Дэниэл/странный чувак с татуировками: Что случилось?

 

Телефон начинает звонить, и я вижу, что это Джейс, но не могу ответить на звонок. Кажется, мне просто не хватит сил, чтобы это сделать. Меня и человека на том конце разделяет холм. Нет... холм можно обогнуть. А эта стена такая высокая, ее невозможно преодолеть, и с этой стороны — океан, из которого не выплыть. Может, я не могу ответить, потому что знаю, что это не спасет меня, и я утону, или, может быть, я не хочу быть спасенным. Что, если я перестану бороться и позволю бездне поглотить меня целиком?

Вдруг раздается стук в дверь, но я даже не тружусь ответить. Из этого океана не выбраться.

Слышу, как поворачивается дверная ручка.

«— Привет, я дома, прости, что опоздал.

— Ты всегда опаздываешь».

— Меррик.

Перекатываюсь на спину и поднимаю глаза на Джейса.

— Как ты вошел?

Джейс выглядит странно. Обычно он улыбается, но не сейчас. Он выглядит расстроенным с плотно сжатыми губами и серьезным лицом.

— Ты послал мне сообщение с просьбой спасти тебя, а потом отказался отвечать на мои звонки или сообщения... Я боялся, что ты навредишь себе или типа того, поэтому ходил вокруг дома, пока не нашел незапертое окно.

Пялюсь на него.

— Ты думал, я собирался что-нибудь с собой сделать?

Он кивает и отводит взгляд в сторону. Мне и в голову не приходило, каким потрясенным он может выглядеть, и от этого мне хочется вернуть улыбку на его лицо.

— Ну... да. Ты просил тебя спасти... Что произошло? — тихо интересуется Джейс.

— Всё. Ничего. Я наорал на маму за то, что она попросила прощения. В этом доме все время, мать твою, так тихо. Повсюду развешана эта хрень ко Дню Святого Валентина, а тут еще и ты. Я постоянно думаю о тебе, а потом чувствую себя жутко виноватым из-за этого.

Он опускается на колени рядом со мной.

— Почему ты испытываешь чувство вины?

— Из-за... из-за Дэниэла.

Джейс смотрит на меня с беспокойством и тихо спрашивает:

— При чем тут Дэниэл?

— Я чувствую себя виноватым из-за Дэниэла! — немного резче отвечаю я. — Неужели так тяжело это понять?

Какое-то время он просто смотрит на меня.

— Все равно не понимаю.

Быстро сажусь, чтобы наши глаза были на одном уровне. Да как же он не понимает? Неужели это действительно так трудно понять, что я должен думать о Дэниэле, а не о нем?

— Я не хочу заменять его тобой. Понятно? Мне кажется, будто я не перестаю замещать всё, что принадлежало ему: его одежду, вещи, номер телефона. Его постоянно подменяют.

Джейс пристально смотрит на меня. В отличие от моей семьи, он не выглядит готовым сдаться и сменить тему. Все, что мне нужно сделать, это немного завестись, и моя родня успокаивается. Потом они отворачиваются и говорят о чем-нибудь другом. За те четыре недели, что я общаюсь с Джейсом, он ни разу не отступил.

— Ты не можешь заменить кого-то, Меррик. Неважно, найдешь ли ты мужчину своей мечты, женишься и заведешь детей. Ты не заменишь Дэниэла. Дэниэл здесь, — говорит он, указывая одной рукой влево. — Я здесь. — Отводит другую руку вправо, оставляя тем самым большое расстояние между ними. — Мы не соревнуемся за одно и то же место. Никто никогда не сможет заменить Дэниэла. Но это не значит, что ты никогда не сможешь снова полюбить. Точно так же, как я надеюсь, что никто не сможет заменить меня, и никто не сможет заменить твою мать, сестру или отца. Никто никого не пытается подменить. Ты можешь любить Дэниэла и полюбить кого-то другого. Ты не забываешь его, потому что он все еще здесь. Я знаю тебя всего четыре недели, но вижу, что все в этом доме ты связываешь с ним. — Джейс указывает на диван. — Тебе неприятно, когда я сажусь на правую сторону дивана. Там ведь он обычно сидел?

