Слово архимандрита Трифона, обращенное к сестрам Выксунского Иверского женского монастыря

Когда я подъезжал к вашей обители и увидел сонм инокинь, вышедших к нам навстречу, то мне невольно слышались слова царя-пророка: «Приведутся Царю девы в след Ея... введутся в храм Царев»323. Действительно, это пророчество сбылось! В самом деле, какими ликами святых девственниц украсилась Святая Церковь от дней апостольских и доныне, сколько чистых вдовиц и стариц востекли уже в небесный чертог Христа Господа вслед приснодевственной Его Матери! Сколько подвизавшихся и подвизающихся войти в сей пренебесный чертог многообразными путями жизни человеческой! Один из этих путей, и самый прямой и верный, – путь иноческий. Этим путем тщитесь вы, сестры инокини, достигнуть Царства Небесного. И вы достигнете, несомненно, достигнете сего вечного чертога славы, если будете идти вслед Пресвятой Матери Божией: ведь Ей посвящена ваша святая обитель, ведь Ее вы имеете своей Помощницей и Ходатаицей.

Само собой разумеется, что идти вослед Пресвятой Девы – значит подражать не только некоторым внешним действиям Ее, а усвоить себе самый дух Ее добродетелей и совершенств, ибо вся слава Дщере Царевы внутрь324, как говорит пророк Божий. То есть усвоить себе Ее живую и крепкую веру слову Господню, Ее пламенную любовь к Богу и ближним своим, Ее всесовершенную преданность воле Божией, Ее глубочайшее смирение и кротость. Ее неисповедимое терпение и послушание слову Господню даже до смерти. Но до этой высоты совершенства духовного нужно восходить, возлюбленные, путем долгого воспитания, как и Сама Пресвятая Дева восходила путем немаловременного воспитания при храме Божием. Главным и наиболее любимым упражнением Пресвятой Девы была святая молитва, для которой Она часто уединялась во внутреннейшая храма. Там Она беседовала единая с Единым Отцом Небесным; там изливала пред Господом непорочную душу Свою; там предавалась всесовершенной воле Отца Небесного, укреплялась на тот беспримерный подвиг жизни Своей, на которой ожидали Ее не одни высочайшие радости, но жестокие скорби, когда оружие проходило душу Ее325. И для вас, возлюбленные сестры, святая молитва должна быть главным делом вашей жизни. Да, несомненно, молитва – главное дело инока. Это подтверждают и святые отцы. «Молитва, – говорит преподобный Ефрем Сирин, – великое оружие, неоскудевающее сокровище, основание тишины, корень, источник и матерь тысячам благ». Преподобный авва Пимен утверждает, что человек всегда должен молиться Богу, и просить Его помощь ему, и споспешествовать ему во всяком деле, ибо человек не может приобрести никакой добродетели без помощи Божией. Молитвы ищут от нас и наши братия-миряне.

«Батюшка, питай нас молитвами!» – недавно сказал мне один простой человек, и горе нам, если мы, вместо этого хлеба духовного, подадим камень алчущему брату! Ищите молитвенно Царства Небесного, и все остальное приложится вам! И вы имеете великое подтверждение сего. Не молитвою ли создалась ваша обитель? Не суетными талантами, ослепляющими человечество, не богатством или ученостью создал ее ваш «кормильчик», наш возлюбленный авва, а молитвою веры, молитвенными вздохами и слезами. Будьте же верны его примеру, молитесь за себя и за весь мир, за всех страждущих, скорбящих, озлобленных и сокрушенных духом, не имущих ближнего, за них молящегося, за всех живых и мертвых, и Господь спасет ваши души, не оскудеет и ваша обитель. А молясь, не забывайте и всех собратий и сестер, иноков и инокинь, идущих одним с вами путем, скорбным и тернистым. Наипаче же прошу вас молиться о тех иноках и инокинях, которых послушание заставляет жить вне святых обителей, среди мирских людей. Здесь у вас все располагает к молитве и подвигам: церковные службы, сам строй и порядок монастырской жизни, пример, совет и руководство сестер и наставников. В миру же все, наоборот, влечет к мирским искушениям и соблазнам. «Как рыба, выброшенная из воды, умирает, так может умереть духовной смертью и инок вне спасительной ограды монастырской», – говорят святые отцы. К таким инокам принадлежу и я, грешный, послушанием своим обязанный жить среди мира и лишь изредка имеющий отраду отдохнуть духом в святых обителях.

Прошу вас, возлюбленные сестры, молиться за меня и за всех моих собратий! Ты же, Всеблагая Матерь наша, приведи нас всех с Собою к Сыну и Богу Своему и введи нас в Его небесные обители!

