля), Магуле (7 сентября), обстрелом поселений на берегу Лимпопо (19 ноября) и особенно в битве при Кулела (7 ноября) и сожжением Манжакази (11 ноября) могла бы сойти на нет, если бы вождь сумел собрать воинов, восстановить силы и заставить вернуться к повиновению многих из тех, кто из страха покинул его». Учитывая эту перспективу, Моусинью стал действовать быстро и энергично. Когда к нему явился «Годиде, сын вождя, который привез 63 быка, 510 фунтов золота, 2 больших слоновых бивня и 10 жен Матибежаны», прося в обмен на эти дары прекратить преследование Гунгуньяны, «я ответил, что не сдвинусь с места всю ночь и весь следующий день, ожидая вождя, и что если он не придет, Годиде и Лаба будут расстреляны... Этот ответ я дал, учитывая, что вождь стремится только выиграть время». Вскоре португальцам сдались три «манги» (батальона) Гунгуньяны, «командиры которых заявили, что припадают к стопам и просят позволения следовать за нами». От них Моусиныо узнал, что Гунгуньяна находится в священной деревне Шаймити, где отправляет различные церемонии у могилы своего деда Маникусси, «чтобы вызвать дух, который помешает открыть его местопребывание». «Я еще больше ускорил марш, – продолжает Моусинью, – несмотря на то, что туземные воины начали отставать, переходя в арьергард, либо из-за страха, что вождь будет защищаться, либо из-за престижа, который он еще имел». Через два дня марша Моусинью с 50 белыми солдатами и 2 тыс. африканскими воинами, которым не были доверены ружья, вошел в деревню, где укрылся Гунгуньяна. «Поселение Шаймити, где похоронен Маникусси, имело 25 или 30 больших хижин, обнесенных палисадником в 1,5 м высотой... Это было что-то вроде священного города ватуа и, должно быть, там происходили сцены в высшей степени безобразные, потому что, приблизившись к поселению, мы встретили несколько уже оголенных человеческих черепов и ощутили очень сильный запах тухлого мяса, а в лесу были разбросаны трупы».

Не встретив сопротивления, португальцы подошли к дому, где находился Гунгуньяна. «Я полагал, что вождь будет защищаться, так как увидел внутри палисадника несколько черных с ружьями, видимо, приготовившихся открыть огонь. Со шпагой в руке я бросился на них...» Понимая бессмысленность сопротивления, охрана вождя предпочла бегство. «Я приготовился открыть огонь по хижине, когда увидел вышедшего из нее вождя ватуа, которого лейтенант Миранда и Коуту опознали, так как видели его раньше в Манжакази. Невозможно передать то высокомерие, с которым он представился, и тот презрительный тон, каким он отвечал на первые заданные мною вопросы. Я приказал двум черным солдатам связать ему руки за спиной и сказал, чтобы он сел. Он спросил меня, куда и каким образом. Я указал на пол. Он ответил очень резко, что это недостойно его. Тогда я принудил его сесть на пол силой (вещь, которую он никогда не делал), сказав ему, что он уже не вождь, а матонга, как любой другой человек». Когда эту сцену увидели подданные Гунгуньяны, «они подняли невероятный гвалт», выражая изумление и ужас. Двое сподвижников вождя – Кето и Манюне – были тут же застрелены. Старая мать Гунгуньяны Импиуказамо на коленях умоляла Моусинью пощадить сына и внука Годиде. «Эта женщина уверяла, что она всегда дружески относилась к португальцам и была противницей войны». Моусинью сказал ей, что судьбу ее сына может решить только король, но что Годиде будет пощажен и сможет сопровождать отца. Гунгуньяна был закован в кандалы, привезен к Лимпопо и на военном судне отправлен в Лоренсу - Маркиш.

Доклад Моусиныо рисует довольно полную картину крушения могущественной империи ватуа и низвержения ее вождя. Эту картину дополняет обнаруженная мною в том же архиве переписка Моусинью в качестве военного губернатора Газы уже после победы над Гунгуньяной. В этих письмах Моусинью содержатся, в частности, неизвестные ранее сведения о дальнейшей судьбе ближайших сподвижников Гунгуньяны, в том числе Махазула, Матабежана и переводчика Лабите. Так, 4 января 1896 г. Моусинью сообщает, что Матабежана находится под арестом, и он лично его допрашивал, но «не услышал ничего в ответ на заданные вопросы». Любопытно упоминание о том, что, согласно показаниям Матабежаны, Гунгуньяна через посредничество Мундумгуана, вождя Моамбы, «подбивал его к мятежу».

Хотелось бы также упомянуть о письме начальника поста Миранды от 4 декабря 1895 г., в котором, в частности, говорится: «В результате долгих допросов, которые я вел,...я пришел к заключению, что хотя позорное существование Гунгуньяны имеет место недалеко от нас, и хотя даже за пределами его территорий большинство племен, живущих между Сави и Инкомати, признают престиж Гунгуньяны..., все же нас считают силой большей, чем он. Правда состоит в том, что племена машангана и мабингела всегда пытались освободиться от своих угнетателей».

В настоящем очерке предпринята попытка дать только самое общее представление о многочисленных документах, обнаруженных и скопированных автором в Историческом архиве Мозамбика. Более глубокий и всесторонний анализ этих документов потребует дополнительных усилий и времени.

SUMMARY.