Следует исключить весь фрагмент об «общей природе» из текста Катехизиса как невнятный и содержащий очевидную возможность искажения православного вероучения.

PS

Нужно уразуметь, наконец, что мы говорим, когда говорим о восприятии Богом Словом обшей человеческой природы.

И прежде всего нам надо помнить слова Символа веры: «воплотившагося от Духа Свята и Марии Девы, и вочеловечшася».

Что это значит?

«[Сын Божий] из непорочных и чистейших кровей [Святой Девы] образовал Себе плоть, одушев­ленную душою»(Прп. Иоанн Дамаскин. ТИПВ, 46);

«[Спаситель] в конце времен не возгнушался родиться от святой и всенепорочной Владычицы нашей Богородицы, восприял от Нея плоть, одушевленную душею словесною и разумною, начаток нашего естества» (Соборное послание Феодора, святейшего патриарха Иерусалимского)^[18].

 

То есть первое, что мы можем сказать: Бог Слово воспринял человеческие душу и тело, и мы исповедуем «истинно Бога и истинно человека, того же из души разумной и тела» (Орос Халкидонского собора)^[19].

 

Теперь взглянем, можно ли понимать восприятие Сыном Божиим человеческой природы иначе, чем восприятие одушевленной плоти? Была ли воспринята Спасителем еще и некая «природа» помимо души и тела, почему мы и исповедуем Его истинно человеком?

Прп. Иоанн Дамаскин говорит, что

 «так как есть очень много человеческих ипостасей и все люди принимают одно и то же определение природы (ведь все они сложены из души и тела и все причастны природе души и обладают сущностью тела), то общий вид (κοινὸν εἶδος) многих различных ипостасей мы называем одной природой» (ТИПВ, 47).

 

И далее прп. Иоанн уточняет:

«сущность обозначает вид общий и вмещающий в себе однородные ипостаси, как, например: Бог, человек» (ТИПВ, 48).

 

Значит, именно восприятие одушевленной плоти является восприятием человеческой природы.

Можем ли мы предположить, что душа и плоть Христа были некими общими душой и телом? Нет, и тело, и душа были собственными телом и душою Спасителя, а не общими:

  «не принадлежало святое это тело или непорочная душа никому другому, кроме Сына Божия» (Прп. Иоанн Дамаскин. Слово о вере против несториан, 20)[20].

 

Но, может быть, говоря так, прп. Иоанн допускал, что наши тела и души восприняты Христом? Несколько далее он ясно показывает, что это невозможно:

«душа моя принадлежит мне, а не другому, и тело именно мое, а не другого» (Слово о вере против несториан, 25)[21].

 

И, однако же, прп. Иоанн говорит, что «соединение произошло из общих сущностей». Не получается ли противоречия, когда мы разом утверждаем, что, восприняв человеческие душу и тело, которые никому, кроме Него не принадлежали, и которые не включали в себя иных душ и тел, Бог Слово, тем не менее, воспринял «вид общий и вмещающий в себе однородные ипостаси»? Чтобы нам это понять ясно, вспомним еще один фрагмент из Точного изложения православной веры:

«Природа усматривается или одним только умозрением (ибо сама по себе она не существует), или вместе во всех однородных ипостасях, связуя их, и [тогда] называется природой, усматриваемой в виде; или она же целокупно с присоединением привходящих признаков в одной ипостаси и называется природой, усматриваемой в индивиде (ἐν ἀτόμῳ). Итак, Бог Слово, воплотившись, не воспринял природы, ни усматриваемой одним только умозрением (ведь это было бы не воплощением, но обманом и личиною воплощения), ни усматриваемой в виде (ибо Он не воспринял всех ипостасей), но ту, которая есть в индивиде, тождественную виду (ведь Он воспринял начаток нашего смешения)» (ТИПВ, 55)[22].

 

Очевидно, что прп. Иоанн прямо отрицает восприятие Богом Словом всех людей, их душ и тел. Но что же за «общую природу» Он воспринял? Что же в усматриваемом в неделимом существе тождественно усматриваемому в виде? Это нам помогут понять слова св. ап. Павла: и́же, во о́бразѣ Бóжiи сы́й, не восхищéнiемъ непщевá бы́ти рáвенъ Бóгу: но себé умáлилъ, зрáкъ рабá (μορφὴν δούλου), въ подóбiи человѣ́честѣмъ бы́въ, и о́бразомъ обрѣ́теся я́коже человѣ́къ (Фил: 6-7).

Принятие «зрака раба», то есть общей всем людям человеческой формы (μορφὴ)^[23], и является принятием того общего, что тождественно и в отдельном индивиде, и в виде. Спаситель воспринял природу общую в смысле общего со всеми человеческими ипостасями душевно-телесного состава («ведь все [человеческие ипостаси] сложены из души и тела»), и в том смысле, что это были именно человеческие душа и тело, такие же, как у всех людей. По слову прп. Иоанна «Бог принимает форму (μορφοῦται), то есть чужую сущность, а именно такую как наша (καθ' ἡμᾶς)^[24] » (ТИПВ, 55)[25].

 

 

Образ Божий.

Изложение того, как свв. отцы понимали сотворение человека по образу Божию, лишено отчетливости. Бессистемное перечисление разных мнений делает понимание слишком расплывчатым. Возможно, авторы слишком доверились словам Лосского:

«Если мы захотим найти в творениях свв. отцов точное определение того, что именно соответствует в нас образу Божию, то рискуем растеряться среди различных утверждений, которые хотя друг другу и не противоречат, но тем не менее не могут быть отнесены к какой-то одной части человека»^[26].

 

Взглянем, однако, так ли это. Существует два толкования выражения «по образу».