Интервью: Синтия Киллион – 4. От подростковых интересов к профессиональной жизни

СК: Когда мне был двадцать один год, я уже изучала астрологию в течение нескольких лет, довольно таки хорошо в этом преуспела. Я в то время жила в Северной Каролине, была замужем за своим первым мужем, и была женщина, наша знакомая по имени Дебора. Она управляла маленьким магазином, продававшим товары нью-эйдж, и она сказала, что ей нужен кто-то, кто бы писал астрологические прогнозы. Она также гадала на картах и была талантливой ясновидящей. Вот, когда она говорила об этом однажды, я сказала: «О, я знаю об астрологии… немного. Я изучаю её около восьми лет». И она сказала: «Ты могла бы делать прогнозы для меня». Она получала информацию и собирала деньги, а я писала прогнозы. Тогда это всё и началось. Я осознала, что у меня проявлялся дар, и были вещи, которые я писала в астрологических прогнозах, которые я не думаю, что можно узнать благодаря астрономии. Но люди возвращались и говорили: «О, это было так правильно! Так точно!»

ЛС: Была ли астрология способом сфокусировать Ваше внимание?

СК: Да. Это также было выходом. Мне было гораздо проще сказать, что я астролог, нежели ясновидящая. Так что, это было также и способом почти скрыть свой дар. Любой инструмент предсказания может помочь развить ваши экстрасенсорные способности, я прогрессировала с помощью астрологии. Но это было тем, что мне приходилось делать помимо неё…Это про «то место внутри».

Рассказ об астрологии

Интересная история, иллюстрирующая значение астрологической традиции для людей, живущих в других частях мира, была опубликована в секции «Истории из жизни» (LIVES) в «Нью-Йорк таймс мэгэзин» (New York Times Magazine).

Дитя судьбы

Бхарати Мукерджи (Bharati Mukherjee) ²²⁴

«С рождения я терпеливо ожидала Смерти. Но сейчас я, возможно, непреднамеренно пропустила нашу Встречу».

Я всегда знала, что умру в 63 года. Год моей смерти был предсказан в моём гороскопе, который был составлен нашим семейным астрологом в 1940 году. Как и большинство жителей Калькутты моего поколения, у меня может не быть свидетельства о рождении, но зато у меня есть гороскоп, некий более древний авторитет, вычисленный согласно расположению планет на момент рождения, как его помнит моя семья. Этот свиток жёлтой бумаги с индуистскими астрологическими таблицами и записями на санскрите описывает мой темперамент, оповещает меня о космической несовместимости при поисках мужа и предсказывает, когда вероятнее всего произойдут важные события в моей жизни, как приятные, так и неприятные.

Когда мне было одиннадцать лет, мне зачитали моё будущее. Старшие члены моей семьи решали, на ком должен жениться дальний родственник. Они только что отвергли их первоочередной выбор жениха из-за того, что гороскопы пары не совпадали. Я донимала отца, чтобы он рассказал мне, какой брак меня ждет. Мой отец, который был известен его эмоциональным исполнением напевов на санскрите, зачитал соответствующие строки. «Вот!» – воскликнула моя мать, – «Я знала, что не о чем беспокоиться». Астролог не согласился; в конце концов, я выйду замуж за голубоглазого иностранца, совсем не относящегося к брахманской цивилизации. Я также узнала в тот день, что я склонна к простудам, я пересеку океаны и обоснуюсь далеко от дома – и я умру в период между июлем 2003 года и июлем 2004 года. Я приняла предсказание о смерти в такой же полной мере, как и другие. Шокирующей новостью было то, что я проживу так долго. Я была осведомлённым ребёнком и знала, что по подсчётам ООН средняя продолжительность жизни индусов составляла 37 лет.

После того, как я пересекла океан для того, чтобы обучаться в США и вышла замуж за голубоглазого американского студента, Кларка Блейза, и обосновалась в его стране, я стала верить, что весь мой гороскоп сбудется.

В 1985 году, после того, как террорист взорвал самолёт Эйр Индия, убив 329 человек, я всё же придерживаюсь своей веры в судьбу, даже когда я размышляла о том, могла ли большая бдительность контртеррористических служб спасти погибших тогда людей. Мы с мужем говорили с большим количеством горевавших канадцев юго-азиатского происхождения, столкнувшихся с катастрофой. Одна пара из Шри-Ланки, которая эмигрировала в Канаду, чтобы спастись от этнической жестокости на их родине, потеряли обеих дочерей. Хотя муж был христианином, а жена индуисткой, они нашли утешение в учениях индусского священнослужителя в сельской части Индии. Спустя месяцы после катастрофы провидец сказал им принять неизбежность смерти их детей в тот июньский день. Я спросила супругов: «А если бы чемодан с бомбой обнаружили до того, как самолёт взлетел?» Скорбящий отец сказал мне, что он задавал тот же вопрос. Провидец ответил: «Вы могли бы вытащить их из того самолета. Вы могли бы запереть их, вы могли бы сделать все, что угодно, но вы не смогли бы предотвратить их смерть в тот день. Их миссия была выполнена». Если бы те 329 человек умерли в тот день при других обстоятельствах, я бы, конечно, и не узнала. Но я желала принять, что это могло бы произойти.

