Начало деятельности по охране памятников архитектуры в Пруссии. «хранитель древностей» Ф. Фон Кваст (1807-1877 гг. ) и его «формуляры»

Источник: Калининградские архивы: материалы и исследования: сборник статей / ответственный редактор В.Н. Маслов. — Калининград: Издательство БФУ им. И. Канта, 2019. — Выпуск 16. — 228 с.

 

В начале XIX в. в Германии зарождается движение в защиту памятников архитектуры. В 1843 г. государственным «хранителем древностей» был назначен архитектор Ф. фон Кваст (1807-1877 гг.), который составил специальный вопросник («формуляр») для проведения инвентаризации исторических объектов, в том числе в округе Кёнигсберг (Восточная Пруссия). В приложении предлагается перевод вопросника, сделанный автором статьи.

In the early 19th century in Germany movement emerged for the protection of monuments. In 1843, the architect F. von Quast (1807-1877 гг.), was appointed the state "Keeper of antiquities", who compiled a special questionnaire ("form") for the inventory of historical sites, including in the district of Königsberg (East Prussia). The Appendix offers a translation of the questionnaire made by the author.

 

Ключевые слова: охрана памятников архитектуры, «хранитель древностей», вопросник, инвентаризация.

Keywords: protection of architectural monuments, "Keeper of antiquities", questionnaire, inventory.

 

Тема охраны памятников истории и культуры насчитывает более 200 лет. Появление интереса к сохранению и реставрации архитектурных сооружений в провинции Восточная Пруссия относится к концу XVIII в., что было тесно связано с проведением подобной работы по всей Германии. В Пруссии движение в защиту старинных сооружений началось с замка Тевтонского Ордена в Мариенбурге (современный Мальборк, Польша), закладка которого относится к 1274 г. Архитектор Фридрих Жилли (1772-1800 гг.), вместе с отцом, архитектором и инженером Давидом Жилли (1748-1808 гг.), по заданию правительства посетивший средневековую крепость в 1794 г., запечатлел руины Мариенбурга [8, S. 152]. Опубликованные на протяжении 1799-1803 гг. в виде цветных гравюр рисунки талантливого, рано умершего мастера, вызвали восторг у образованной публики и послужили дополнительным толчком к осознанию ценности исторических «древностей».

В 1803 г. известный восточно-прусский поэт Макс фон Шенкендорф, уроженец Тильзита (совр. Советск, Калининградская область РФ), будучи студентом Кёнигсбергского университета, в статье «Пример вандализма в Пруссии», помещенной в берлинской газете, высказался против разрушения и несоответствующего использования крепости магистров Тевтонского Ордена. В конце XVIII - начале XIX вв. в приспособленных помещениях Верхнего и Среднего замка, составлявших ядро мощного укрепления, размещались воинские казармы, здесь же планировалось создать зернохранилище. М. фон Шенкендорф с пафосом писал: «Каждый, кому благородная патина древности милей, чем мучная пыль, сожалеет об этой утрате» [цит. по: 14, S. 14]. В результате призывов к спасению известного памятника архитектуры, король Пруссии Фридрих Вильгельм III издал указ, запрещающий разрушать мариенбургскую крепость, которая после наполеоновских войн превратилась в символ немецкой героической истории. В течение XIX в. здесь проводились реставрационные работы, надзор над которыми в первой половине столетия осуществлял ведущий немецкий правительственный архитектор Карл Фридрих Шинкель (1781-1841 гг.).

После нашествия французской армии начала XIX в., которое немцы переживали как национальную катастрофу, инвентаризация исторического наследия Германии рассматривалась в качестве первоочередной задачи по сохранению собственной идентичности. Острое осознание важности отечественного прошлого, знаков его былого величия, было вызвано поражениями 1806 г. в войне с Наполеоном, унизительными условиями мира, заключенного в 1807 г. в Тильзите, передачей части территории Германии под власть французов и другими политическими причинами. В это время в Пруссии действовала так называемая «партия реформ», возглавляемая бароном Генрихом Фридрихом Карлом фом унд цум Штейном (1757-1831 гг.) и графом Карлом Августом фон Гарденбергом (1750-1822 гг.), которые проводили важные законопроекты в области управления финансами, экономикой, наукой и культурой страны. Тогда же получила дальнейшее развитие романтическая идея сделать художественные и исторические памятники объектом государственной заботы. Реформаторы придерживались мнения, что именно знание и изучение истории предоставляет возможности для достижения высоких культурополагающих целей. «Если мы теперь не предпримем всеобъемлющих мер, чтобы остановить этот процесс (разрушения – И.В.), то останемся в ближайшее время бездомными, голыми и босыми, как новая колония в ранее необжитой стране», - высказывались члены Обербаудепутации (Высшей строительной Комиссии), специального отдела в правительстве Германии [цит. по: 3, S. 16]. «Нет лучшего средства (чем искусство – И.Б.), чтобы возвысить и оживить патриотизм и все важнейшие духовные силы нации», - писал в 1807 г. Карл фом Штейн [цит. по: 3, S. 12]. Как известно, в 1815 г. деятель вышел в отставку, занимался историей и стал одним из основателей «Monumenta Germaniae Historica». Он утверждал в 1816 г., что «современность вырастает из прошлого, которое может обеспечить будущее народа» [цит. по: 3, S. 12].

