Интервью: Синтия Киллион 2. Чувство фундаментальной истины

МД: В Вашей телепередаче «Экстрасенс в прямом эфире» (Psychic Live) Вы разговаривали с женщиной и Вы считали, что есть вероятность изменения в состоянии её здоровья в августе, либо ей станет намного лучше, либо она может умереть. Вы тогда сказали, что должны говорить о «фундаментальной истине». Что это означает?

СК: Для меня это просто фраза, которую я использую, когда говорю что-то, что является истинным, а не в буквальном смысле. По сути, это даже не является истиной в буквальном смысле, это больше связано с глубокими символическими истинами, просто слыша эти слова, мы движимы ими. Вот, что «фундаментальная истина» означает. Когда вы слышите это или видите, это изменяет вас. И это, в конечном счете, то, на что я смотрю как часть того, что я делаю. Это не просто сообщение информации, но также то, что будет двигать людьми на глубочайших уровнях для того, чтобы произвести изменения, в которых они нуждаются. Когда я говорю о «фундаментальной истине» – это то, что человеку нужно услышать в тот момент, чтобы сдвинуться с точки бездействия, из положения подавленности перейти к изменениям.²¹⁶

МД: Синтия, Вы упомянули Мэри Бейкер Эдди и некоторую связь с Вашей семьёй.

СК: Моя мать была из рода Эдди. Они изучили её родословную, и её семья была родом примерно из тех же мест, что и Мэри Бейкер Эдди, в районе Массачусетса и Бостона. Эта связь стала для меня очень важной в последнее время. На моем духовном пути я изучала Науку о Божественном, а она была основательницей движения «Христианская наука», как Вы, возможно, знаете. Большая часть новых течений мысли в основном вышла из её учения. Поэтому я стала более свободно полагаться на неё. Я считаю, что она тоже была мистиком, и возможно даже ясновидящей. Не обязательно использовать это слово, но её идеи явно шли «из того места внутри». Они были радикальными и опережали свое время. Поэтому это замечательная родословная, на которую можно положиться.

(История Киллион продолжится далее в этом разделе о МЕДИАЛЬНОЙ ЖЕНЩИНЕ)

Карл Юнг и МЕДИАЛЬНАЯ ЖЕНЩИНА

Юнг много писал о женщинах экстрасенсах. В его роду по его материнской линии женщины имели очень сильно выраженные МЕДИАЛЬНЫЕ черты, и его собственная мать Эмилия проявляла явно выраженные МЕДИАЛЬНЫЕ качества. (См. Главу 5). Он считал работу людей, посвящённую спиритизму, в какой-то мере сопоставимой с открытием динамики бессознательного в психологии, потому что обе сферы имеют дело с психологическими фактами. Даже духи оказываются психическими явлениями, чьи истоки лежат в бессознательном, и являются теневыми олицетворениями бессознательного содержания. Он писал: «Тем, кто убеждён в реальности духов, следует знать, что это субъективное мнение, которое может быть оспорено на любых основаниях. Тем, кто не убеждён в их реальности, следует быть осторожными в наивных предположениях о том, что со всеми духами и привидениями уже разобрались и что все проявления такого рода являются бессмысленным надувательством».²¹⁷

Представление таких совершенно разных примеров Медиальности, как Хильдегарда Бингенская и Синтия Киллион, усиливает описание МЕДИАЛЬНОЙ ЖЕНЩИНИЫ, сделанное Тони Вульф, перефразированное в данном контексте: «МЕДИАЛЬНАЯ ЖЕНЩИНА концентрирует внимание своего эго главным образом на явлениях, связанных с коллективным бессознательным» (См. Главу 1, Обзор).

Однако Юнг действительно очень тщательно разграничивает характеристики психологических факторов проекции и характеристики более механистического логического обоснования существования духов, представленного спиритизмом. Эта характерная МЕДИАЛЬНОЙ ЖЕНЩИНЕ осознанность повторяется снова и снова в нашем исследовании этого типа.

Равенна

Была любопытная история, только частично освещённая в печати, которая рассказывает об инциденте, произошедшем с Юнгом в Равенне в 1933 году с «другом» (позже подтверждённая хорошо известным аналитиком Эстер Хардинг), которым была Тони. В этой истории снова имеет место сходство с МЕДИАЛЬНЫМ качеством в Тони Вульф. Во время этого посещения знаменитой усыпальницы Галлы Плацидии в Равенне, Юнги и Тони одновременно увидели группу красивых образов мозаик, которые они очень явственно помнили, и которых, как позже оказалось, не существовало. Исторические записи доказывают, что эти мозаики сгорели во время пожара за несколько сотен лет до их поездки. Юнг считал это происшествие «одним из самых любопытных случаев в моей жизни. Это едва ли можно объяснить».²¹⁸ Что-то, возможно, связанное с природой их способности находиться вместе во вневременном пространстве мифа, предполагает, что качество их отношений в то время обладало некоторыми моментами неосязаемой реальности за пределами нашего повседневного опыта.

