Естественно-правовая концепция права и ее школы.

Естественно-правовая концепция права – философско- мировоззренческое объяснение природы права, в основу которого положена идея естественных прав человека.

В идее естественного права выражена очень важная мысль: жизненные отношения базируются на каком-то высшем начале, ориентируясь на которое и следует вырабатывать нормы человеческих взаимоотношений. Правовые нормы, которые действуют в правовом пространстве определенной страны, часто осуждаются из-за их несовершенства, и основанием такого осуждения служит убеждение, что – де действует «идеальное» право, с которым критикуемые нормы не согласуются; это «идеальное» право и стали называть «естественным» правом.

Естественное право апеллирует к различным инстанциям: к божественному мировому порядку (космологическое естественное право), к человеческой сущности (антропологическое естественное право), к разуму (рациональное естественное право). Общим для всех вариантов теорий «естественного» права является то, что в них ведется поиск основополагающих принципов, которые служили бы источником для всякого позитивного права.

Общей для всех вариантов концепций естественного права также является опора на основополагающий принцип предельного основания. Это основание является предельным потому, что не требует дополнительной легитимации, оно по себе уже легитимно и служит основанием для позитивного права. Концепции естественного права отличаются значительным разнообразием, но всех их объединяет родство методологических принципов: право рассматривается не как акт государственной воли, предполагающий законное принуждение в случае неподчинения, а как воплощение справедливости и разума[171].

Истоки этой теории восходят к античной эпохе. В работах философов, юристов того времени проводилась мысль о том, что наряду с правом положительным (позитивным), воплощенном в законодательстве, существует право естественное, ius natural, общее для всех народов. Основой естественного права признавалась справедливость (aequitas), с позиции которой надлежало оценивать действующее право. Согласно Цицерону, смысл справедливости «состоит в том, чтобы никто никому не вредил, если только не будет спровоцировано этой несправедливостью... Справедливость воздает каждому свое и сохраняет равенство между ними». С позиции справедливости, следовало оценивать действующее право. Право не совпадает со справедливостью, но оно должно быть отражением справедливости. «Где нет справедливости, там нет права», - говорили римские юристы. Естественное право (высший, истинный эталон), согласно Цицерону, возникло «раньше, чем какой бы то ни было писаный закон, вернее, раньше, чем какое-либо государство основано»[172].

Само государство (как «общий правопорядок») с его установлениями и законами, то есть положительным правом, является по своей сущности воплощением того, что по природе своей есть справедливость и право.

Отсюда вытекает требование, чтобы человеческие установления (политические учреждения и установления, писаные законы и т.д.) соответствовали справедливости и праву, ибо последние не зависят от мнения и усмотрения людей.

Право устанавливается природой, а не человеческими решениями и постановлениями. «Если бы право устанавливалось повелениями народов, решениями первенствующих людей, приговорами судей, - пишет Цицерон, - то существовало бы право разбойничать, право прелюбодействовать, право предъявлять подложные завещания, - если бы права эти могли получать одобрение голосованием или решением толпы».

Закон, устанавливаемый людьми, не может нарушить порядок в природе и создавать право из неправа или благо из зла, честное из позорного.

Соответствие или несоответствие человеческих законов природе (и естественному праву) выступает как критерий и мерило их справедливости или несправедливости.

Несправедливые законы, как и многие другие «пагубные постановления народов», по словам Цицерона, «заслуживают название законов не больше, чем решения, с общего согласия, принятые разбойниками»[173].

Как известно, древние греки, различали право «по закону» и «право, справедливое по природе», понимая под последним совокупность обязательств, заданных сверхпозитивными инстанциями. Римляне употребляли выражение «естественный закон», а в средние века распространенной была ссылка на «божественное право» или «вечный закон». Во всех этих случаях имеется в виду, что конкретное положительное право, закрепляющее и охраняющее реально существующие интересы в качестве норм права, не может считаться «истинным» правом. Настоящее право должно иметь «внепозитивный» источник и выступать по отношению к действующему праву, как некое «идеальное право». В XVII - XVIII веках теория естественного права получила развитие в трудах Г. Гроция, Б. Спинозы, Т. Гоббса, Д. Локка, Вольтера, Ш.Л. Монтеске, Ж.Ж. Руссо, А.Н Радищева. В эпоху буржуазно-демократических революций она обогащается гуманистической концепцией прав человека.