Изучение и сохранение памятников рассматривалось в начале XIX в. в качестве «средства, которое должно привести к воспитанию подданных, как свободных граждан государства, к созданию нового общества и к установлению Конституции с учетом существующих традиций» [цит. по: 3, S. 12]. Охранная деятельность рассматривалась в контексте воспитания патриотизма — «как средство стимулировать в народе национальное образование и интерес к былой судьбе Отечества» [цит. по: 3, S. 12]. Это положение государственной культурной политики было продолжением идей романтизма о том, что человечество может достигнуть совершенства только благодаря прекрасным искусствам и науке. В контексте нового понимания истории произведения искусства рассматривались не только как образцы этапов развития художественной культуры, но как первоисточники для изучения исторического процесса. И. Г. Гердер (1744-1803 гг.) писал, что посредством произведений искусства «мы намного глубже знакомимся с временами и народами, чем на примерах их военной истории» [цит. по: 3, S. 14].

Высшая строительная комиссия получила новое задание: один из пяти ее советников должен был, помимо обычных обязанностей надзора за проектированием и строительством государственных объектов в Пруссии, предоставлять также «Сведения о сохранности общественных памятников и остатков древнего искусства». Эту работу взял на себя архитектор К.Ф. Шинкель, включенный 15 мая 1810 г. в состав Обербаудепутации. После окончания войны с Наполеоном он подготовил далеко идущий план по организации охраны памятников и их инвентаризации. К.Ф. Шинкель стал одним из зачинателей реставрационной работы в Германии, с 1815 г., он занимал должность «хранителя древностей» [2, S. 15]. Многосторонний деятель, мастер был первым прусским государственным служащим, который начал писать «экспертизы по сохранению общественных памятников и остатков древнего искусства», обращая внимание на художественно-эстетическую сторону строительного искусства.

17 августа 1815 г. К.Ф. Шинкель составил знаменитую памятку «Об охране всех памятников и древностей нашей страны», в которой подчеркивал необходимость составления перечня первоначально исключительно с практической целью — служить для принятия мер по спасению объектов. Архитектор писал, что поначалу важно понять, какие меры надо предпринять для сохранения архитектурного объекта, а уже потом желательно подробное изучение истории избранного объекта, которое неизбежно последует со временем [3, S. 49]. К мнению К.Ф. Шинкеля прислушались, и вскоре появился указ короля Фридриха Вильгельма III от 5 октября 1815 г., в котором он обязал согласовывать любое существенное изменение исторических общественных зданий с Обербаудепутацией, причем предполагалось, что в конфликтных ситуациях решение будет принимать лично монарх [3, S. 11]. Это был первый специальный указ в области охраны наследия в Пруссии, введенный королем, не отличавшимся особой приверженностью к искусству и не склонного к излишней роскоши.

Огромную роль в деле развития охраны памятников сыграл прусский король Фридрих Вильгельм IV (1795-1861 гг.), который до сих пор считается в Германии «величайшим любителем архитектуры». В начале правления он приказал ознакомить его с французским опытом реставрационной деятельности, желая ориентироваться на передовой опыт и даже превзойти достижения Франции - первой страны в Европы, включившей охрану памятников в структуру государственной деятельности. В 1830 г. здесь была организована специальная Генеральная инспекция во главе с генеральным инспектором, обязанные заботиться о выявлении памятников, нуждающихся в охране, и руководить работой специального фонда по их реставрации [7, S. 20].

