Н: значит, ты стал слишком большим для узких границ долины Вильнесс?

М.: Это полное заблуждение. Но именно так люди интерпретировали мое поведение. Я был ходячей рекламой долины, туристическим магнитом. Я сказал людям, что даже если я не позволю людям приблизиться близко и лично, я все еще был активом для региона. Но это был и мой дом, и я просто хотела, чтобы меня оставили в покое. Я старался дать им понять, что бываю там всего лишь несколько недель подряд, пишу книгу, работаю и готовлюсь к следующей экспедиции.

 

H:местным жителям в Вильнессе понравились тибетские молитвенные флаги, которые вы несли с крыши?

М.: Они так и сделали, да. И статуи перед домом. Моя страсть к коллекционированию вещей была так велика, что вскоре все подвалы были забиты всякой всячиной—тибетскими артефактами, деревенской мебелью и картинами. Уже тогда было ясно, что рано или поздно мне придется найти, куда все это положить. В 1979 году я начал искать замок.

Х.: А почему это должен быть замок? Может ты хочешь забаррикадироваться внутри него?

М.: Я искал своего рода Орлиное гнездо, идеальное место жительства для такой семиномады, как я. Там, где люди не могли просто постучать в дверь и войти, не предупредив меня заранее, где никто не мог видеть, как я брожу внутри. Мне хотелось немного покоя и тишины.

В Juval, средневековом замке, который я наконец купил, никто не может застать нас врасплох—ни поклонники, ни гости, ни политические знаменитости. А заглянуть в спальню снизу, из долины, даже в бинокль невозможно. Замок Juval расположен высоко на скале, далеко от любого места.

Ваш отец был против того, чтобы вы купили Джувала, не так ли?

М.: Да, он никогда не навещал меня там.

Х.: Он сказал, почему?

М.: Он сказал, что Джувал-неподходящее место для моей жизни. Он тоже был прав. Альпинист из Южного Тироля без нормальной работы не должен жить в замке.

Ваш отец считал, что вы живете там аморально?

М.: он воспринял это как высокомерие с моей стороны. Он также беспокоился, что я мог откусить больше, чем мог прожевать, что я мог промотать все свои деньги. Он помог мне найти дом в Вильнессе и поддержал мое решение купить его, но в его глазах покупка такой недвижимости, как Юваль, была выше моих средств. Он не одобрял такого рода вещей. Он думал, что у меня есть идеи выше моего положения. И, как я уже сказал, он боялся, что Джувал погубит меня.

Я думаю, он мог бы посмотреть на это по—другому-парню теперь придется остаться дома и раз и навсегда прекратить эти экспедиции. Но я не мог согласиться с этими буржуазными взглядами. Покупка и ремонт Juval был вызов, игра. Я все еще живу там часть года.

Х.: А твоя мать?

М.: моей матери нравился Юваль.

H: вы были вместе с кем-нибудь, когда вы купили Juval?

М.: В то время я был один. Друг показал мне это место. Это были практически развалины.

H: И сколько же вы за это заплатили?

М.: шестьдесят тысяч марок [35 000 долларов США]. Это были большие деньги для меня тогда, но это было финансово осуществимо. Я работал на этом месте в течение двух лет, а затем предыдущий владелец продал мне еще две фермы. У него были деньги, но он был так скуп, что позволил им прийти в негодность. Что было в какой-то степени удачно для меня, так как иначе я не смог бы позволить себе купить их.

Х.: значит, он был слишком скуп, чтобы отремонтировать их?

М.: Да, если крыша была сломана, то она была сломана, просто так.

H: в каком состоянии был Юваль, когда вы его купили?

М.: довольно ветхий дом. Там были груды щебня высотой 2 метра, некоторые стены обрушились, а куски крыши отсутствовали.

H: почему вы решили взять его на себя в первую очередь? В первый раз, когда вы туда пошли, вам пришлось взобраться на 6-метровую стену, чтобы попасть внутрь, не так ли?

М.: Да, и внутри стен я видел гималайский кедр и самшит, а в столовой были фрески [Тилмана] Рименшнейдера. Я понятия не имел, как они туда попали, но мне сразу понравилось это место. Я влюбился в этот замок, в его расположение, в его атмосферу. Это был не мрачный замок, а светлый, элегантный и полный тепла. Я подумал, что если немного поработать, то это будет идеальное место для меня.

В первый раз я пришел туда осенним днем, когда светило солнце. Я тут же подумал: “Это мой замок!” Он как будто был построен специально для меня, восемьсот лет назад. Я приобрел фермы вокруг него через пару лет, и тогда мечта была совершенной. У меня была моя ферма, моя самостоятельность, мой замок, а вскоре и семья. Я представлял себе, что живу, как русская земельная аристократия двухсотлетней давности,—летом в замке, окруженном моей землей и моими животными, а зимой в городе.

H: когда вы купили Juval?

М.: 1983. Сначала была только одна комната, которая была пригодна для жилья-там, где сейчас находится гостиная. Именно там я останавливался со спальным мешком и циновкой, когда бывал в Южном Тироле. Я помогал с ремонтными работами.