Бросаю взгляд на диван и киваю.

— Но ты не испытываешь счастья, думая об этих вещах, вместо этого ты боишься их. Кажется, ты всего в этом доме боишься.

Как он может думать, что это все приводит меня в ужас?

— Нет, это не так. Я люблю вспоминать о нем в этом доме.

Глядя на меня, Джейс качает головой.

— Это не так. Ты сам окружаешь себя своим одиночеством.

Да как он вообще может прикидываться, будто понимает, что происходит?

— Ты не понимаешь!

— Нет, я не знаю, каково это потерять любимого, но я потерял отца, который вырастил меня. Это больно и ужасно. И могу сказать, что ты держишься за это горе, и в этом нет ничего хорошего. — Он какое-то время молчит, потом указывает пальцем на диван. — Расскажи мне что-нибудь хорошее, что произошло с Дэниэлом тут.

— Что?

— Какое-нибудь счастливое воспоминание, связанное с этим диваном.

На какое-то мгновение задумываюсь, потому что в голове всплывает куча воспоминаний, но одно из них не перестает повторяться.

— Мы часто сидели на диване и играли в видео игры вместе. Часами просиживали за играми.

— Хорошо. А какое твое самое любимое воспоминание, связанное со мной?

Их немного, потому что он бывал здесь не так часто, но на ум сразу же приходит мое любимое.

— Как ты познакомился с Ахиллесом и Фрейей.

— И они взаимоисключают друг друга? Теперь, когда у тебя есть любимое воспоминание обо мне, оно вытесняет твое любимое воспоминание о Дэниэле?

Бросаю взгляд на старый зеленый диван. Жуткий цвет, но нам его отдала моя мама, когда у нас не было денег купить собственный.

— Нет.

— Вот именно. Никто его не заменит. У тебя появляются новые воспоминания, которые добавляются к старым. Знаю, это тоскливо, но тебе стоит иногда пройтись по дому и вспомнить обо всем веселом, что вы тут делали. Так же как я, проезжая мимо реки, вспоминаю, что именно здесь отец учил меня рыбачить. Или вот тут мы разбили фонарь, играя в пятнашки. Эти воспоминания делают меня счастливым, и знаю, что никогда не заменю их. Вместо этого я буду дорожить ими. Благодаря им мой отец жив в моем сердце и голове. Тебе не нужно удерживать Дэниэла живым с помощью вещей. Помни о нем через свои воспоминания.

Даже не знаю, что сказать или сделать, поэтому просто смотрю на него. Кажется, будто часть меня понимает, что в его словах есть смысл. Воспоминания о хороших временах... Это придает новые силы. Когда последний раз я так делал?

— Можем играть в гляделки всю ночь. Просто признай, что я прав, или я заставлю тебя смотреть на пенисо-клитор или на парня с ослиным членом.

Я улыбаюсь.

— Пожалуйста, только не это.

Джейс улыбается в ответ.

— Теперь я хочу увидеть, как парень с ослиным членом трахается с женщиной, у которой клитор размером с пенис.

— Перестань. У меня уши кровоточат от твоих слов.

— Ладно.

Я снова улыбаюсь.

— Боже, как я устал.

— Я тебя понимаю. Сейчас полвторого ночи.

— Погоди... Что? — Спрашиваю я, оглядываясь по сторонам. — Твою мать! Мои крысы.

— Они выпущены?

— Да! Фрейя! — зову я, вскакивая на ноги, чтобы найти, где они прячутся.

— Они ведь не могут выбраться из этой комнаты? — интересуется Джейс.

Приподнимаю одеяло и ничего не нахожу под ним.