Уже в 1840 г. Фридрих Вильгельм IV дал задание главе министерства вероисповеданий Иоганну Альберту Фридриху Айххорну (1781-1854 гг.) подготовить предложения по организационному оформлению государственной службы по охране памятников. В 1840-х гг. кайзер узаконил службу по охране памятников, существовавшую долгое время лишь на бумаге [7, S. 20]. 15 января 1842 г. был издан указ о проведении инвентаризации исторических памятников по всей Германии. Конкретные шаги были предприняты в 1843 г., когда вышел Указ о создании официальной должности «хранителя памятников искусства» в королевстве Пруссия.

Первым в новой должности выступил строительный советник, архитектор, историк искусства, археолог, исследователь и приверженец научной реставрации Александр Фердинанд Вильгельм Роберт фон Кваст (1807-1877 гг.) – наследник и продолжатель древне-франкского рода, появившегося на территории восточнее Эльбы впервые в 926 г. [11, S. 22-23].

Рис. 1. Барон Александр Фердинанд фон Кваст – немецкий археолог и архитектор. 1807-1877 гг.[3].

 

Как и другие представители старинной аристократии того времени, он получил многостороннее образование, изучал сначала теологию, а затем историю искусства в Академии художеств в Берлине, много путешествовал по Европе, особенно интересовался средневековыми сооружениями. С 1827 г. Ф. фон Кваст обучался в Академии архитектуры, и в 1836 г. сдал соответствующие экзамены, став полноправным архитектором. Тогда же он написал свое первое теоретическое (не опубликованное) сочинение о необходимости охраны и реставрации памятников: ««Pro memoria. Памятки о наилучших способах и приемах сохранения древностей в землях королевской монархии» [7, S. 22]. В тексте он отмечал, что архитекторы при реставрации нарушают историческую ткань древних сооружений. Ф. Кваст с сожалением констатировал, что осознание необходимости охраны «отечественных памятников» в широких кругах общества до сих пор не пробудилось и что государство должно многое предпринять для улучшения этого положения.

Ф. Кваст, 1 июля 1843 г. «высочайшим указом правящего кабинета» торжественно назначенный хранителем древностей, занимал малозаметное место в управленческой иерархии, и обладал не столько правами, сколько, в основном, обязанностями, и не силах без высочайшей поддержки повлиять на ситуацию с сохранением отдельных объектов. Должность хранителя была создана по французскому образцу генерального инспектора des monuments historiques (эту должность некоторое время исполнял писатель Проспер Меримэ).

Деятельность Ф. фон Кваста представляет собой важный этап в развитии охраны памятников в Германии, в том числе в Восточной Пруссии. Ф. Кваста и его научный вклад ставят в настоящее время в один ряд с такими теоретиками и практиками реставрации XIX – начала XX вв., как Эжен Эммануэль Виолле-ле-Дюк (1814-1879 гг.), Джон Рёскин (1819-1900 гг.), Георг Дехио (1850-1932 гг.), Алоиз Ригль (1858-1905 гг.).

В задачу Ф. фон Кваста входили инвентаризация исторических памятников, находящихся в государственной или общественной собственности, написание актов экспертизы их состояния и предложений по пересмотру функционального назначения зданий, создание описей, чертежей и рисунков отдельных объектов, подготовка отчетов, проведение переговоров с соответствующими должностными лицами на местах, участие в работе общественных объединений. «Хранитель совершал регулярные поездки по стране и был знаком практически со всеми архитектурными памятниками Германии. Всего в течение долгих лет службы на посту хранителя древностей Ф. фон Кваст изучил, зарисовал и принял участие в реставрации около 700 архитектурных объектов» [3, ненумерованная страница]. Основным предметом его интересов была средневековая архитектура, главным образом памятники культового зодчества. Он писал, что архитектура представляет собой «художественные произведения большого масштаба, музеем которых служит целая страна, где они расставлены в прекрасном порядке» [9, S. 34]. Ф. фон Кваст - автор книги о средневековой архитектуре, в том числе о романских соборах в Майнце, Шпайере и Вормсе [1, c. 737]. В 1852 г. в Берлине были опубликованы три тома его сочинений под названием «Памятники архитектуры в Пруссии». Так как деятельность Ф. фон Кваста охватывала всю территорию Германии от Рейна до Восточной Пруссии, историческим объектам последней он не имел возможности уделить должного внимания. Но ученый досконально исследовал историю замка Мариенбург и заложил новые основы его реставрации[2]. Чтобы усилить интерес к памятникам, Ф. фон Кваст вместе с пастором Генрихом Отте (1808-1890 гг.) издавал в 1856-1860-х гг. «Журнал по христианской археологии и искусству», где публиковал свои статьи и сообщения о поездках [10, S. 26].