___________________________

211. Wolff, “Structural Forms”, 9-10.

212. Maddocks, Hildegard of Bingen (New York: Random House, 2001), 75-89.

213. Maddocks, Hildegard of Bingen, 75-89.

214. Maddocks, Hildegard of Bingen, 75-89.

215. Maddocks, Hildegard of Bingen, 75-89.

216. Выражение «фундаментальная истина» (‘Radical Truth’) в этом интервью может иметь отношение к книге «Фундаментальная честность» Бреда Блэнтона: Brad Blanton, Radical Honesty, National Book Network (Irvine, CA: Entrepreneur Press, 1998.)

217. C.G. Jung, 1950-1980, “Psychology and Spiritualism”, CW 18, 1755.

218. C.G. Jung, Memories, Dreams, Reflections, 285.

Глава 24

МЕНЕЕ ЗНАКОМЫЕ (ТЕНЕВЫЕ) СКЛОННОСТИ МЕДИАЛЬНОЙ ЖЕНЩИНЫ

Тони Вульф говорит:

· «МЕДИАЛЬНОЙ ЖЕНЩИНОЙ овладевает воздействие (коллективного, или внеличностного бессознательного)…и она поглощена им и её характер сформирован под его влиянием. Она должна, например, выразить то, что витает в воздухе, что окружение не может или не будет признавать».

· «Взаимодействие с коллективным бессознательным требует наличия сильного эго-сознания и адекватной адаптации к реальности. Как правило, у МЕДИАЛЬНОЙ ЖЕНЩИНЫ нет ни того, ни другого, и вследствие этого она может создавать путаницу»²¹⁹.

(Перефразировано): Она в основном ухватывает именно тёмный аспект ситуации или идеи и может распространять то, что опасно или негативно. Её эго одолевает сила коллективного бессознательного, которое проносится сквозь неё, потому что она не отделяет внеличностное от личного, «я» от «ты», сознание от бессознательного. Она может принимать на свой счёт то, что ей не принадлежит, и испытывать что-то связанное с судьбой, которая не относится к ней, так, как если бы это была её судьба.

Из-за того, что объективные и психические содержания в ней и других не поняты или приняты личностно, она принимает чужую судьбу как свою и теряет себя в идеях, которые ей не принадлежат.

Вместо того, чтобы быть посредницей, она – всего лишь средство и может стать жертвой собственной природы.

Многие опасные и «зловещие» МЕДИАЛЬНЫЕ ЖЕНЩИНЫ нашли своё место в литературе и истории. В детстве большинству из нас рассказывали сказки о ведьмах, крадущих детей, завистливых магических действиях Феи Морганы и Злой Ведьмы Запада из страны Оз. Шекспир подарил нам трёх незабываемых ведьм, варящих пузыри проблем на Шотландской вересковой пустоши. Мифология рассказывает о чарах Медеи, которые могли спасти её возлюбленного и сразить всех врагов. Поэтому тёмная сторона МЕДИАЛЬНОЙ ЖЕНЩИНЫ, возможно, несколько лучше известна, чем тёмные стороны других типов. Поскольку она настолько популярна, что же делает её такой зловещей? Это может быть наша жажда власти, когда мы чувствуем себя слабыми. Наиболее вероятно, что она служит мощным магнитом для тёмных теневых проекций нашей культуры.

Есть другое явное проявления тени МЕДИАЛЬНОЙ ЖЕНЩИНЫ, и это её историческая связь с тем, что когда-то называли истерией, которую изучал ранее Фрейд и другие учёные. Этот термин описывает явление, связанное в особенности с ясновидящими, пророчицами и канализаторами, для которых были характерны ассимиляция и воспроизведение голосов и личностей других людей, а не их самих. Целью её поведения может быть привлечение внимания в театральной форме, сейчас клинически это относят к истерическому расстройству личности. Но мотивы, лежащие за такими представлениями, могут быть совершенно бессознательными. Клинические исследования этой патологии никоем образом не описывают более широкий набор действий, которые определяют архетип МЕДИАЛЬНОЙ ЖЕНЩИНЫ, не более, чем Матушка Хаббард характеризует каждую МАТЬ.