— Нет. Будь осторожен, передвигаясь и перемещая вещи, не раздави их.

Полчаса мы обыскиваем комнату, ничего не найдя. В буквальном смысле перерываем все вверх дном, разгромив ее, и все в пустую. Они могли протиснуться в самую маленькую дырочку и просто пропасть.

Ужас сковывает меня. Я не могу потерять их.

— Что, если я их не найду?

— Не паникуй. Что они любят? Ты говорил, что Ахиллес — большой любитель поесть, у тебя есть его любимая еда?

Да он просто гений.

— Орео! — вскрикиваю я, выбегая из комнаты. Не понимаю, как я раньше не додумался. Впрочем, мне кажется, мой мозг умер несколько часов назад и просто просочился в ковер. Хватаю упаковку печенья, разрываю ее, и тут откуда-то из глубины дивана появляется Ахиллес, подергивая носиком всю дорогу.

Джейс тычет пальцем в счастливого крысеныша.

— Ты издеваешься? Ты мог открыть печенье полчаса назад, и они бы просто вылезли?

— У меня голова не работает сегодня, Джейс. День выдался тяжелым.

Он протягивает руку и сжимает мое плечо, и по какой-то причине я прислоняюсь к нему. Просто хочу почувствовать его, потому что Джейс кажется мне опорой, которая будет удерживать меня на ногах. Я мог бы остаться в таком положении всю ночь, если бы тут не появилась Фрейя. Неохотно отодвигаюсь, чтобы взять ее на руки. Джейс поднимает Ахиллеса и протягивает его мне, пока крысы жадно жуют свои кусочки Орео. Отношу их обратно в клетку, а Джейс следует за мной.

— Мне нравится их гамак супергероя. — улыбаясь, указывает он.

— Правда? Я сделал его с помощью своих сверхспособностей.

— Выглядит так, будто... ты связал вместе два куска ткани.

— Сверхспособности по завязыванию узлов.

— Да ну? — интересуется он.

— У меня есть извращенные наклонности, о которых ты не знаешь, — улыбаясь ему, шучу я.

— Узел выглядит аккуратным, и уверен, что это намного дешевле, — смеется Джейс.

— Так и есть. Я все время покупал им дорогущие гамаки, которые они прогрызали в мгновение ока. Теперь я выбираю что-нибудь из корзины с уцененным товаром в отделе тканей.

— Хорошо придумано.

— Спасибо. Что ж... Я с ног валюсь.

— Я поеду домой, если пообещаешь, что с тобой все в порядке.

— Можешь переночевать тут, — говорю я, пока не передумал.

Джейс пожимает плечами.

— Только если ты уверен. Где предпочтешь, чтобы я спал: на диване или в клетке с крысами? — спрашивает он с кривой ухмылкой.

— Хотя я чувствую, что мне бы понравилось наблюдать, как ты заползаешь в эту крысиную клетку, думаю, можешь спать в моей кровати. Она двуспальная. Зубная щетка нужна? Кажется, у меня есть одна от дантиста.

— Нет, я уже почистил зубы и все такое, — отвечает Джейс.

— Погоди... ты был уже в постели?

— Ага, голышом. Оделся лишь ради тебя. — Кивает он.

Смотрю на него в изумлении. Как этот человек может столько сделать для меня? Для того, кого едва знает.

— Блин, обидно.

— Что именно? То, что я приехал к тебе, или то, что был голый?

— Что ты оделся.

Он фыркает от смеха.

— Если серьезно... спасибо тебе... огромное спасибо, что приехал.

Его улыбка смягчается.

— В любое время суток.

— Не знаю, почему, — произношу я, словно нахожу его смешным, хотя не могу понять, насколько он добр. — Я дам тебе спортивные штаны, или можешь спать в трусах... я не против.

— Да мне тоже все равно. — Пожимает плечами Джейс.

— Вон там моя спальня. Я приду через минуту.