В середине XIX в. в Пруссии началась систематическая инвентаризация исторических памятников, прежде всего тех, что принадлежали государству, или находились во владении гражданских или церковных сообществ и объединений. Частные объекты описывались только по желанию и с согласия их владельцев. Комиссия по историческим монументам при министерстве внутренних дел «собирала сведения об исторических памятниках, классифицировала их, и о тех, которые требуют средства для реставрации, сообщала министру» [3, S. 51]. Инвентаризацию проводили по французскому образцу с помощью вопросников. В 1844-1845 гг. Ф. Кваст создал собственный вариант обширного вопросника или «формуляра», который должен был рассылаться по всем прусским провинциям [12, S. 127-133]. Не исключено, что хранитель был знаком с французскими образцами, но переосмыслил их содержание самостоятельно [3, S. 56]. Созданный первоначальный обширный вариант был впоследствии значительно сокращен и упрощен для удобства и понимания опрашиваемых.

Формуляр состоял из двух частей: первая часть включала «Вопросы об исторических и художественных памятниках поселения», основная часть содержала «Вопросы по поводу каждой отдельной церкви или капеллы и их убранства». Вопросник демонстрирует удивительную близость к современным методам исследования и приемам описания и анализа архитектурных сооружений. Профессионально поставленные задания и вопросы требовали адекватного ответа. Но представители интеллигенции в германской провинции, которым «на общественных началах» предлагалось заполнить составленные Ф. Квастом «формуляры», как правило, не обладали ни достаточным уровнем компетентности, ни свободным временем, чтобы дать внимательные описания объектов и их частей, требуемые составителем. Следует учитывать, что эпоха фотографических изображений находилась в зачаточном состоянии и от опрашиваемых ожидались только рисунки и схемы, сделать которые для многих представлялось затруднительным. За некоторым исключением, первоначальная затея провалилась, и лишь к концу XIX в. инвентаризация исторических сооружений Германии, в том числе на территории Восточной Пруссии, была проведена.

Согласно замыслу Ф. фон Кваста, сначала необходимо было представить план исследуемого поселения с указанием улиц и расположенных на них наиболее примечательных храмов и общественных зданий, сообщить разного рода сведения, в том числе легендарные, о данной местности. Затем требовалось дать подробный рассказ об отдельных объектах, причем поставленные вопросы охватывали практически все типы религиозных сооружений, разнообразные виды укреплений, усадьбы, общественные здания – такие как ратуши и цеховые дома, без ограничения временными рамками. Хотя согласно инструкции к указу от 24 января 1844 г. об объектах «неограниченной свободной частной собственности», частновладельческие дома и постройки исключались из списка подлежащих инвентаризации, Ф. фон Кваст предусмотрительно составил вопросы для этой категории архитектурных сооружений. С помощью первой части «формуляра» предполагалось получить описание имевшихся в изучаемом районе (городке или деревне) крепостей, замков и старинных рыцарских домов, а также монастырей, госпиталей, других духовных учреждений, требовалось подробно указать старинные гражданские здания города, разделяемые на общественные сооружения или их остатки, и частные сооружения. Признавалась ценность жилых домов - респондентов просили указать их возраст, особенности внешнего облика, основные типы использованных строительных материалов.

Особый раздел «формуляра» касался небольших по размеру монументов данного поселения – резных крестов, мемориальных колонн, колодцев и других произведений малых форм. Сюда же были включены задания по описанию общественных и частных художественных собраний, коллекций печатей и монет. В окрестностях требовалось указать наличие когда-то существовавших, но потом опустевших и заброшенных территорий, рассказать об особенностях ландшафта, имеющихся руинах до- и ранне-исторических памятников. Приветствовались пересказы сказаний и легенд, касающихся древних объектов разного рода.