Таким образом, можно констатировать, что естественное право, известное еще античности, отождествлялось с разумными законами природы, которым должно подчиняться все живое. Естественные законы составляли: стремление людей защищать свою жизнь и свое имущество, вступать в брак, иметь детей, заботясь о них, и т.д. Это был первый этап в развитии естественного права.

Второй этап в развитии естественного права относится к Средним веками, когда естественное право получило телеологическое толкование, в частности, в учении Фомы Аквинского.

Третий этап охватывает XVII-XVIII века, когда естественное право стали связывать с правами и свободами человека, как принадлежащими ему от природы.

И, наконец, обосновывается четвертый этап, который характеризуется распространением в XX веке так называемого «возрожденного естественного права».

Теория естественного права, «философски» обосновав правомерность смены феодальной тирании демократической государственностью, казалось, в XIX веке исчерпала себя и порой, особенно в рамках социалистических учений, стала рассматриваться как некие экзотические изыски эпохи Просвещения, взлета мысли просветителей, - романтиков той поры, а то и как умозрительные фантазии идеалистического толка, «враждебные трудящим массам».

Тем не менее глобальный кризис общественной системы в условиях конца промышленного капитализма на пороге XX века вновь потребовал того, чтобы была найдена духовно - философская основа для решения проблем, связанных с назревшими изменениями в общественно-политической жизни общества. В том числе и с тем, что сами по себе свободные выборы далеко не всегда обеспечивают действительную демократию и гуманизм общественной жизни. Именно тогда и возникла потребность возрождения естественного права.

Значительную роль в обосновании идеи возрождения естественного права, наряду с выдающимися философами - гуманистами Запада, сыграли замечательные русские правоведы  - приверженцы либеральных ориентаций в правопонимании.

Именно они, русские правоведы - Б.Н. Чичерин, П.И. Новгородцев, Б.А. Кистяковский, Л.И.  Петражицкий и др.- не только вновь вызвали к жизни естественно-правовую концепцию, как исходный критерий для критической оценки существующего правопорядка, но и придали ей значение фундаментальной основы построения правовой системы, соответствующей потребностям современного гражданского общества.

Возрождение естественно-правовых идей в России связано с творчеством философов самих разных направлений. Например, выдающийся философ и правовой Б.Н. Чичерин, определяя содержание естественного права как систему вытекающих из человеческого разума общих юридических норм, рассматривал право в русле идей Гегеля. Наряду с трактовкой права как положительно действующего, принудительного права, т.е. как позитивного закона, Чичерин говорит о различии положительного и естественного права и направлениях влияния второго на первое. «Положительное право, - пишет он, - развивается под влиянием теоретических норм, которые не имеют принудительного значения, но служат руководящим началом для законодателей и юристов. Отсюда рождается понятие о праве естественном, в противоположность положительному. Это – не действующий, а потому принудительный закон, а система общих юридических норм, вытекающих из человеческого разума и долженствующим служить руководством для положительного законодательства. Она и составляет содержание философии права». Этим общим естественно-правовым началом, которое служит руководством для установления закона, так и его осуществлени является «правда, или справедливость». [174]

В философско-правовых воззрениях Б.А.Кистяковского идея неокантианства и трактовка естественного права в духе ценностей либерализма, неотчуждаемых прав и свобод личности, правовой государственности и т.д. сочетались с религиозно-нравственным восприятием «правды социализма» в смысле необходимости справедливого решения социального вопроса и защиты неимущих на основе христианских представлений об осуществлении «солидарных интересов людей». [175] 

Достаточно большое воздействие на процесс возрождения естественно-правовой теории оказали представители русской религиозной философии.

Общей чертой их взглядов на этот вопрос было решительное признание невозможности возрождения естественно-правовой концепции в ее классическом варианте, а именно в виде характерных для эпохи Просвещения учений о прирожденных правах человека, обусловленных его природными качествами и продиктованных требованиям разума. Прежде всего отрицалась сама возможность обнаружения истоков естественного права в естественном состоянии человека, которое якобы исторически предшествовало появлению государства и позитивного права.[176] Н.А.Бердяев писал, что «неотъемлемые и священные права имеет человек не как «естественное» существо, а как существо духовное…».[177] Другими словами, естественные права человека не могут быть рационально выделены из его природных качеств и в этом смысле противопоставлены положительным законам.