В прошлом месяце, когда я сидела в кресле у стоматолога для чистки, моё спокойствие (или моя удовлетворённость) было нарушено. Молодой стоматолог, который был очень дружелюбным, но строго отнёсшимся к плохой гигиене зубов, спросил: «Как долго у Вас это?» Я виновато предположила, что у меня был кариес. Даже сейчас никто в окрестностях Калькутты, где я выросла, не ходит к стоматологу, только в экстренных случаях. «Возможно, ничего страшного. Просто мозоль на языке, но давайте удостоверимся», – сказал он. Он записал меня на приём к его наставнику, специалисту по челюстно-лицевой хирургии позже в тот день. Специалист согласился, что возможно не было ничего страшного. Я могу следить за крошечным белым бугорком на моём языке и прийти, если он увеличится. Он предложил сделать биопсию. «Что бы ты сделал, Кларк?» – спросила я своего мужа. «Я бы хотел сразу узнать», – ответил он. И я согласилась на биопсию. Результаты анализа показали, что клетки были патологическими. «Это ещё не рак, – заверил меня специалист, – но он обязательно проявиться». У него был ласковый голос и усталое лицо. Я сказала ему, что операцию нельзя назначить раньше лета, так как я вела лекции в Университете Беркли в весенний семестр 2003 года. «Это надо было сделать вчера», – сказал специалист, всё тем же ласковым голосом.

Меня только прооперировали. Мне сказали, что клетки могут стать злокачественными, поэтому я должна проходить осмотры каждые два-четыре месяца до конца жизни. На настоящий момент я смирилась с тем фактом, что современная наука, возможно, взяла верх над судьбой, и вполне вероятно, что я проживу больше, чем мне предсказали.

Это вызывает панику. Я так настроила себя на завершение этой жизни, этого воплощения, в течение 7-19 месяцев, что продление этого срока на неопределенное время пугает меня. В особенно тяжелые моменты я говорю себе, ты можешь запереть дверь, но судьба всё равно проскользнёт. И это успокаивает меня.

Обучение

Синтия Киллион считает, что достижению уровня концентрации, необходимой для расширения медиальных способностей, можно научить, и она пишет книгу по этой теме, что стало для неё очень сложной задачей. Другие, например учёный и преподаватель Кристин Пейдж, работала над серьёзным делом разработки стратегий и учебного плана по этой трудной задаче. Опытные терапевты учатся расширять свои клинические навыки для того, чтобы эффективно работать со вспышками метафорических образов, которые приходят к ним на терапевтических сессиях. Есть также новые рубежи в обучении детей, которые разрабатывают для усиления интуитивного восприятия. Эта идея была проиллюстрирована в интересной истории, связанной с работой известного педагога Джорджа Леонарда. Марианна, участница семинара, которая провела свою профессиональную жизнь в сфере образования, поделилась этой историей в группе:

Рассказ: История Марианны

Образ для будущего

«В 1970-е годы очень много размышляли по поводу возможных целей обучения маленьких детей в будущем. Я вспоминаю, как философ и педагог Джордж Леонард выступал перед группой педагогов на конференции и описывал идеальную школу для детей в будущем. Он, возможно, упомянул, что пример был позаимствован у Б. Скиннера. Что касается Леонарда, он разговаривал так, как будто бы он в качестве директора школы вёл группу учителей по образцовой школе. Они остановились у бассейна, где дети всех возрастов счастливо играли и в глубокой, и в мелкой части очень большого бассейна. Один из посетителей в тревоге заметил: «Боже мой! С ними нет спасателей!» Директор школы ответил: «Не о чем волноваться. Если бы какой-либо ребёнок был хоть в малейшей опасности, каждый ребёнок в бассейне немедленно об этом узнал бы, и этот ребёнок тут же получил бы помощь».

Я никогда не забывала этот пример, о времени в будущем, когда учителя, возможно, будут знать, как обучать своих учеников определённым способам защищающей интуиции».

То, что казалось чем-то невозможным тогда, может быть вероятностью сейчас, хоть и совсем небольшой, но растущей, поскольку мир начинает изучать МЕДИАЛЬНУЮ ЖЕНЩИНУ с новыми и творческими подходами. То, что законы, которые управляют этими явлениями, по большей части неизвестны, ещё не означает, что нет законов, которые можно понять, предупреждал нас Юнг. Это означает, что эти законы всё ещё не общедоступны для нас.