Главное место в «формуляре» Ф. Кваста отводилось инвентаризации храмовых сооружений, которые анализировались в соответствии с принципами, актуальными по сей день. Вопросы раздела А. предлагали указать внешние особенности церкви; раздел Б. предполагал описание интерьера, малых архитектурно-художественных объектов, имеющихся внутри и снаружи храма (таких как проповеднические кафедры, ограждающие хор решетки и т.п.), включение данных о надписях, изменениях кирпичной и каменной кладки, замурованных окнах и дверях и т.д. Уделялось внимание рассказу о природном и искусственном окружении храма. При составлении истории объекта и его строительного описания следовало указать опубликованные и неопубликованные источники, и место, где таковые могут быть найдены. Приветствовались любые сведения о проведенных обмерах храма. «Формуляры» демонстрируют, что Ф. Кваст признавал необходимость исследования памятников и за временными пределами эпохи Средневековья.

«Формуляры» были разосланы лишь через 10 лет после их создания. По сравнению с первоначальным вариантом, вопросник был существенно упрощен и сокращен, вместо 23 вопросов общей и гражданской части осталось 14, вместо 75 рубрик, касавшихся храмовых зданий, сохранили 50 вопросов [9, S. 34]. В 1854 г. министерство вероисповеданий, просвещения и медицины отправило пробные вопросники в Кёнигсберг и Мюнстер. Ответы могли бы стать началом большой научной работы по инвентаризации памятников, но, как и опасались в Берлине, описания на местах составляли люди, не владевшие специальными знаниями, присланные тексты ответов носили путаный характер.

Документация по округу Кёнигсберг была обработана пастором и учителем истории искусства Генрихом Отте в 1856-1869 гг. [9, S. 35]. Она хранится в архивном собрании Ольштына (Польша) и представляет собой важный источник по истории архитектуры Восточной Пруссии и состоянию памятников в середине XIX в. [5, S. 50][3]. Но, как пишет современный исследователь средневекового зодчества Восточной Пруссии Христофер Херманн, автор многочисленных архитектуроведческих статей и всеобъемлющей монографии «Средневековая архитектура Пруссии. Исследования проблем культурного и географического ландшафта» [6], «качество заполненных вопросников представляется достаточно расплывчатым, в зависимости от ангажированности и компетентности соответствующего местного составителя ответов. Между тем данные правительственного округа Кёнигсберг имеют особое значение, так как большинство храмов в теперешней российской части Восточной Пруссии стоят в руинах или вообще исчезли. На основе описаний, инициированных инвентаризацией Ф. фон Кваста, мы имеем основательную информацию, касающуюся облика и оснащения этих сооружений» [5, S. 47].

В 1864 г. министр по делам вероисповеданий, просвещения и медицины Мюллер запретил рассылку вопросников по Пруссии, «так как затраченные средства и усилия не стоят достигнутых результатов» [3, S. 57]. Только в 1868 г. в Касселе по материалам Ф. Кваста был успешно составлен перечень памятников этой провинции в задуманном ряду «Инвентаризации архитектурных памятников в королевстве Пруссия» (авторы Вильгельм Лотц и Генрих фон Ден-Ротфельзер). Между 1871 и 1875 гг. еще раз (безуспешно) была проведена инвентаризация на основе вопросников в Саксонии, Шлезии, Пруссии и Рейнских провинциях, а также в Данциге и Дюссельдорфе [3, S. 61]. В Восточной Пруссии учет объектов был осуществлен в конце XIX в. А. Бёттихером, с которого начинается новая страница в деле охраны памятников региона.

Ниже приводится авторский перевод вопросника, составленного Ф. фон Квастом. Оригинал вопросника хранится в Берлине в Тайном государственном архиве прусского культурного наследия: GStA PK Berlin HA I, Rep. 76 Ve. Sect. 1 Abt. VI Nr. 2a Bl. 243 ff. Он опубликован в следующих изданиях: [3, S. 226-238; 13, S. 127-133].

Перевод вопросника дается по тексту Ф. фон Кваста, представленному в издании [3, S. 226-238]. Деление на абзацы, поправки, зачеркивания, уточнения, курсив, воспроизводят указанное немецкое издание. Комментарии публикатора (И.В. Белинцевой) и пояснения к архитектурным терминам вынесены в сноски.

 

Приложение

Фердинанд фон Кваст

СПИСОК ВОПРОСОВ ДЛЯ ИНВЕНТАРИЗАЦИИ ПАМЯТНИКОВ ИСКУССТВА. 1844/45 гг. ПЕРВЫЙ ВАРИАНТ.

Предисловие.

1. при сочинении вопросов создана схема, которая могла быть действенной для всех провинций монархии

2. только в редчайших случаях на все вопросы, или их большую часть, можно будет получить определенные ответы.