Основанием для естественно-правового статуса человека может быть найдено только в области этики, в признании объективного характера нравственной идеи. В.С.Соловьев вкладывал в понятие естественного права значение рациональной сущности права, неких общих требований к праву, его алгебраической формулы, «под которую история подставляет различные действительные величины положительного права».[178] По его словам, «под естественным, или рациональным, правом понимаем только общий разум или смысл права как такового».[179]

Наиболее последовательное развитие идея естественного права получила у П.И.Новгородцева. Непосредственным основанием обращения философа к этому вопросу был поиск путей преодоления кризиса правосудия, о котором он писал в ряде своих работ.

Причиной указанного кризиса был, по его мнению, отрыв права от его нравственных основ. Историзм и социологизм в учениях о праве, сводящий его к простому рефлексу базисных социально-экономических отношений, внешних условий развития общества, ведет к релятивизму в понимании права. Твердую почву для определения сущности права может дать только признание его нравственных основ. Правовая концепция Новгородцева неразрывно связана с отстаиваемым им нравственным идеализмом. Он происходит из объективного и безусловного характера нравственного начала в мире, определяющего собой конкретные требования к организации общественной жизни. Основной ценностью при этом признаётся личность, ее свобода и нравственная автономия.

В отличие от В.С.Соловьева, П.И.Новгородцев выступал за разграничение права и нравственности, указывая при этом на руководящее значение нравственных норм по отношению к праву. Нравственность определяет собой цели существования права и направления его развития, она же служит критерием для оценки правовых норм с помощью этической категории справедливости. Встреча формально-юридического и нравственного начал происходит в понятии естественного права, которое, в понимании Новгородцева, имеет этический характер. Естественное право представляет собой систему нравственных требований к праву, содержащую в себе элемент оценки действующих правовых норм и предлагающих необходимость его совершенствования, приближения к идеалу. [180] «Мы, - говорил он, - не противопоставляем природу и историю (что было характерно для ранних концепций естественного права), но только потому, что «историю мы понимаем шире, понимали прежде, и в ней самой находим основание для идеи прогресса. В самом течении исторической жизни мы открываем зародыш новых отношений, а вместе с тем и основания для построения идеального права». [181]

Впрочем, в одной из своих поздних работ философ говорил о недостижимости совершенных форм общежития в условиях материального мира и о том, что идеал здесь олицетворяет, скорее, требование прогрессивного развития: «…сущность естественно-правовой идеи состоит прежде всего в ее критическом духе. Он знаменует собою независимый и самостоятельный суд над положительным правом. Это призыв к усовершенствованию и реформе во имя нравственных идей».[182]

Важный вклад в развитие естественно-правовых идей в русской философии внес Е.Н.Трубецкой, который, говоря о причинах естественно-правовых воззрений, указывает на то, что уже самой сущностью права обосновывается невозможность сведения его к позитивно-правовым формам. По его мнению, корни права, его первичный источник находятся в сознании человека, т.е. право в своих окончательных основаниях есть психическое явление. В сознании каждого человека существуют некие базовые представления о добре и справедливости, с учётом которых строятся его взаимоотношения с ближними и через призму которых воспринимаются любые внешние правовые установления. В связи с этим сила и авторитет положительного права основаны на определенных неписанных нормах, живущих в нашем сознании, наиболее близких человеку первичных императивов. Предписания естественного права по своей сути есть предписания нравственные. С этой точки зрения естественное право означает то же, что и «правда» - понятие чисто этического свойства. «Естественное право есть синоним нравственно должного в праве»[183] - так Трубецкой формулирует его соотношение с действующим правом. В его понимании нравственное право есть идеальное долженствование для права позитивного, залог его прогрессивного развития.

Дальнейшее развитие концепция естественного права получила в работах И.А.Ильина, который писал о естественном праве и естественном правосознании как о основе и самого положительного права, и суждений о его идеальном состоянии. Воззрения Ильина на естественное право напрямую связаны с его учением о правосознании. Он говорит о некой единой и объективной правоте, «которую можно познать только через внутренний опыт, через подлинное, предметное испытание и раскрытие естественного права»[184], соответствие которой только и может сообщить объективность содержанию положительного права.

Ильин полагал, что познание, переживание естественного права, основанного на базовых нравственных ценностях, доступно каждому духовно зрелому человеку. Естественное правосознание, как и предметное знание о «самом настоящем» едином праве, должно, по словам философа, лежать в основании любых суждений о действующем праве, равно как и служить источником для правотворческой деятельности. Естественное право имеет нравственную природу, в своих базовых требованиях оно неизменно и составляет ядро всякого действующего права, его идеальную сущность, выступая одновременно и критерием его оценки и конечной целью развития его преходящих форм. Исторические проявления права не исчерпывают собой его сущности, которая проявляется в естественном, идеальном праве, именно оно представляет собой необходимое в праве, в то же время как положительное право включает и случайные элементы.

Говоря в целом, можно выделить общую тенденцию, которой характеризуется воззрения названных мыслителей на естественное право. Прежде всего, естественно – правовая теория в их интерпретации, утратив направленность на борьбу с существующими порядками, превратилась в учения о нравственных основах права и его идеальной сущности. Основные положения естественного права более не дедуцируются из понятия о природных качествах человека, не дающих достаточных оснований для выведения из них каких-либо общезначимых и безусловных норм.

Обновленная концепция естественного права однозначно связывается с нравственным идеализмом, который отталкивается от признания объективной реальности и всеобщности нравственного идеала.[185]

В конце XIX – начале XX вв., время становления «возрожденного» естественного права, его восприятие как регулятора общественных отношений становится иным: правовые предписания уже не предполагают построение конкретных целей в жизни общества, а ищут только абсолютного начала, исходя из которых, можно решать любые задачи позитивного права.

Таким образом, проявляется социальная нацеленность права и обосновываются требования неолиберализма, суть которых сводилась к следующему: государство больше не является сторонним наблюдателем общественных проблем, «ночным сторожем», а является действенным участником охраны прав и свобод своих граждан. Государство возлагает на себя социальные функции, деятельно отстаивая интересы не только и не столько обеспеченных граждан, сколько создавая прожиточный минимум для обездоленных, неимущих лиц, нуждающихся в материальных средствах со стороны государства.

Как следствие этой теории явились провозглашение и юридическая разработка теоретиками естественного права – сторонниками либерализма права на достойное человеческое существование.[186]

Главной характерной чертой возрожденного естественного права является то, что естественное право обращается не к проблемам власти как таковой, а напрямую, сообразно идеологии свободы французской революции, к человеку, концентрированно выражается в неотъемлемых права личности. Да таким образом, что естественное право приобретает непосредственное юридико-регулятивное значение.[187]

С.С.Алексеев в одной из своих работ замечает, что как только произошел главный коренной перелом по всей истории человечества – начались реальные процессы перехода человечества от традиционных к последовательно демократическим, либеральным цивилизациям, к демократическому переустройству общества, так сразу же обозначились основные перемены в этой сфере жизни.

Во-первых, развернулись высшие ценности естественного права – неотъемлемые права и свободы человека, которые стали приобретать все большее значение как основы жизнедеятельности людей.

Во-вторых, выявилась главная существующая здесь линия зависимостей – прямая обусловленность развития и даже самой природы позитивного права от того состояния и того «поворота» в содержании требований естественного права, которые раскрываются и приобретают доминирующее значение в эпоху перехода человечества к цивилизациям последовательно демократического типа – современному гражданскому обществу. По мнению автора, дважды в Новейшей истории естественное право – в том облике, в котором оно раскрылось при переходе к современному гражданскому обществу, - уже сработало. Причём в определенных отношениях и непосредственно – как это допустимо на «сломе эпох». Прежде всего оно сыграло решающую роль в годы Великой французской революции, когда сами требования естественного права развернулись на основе возрожденческой культуры в условиях Просвещения в виде требований свободы (права людей самим определять свою судьбу) и когда именно эти требования предопределили становления права новой эпохи – дозволительного права, выступали в качестве основы решающих процессов его становления – первой революции в праве.

Спустя более чем столетия в условиях, которые в науке характеризуются как период «возрождения естественного права», последнее через категорию неотъемлемых прав человека (пусть и не сразу, в конечном счёте во второй половине XX в.) стало основой понимания самой сути права, отвечающее требованиям современного гражданского общества – второй революции в праве.

С.С.Алексеев полагает, что в новых исторических условиях естественное право не только раскрывается через свои высшие ценности и в таком качестве мало – помалу (в сложных противоречивых процессах, в ходе ожесточенного столкновения права и насилия) утверждается в жизни людей, но в целом все более заявляет о себе как современное естественное право.