Три фильма для изучения:

1. Лунный свет и Валентино ²²⁰

В этом фильме представлены разные женщины, среди них Сильви (Вупи Голдберг), которая обладает некоторыми рассеянными МЕДИАЛНЫМИ качествами, которые в итоге действуют вразрез с её насущными интересами. Застрявшая в своем мире, она не может отличить, что принадлежит ей, а что – другим. Вливается всё. Сильви предсказывает судьбу, гадает по картам Таро, чтобы развлечь друзей, изготавливает глиняные изделия и «чует любовь в жизни её соседки», но ей сложно почувствовать искреннюю любовь, которую испытывает к ней её собственный муж. Ей сложно сказать ему, что она любит его. Из её бессознательного страха, что её бросят, у неё есть чувство, что её брак закончился и что её муж бросил её. Она лихорадочно звонит своей лучшей подруге и соседке Ребекке (Элизабет Перкинс) с настоятельной просьбой немедленно прийти к ней домой. Когда Ребекка приходит, рыдающая, почти в истерике Сильви всхлипывает: «Пол ушёл. Он забрал свои вещи и ушёл от меня!»

Не отвлеченная полностью рыданиями Сильвии, Ребекка видит записку на полу. Прочитав её, она медленно говорит: «Да, он ушёл от тебя». Сильви взвыла: «Я говорила тебе! Я знала, что это произойдёт…» Ребекка отвечает: «Вот записка». Она читает: «Я ушёл в спортзал. Скоро буду. Надеюсь, тебе лучше. Я люблю тебя. Пол».

*

Эта часть фильма иллюстрирует «фоновое вмешательство», с которым МЕДИАЛЬНАЯ ЖЕНЩИНА знакома или должна быть знакома. Так много всего проплывает в её голове, что она просто заменяет один сценарий, в проживании которого она неосознанно нуждается, для того, чтобы исследовать свои собственные проблем, правдой реальной ситуации. Её собственная старая тревога создает одну катастрофу за другой. Со временем Сильви узнает важную правду, которая меняет вещи. Она осознает, что это не Пол постоянно отворачивается, а она сама.

*

В этом художественном фильме зажиточная афроамериканская семья из Байу представляет собой противоречивое сочетание богатства, образованности и суеверия.

2. Пристанище Евы ²²¹.

Отец, Луис Батист (Самюель Джексон) – привлекательный успешный врач афроамериканец в Луизиане 1962 года. Тётя Мозель (Дебби Морган), сестра Отца, своего рода провидица, работает «консультирующей ясновидящей» для соседей и друзей. Она заботливо и личностной манере оказывает помощь, когда люди обращаются к ней за консультацией. В то же время, её осведомленность и увлеченность оккультным опасно близки тёмной стороне вуду.

Роз (Лин Уитфилд), жена и мать, красива и «идеальна». Она остаётся равнодушной к эмоциональным потребностям её мужа и её обеих дочерей. Она пытается контролировать девочек с помощью абсурдных дисциплинарных мер.

Дочери Сизли и Ева несут в себе тень их семьи, окружающую их всех.²²¹

Отец – бабник, у которого много подружек. Он также особенно обожает Сизли, свою четырнадцатилетнюю дочь, и ухаживает за ней скорее как за одной из своих женщин, очаровательно, но неподобающим соблазняющим образом. Когда она отвечает ему абсолютно невинно, но подобным соблазнительным образом, подражая поведению взрослых, он в ужасе гневно отталкивает её от себя. Она не знает, что она такого сделала, чтобы быть отвергнутой своим любимым отцом. Она глубоко огорчена, озадачена и вскоре впадает в почти суицидальное отчаяние.

Младшая сестра, Ева (Джурни Смоллетт), которой, возможно, десять или одиннадцать лет, напугана горем, которое испытывает Сизли. Она чувствует трагичность ситуации и интуитивно ищет помощи вне круга своей семьи. Она прибегает к помощи «Белолицей Женщины» (Диан Кэррол), престарелой цветной женщины, жрицы вуду, живущей глубоко в заболоченной местности, которая «отбеливает» свое тёмное лицо, изображая ужасную гримасу. Эта женщина отвечает на рассказ Евы обещанием дать ей магический амулет гри-гри, но только если девочка принесёт очень много денег. Ева наскребает и крадет денгьги, чтобы собрать необходимую сумму, возвращается к тёмной трясине и покупает амулет. Пугающая энергия жрицы полностью внеличностна, опасна и направлена на эксплуатацию и извлечение личной выгоды. Она на самом деле противоположна наивной, благонамеренной тёте Мозель.

Развязка предсказуемо трагична, и умирает человек. Обе девочки каким-то образом выживают. Предположительно, Белолицая Женщина использует свою народную магию, как и прежде, эксплуатируя страхи сообщества для своей выгоды.

3. Дар ²²².

Энни (Кейт Бланшетт), молодая вдова, ищет деньги для того, чтобы содержать сыновей и себя, делая предсказания, которые она проводит для друзей и соседей, используя символические карты. Клиенты делают ей подношения за её услуги.