 3. необходимо, чтобы вопросы были прочитаны внимательно, чтобы можно было ответить соответственно вопросу, еcли нужно дать отрицательный ответ, то следует писать в стороне: не существует; не определен.

4. никто не должен выражать собственное мнение, если же есть какие-то предположения, то их следует специально обозначить как собственные.

5. если окажется недостаточно места для написания ответа, просьба сделать приложение с указанием соответствующего места в вопроснике.

Вопросы, связанные с поселением, его историческими и художественными памятниками.

Просьба перечислить произведения, которые будут полностью или частично представлены в этом сообщении.

1. Имеются ли печатные сообщения о поселении или отдельных его частях? Если это редкие издания, указать, где они находятся

2. Какие письменные сообщения имеются – хроники, описания поселения, метрики, налоговые перечни, свитки, старые счетные книги, карты и тому подобное, касающиеся поселения в целом или его частей, а также отдельных корпораций (цехов).

Где они хранятся?

Содержится ли архив в порядке и оснащен ли каталогом?

Опубликованы ли документы и или их части, если да, то где?

Просьба в сообщении писать только существенные факты, касающиеся собственно данного поселения или его окружения.

3. (зачеркнуто)[4]

4. Чтобы было проще понять расположение отдельных произведений по отношению друг к другу, просьба в случае, если речь идет о городах, приложить план (даже если он схематичен, бегло очерчен), на котором указать самые выдающиеся храмы и общественные сооружения, а также названия улиц; или указать, где можно такой план найти.

5. Сколько храмов или отдельно стоящих часовен (капелл) имеется?

Просьба каждое сооружение описать по схеме, данной в приложении А.

6. Имеются ли храмы или капеллы, которые в настоящее время стоят без применения, служат другим целям, указать - они совсем разрушены или частично?

Просьба об этих сооружениях узнать как можно больше или даже описать по воспоминаниям очевидцев по указанной схеме приложения А. При этом заметить, в каком состоянии находится их сохранность в целом или каждой части в настоящее время. Просьба также указать современных владельцев и как их найти.

7. Укреплено ли поселение в целом или его часть?

1. Из какого материала состоят стены, башни и ворота?

2. Какую форму и названия имеют отдельные башни и ворота?

В каком состоянии находятся эти укрепления в настоящее время и кто заботится об их сохранности?

8. Имеются ли особые рыцарские дома, крепости или замки? Выделяются ли они посредством строительных методов или укреплений от прочих зданий поселения и каким образом?

Лежат ли они на искусственных холмах или окружены рвами?

Здесь уместны те же вопросы, что в пункте 7.

9. Кто является современным владельцем рыцарских имений?

С какого времени владеют ими современные владельцы?

Известно ли, кто были прежние владельцы и с какого времени?

Связано ли еще сейчас право судебных решений над данной местностью или ее частью, или он существовало прежде?

Какие иные местности подпадают под это судебное право?

Просьба сообщить как можно подробнее представление об этих отношениях и каких-то особых обстоятельствах (условиях, ситуациях).

10. Имеется ли или имелось в поселении или его окрестностях монастыри, госпитали и другие духовные или благотворительные учреждения?

Отвечать следует по схеме приложения А, особенно на вопросы сформулированные под I, 8 и IV, 5. 6. 7.

11. Когда были в городах построены современные ратуши?

Из какого материала они состоят?

Это кирпичная кладка без штукатурки?

Какую форму имеют окна или двери?

Имеются ли внутри выдающиеся залы, со сводами, или украшенными резьбой деревянными потолками?

12. Хранятся ли в ратушах отдельные небольшие художественные произведения, статуи, картины, оружие или какие-то иные предметы и достопримечательности?

Здесь частично повторяются вопросы приложения А, пункт III.

13. Имеются ли еще какие-либо примечательные здания в месте или его окрестностях, принадлежащие монархии или общине, или одной из корпораций?

Чем они замечательны?

Здесь повторяются вопросы, поставленные в пунктах 11 и 12.

14. Имеются ли такие сооружения, которые в настоящее время совсем или частично разрушены?

О них также просьба ответить, как в пунктах 11, 12, 13, обратив внимание на пункт 6.

15. Имеются ли частные дома, которые выделяются своей историей, обликом, декором и т.д.?

Кто их владелец?

Были ли здания когда-нибудь общественными сооружениями?

Здесь повторяются вопросы пункта 11.