Чищу зубы, после чего направляюсь в спальню и застаю Джейса стоящим у комода и разглядывающим фотографию меня с сестрой.

— Это твоя сестра?

— Да.

— Ты опускаешь фото лицом вниз, когда дрочишь в постели? — интересуется он.

Удивленно смотрю на него, а потом начинаю смеяться.

— И тебя это беспокоит?

— Раньше у меня в комнате стояла фотография моей семьи. И во время того, как дрочил, я поднимал глаза, и моя сестра смотрела прямо на меня. Тогда я такой задумывался, что хуже: пробежать по комнате со стояком или просто нужно залезть под одеяло? Это травмировало мою психику, поэтому больше никаких фотографий в моей спальне.

— Да... Полагаю, я никогда об это не задумывался, но теперь не смогу это делать, пока она смотрит.

— Ну, кроме фотографии Игги. Он в любом случае на меня пялится, так что его фото у меня есть.

— Твоя собака смотрит на тебя?

— Да, но я не смотрю на него, так что все нормально. — Джейс начинает смеяться, наклоняя фотографию к моей кровати. — Вот так.

— Нет! Не хочу, чтобы она смотрела.

— Она всегда будет наблюдать за тобой.

Подхожу к комоду и опускаю фото лицом вниз.

— Так-то лучше.

Джейс улыбается мне, когда я поворачиваюсь к кровати. Направляюсь к своей стороне, но тогда он будет спать на стороне Дэниэла. Поэтому останавливаюсь у изножья кровати, уставившись на нее.

Джейс встает рядом и тоже смотрит на нее.

— Что-то должно произойти, если долго смотреть? Она типа трансформера?

— Хотелось бы. Тогда бы я ее продал и разбогател. — Улыбаюсь ему.

— Это жестоко.

— Знаю, но, если это поможет стать богатым... Я пытаюсь решить, какую сторону тебе отдать.

— Можем спать по-другому, — предлагает Джейс. — Я свернусь калачиком в ногах, как собака. — Он плюхается поперек кровати, голова свисает с одной стороны. — Что скажешь?

— Что ты просто смешон. — Ухмыляюсь я.

— Как насчет диагонали? — спрашивает он, немного передвинувшись. — По крайней мере у меня голова не будет свисать.

— И как мне тогда спать?

— Думаю, с другой стороны. Если хочешь, наши задницы могут соприкасаться посередине. Мы будем похожи на букву Х с целующимися задницами.

— Это просто абсурдно, — решаю я. — Можешь занять правую сторону.

Мою сторону. Я позволю ему спать на моей стороне, потому что не уверен, что готов поделиться стороной Дэниэла. Довольно нелепо, потому что я не уверен, что это вообще имеет значение.

— Хорошо. Я должен спать поверх одеяла?

— Да, хочу, чтобы ты мерз, пока я сплю под одеялом с электрообогревом.

— О-о, одеяло с электрообогревом. Ты меня покорил, — говорит он, залезая в кровать. Я ложусь рядом с ним и накрываюсь.

— Могу я выключить свет? — спрашиваю я.

— Да, конечно.

Выключаю свет и прижимаю к себе подушку Дэниэла. По крайней мере, на этот раз я в нее не рыдаю. Но странно ощущать прикосновение чужого тела, когда он устраивается рядом со мной. После смерти Дэниэла я ни с кем не спал рядом, кроме своих родных.

— Спокойной ночи, Меррик.

— Спокойной ночи, — отвечаю я.

Пытаюсь закрыть глаза, но не могу. Эта сторона кровати кажется непривычной по сравнению с моей. Должно быть, я хорошо износил свою, потому что эта кажется слишком мягкой. Какое-то время просто лежу и смотрю в сторону Джейса.

Потом включаю фонарик на телефоне и направляю на его лицо. Это Джейс. Он хороший. Он рядом.