Слово благочинного монастырей и общин, настоятеля Феодоровского монастыря Нижегородской епархии, архимандрита Феодосия, произнесенное по пострижении нескольких сестер в монашество 18 августа 1899 года

Иже хощет по Мне ити, да отвержется себе, и возмет крест свой, и по Мне грядет.

Мк. 8, 34

Слова ныне чтенного Евангелия научают нас, благочестивые слушатели, самоотвержению как высокой добродетели. И что может быть выше и действеннее для нашего спасения, как не крест и самоотвержение?

Подвигоположник нашего спасения, Господь наш Иисус Христос, Сам вознесен был на крест. И это спасительное орудие послужило Искупительной Жертвой от грехов всего рода человеческого. Вот первый пример и подвиг самоотвержения; этот подвиг дан и нам в заповеди; иже хощет по Мне ити, да отвержется себе.

Это внушение крестного пути для христианина, вы, боголюбивые сестры о Господе и благочестивые слушатели, видели не в первый раз, видели и в совершенном ныне чинопоследовании при пострижении во иночество предстоящих пред святым алтарем сестер наших о Господе, просящих свыше помощи к достойному прохождению иноческого звания и к понесению взятого ими на себя креста.

При вступлении в иночество заповедь эта и приемлется к постоянному исполнению и, при Божием содействии, следованию за Спасителем. Чувствующие в себе призвание к сему образу жизни и сознающие в земных попечениях одну суету разрывают свой прежний союз с миром, произнося обеты Господу Богу пред всею Церковью оставить мир и все суеты его, если Бог поможет в том, что и выражается в словах: «Ей, Богу содействующу».

В обряде пострижения в монашество совершается принятие на себя обязанности взять крест Христов со всеми его отречениями. И приемлющие на себя иноческий образ должны молитвенно возноситься ко Господу Распятому, произнося сердцем и устами: «Ты, Сердцеведче, зришь наши чувства и помышления! Если обретаешь в них ту или другую нечистоту – очисти их всесильною Твоею благодатию, чтобы мы могли представить Тебе свою жизнь в жертву живую и благоугодную. Если же обретеся в них что-либо доброе и благоугодное Тебе, то поддержи Твоею всемощною силою и сохрани нас в правде и чистоте, до последнего нашего издыхания. Ты видишь наши великие обеты и ведаешь нашу немощь и бессилие, помози нам в исполнении обетов сих и в несении креста Твоего, возложенного на себя нами самими. Не Остави нас в день скорби и озлобления, чтобы мы могли, как облеченные во всеоружие Божие, от избранной нами Голгофы войти беспрепятственно во врата Иерусалима Небесного, к сонму избранных Твоих святых ангелов и великих подвижников и подвижниц». Присутствующие же при пострижении должны возносить свои молитвы ко Господу Богу с мыслью о том, как велики и тяжки грехи наши и последствия их. Так что нужны особенная сила Божия и особенное произволение человека, чтобы ему, уклонившемуся далече, обратиться в покаянии на путь истины. Нужно изменить весь образ жизни и облечься в нового человека, чтобы восстановить в себе образ Божий и соделаться наследником Царствия Небесного. Требуется отречение от мира и от всякого союза земного, чтобы беспрепятственно служить Господу Богу и пещись о своем спасении. Вместе с сим надлежит благодарить Господа и радоваться, что являются избранные с готовностью жертвовать для вечного спасения всем земным достоянием, и при таких мыслях благодарить Господа за то, что ревность о славе Божией не оскудевает на земле плача и сетования, а также молиться о том, чтобы Господь Бог утвердил давших обеты на пути заповедей Своих, чтобы им беспрепятственно совершить начатое дело спасения и переносить все скорби на избранном ими пути, ибо радость велия бывает на небеси и о едином грешнице кающемся326, путь же иноческой жизни есть всегдашнее покаяние. Так следует помышлять всем заботящимся о спасении своем и о спасении ближних. Но, вместо чувств умиления и благопожелания, в настоящее время нередко являются различные легкомысленные пререкатели судеб Божиих, восстающие на все священное, а вместе с тем и на монашеские обеты. Для таковых мыслителей представляется неестественным и даже невозможным учение о самоотвержении, а вместе с тем и самый чин монашества.

Но при таковых взглядах лиц, не постигающих духовной жизни человека, не различается состояние души и тела нашего, бывшего в состоянии невинности до грехопадения наших прародителей, в райской жизни, с существованием человека в состоянии после грехопадения, то есть поврежденное с неповрежденным и невинное с греховным состоянием природы нашей.

В невинном состоянии все было чисто, неповрежденно, и в требованиях нашей природы не могло заключаться тогда ничего противного воле Божией и виновного.

В то время в первые дни по сотворении первородных человеков для человека какое-либо отречение от своей воли было бы неестественным и противным воле Божией. