Социальные и культурные последствия присутствия ислама в Европе

Слушая, как о Исламе высказываются сегодня в Европе многие представители католической Церкви и других религиозных общин, политики, ученые или журналисты, мы наблюдаем интересную закономерность. Большинство этих высказываний связано с тем, что ислам является религией мира и любви.

Такая оценка ислама, по крайней мере, спорным, и это по нескольким причинам. Во-первых, потому, что основано на недостаточных теоретических основах. Оправдывает ее, ибо, как правило, вызывая некоторые стихи Корана, говорящие о необходимости сохранения мира с неверными. Обычно это фрагменты с начального периода деятельности пророка Мухаммеда, когда еще жил в Мекке. С этого периода происходит, в частности, наиболее часто цитируемый стих: «Нет принуждения в религии!» (2, 256).

Несколько вырванных из контекста стихов из Корана, но это довольно слабый аргумент. Тем более, что сами мусульмане, как правило, лучше разбирается в содержании своей Священной Книге, скорее, не разделяют этого убеждения. Они указывают, что: «Коран, хотя неоднозначный по многим другим вопросам, очень четко и неоднократно одобряет необходимость насилия при распространении послания Аллаха. Проблема, однако, заключается в критериях оценки насилия в качестве уполномоченного, или несанкционированного, которые, кажется, изменить в Коране наугад. Эта конкретная проблема решается путем учета времени и хронологического порядка, выявленных Сур и Аль-Насик Валь-Мансух (доктрина отмены)[150].

Доктрина отмены является неотъемлемой частью Корана»[151]. Благодаря ей объяснение присутствия в Коране «стихов насилия и стихов мира довольно просто – они идут рука об руку с милитаристской силой мусульман того времени и их политическими планами. Поэтому большинство стихов, пропагандирующих номер из Мекки – когда мусульмане с трудом рассчитывали
в сотни последователей – или с первых дней с Медину, когда мусульмане все еще были в процессе получения позиции силы,
с которой нужно считаться. Как только у них было достаточно сил, чтобы подчинить себе неверных принудительным их обращением... [152].

Второй вопрос о мирном характере ислама проистекает из простого наблюдения, что трудно провозглашать мир и любовь к религии, одним из фундаментов которой является ǧihād.
В конце концов, «мусульманская концепция ihihād [... ] означает все виды усилий, включая вооруженное вмешательство, чтобы расширить и сохранить территорию ислама»[153].

Не менее ясным, но убедительным представляется третий аргумент против такого способа зрения ислама. Его основой являются сравнительные исследования над текстами Библии и Корана, проводимые, в частности, Иоахим Gnilkę. Одна из вывода, к которому автор приходит в результате своих исследований показал существенную разницу между христианством и исламом в вопросе провозглашенного послания: «В Новом Завете Декалог это объясняется в нагорной Проповеди. Апогеем этой интерпретации является заповедь любви врагов. В Коране оно не имеет никакой параллели»[154].

Принимая все это во внимание, трудно понять систематически повторяется со времени II Ватиканского Собора заявления представителей католической Церкви (папы), что не может акты насилия и террора отождествлять с исламом. Тем более что на эти декларации совершенно не влияет информация о нарастающих гонениях христиан в мусульманских странах. Несмотря на то, что кровавые гонения на христиан являются тем, папа римский Франциск в изданной в 2013 году апостольском Евангелия Gaudium пишет: «истинный ислам и правильное толкование Корана и против всякого насилия»[155].

Между тем, это разделение на слабый и мирный «настоящий ислам» и горстку фундаменталистских террористов, которые не имеют с настоящим исламом ничего общего, в свете имеющихся материалов, является несостоятельным. Чтобы убедиться в этом, достаточно вспомнить хотя бы результаты исследования Берлинского Центра Социальных Наук. Они показывают, что даже среди мусульман, проживающих в Европе[156]: «около 60% [...] высказались за возвращение к истокам ислама,
75% признает существование одной всеобщей толкования Корана, а 65% выше ставит религиозные предписания, чем положения закона stanowionego»[157].

Это важно, потому что «с самого начала ислам был «из этого мира»[158]. Это означает, что принципы, которые проповедует относятся не только к внутренней жизни человека, но и определяют его способ действия в мире. И вот еще одна фундаментальная разница между исламом и христианством.

Христианство возникло не только в конкретном времени и месте, но также в конкретном государстве. И сегодня католическая Церковь – это сообщество, которое существует независимо от государства. Это ограничивает эффективность и силу его социального воздействия. Согласно так называемой «доктрине двух мечей», Церковь управляет душами своих последователей, а над их телами царит государство.

А ислам – это религия, которая создала государство. В результате, «в исламе нет Церкви, который мог бы соответствовать вашим. Это религия без духовенства, без священнослужителей, без непогрешимых пастухов, без соборов. [... ] Статус ислама назывался статусом «эгалитарной лаической теокра-
тии»... потому что общество основано на божественном праве, не будучи при этом руководствуясь статусом священства. Вместо священников есть ученые и юристы интерпретировать выявлено право»[159].

Цитируемый уже Реза Аслан, подчеркивает, что: «Церковь
в Исламе сообщество: «та, что несет в себе значения» [...] Умма придает смысл и цель верному, которого национальная, этническая, расовая и сексуальная идентичность всегда будут подчинены их участию в мировой общины мусульман; сообщества неограниченного географически и временно»[160].

Это заставляет христиан и мусульман представлять разные взгляды на социальную роль религии. С точки зрения христианина религия-это путь личного спасения. Поэтому ориентирован он, прежде всего, на внутреннем духовном развитии. «Мусульманин, а не говорит в целом о внутренней жизни; молитва в тихой нише никогда не может заменить молитвы обрядовые, и из-за этого ему, как правило, равнодушна. Интересует его культ и право, политическая теория и религиозное регулирование повседневной жизни – все для него исламом, этикетки и личной гигиене в том числе. На все дается готовый образец и рецепт»[161].

Все это делает ислам и христианство совершенно разными
в обществе. Определяет не только характер ислама. Также важно то, что основным направлением ислама, с которым мы имеем дело сегодня (также в Европе), является ваххабизм. За его наследование отвечает Саудовская Аравия, страна, положение которой в Арабском мире является уникальным. В первую очередь потому, что на его территории расположены Мекка и Медина – священные города мусульман. Кроме того, в результате открытия мощных залежей нефти Саудовская Аравия имеет большое влияние на мировую экономику. Между тем, следует помнить, что ваххабизм, который был распространен через Мухаммада ибн Абд аль-Ваххаба (1703-1792), является крайне радикальным течением ислама. Это подчеркивает, в частности, Реза Аслан:

«Абд-аль-Ваххаба ввел строгое применение шариата, свободны от каких-либо посторонних влияний и интерпретации [...] призывал к возвращению к невыполненной мусульманской общине, созданной Мухаммеда в Аравии. Концепция Абд аль-Wahhaba была, однако, [... ] исключающей разнообразие сообщества, и всех мусульман, которые не соглашались с ней – особенно суфии и шииты – готово»[162].

Кроме того, Аслан признает, что: «с момента основания мировой мусульманской лиги простота, ясность и безусловная система этики ваххабизма проникли во все уголки мусульманского мира. Спасибо аравии христианство доктрина wahhabicka существенно повлияло на религиозно-политические идеологии Братьев-Мусульман, [... ] палестинского Хамаса и Исламского Джихада. Саудиты стали покровителями нового сорта панисламизма, основанного на суровой, бескомпромиссной и экстремистской идеологии «исламского фундаментализма»[163].

Приоритет ортопедии перед ортодоксией также позволяет понять «почему такое редкое преобразование мусульман. «Она не только «личное дело», то есть чисто личное дело веры, а того, кто на нее решится лишает родины [...] или даже подвергает прямой опасности потери жизни. Отступничество в соответствии с исламским законом карается это смертью»[164].

Нужно также иметь в виду, что отсутствие симметрии во взаимоотношениях между мусульманами и последователями христианства. Их основной и невозможно удалить (по крайней мере, с точки зрения мусульман) причиной является то, что, хотя христиане и иудеи названы «людьми Книги», но: «с точки зрения закона, в исламской общины stawiani более язычниками, однако ниже верующих. С богословской точки зрения, считаются неверными. Их религия устарела»[165].

Страница христианская не только продолжает игнорировать этот факт, но, кроме того, не извлекает из него никаких практических выводов. Это приводит к чрезмерной открытости к исламу в Европе: «как христиане... мы стремимся быть понимающими и терпимыми. В Риме, в самом центре католической Церкви мира, является большая мечеть. Для Мекки и медины что-то подобное было бы совершенно немыслимо. Немусульманам как можно жестче запрещено въезжать в эти места»[166].

Более того, безусловная религиозная терпимость для мусульман чем-то трудным для понимания. Нет разделения на светское и религиозное сферу жизни приводит к тому, что для мусульманина принадлежность верующего к общине является наиболее важным фактором, определяющим жизнь человека[167].

И еще одно существенное различие, которое определяет, как понять, кто такой человек и какое место он занимает в мире. И Библия, и Коран сходятся во мнении, что мир был создан Богом. Однако, «несмотря на то, что в Коране оказался библейское описание творения, но нет в нем тех слов, которые [...] Бог-Творец произносит при сотворении человека: «Сотворим человека по образу Нашему, подобию нашему» (ср. Быт 1,27). Покидая их, Мухаммед был последователен»[168].

Не менее значимые различия мы видим в концепциях человека. С точки зрения принятых здесь рассуждений наиболее существенным являются различные способы понимания человеческой природы. «Согласно христианской концепции, Бог делает человека своим партнером и призывает его участвовать в своей жизни. Участие в божественной жизни является цель человеческого существования. Согласно Корану личностное общение
с Богом не существует даже в следующей жизни»[169].

Таким образом, можно сказать, что в христианской видение мира, каждый человек-дитя Бога. Мусульманин-раб Божий.
А ведь нет сомнений в том, что другие права ребенка и другие права раба.