Поверья и рассказы о смерти, покойниках и привидениях

Самые сложные герои народной мифологии – покойники и привидения. В несказочной прозе края эти персонажи занимают весьма значительное место. Если леший «водит» и пугает, домовой предсказывает будущее и заботится о скотине, то покойники и привидения только являются людям, которые их принимают за живых. Образы этих героев оставляют самое неприятное впечатление, внушая чувство опасности, подстерегающей человека.

На Ангаре жители знают места, где «маячит», «мерешшит», что-то чудится. Объясняют это явление тем, что чья-то душа не знает покоя («кров ходит») и тревожит живущих. Поэтому ангарцы настойчиво будут искать заблудившегося или не пришедшего с рыбалки или охоты человека, чтобы в случае его гибели предать тело земле, иначе неупокоенная душа будет метаться в этом месте и пугать людей.

Местность за речкой Гумбея, в восьми километрах выше деревни Аксёновой, – печально известна тем, что ночью «там маячилось в этих избушках», где ночевали колхозники. Вот что там происходило по свидетельству Натальи Васильевны Брюхановой: «Время двенадцать часов, первый час пошёл. Ка-а-ак свистнет кто-то! И всё – по избушке-то как ветер! Ветер, пошёл ветер. Как свистнуло – ветер пошёл. Ну, это действительно. Там, стало быть, маячило».**

Берёзовый лог – памятное место на большом острове Тургенев, где «на изголовях»[15] находились две деревни – Заимка и Алёшкино. «Вот Колчак [карательный отряд белогвардейцев] шёл кода, он заходил сюды, в Алёшкину. А алёшкинские-то взяли да которы убежали. Туды, на матеру[16] убежали. А оне побыли сутки и ушли на верхнюю и зголовь, в Заимку. А там мужиков взяли, заимцев, и повели в Алёшкину. Но оне не дошли до Алёшкиной. У Берёзового лога давай их допрашивать, куды алёшкинские ушли. А оне никого не выдали. Дак их всех расстреляли тута-ка. Дак знаете, в этим месте-то до сих пор и мерешшит. Вот едешь мимо-то – и стон! Уши затыкашь и быстрее оттуль. Стон идё-о-о-от!».** (Записано от Тихона Ивановича Сизых в 1982 г.)

На том месте, где расстреливали, людям долго что-то «маячило»: то покажется огромный белый конь, сопровождаемый бурей со свистом, по жуткий стон. Белый конь – демонический образ славянской мифологии. Нина Михайловна Игнатова (1917 г.р., д. Недокура) знала, что «белы-то расстреливали там», между Камешк о м и Алёшкино, где ручей «тёмный такой, по ягоды-то всё ездили к ручью», и называется он Берёзовый лог. «Вот там всегда говорили, что там это чудилося. (…) Так вот в этом ручью всегда так-то вот… говорили, когда бежишь, и кто-то будто где-то, знашь от, зашумит там, кто-то захлопат, чё-то вот. Как стала добегать до этого ручья, вот мне кажется. И подумала, и кажется так: ши-ши-ши, в сторону как: ши-ши-ши А я бягом, бягом! (…) Я до самой Алёшкиной врысь бежала. (…) Если бы я не слышала этого места, я бы, может, в резон не взяла. Ага. Мне кажется, там шушукаются, там шушукаются».**

Отголоски событий Гражданской войны, по воспоминаниям людей старшего поколения, жили в сознании следующих поколений. «У Петрунькиных, говорят, белые расстреляли наших. Кто его знат. Но белые по гор е нашей шли, стреляли». С тех пор в этом месте «блазнило» что-то. «Вот едет на вороном, на белом коне кто-то. «Э-гей!» – там свистит, чё-то как бы скачет. Встретит и растает, всё».**

На опустевшем пановском острове Курейном тоже «чудилось»: то сова там запоёт, то три всадника на угоре на конях бичами шшалкают».** (Анна Алексеевна Усольцева, 1935 г.р., с. Паново)

В период раскулачивания в деревне Дворец, в бывшем доме купца, была устроена комендатура, через которую проходили почти все ссыльные, да и местные раскулаченные. Когда на втором этаже этого здания открыли школу, то сторожихе, которая здесь к тому же убирала, мыла, «чудилося, что вроде вот кто выйдет, кто чем-нибудь брякат, то стукат». Она обратилась к бывшему священнику Кашиношиверской церкви Дмитрию Гавриловичу Рожкову, жившему в этой же деревне. Он так объяснил это явление: «Так людей же убивали, кров же, это кров ходит». Его дочь Арина Дмитриевна Гуржей позже рассказывала: «Ну, пошёл он, там освятил. Потом перестало, не стало никого. Душа, говорит, летает. А они не отпеты, ничего. А кто отпоёт? Где? Вот и стало мерешшиться в доме: чем-то брякат, чё-то пишшит, что-то говорит». «Тятя», по её свидетельству, отпел всех: «Упокой душу раба там Ивана, Михаила… Вот он всех их перечисливал. Много было дворецких. Вот перестало потом всё это являться».**

Необъяснимое видение было на острове Букошин, где весновали[17] усольцевские колхозники. Девчонки утром гнали коров, а стороной бежала с распущенными волосами Анна, которая осталась в избушке. Они стали её «ряветь» (звать), а она стороной бежит, как будто их не слышит. Вроде она и вроде не она. Пригнали коров, а Анна только проснулась, сидит на нарах и волосы расчёсывает. «И потом мама-то боялась, – рассказывала Зоя Михайловна Быкова из Усольцево, – страшно боялась, вот когда это место-то. Так будто боявая была, а вот боялась, где декалось-то»[18].**

 

  1. 5. Поверья и былички о предсказаниях, предзнаменованиях и гаданиях

По народному мнению, мироздание может подавать сигналы, которые нужно уметь растолковать. Носителями этих сигналов могут быть птицы, на будущее намекают вещие сны или мистические явления в виде призраков и голосов свыше. Как правило, такие вестники предсказывают болезнь или смерть либо тому, кто их слышит, либо его близким людям.

Узнать будущее можно и во время гаданий в Троицу, на Ивана Купалу, в зимние Святки, через новогоднюю ворожбу – этот день является показателем судьбы, жизни и смерти.

Считалось, если во двор пришла или села на крышу лесная птица, это плохая примета. Птица залетела в дом или бьётся в окно – к смерти. Надежда Алексеевна Сизых из Таёжного рассказала, как в дом залетели две касатки (ласточки), потом одна вылетела. Через время умер муж, а она до сих пор живёт. Наталья Максимовна Колпакова (1926 г.р.) продолжает тему: «Жила я в Покове, на рыбалку ходила. И вот заметила, что три раза подряд птичка по голове поддевает. Трое в этом году умерло у нас: сестра, невестка и золовка».*

Обряды ворожбы очень популярны и разнообразны на Ангаре, как и вообще на Руси. Анна Трифоновна Панова, 72 года, рассказывала, как в Пашино в Сочельник девушки ворожили на женихов: «Ворожили всяко. У ростани[19] у Егеровских выходишь к Наталлиному заволоку. Туда бегали, ворожили. Квашонки[20] надевали на голову. Куда побежим, там и жених. Вот тебе и ворожба. Петухом ворожили. Под квашню его посадим, кружим, крутим там. Квашню подымем, куда петух полетит, там и жених. На зерьгало [зеркало] смотрят или без зерьгала. Больше тажно в зерьгало смотрят».***

 

  1.6. Поверья и былички о доле и удаче

Понятие «доля» в национальной культуре России имеет несколько значений. Согласно Большому толковому словарю, доля – это участь, судьба, жизненный путь. Однако в народной культуре существовало и другое восприятие этого понятия: в славянской мифологии доля – это воплощение счастья, удачи, даруемых людям божеством. «Доля» даётся человеку изначально, ещё при рождении. Часть «доли» можно сохранить или утратить, приобрести, купить и даже украсть. Таким образом, на «долю» могут покушаться враги и завистники, совершая вредоносные действия. Помня об этом, нужно беречь свою «долю». Для этого следует соблюдать определённые правила: не хвалиться добытым, при продаже продуктов или изготовленных предметов не продавать «всё». Кроме того, в народе было принято продавать скотину и семена с соблюдением ритуальных действий.

Жители края считают, что каждый человек должен знать, как не лишиться части «своего добра». Но если всё-таки это произошло или есть подозрения на этот счёт, нужно нейтрализовать вредоносную магию. Не соблюдая запреты, человек лишается части «своего» или «доли». Это может выражаться в потере здоровья, красоты и удачи в делах. Так, в Приангарье считали, что в понедельник нельзя что-либо давать взаймы (хлеб, деньги и проч.). Наоборот, надо стараться самим взять взаймы.

Ангарцу удача особенно была нужна в рыбалке и охоте. Чтобы её привлечь, принимали меры. Перед рыбалкой сети окуривали «наносной травой». Нанос – это всякая трава, которую течением воды несёт на береговые кусты. Когда она высохнет, её вместе с богородской травой поджигают и дымом окуривают сети, ловушки, чтоб никто не сглазил, чтоб рыба ловилась. При этом приговаривали: «Пихни нас, господь, туда, где рыбка есть». Ещё по берегу брали мелкий песочек, камешки и бросали в лодку на удачу.

Боялись дурного глаза. На охоту уходили ночью, чтобы никто не видел. «С вечера вьюки готовим. Выходишь пораньше, чтоб тебя «урочный» (плохой) глаз не видел. Выходишь часа в три ночи, в два ночи».** Нельзя заранее предвкушать добычу, удача отвернётся. («От слова тоже чё-то делатся»). «Сначала убей медведя, потом говори. И если сорокового добыл, тоже задирает. Нельзя сорокового бить. Грех. Сороковой – роковой. Отомстит».** «На рыбалку вот идёшь, если встретишь с пустым ведром к тебе навстречу – всё, рыбы не будет. А если несёт кто-то навстречу, то ты с добычей будешь. Вот таки запуки были. Но это стары люди говорели».**

Ангарцев новопоселенцы считали людьми прижимистыми, с хитрецой: они не всегда скажут, где набрали грибов и ягод, где имел место богатый улов. Боялись, что удача в другой раз отвернётся от них. «Стары люди» советовали: «Таить не той, а от глаза скрой. Вот скажи: «Я д о был два ведра». А чтоб рыбу не видели. И зверя надо скрывать от дурного глаза. И хоть утку, хоть кого, не потащишь же на людях – всегда надо всё скрывать. Всё в мешок, в сумку ложи! А глаз-то у каждого же разный, вы что!» **

Ружьё становилось «ронким», не стреляло, в чём винили человека, сглазившего его. Охотники знали приёмы, помогающие снять сглаз.         

Когда же человеку во всём везло, говорили: «Бог помогает», «слово знает». Во Фролах помнили старуху, которая с Богом разговаривала, и ей сопутствовала удача. «Поедёт там на рыбалку ли кого ли, разговариват, и Бог ей даёт: рядом ставят – не добудут, а она всегда добудет рыбу».**

 

Христианские легенды

Сибиряки, как известно, не отличались особой религиозностью. Уже первые переселенцы, хотя и признавали важность участия высших сил в жизни и судьбе человека, в значительной мере должны были рассчитывать на собственные силы. Это отразила пословица: «Бог-то Бог, да и сам не будь плох».

Кроме того, сибирские приходы были очень протяжёнными, включали до десятка деревень, отделённых друг от друга многими километрами, что затрудняло доступ священникам к пастве, а населению – к христианским текстам. Так, в Кашино-Шиверский приход вошли бывший монастырь (собственно село Кашиношиверское), деревни Дворец, Сосновая, Пашина, Рожкова, М у ра (Червянка) в 100 верстах. Когда в Червянке была выстроена церковь и образовался свой приход Червянский, деревни Кода и Проспихина были переданы в состав Кашино-Ш и верского прихода, а Усть-Кова и деревни по Кове – Сизая, Прокопьева, Костина – отделились от Кежемского прихода и также присоединились к Кашино-Ш и верскому. Всего 11 поселений, в каждом из которых священник бывал 1-2 раза в году. Грамотных были единицы, Библию тоже имели немногие.

«Чего мы знам? Живём в лесу, молимся колесу», – такоевысказывание крестьянина записал в Кежемской волостиА.А. Макаренко и прокомментировал его так: «Нравы и обычаи у них до удивления архаичны; их духовная жизнь задержалась на низкой, сравнительно, ступени развития и полна суеверных предрассудков».

В своём «Сибирском народном календаре» Макаренко приводит такой поучительный сюжет: «Недавно, например, в деревне Яркиной (по речке Чадобец) Пинчугской волости рассказывали, что одна баба заблудилась в лесу, вернувшись домой, рассказала однодеревенцам, как в лесу ей было видение «Пресвятой богородицы Девы Мареи»: она жаловалась на то, что бабы и девки шьют себе модны и красны платья, посты и пятницы не блюдут и в бани по субботам ходят. С того времени яркинцы перестали ходить в бани по субботам, а если случится когда идти, то стараются это сделать в обеденную пору. Не уступили бабы и девки только в нарядах».

В сюжеты и притчи христианской мифологии нередко добавляли свои детали, а то и сочиняли собственные легенды и сказки. Ниже предлагаем некоторые из них.

Про бояру. «Почему бояру поешь и сразу сердце давит? Бог её проклёл. Он прятался под боярой от жидов, а бояра его исколола – он её проклёл. Её много нельзя есть».**

Пихта-спасительница. «Пихту на Ангаре всегда почитали, приносили домой на Великую Пасху, ставили за икону и клали под стол. Слышала от старших, что в писании (Библии) было сказано, что когда Иисус Христос прятался от своих врагов, то пихта закрыла его своими веточками». (Записано от Клавдии Рукосуевой из Яркино).

Благословение пихтой и вербой. «У нас бабушка, она сильно божественная была, она все праздники нас будила. А знашь, как будила? Пихтой. Ломали на Паску пихту, ставили дома в кастрюлю там или в ведро ставили, и утром рано бабушка нас потихонечку пихтой этой:

Как пихта зелена, и стройна, и здорова,

Так и вы будьте стройны, и здоровы, и красивы.

Дай Бог вам ума-разума.

Вот так три раза пошопчет, подымет нас всех. И мы – к окошку. Солнышко начинат… Ясный день, и вот оно выходит солнышко и начинат всякими цветами, радугами играть. Ну, каких токо цветов нет! Я и счас внуков поднимаю. И я вот эту вербу на Вербное воскресенье всегда рву, всегда вербу ломаю. И внучат своих я так же похлопаю веточкой:

  Здоровенький да умненький,

  Дай Бог вам счастья».**

Солнце радуется. В Пасху стреляли утром рано, как солнце всходит из-за горизонта.

Выходили, смотрели на солнце и говорили:

– Вот солнце там скачет, радуется, играет.

И точно. Вроде оно, как и шавелится солнце, вот и говорили, что солнушко радуется, играет, Бог радуется…»**

«Паску встречают на угоре, ага. Стреляют, выйдут туда б у хают».** (Хивонея Павловна Усова, 1926 г.р., д. Алёшкино) «Стреляли без дроби, холостым порохом. А с дробью нельзя стрелять: это ты расстреливаешь Иисуса Христа. А так на холостую, ну, однем порохом, это ты его уже встречаешь Иисуса Христа».

Господь спускается на землю. Ангарцы верили, что Бог сорок дней от Пасхи ходит странником по земле, принимая разные образы, наблюдает за людьми, примечает, кто чего стоит. «В Паску он спускается же на землю, собирает все грехи, мама говорит, записывает себе в книгу. По земле ходит. А потом возлетает в Вознесениев день, всё увозит. И начинат: кто в рай, кто в ад попадёт».**

На Вознесение Господне также палили из ружей – провожали Христа на небо.

«В Заледеевой всегда Пасху праздновали, всегда. Утром уже стреляли, кода начинает солнышко всходить, и начинают стрелять. Три раза только стреляют – не больше. И провожали в Вознесеньев день – тоже три выстрела давали. Да и во Дворце так же было, и в Монастыре так же, да по всем деревням так было».**

«Раньше в Заимке-то стреляли, Христа провожали. Бог по земле ходит, а провожают, стреляли, на угор выйдут. А нынче стрельни – ешшо заберут же. Пасху как провожали в воскресенье». **

«Вот на Пасху Восподь-батюшка спускатся на землю. Старики-то рассказывали… Он не кажному покажется. Он ходит по земле, всё слушает, кто как живёт. А в Вознесеньев день мы провожаем его на небо. Восподь-батюшка на небеса, он уже всё наслушался, пошёл на небеса».**

«В Пасху Бог спускается на землю. Так говорили. Спускается. У нас старики-то, бабушка с дедушкой, настряпают раньше. Поставят на стол шаньги, горяче ли, и стреляют, стреляют. Стреляют, что завтракать Боженька спускается, говорят. А на Вознесенье он, говорят, возносится».** (Наталья Максимовна Колпакова, 1926 г.р., п. Болтурино)

На Вознесение стреляли в 12 часов ночи – провожали Бога на небеса. Костры жгли, заряжали порохом сучковатые чурки и поджигали их – получался своеобразный фейерверк. Считалось, что этим люди отпугивали чертей, помогали Богу вознестись на небо.

Богатые и бедные. Говорят, какой-то старичок беспритульный шёл. Откуда он? Оборванный, нишший какой-то. И зашёл в дом, угадал к богатым. Богатые есть богатые. Ну и они его встретили плохо. Зашёл к нишшим – оне последнюю картошку разломили пополам, хлеб разделили пополам. Покормили его, водой напоили его, и он пошёл вясёлый от их. Ну, вот говорит:

 –Бог даст тем плохо, а этим лучше.

Вот это правды было».**

  «Ранше так говорили:

  – Был – говорит, – у друга, пил хлеб-воду и слаще мёду.

  У нас от так дедушка говорил:

  – Пришли, чё есть, Нюра, нады угостить! Хоть из последнего, чай там или что ли. Вода есть».* (Анна Алексеевна Усольцева,1935 г.р., с. Паново)

Касьян и Никола. Очень почитался сибиряками святитель Николай Чудотворец как наиболее понимающий нужды крестьян, скотоводов, зверовщиков. В с. Иркинеево Богучанского района фольклористы записали такую притчу: «Позвал Иисус Касьяна и Николу служить молебен. Шли они и увидели, что застряла телега у одного старичка в грязи. Касьян ему не помог, не захотел мазать ризы. А Никола угодник помог. Пришли они к Иисусу, а он спрашивает, почему опоздали. Узнал, что с ними случилось, и назначил: день Касьяна будет через три года в високосный год, а Николы-угодника два раза в году – осеннего и весеннего праздновать».*

Свою историю обращения к Николаю-Чудотворцу рассказала Брюханова Ирина Васильевна из Кежмы: «Это очень давно было. Жили мы тогда с мужем бедно-бедно, ещё совсем молодыми были. Вот однажды попросили мы у богатых соседей лошадёнку дров привезти. Поехали, а когда стали переезжать мостину (настил из досок на болоте: доски связаны), доски раздвинулись как-то, наш конь так и ухнул в болото. Мы перепугались до смерти. Муж-то скорей за помочью побежал, а я осталась. Держу коня, тащу его и совсем из сил выбилась. Плачу, слезами обливаюсь. «Как – думаю, – теперь жить будем, если конь утонет? Отберут ведь избёнку нашу, останемся без всего». Стала молиться Николаю-Чудотворцу, помощи просить.

Молилась-молилась, а тут уже и муж, гляжу, бежит. Как вдруг – глядь: а коня как выбросит прямо на лужайку, как выстрелил им кто из болота. Вылетел он и стоит на лужайке как ни в чём не бывало, и как будто не устал от того, что намучился. Это нам Николай-Чудотворец помог.