Его глаза закрыты, он уже спит. Что неудивительно, так как прошло какое-то время с тех пор, как мы легли.

Выключаю телефон. Как только начинаю засыпать, Джейс шевелится, и я резко открываю глаза. Снова включаю фонарик на телефоне и смотрю на него.

— Тебе так нравится мое лицо? — спрашивает Джейс с закрытыми глазами, но с улыбкой на губах.

От смущения я слегка краснею.

— Нет. — Хотя он довольно привлекательный, этого я тоже не могу ему сказать.

Он приоткрывает один глаз и щурится от яркого света, направленного на его лицо.

— Уверен?

— Прости.

— Хочешь оставить свет включенным?

Бедняга Джейс. Я чувствую себя нелепо, и он почему-то всё ещё терпит! Представить не могу, почему.

— Нет.

— Что бы ты хотел? Хочешь, я пойду в гостиную, чтобы ты смог лечь на свое место?

Конечно же, он понял, что я уступил ему свое место.

— Нет. — Протягиваю руку и прижимаю ладонь к его груди. — Тогда я снова останусь в одиночестве. — Чувствую, как бьётся его сердце под моей рукой. В нем столько жизни. Столько счастья. Так много всего. — Давай вместе спать на моей стороне, — решаю я.

Он снова улыбается мне в свете телефона.

— Хорошо, это я могу. — Он протягивает мне руку. Прижимаюсь к нему, пока мы оба не оказываемся на моей стороне кровати. Он обнимает меня, и, хотя мы с ним почти одинакового роста, мне удобно. Я был выше Дэниэла, но даже при том, что Джейс чуть выше меня, все это совсем не кажется странным. Он не такой как Дэниэл, это становится понятно, когда я обнимаю его за талию и просовываю руку под футболку. Определенно другой, но в хорошем смысле. Джейс явно более мускулистый, но дело не только в этом. Мне с ним хорошо, и от него приятно пахнет.

— Ты вкусно пахнешь, — говорю я, нарушая тишину.

— Я рад, что решил принять душ сегодня вечером вместо того, чтобы забраться в кровать вонючим, как это обычно бывает.

— Не верю, что от тебя вообще может вонять, — произношу я, утыкаясь лицом в его грудь.

— Поверь, могу, но мое очарование компенсирует это. — Он крепче сжимает меня в своих объятиях. Они кажутся безопасными и настолько сильными, словно могут удержать меня.

— Ты просто очаровашка. Удивительно, что ты терпишь меня, когда вокруг полно более лёгких мишеней.

— Порой самое лучшее труднее всего получить, — говорит он.

— Не будь таким милым со мной. — Фыркаю я.

Джейс проводит рукой вверх по моей спине, цепляя пальцем край футболки. Он теребит ткань, будто пытается решить, стоит скользнуть под нее или нет.

— И каким ты хочешь, чтобы я был? Злым?

— Да, покажи мне свою зловещую сторону, пожалуйста.

— Ну ладно.

И затем он начинает стягивать с меня одеяло на себя.

— Ты очень плохой, — признаю я, стараясь дотянуться до одеяла.

Он смеется, снова накрывая меня им.

— Знаю, но тебе ведь нравится?

— Не-а.

Наклоняюсь к нему, пока не утыкаюсь лицом в шею. Чувствую, как поднимается и опускается его грудь, как прижимается его бедро к моему. И если придвинусь еще чуть ближе, то почувствую гораздо больше, но не уверен, что готов к этому. Вдруг я сделаю это, и мое тело начнет реагировать больше, чем сейчас, что тогда я выкину? Продолжу ли начатое? Или отстранюсь? Вернется ли это чувство вины?

Вместо этого тянусь к его руке и начинаю водить пальцами по его татуировкам, вычерчивая линии. Он лежит рядом со мной, и я понимаю, что впервые за два года меня не тяготит подавляющее чувство одиночества, которое ощущаю в этой спальне.