16. Имеются ли в поселении или его окрестностях особенные монументы, выделяющиеся своей историей, или формами, такие как стелы, роланды[5], кресты, скиты, каменные светильники, колодцы и т.д. Стоят ли они изолированно, или связаны со зданием?

Просьба описать их по отдельности, указав также надписи и приложив, насколько возможно, рисунки (а также изображения гербов).

17. Имеются ли особые истории или легенды, связанные с этими монументами?

Имеются ли где-нибудь в общественном месте или в частном владении собрания древностей или художественных произведений?

Кому они принадлежат, откуда произошли, где они выставлены и каким образом их можно увидеть?

Просьба выдающиеся объекты перечислить поименно.

18. (зачеркнуто)

19. Просьба прислать отпечатки сохранившихся печатей или монет места или отдельных семейств и собственно частные (за исключением самых современных или не имеющих исторической или художественной ценности). См. также вопросы приложения А, III, 19.

20. Связаны ли соседние городки с главным городом, и каким образом?

Имеются ли в окружающих поселение полях заброшенные поселения (городки) и как они называются?

Просьба сообщить названия отдельных полей, гор, лесов, озер, ручьев, каналов, прудов, дорог и т.д., как давно они имеют необычные имена, или как они с ними связаны, а также сведения, откуда они появились.

Был бы желателен эскиз плана местности.

21. Есть ли на окружающей полевой местности шанцы, валы, руины крепостей, сторожки, стены, мощеные улицы (римские дороги), колодцы, или малые монументы, уже названные в п. 16, остатки исчезнувших городков и т.д.?

Где и в каком состоянии, в чьем владении они находятся?

Просьба указать существующие памятники в соответствии с предшествующими вопросами.

22. Имеются ли в полевых угодьях так называемые гуннские захоронения, святилища вендов или язычников, римские гробницы, лабиринты, дольмены, гигантские лестницы, жертвенные камни или тому подобное, со знаками обработки или изготовления человеческой рукой?

Просьба сообщить точные описания и передать легенды, с ними связанные, а также сведения об их владельцах и сохранности.

23. Находили ли где-либо старые урны, так называемые горшки, или черепки, старое оружие, украшения, сосуды и инструменты разного рода, монеты, печати и т.д.?

Просьба описать форму и материал, указать способ и метод изготовления, как и когда они были найдены.

Кто владеет ими в настоящее время и как они хранятся?

24. Какие особенные легенды связаны с целым поселением, отдельными зданиями или пунктами на угодьях? Они еще бытуют среди населения, где-то записаны, если опубликованы, то где?

 

Приложение А.

Вопросы относительно каждой церкви или капеллы и их оборудования.

I. Общие вопросы.

1. Есть у храма особое название?

Какому святому оно посвящено, или было когда-то посвящено?

2. Какие имеются сведения об основании, возведении, разрушении или возобновлении церкви или ее частей?

3. Имеются ли об этом документы, индульгенции, или другие сообщения?

Напечатаны ли они где-нибудь в целом или частично, и где?

4. Когда начинаются церковные книги или церковные счета?

Просьба сообщить о замечательных исторических сообщениях, которые об этом найдутся, а именно об имевших место пожарах или пристройках.

5. К какой епархии (приходу) относится храм, с какого времени? К какому принадлежал ранее? Какие филиалы принадлежат к нему? Они mater или filiа, и с какого времени? Какие отношения существовали ранее?

6. Сколько духовных лиц имеет храм или имел прежде?

Какой сан они имеют, как связаны со своей должностью, как это было прежде?

7. Кто патронирует церковь или ее отдельные части (алтари) и как это было раньше?

8. Была ли церковь искони приходским храмом или с какого времени она им стала?

Связан ли сейчас или был ранее связан с храмом какой-либо благотворительный фонд, соборный капитул, монастырь (какого Ордена?), госпиталь, братство или что-либо подобное?

Когда и кем это было учреждено или же связано с церковью?

Когда это было упразднено, если более не существует?

 

II. Описание храмового здания.

Просьба о плане, рисунках.

А. Внешний облик.

Общие формы.

1а. Каковы общие главные формы церкви?

b. Имеет ли церковь один неф или больше?

с. Каковы размеры церкви в длину, ширину и высоту (высота считается до начала крыши)?

2а. При существовании нескольких нефов выделяется ли центральный неф своими размерами во внешнем облике?

b. Имеет ли церковь поперечный неф или средокрестье?