Изобразительные искусства

Искусство всегда несло в себе большую часть души, поднимая человеческое сознание к миру божественного. Цивилизация обогащается веками, поскольку женщины с высокотворческими художественными навыками доносят своё интуитивное понимание духовных измерений жизни до публики. Всемирно известная ученый, философ и теолог Эвелин Андерхилл (1875-1941) писала о мистической составляющей, которая, по её ощущениям, поддерживает всё великое искусство: «Эта интуиция Реального, лежащая у корней видимого мира и поддерживающая его жизнь, присутствует в модифицированной форме в искусстве: возможно, лучше сказать, должно присутствовать, если это искусство хочет подтвердить, что оно является возвышенной формой опыта. Именно это даёт ему особую жизненную силу, эту странную силу передавать проникновенные эмоции, наполовину страдание и наполовину радость, которые сражают их более рациональных интерпретаторов. Мы знаем, что картина «как фотография», здание, которое красиво и удобно, роман, являющийся совершенным изображением жизни, не удовлетворяют нас. Сложно сказать, почему это должно быть так, если только это не было бы по причине того, что эти вещи пренебрегли своим истинным делом; целью которого не являлось создать иллюзию обычных людей, но уловить и перевести для нас что-то из того «тайного плана», той реальности, которую художественное сознание способно, в определённой мере, воспринять…Видение из более реального мира самой сути жизни является миром, в котором обитает «свободная душа» великого мистика».²²⁵

Задача выявления некоторых великих деятелей искусства, чья работа перемещает нас за пределы нашей повседневной жизни в царство вдохновения, представляет собой огромную работу по отбору, сложную для определения. Поэтому Ваши авторы договорились дать себе всего по три минуты каждая для того, чтобы записать те произведения и авторов, которые пришли на ум в первую очередь, и мы предлагаем читателям сделать то же самое.

Наш выбор был абсолютно спонтанным, и было очень интересно это записывать.

По три минуты каждая:

(Молтон)

История и музыка оперы Беллини «Норма», особенно часть «Casta Diva»; работа Мэрион Зиммер Брэдли «Туманы Авалона»; певцы, такие как Джесси Норман, чье исполнение великих текучих рек духовных песен может очень глубоко тронуть; драматургические работы Мэри Зиммерман; великолепное изображение своего персонажа в фильмах такими женщинами, как Мэрил Стрипп и Джудит Денч; сюиты для виолончели Баха; понимание, исполненное воображением, которое передаёт Ширли МакЛэйн; вторая часть «Квинтета в до мажор» Шуберта; Рэй Чарльз, поющий «Georgia On My Mind»; потусторонние фотографии Джейми Таттла. Это те деятели искусства, чья работа тронула меня в последние недели. За всю жизнь – список бесконечен.

(Сайкс)

Фотографии Энни Лейбовиц вместе с текстом Сюзанны Сонтаг в их книге «Женщины» улавливают прелесть нашего пола, запечатлённую в жизни; великолепная вокальная медитация для Девы Марии в «Totus Tuus» Хенрика Гурецкого; «Аранхуэзский концерт» (Concerto de Aranjuez-Adagio) Хоакина Родриго приносит мне наслаждение от испанской гитары; захватывающий вид скульптуры Роберта Уика передаёт подлинную сущность природы зрителю; исполнение «The Rose» Бетт Мидлер; баллады Вуди Гатри; реальность некоторых стихотворений Эмбима Смитт; картина Розы Бонёр «Ярмарка лошадей» – эти произведения и люди обогатили мою жизнь и увели меня далеко.

* * *

Физик, учёный и писатель-новатор Леонард Шлейн в своей книге «Искусство и физика»²²⁶рассказывает о случае из его жизни, когда он повёз свою двенадцатилетнюю дочь из Калифорнии в Нью-Йорк в Нью-Йоркский музей современного искусства. Он хотел, чтобы она увидела, что ценит восточное побережье и большая часть мира, сохраняя в великих музеях. Причиной для этого была его попытка открыть этот мир для неё, поделиться с ней своей страстью к современному искусству. Он посчитал довольно комфортным обращение к её любознательности через работы импрессионистов, но по мере того, как работы становились всё более и более абстрактными, он стал чувствовать себя все менее комфортно. Её невинный, искренний и удивительный вопрос, который повторяется снова и снова в нашей жизни в какой-то мере: «Что делает это искусство великим?» Он знал, что ответ на её вопрос об искусстве был как-то связан с великими вопросами не имеющими ответа, с которыми сталкивается мир современной физики. Слейн пробует ответить на её вопрос, показывая ей, что интуитивный ум художника даже предвидит открытия в науке и предлагает, что суть правды «где-то рядом».

Мы все размышляем над теми же вопросами. Суть ли в том, что художник увидел или испытал что-то из разряда неописуемого, возможно, совершенный, скрытый порядок вселенной, и стал очевидцем того, что язык передающего не в состоянии описать в виду недостатка средств?

Тот ли это непередаваемый элемент в истинно великом искусстве, что прикасается к тому, что мы называем и увековечиваем в понятии «гений»? Возможно, что в какой-то момент в их опыте одарённые МЕДИАЛЬНЫЕ ЖЕНЩИНЫ могут стучаться к этой огромной, кажущейся иррациональной загадке, как и ищущий деятель искусства, но на другом языке?

Здоровье и целительство