— Спасибо, — шепчу я.

— Тебе не стоит благодарить меня.

Но я должен. Он мог бы с легкостью оттолкнуть меня или попросить большего. Джейс прикасается ко мне не больше, чем я к нему. Он видит меня насквозь и знает, сколько можно для меня сделать, и, сколько я хочу получить.

И сколько мне нужно.

Я рад, потому что он очевидно понимает меня лучше, чем я сам.

— Ты не представляешь, как много это для меня значит в данный момент, — признаюсь я в отчаянии. — Ты не можешь понять.

— Я рад, что смог дать тебе ощущение покоя. Тебе оно действительно необходимо. Ты должен перестать быть таким строгим к себе.

Я хватаюсь за него и закрываю глаза.

— Пожалуйста, пожалуйста. Знаю, что со мной тяжело, но прошу тебя, продолжай терпеть меня, сколько бы раз я не отталкивал тебя или убегал. Пожалуйста.

— Я буду бороться, — нежно отвечает он и целует меня в макушку. — Если ты пообещаешь мне то же самое.

— Обещаю.

 

Глава 9

Просыпаюсь, запутавшись в одеяле, словно в коконе. Чувствую, как Джейс прижимается ко мне, поэтому откидываюсь назад, прежде чем мой сонный мозг понимает, что происходит. Мне на самом деле не стоит прижиматься к нему задницей, если не собираюсь заходить дальше.

Поворачиваюсь, чтобы взглянуть на Джейса, скорее всего я его разбудил своей возней. Несомненно, он считает меня странным после того, как я сначала тёрся об него, а потом резко отстранился.

— Доброе утро, — бурчит Джейс, медленно открывая глаза. — Ты в конце концов заснул?

— Да, от полного изнеможения. Прости, что не давал тебе спать.

Он протягивает руку, полагаю, чтобы нежно прикоснуться к моему лицу или убрать волосы назад, но вместо этого Джейс похлопывает меня по щеке.

— Ничего страшного.

— Я теперь собака?

— Так я обычно приветствую своего щенка. Легкое похлопывание по морде, и ему это нравится. Как правило он вскакивает и несколько раз вращается, потом плюхается на меня, так что вперёд.

— Вперёд что?

— Покрутись и плюхнись на меня, чтобы я чувствовал себя как дома.

Улыбаюсь и качаю головой.

— Не буду я крутиться. Я так сильно хочу в туалет, что, если плюхнусь на тебя, то обмочусь. Будет не очень привлекательно.

— Ничего страшного.

— Тебе нужно вернуться домой, чтобы позаботиться о своей собаке? — Глядя на Джейса, интересуюсь я.

— Не-а. Моя сестра сейчас живет со мной. Ее жених собирается переехать сюда, когда закончит все дела с армией. Потом они планируют купить дом.

— Значит, после свадьбы они будут трахаться как кролики у тебя дома?

Джейс выглядит испуганным.

— Надеюсь, они свалят после медового месяца.

— Когда она вернется, у нее ноги будут «кренделем».

Джейс морщится.

— Фу, гадость! Нет. Правда, она рассказывала мне о том, как однажды думала, что сломала его член. Так что, вот тебе забавная история на случай, если ты когда-нибудь встретишься с ней. Кстати о встрече... Ты бы хотел пойти на их свадьбу в качестве моей пары?

Настороженно смотрю на него.

— Разве она не в День Святого Валентина?

— Так и есть.

— О, нет. Уверен, у моей семьи весь этот день уже расписан, а я буду упорно настаивать на том, чтобы просто остаться дома.

— Почему?

— Эта наша с Дэниэлом годовщина.

— Как долго вы с ним были вместе?

— Восемь лет.

Он смотрит на меня, удивлённо вскинув брови.

— Ничего себе, приличный срок.

Киваю, не отводя взгляда с Джейса.

— Да, я знал его со средней школы.