В начале фильма она интерпретирует карты для напуганной в растрёпанных чувствах женщины, которая говорит, что её муж, Донни, убьёт её, если она уйдёт от него. Энни отвечает, что Донни Барксдейл не настолько безумен, и что он – неуверенный неотесанный болван. Женщина спешно покидает дом Энни.

Школьный психолог-консультант, Уэйн, звонит Энни с просьбой прийти поговорить о её старшем сыне Маке, который оказался в школьном медпункте. Он в очередной раз подрался. Энни идёт в школу и разговаривает с Уэйном, который предполагает, что Мак всё ещё обеспокоен из-за смерти отца. Джессика Кинг, невеста Уэйна, заходит в кабинет, и Уэйн представляет женщин друг другу. Энни испытывает сильный дискомфорт в присутствии этой молодой женщины, и сразу же ей приходит внезапное пугающее видение о ней. Энни едет на заправочную станцию для необходимого ремонта машины, где Бадди (Джованни Рибизи) говорит, что ей не стоит волноваться по поводу оплаты после стольких предсказаний, которые она для него сделала. В следующей сцене он проводит тест-драйв её автомобиля, а она сидит на пассажирском сидении. Он говорит ей: «Я так хорошо чувствовал себя вчера, я подумал, что мне не нужно моё лекарство». Но он внезапно становится очень встревоженным. «Скажи мне, я умру? Если бы кто-нибудь сказал мне убить себя до заката…» Энни утешает и успокаивает его, как может. Но, похоже, она не чувствует, насколько серьёзно он болен.

Она приезжает домой после наступления темноты, и кто-то настойчиво стучится в дверь и кричит. Неохотно Энни снимает цепочку и впускает Донни Барксдейла, мужа женщины, которая приходила к ней в этот день. Он начинает злиться и кричать на неё, обзывая её. «Мошенница! Сатанистка! Дьявол сожжёт тебя!» Он шумно проносится по дому, запугивая её и детей, и уходит.

Следующая сцена показывает Энни на вечеринке в баре. В отгороженной части зала Энни видит Джессику, в смежной комнате, занимающуюся сексом не со своим женихом Уэйном, а с другим мужчиной.

Позже Энни сидит за столом с Уэйном. Он спрашивает её: «Вы знали, что что-то произойдет с Вашим мужем, перед тем как он умер?» Он говорит деликатно и по-доброму. Она отвечает, что в ночь перед его смертью она видела неприятный сон о том, что её покидают…

Она уезжает с вечеринки и забирает детей из дома няни. Она обнаруживает, что дом открыт, телевизор включен, бейсбольная бита на необычном месте, и на покрывале её кровати написано красными буквами «САТАНА!» Она подозревает Донни; она начинает звонить в полицию, но понимает, что полицейский – близкий друг Донни. И как раз тогда к двери подходит Бадди. Он очень встревожен и требует, чтобы она сделала предсказание для него. Напуганная, она соглашается. «Почему я так печален и зол?» – всхлипывает он. Она отвечает, основываясь на своих видениях: «Твой Папа отобрал твои вещи, когда ты был маленьким. Тебя били ремнём…» Бадди поворачивается к ней: «Ты чертова гадалка!» В гневе, он уходит, охваченный своими болезненными воспоминаниями.

Ходят слухи, что Джессика пропала, и её нет уже четыре дня. Отец Джессики и полицейский насмехаются над экстрасенсорными способностями Энни, а позже обращаются к ней за помощью в поисках Джессики. Она соглашается попробовать и, основываясь на своем видении, она отводит полицию к большому пруду на частной территории, где они находят тело Джессики.

В это время Бадди в яростном желании убить связал своего отца-инвалида и поливает его бензином. Он поджигает его. Очень больной человек совершил убийство. Бадди арестовали.

Энни окружило несчастье со всех сторон.

Донни Барксдейла судят за убийство, но Энни выступает в качестве свидетеля, и она интуитивно предполагает, что кто-то другой убил Джессику.

Ночью она возвращается к пруду, где нашли тело Джессики. Неожиданно появляется Уэйн и раскрывает своё намерение убить её, подталкивая её все ближе и ближе к краю дока.

Каким-то образом ей удается спастись, что, кажется, происходит благодаря вмешательству Бадди, который говорит: «Ты – душа города, Миссис Уилсон». А затем он уходит.

Позже, когда она описывает происшедшее полиции, ей говорят, что кем бы ни был человек, спасший её, это не мог быть Бадди, потому что он повесился в шесть часов вечера того дня.

Предсказания Энни оказались точными, но ей все же помешали её собственные страхи, отсутствие образования и наивное чувство, что её собственной «правоты и доброты» достаточно для того, чтобы защитить её. Она в точности показывает те предостережения, которые высказала Вульф: опасные ограничения МЕДИАЛЬНОЙ ЖЕНЩИНЫ, которая себя знает меньше всего.