с. Выделяется ли санктуариум (высокий хор или алтарное пространство) своими формами или высотой?

d. просьба приложить приблизительный план, а также по возможности внешний вид, который может быть приблизительным, чтобы лучше понять приведенные ответы на п. 1 и 2.

 

Материал.

3. Из какого материала сложена церковь, из квадров, колотого камня (с указанием способа обработки и места, где он был добыт), необработанный или отесанный полевой камень, кирпич, дерево или сочетание выше перечисленных?

Покрыты ли стены штукатуркой или побелкой, или нет, предусмотрены ли это изначально?

4. Различаются ли различные виды кладки, представляется ли один способ старше, чем другие и какие именно?

Чем отличаются различные виды кладки?

Имеются ли сведения о подобных изменениях?

Есть ли в кладке старинные надписи, даты? Просьба их скопировать и прислать.

Встречаются ли некоторые остатки древнего искусства, такие как рельефы, фрагменты колонн, капители, базы (консоли, доски) и тому подобные, вмонтированные в стены? Как они выглядят и откуда могут происходить?

 

Башни.

5. Сколько башен имеет церковь и где они расположены?

Просьба каждую из них описать с указанием материала, размеров и формы.

Имеют ли они четырехгранную, восьмигранную, круглую или какую либо иную форму?

Из какого материала выполнено и какую форму имеет завершение башен?

Оно массивное?

 

Порталы.

6. Сколько порталов и других входов имеет церковь, где находится каждый из них?

Перекрытие их прямоугольное, полуциркульное, стрельчатое или еще какой-то другой формы?

Украшен ли портал колоннами, рельефами и какими?

Находятся ли двери перед открытым или замкнутым вестибюлем?

7. Имеются ли замурованные двери? Где они находятся и где они по размеру под пунктом 6 поставленным вопросом образованы?

8. Существуют ли старые створки дверей?

Из какого материала они сделаны? Они простые или украшены каким либо способом?

Есть ли металлические элементы дверей, украшены ли они и каким способом?

 

Окна.

9. Как много окон находится с каждой стороны церкви?

Если церковь не имеет обычных простых форм, просьба предоставить количество окон на каждой стороне, в соответствии с п. 1 данной части [вопросника – И.Б. ].

10. Расположены ли окна на достаточно равном расстоянии друг от друга или они сгруппированы по 2, 3 или более?

Расположены они на одной и той же стене в два или более рядов одно над другим?

11. Какой облик имеют окна? Их высота больше, чем ширина и насколько?

Они прямоугольной формы, имеют полуциркульное, стрельчатое, плоское арочное завершение или замкнуты в иной форме, или они круглой формы?

12. Рама окон имеет прямоугольную форму? Имеют ли окна многосложное обрамление, с колонками или без них?

Окружены ли окна наличниками из другого материала, нежели окружающие стены, и из какого?

13. Оконное поле совсем открытое без декора и делений, или оно делится с помощью одного или большего количества опор или колонок?

Украшена ли верхняя часть арки?

Использованы ли над оконными проемами простые или разорванные фронтоны?

Просьба о возможно более точных иллюстрациях одного из наиболее часто встречающихся типов окон, а также имеющиеся варианты, с указанием, где они находятся.

14. Теперешние окна – первоначальные, или они были пробиты позднее?

Можно ли определить более ранние окна в стенах, а именно те, которые замурованы или частично разрушены?

Какого размера они были первоначально, в соответствии с п. 9 по п. 13 вышеизложенных вопросов?

Просьба в этом случае о предоставлении рисунка стены церкви с изображением места, где находились старые замурованные или позднейшие двери и окна.

 

Контрфорсы[6]

15. Укреплены ли стены посредством контрфорсов?

Где они находятся, насколько они мощны, как высоко они вытянуты и сколько уступов они имеют?

Заканчиваются ли они в верхней части простым скосом или имеют фронтон или пирамидальную форму?

Контрфорсы совсем простые или украшены каким–либо образом?

Состоит ли декор из балдахинов, колонок, растительного орнамента, изображений зверей или фигуративных изображений, и где они находятся?

Находятся ли при этом фигуры зверей или другие формы на выходе дождевой воды с крыши вниз?

Связаны ли они первоначально и одновременно с постройкой или дополнены позднее?

16. Тянутся ли аркбутаны[7], которые опираются на контрфорсы, от высокого среднего нефа над боковыми нефами вниз или как-то по-иному?

Выполнены ли они как массивные стены или в виде легки