Джейс выглядит очень заинтересованным.

— Как вы познакомились?

— Он сказал мне, что член у утки имеет форму штопора. И мы сразу же стали друзьями.

Он начинает смеяться.

— Ты не шутишь?

Я улыбаюсь.

— Знаю, наша с тобой встреча кажется почти нормальной. Но мы с Дэниэлом нашли общий язык, и сразу же стали лучшими друзьями. Я был влюблен в него с пятнадцати лет, но он не мог публично объявить о своей ориентации. Его семья была очень строгой, и он понимал, что они навсегда перестанут с ним разговаривать. Поэтому Дэниэл пытался заставить себя встречаться с девушками, что делало его несчастным. Когда нам было по семнадцать, он наконец сказал мне правду. Невыносимо было смотреть на его терзания из-за этого. Он ненавидел себя, и я не мог представить, как он будет жить такой жизнью. В конце концов, родители узнали и попытались разрушить его жизнь, но я находился рядом, чтобы помочь ему оправиться. Он очень зависел от меня, но мне было все равно. Я бы все сделал, чтобы он снова был счастлив. Думаю... мы стали слишком зависимы друг от друга. Дэниэл — единственный, с кем я встречался. Он был всем моим миром на протяжении большей части моей жизни.

— Что с ним произошло... Можешь не рассказывать, если не хочешь.

— Автокатастрофа. Девушка выехала перед ним, не глядя на дорогу.

— Мне жаль.

— Да... Давай поговорим о чем-нибудь другом.

— Значит... Член у утки похож на штопор?

Я улыбаюсь.

— Насколько я слышал. Уже десять, и через час я должен быть на воскресном завтраке у мамы. Хочешь поехать со мной?

Джейс выглядит удивлённым.

— Серьезно?

— Да.

— С удовольствием.

— Хорошо. Будет много странных взглядов, неуверенных разговоров и неудобных вопросов. Просто не обращай на все это внимание... Или покори их своим обаянием. Кажется, у тебя его в избытке.

— Верно. Во мне столько очарования, что это почти обуза, — усмехаясь, отвечает он.

У него беззаботный вид, и вот мы уже оба ухмыляемся как идиоты.

— Что ж, мне нужно принять душ, так как я давно не мылся. Вместо этого я просто барахтался в собственном отчаянии.

— А я все гадал, гель ли это у тебя в волосах, или они просто сальные, — поддразнивает Джейс.

— В этом нет ничего удивительного. — Я неохотно встаю, чтобы найти ему зубную щетку и подходящую одежду, так как мы с ним примерно одинакового роста и размера. — Все готово. Нам придется забежать в какой-нибудь магазин за готовым десертом, потому что чувствую, что должен внести свою лепту.

— У тебя что, нет коробки смеси для кексов?

— Есть, но... на это уйдет столько времени.

— Иди, собирайся. Я их сделаю, — заверяет меня Джейс. — Можно я выпущу твоих крыс?

— Да, они могут бегать по гостиной или сидеть у тебя на плече.

— И они будут просто сидеть? — с любопытством интересуется он.

— Конечно.

Джейс следует за мной в их комнату, где я вытаскиваю крысят и сажаю ему на плечо. Он не сводит с меня настороженного взгляда, пока крысы просительно смотрят на меня. Для них мои плечи не имеют себе равных, но, кажется, ребята терпят его.

Джейс нервно следит за ними.

— Они ведь не упадут?

— Конечно же, нет.

Он осторожно выходит из комнаты, словно несет на голове кружку с водой.

— Обещаю, они не свалятся. Ты можешь отправиться на пробежку, и я гарантирую, крысы будут на месте, когда ты вернешься, — заверяю его. Несмотря на мои слова, Джейс выглядит настороженным и продолжает балансировать этой воображаемой кружкой с водой, пока не исчезает из виду.

Хватаю телефон, понимая, что лучше всего написать маме.