Ныне же, когда такие социальные ценности, как величие разума и свободы человека, его высокого статуса, достоинства, неотъемлемых прав людей, все более утверждаются в условиях невиданного научно-технического прогресса и соответствующего развития всех сторон социальной жизни, пришло время для более основательного, «понятийного» вывода – трактовать рассматриваемую категорию в качестве современного естественного права.

С позиции С.С.Алексеева, наряду с качественно новым содержанием (относящимся к свободе человека, его достоинству, высокому статусу, неотъемлемым правам и их роли в жизни людей, общества) здесь определяющее значение имеют ещё два ряда факторов.

Это, во-первых, прямое соединение прав и свобод человека с социальной ответственностью индивида за его поведение, его последствия (во многом вытекающей из идеи и принципа социальной солидарности). Такое соединение по многим данным принципиально существенно и само по себе, т.е. в виде имманентной стороны свободы человека, его статуса, например, статуса собственника в гражданском обществе, и особо в ряде направлений и сфер общественной жизни. В том числе в сфере экологии в связи индустриальным и постиндустриальным развитием общества, мощным проникновением научно-технической мысли, экспериментальных и коммерческих акций в тонкие и хрупкие биологические, генетические механизмы живых существ, когда возникает угроза самой жизни, ее гармоничному, сбалансированному функционированию. И значит, при более широком подходе, существенно с точки зрения требований и норм, связанных с взаимоотношениями человека и природы.[188]

Как показал Г.В.Мальцев в отношении прав человека, обращенных к природе, к природной среде, требуется «переосмысление на базе новейших естественно-научных и общественных знаний идеи естественного права и естественной справедливости… указывающих на меру и нормы, с которыми должен считаться человек, стремясь установить сбалансированные отношения между обществом и природой».[189]

Во-вторых это преломление требований естественного права через новые «пласты социальности», рожденных гигантским научно-техническим прогрессом. Как поясняет С.С.Алексеев, такие ранее неведомые области социальной жизни, качественно отличные от метафизически понимаемого «мира вещей», как широкие и многообразные участки объективированных духовных ценностей (интеллектуальная собственность), информационные структуры, куда во многом «перекочевывают» строго вещные отношения, своеобразные формы активности, проявляющиеся в предпринимательском деле в условиях современной рыночной экономики, а также управленческие процессы, внедряющиеся в саму органику отношений собственности и деловой жизни, и плюс к тому еще особые сферы специфических отношений по услугам (теряющим значение одних лишь «услуг») – таким, как медицинские, сочетающим значительную социальную значимость, публичность и высокий профессионализм, достижения и требования к современной технике.[190]

Процессы возрождения и модернизации естественного права в XX в. вновь продемонстрировали его большой обновленческий потенциал.

Одним из важных в социально-политическом и идейно-мировоззренческом отношениях направлений такого обновленческого естественного права, во многом содействовавшего его послевоенному ренессансу, стала антитоталитарная интерпретация естественно-правовых ценностей. Ведущая роль представителей естественного права в правовой критике тоталитаризма и  тоталитарного законодательства, активная разработка с  антитоталитаристских, а во многом либерально-демократических позиций проблем естественных и неотчуждаемых прав и свобод человека, ценности права, достоинства личности, правового государства, и т.д. заметно повысили престиж естественно-правовой идеологии в широком общественном мнении послевоенной Европы, усилили ее теоретические позиции и практическое влияние во многих сферах политической и правовой жизни (конституционное и текущее законодательство, правоприменительный процесс, правосудие и т.д.).

В целом, для возрожденного естественного права характерен заметный поворот к реальным и конкретным аспектам правовой практики, свидетельствующий о чуткости естественно-правовой мысли к актуальным проблемам действительности и способности предложить свои ответы и решении, в которых традиционная ориентация на апробированные ценности гибко сочетается с новейшими веяниями, ожиданиями и тенденциями, с духом времени.[191]

Следует иметь в виду, что современное понимание естественного права существенно отличается от предшествующих трактовок. По сравнению с эпохой антифеодальных революций коренным образом изменились прежде всего взгляды на человека как носителя естественных прав. В противоположность доктринам прошлого, исходившим  из представлений об изолированном, обособленном индивиде, философия и правоведение рассматривают человека с точки зрения его социальных определений, как участника многообразных общественных связях.