Я теперь до сих пор на него молюсь. Потом он мне не раз ещё помог, и икона его у меня стоит».*

Илья-пророк и леший. Ильин день в представлении народа – «страшный» праздник. Крестьяне того мнения, что в этот день всегда бывает гроза, поэтому «робить грех, Илья убьёт». Илью отождествляют с громом. Гром гремит, говорят, Илья едет на колеснице, запряжённой быком и львом. Он преследует Сатану: где тот спрячется – туда и громовая стрела падает. В селе Кежемском (так называлось оно до 30-х годов ХХ века) А.А. Макаренко записал сказочную историю, поясняющую, из-за чего у пророка и лешего вышла ссора: «Лешему надо было к спеху шубу; днём он не поспел сшить; сел шиться ночью под сосну, когда Илья гремел. Молонья блеснёт – лешак продёрнет иголку в шубу да заворчит: «Што, молнишка, не часто светишь!» Илья на это осерчал и пустил в чёрта громову стрелу – деревину расщепило на кусочки, а лешак увернулся и убёг с шубой». («Сибирский народный календарь в этнографическом отношении»)

Девятая Пятница – тоже сердитый праздник.

«Праздник был Девята Пятница, и в тот день не нады ей было работать, а она сидит прядёт. Одна к ней:

– Ты кого хоть сёдни запряла?

– Да ну!

А к вечеру умерла. Девятая Пятница. Это сердитый праздник. Вот тоже тяжёла. Работать нельзя».*(Мария Меркурьевна Коваленко, 1918 г р., д. Яркино)

Анна Иннокентьевна Кулакова (1930 г.р., д. Сыромолотово): «Да, как раз в пятницу девятая неделя. Ничё не надо делать А мы тоже так же, мы же не веровали сразу-то. У нас была лодка на берегу. И лодку эту делали, как раз доделывали в Девяту. Девята подошла, подошёл вихорь, закрутился-закрутился-закрутился, лодку нашу поднял и – хлоп! – и сломало. Это у многих, не то что у нас».**

Старые люди верили в силу божьей молитвы. Помнили, как баба Агаша молитвой дом от пожара спасла. «Начался пожар, ветер такой! Но и баба Агаша – она богомольница была – взяла икону, на коленки – и кругом своёй постройки на коленкаф с молитвой прошла. Ветер повернул в другую сторону – и всё. От есть кака-то сила ведь!» ** (д. Усольцево)

Несмотря на то что ангарцы фанатичной религиозностью не отличались, были среди них и праведники, и «богомольные» люди, которые сами жили по-христиански и в этом же духе воспитывали детей и внуков. По их понятиям, «жить благословясь надо, с Богом, а не по-варначьи[21]». Вот тому пример: «Мама наша – приёмна душа. Она каждого чаем напоит, по-авангельски жила, всех жалела. Чем может, угостит случайного прохожего, проводит такими словами: «Ну, пойди, сынок, пойди с Богом». И детей наставляла: «Если у тебя чё есть, дай, обязательно дай. Не дашь – согрешишь. Большой грех не дать, когда просят!»** В завершение темы приведём молитву, с которой человеку везде будет удача, везде повезёт, всюду:

 

Иисус Христос впереди,

Святой Николай Угодник позади,

Мать Пресвята Богородица над головой,

Ангелы-хранители по бокам.

Никому нет дела до меня,

До рабы божьей (имя),

Никаким врагам»**.

 

Заключение по разделу I

Погружение в мир мифов и поверий коренного населения Кежемского района не просто интересно, но и во многом поучительно. Оказавшись в плену суровой природы, первопоселенцы преодолели многие страхи, поджидающие их на каждом шагу, и выработали правила и средства защиты от сюрпризов природы, смогли передать их следующим поколениям. Многие явления, о которых рассказывается в мифологической прозе, так и остались необъяснимыми, особенно действия людей со сверхъестественными способностями. А что касается религиозных мифов, так современные великие умы, занимающиеся андронным коллайдером, пришли к выводу, что Бог, скорее всего, есть, причём большой интеллектуал, если сумел создать Вселенную, секрет запуска которой пока не удаётся разгадать.