В перечень естественных прав соответственно включают не только неотъемлемые права личности, призванные гарантировать ее независимость от государственной власти, но и социально-экономические права человека, свободу объединения в политические партии и общественные союзы, право социальных общностей (право на самоопределение, право народа устанавливать конституцию государства и т.п.). С этим связана и другая особенность современных учений. Естественное право в них не рассматривается больше как совокупность незыблемых, раз и навсегда установленных разумом предписаний. Метафизическим и априорным доктринам эпохи Просвещения противопоставляют идеи «естественного права с изменяющимся содержанием» Р.Штаммлера, о которых речь пойдет ниже, а также принципы исторически развивающегося правосознания, нравственные и духовные ценности конкретного общества или народа. Иначе говоря, естественно-правовые воззрения в современной юриспруденции сочетаются с историческим и социологическим изучением правовых идеалов.

Иными словами, концепции «возрожденного» естественного права видят источник права не в статичной богоданной природе человека, обусловливающей вечный, неизменный характер естественного права, а в динамичный «природе вещей», представляющей собой комплекс объективных, исторически изменчивых жизненных отношений, которые «несут в себе свою меру и свой порядок».[192] И хотя по сложившейся традиции эти права человека продолжают называть естественными, данное обстоятельство вовсе не значит, что они рассматриваются в прямом смысле слова, т.е. как природные, прирожденные или «принадлежащие каждому от рождения». Для представителей концепции «возрожденного» естественного права характерно понимание того, что «права человека, как и право вообще, суть социо-культурное, а не природное явление, и те или иные права, в том или ином объеме принадлежат человеку не «от рождения человеком», а от рождения в таком сообществе (в силу нахождения в таком сообществе), в котором эти права признаются за каждым его членом».[193]

Сформулированная неокантианцем Р.Штаммлером концепция «естественного права с меняющимся содержанием» была конгениальна двойственной традиционалистско-обновленческой (охранительно-критической, архаично-модернистской, консервативно-прогрессистской) ориентации естественно-правовой мысли с ее глубинными представлениями о развитии, как постоянном процессе (и человеческом призвании и долге) актуализации вечного и неизменного в этом преходящем и изменчивом мире. В русле кантовских положений о соотношении должного и сущего, формального и фактического Штаммлер отстаивал логический примат права по отношению к социальным реалиям и подчеркивал, что «закономерность социальной жизни людей есть закономерность юридической формы ее».[194]

При этом под закономерностями и целями социальной жизни и общественного развития Штаммлер имел в виду априорные идеи разума, включая и априорные формы права и правового долженствования. «Частные наблюдения над правом, - подчеркивает Штаммлер, - зависят от общих понятий права, а не наоборот. Понятие права, напротив того, совершенно независимо от того или иного социального приложения в сфере конкретного опыта».[195]

С этих позиций он критиковал марксистское учение об определяющей роли экономических отношений и вторичном (надстроечном) характере права и утверждал, что общественная жизнь обусловливается правовым регулированием.

«Право, - писал он, - может быть признано окончательной инстанцией, несущей ответственность за социальное хозяйство, потому что оно образует в качестве регулирующей формы социальной жизни обусловливающую основу всех возможных социальных явлений».[196]

Под правом (в его различении и соотношении с законом) Штаммлер имеет в виду «естественное право с меняющимся содержанием». Поскольку речь идет об априорном понятии естественного права, то его «меняющееся содержание»[197] - это формальные характеристики права, т.е. априорные целеполагания разума, а не некое фактическое (социальное) содержание. В контексте анализируемого учения эта сформулированная им концепция «естественного права с меняющиеся содержанием» означала, что именно право и его изменения определяют развитие общества, а не наоборот. Данная концепция (непосредственного и в различных последующих вариациях) содействовала существенно методологической, гносеологической и общетеоретической модернизации естественно-правового периода в XX веке, особенно во второй его половине.

Заметный вклад в послевоенный ренессанс естественно правовых идей внес и влиятельный известный немецкий юрист Г.Радбрух. Право (в его различении и соотношении с законом) у него представлено в понятиях «идея права», «надзаконное право», а не посредством понятия «естественное право». Его философско-правовая критика юридического позитивизма и настойчивые призывы к восстановлению в юриспруденции «идеи права» и концепций «надзаконного права» существенно содействовали послевоенному ренессансу естественного права в Западной Европе.

В этом плане особую роль сыграла работа Радбруха «Законное неправо и надзаконное право» (1946), которая вызвало широкую дискуссию в ФРГ и ряде других стран, способствовала консолидации идей и усилий тогдашних противников юридического позитивизма и дала заметный толчок активизации естественно - правовых исследований.

Трактовка права, даваемая Радбрухом, сводится к аксиологической конструкции кантианского типа, согласно которой право может быть понято, только исходя из априорной идеи права, определяющей его цели. В свою очередь, эта «идея права» состоит из «сопряжения трех основных ценностей: справедливости, целесообразности и правовой стабильности, изучение которых и является целью философии права, в отличие от теории права, выполняющей практические задачи по толкованию, систематизации и т.п. действующего права.

По Радбруху, метод философии права - это особый умозрительный оценочный подход; обязательный элемент метода - релятивизм. После II мировой войны ученый пытался связать свою конструкцию с возрождением естественного права.

Радбрух полагал, что забвение естественного права и позитивистский подход к закону явился чуть ли не важнейшей причиной фашизма.[198]

Радбрух подчеркивал, что юридический позитивизм ответственен за извращение права при национал-социализме, т.к. он своим убеждением «закон есть закон» обезоружил немецких юристов перед лицом законов с произвольным и преступным содержанием. Трактовка юридическим позитивизмом власти как центрального критерия действительности права означала готовность юристов к слепому послушанию в отношении всех законодательно оформленных установлений власти.

Правовая наука тем самым капитулировала перед фактически любой, в том числе и тоталитарной, властью.

Такому подходу Радбрух противопоставляет трактовку справедливости как содержательного элемента идеи права и сущности понятия права. При этом у него речь идет не о материальном, а о формальном принципе справедливости, смысл которого раскрывается ученым через принцип равенства. «Так как справедливость, - писал Радбрух, - указывает нам именно на то, чтобы обходиться так: «равное равно, неравное неравно», но ничего не говорит нам о точке зрения, по которой ее следует охарактеризовать как равное или неравное, она определяет лишь отношение, но не способ обхождения».[199]

Такое понимание справедливости и равенства, лежащее в основе правопонимания Радбруха, и определяет в его подходе отличие права от «законного неправа». «Установление, - пишет он, - которому не присуща воля к тому, чтобы обходиться так: «равное равно, неравное неравно», может быть позитивным, может быть целесообразным, даже необходимым и поэтому также и абсолютно законно признанным, но ему должно быть отказано в имени «право», так как право есть лишь то, что, по меньшей мере, имеет своей целью служить справедливости».

Позитивное право, которое расходится со справедливостью, не является действительным правом, поэтому ему, согласно Радбруху, надо отказать в послушании. «Если законы, — подчеркивал он, - сознательно отрицают волю к справедливости, например, произвольно отказываются от гарантий прав человека, то такие законы не имеют действия, народ не обязан к послушанию им, и юристам тоже надо найти мужество отрицать их правовой характер».

Для «обновления права» и возрождения юридической науки, подчеркивал ученый, необходимо вернуться к идее надзаконного (надзаконодательного) права. «Юридическая наука, - писал он, - должна вновь вспомнить о тысячелетней мудрости античности, христианского Средневековья и эпохи Просвещения, о том, что есть более высокое право, чем закон, - естественное право, божественное право, разумное право, короче говоря, надзаконное право, согласно которому неправо остается неправом, даже если его отлить в форму закона».

Эта идея «надзаконного права» как отрицание юридического позитивизма для многих была идентична признанию естественного права и существенно содействовали расширению круга сторонников его «возрождения».

В аксиологической плоскости естественное право (и традиционное, и «возрожденное») трактуется его сторонниками как воплощение объективных свойств и ценностей «настоящего» права, как должный образец, цель и критерий для оценки позитивного права и соответствующей правоустановительной власти (законодателя, государства в целом), для определения их естественно-правовой значимости, ценности. При этом естественное право понимается как уже по своей природе нравственное (религиозное, моральное и т.д.) явление и исходно наделяется соответствующей абсолютной ценностью.

В понятие естественного права, таким образом, наряду с теми или иными объективными свойствами права (принципом равенства людей, их свободы и т.д., которые, правда, трактуются не формально-юридически, а фактически-содержательно) включаются и различные моральные (религиозные, нравственные) характеристики. В результате такого смешения права и морали (религии и т.д.) естественное право предстает как симбиоз различных социальных норм, как некий ценностно-содержательный, нравственно-правовой (или морально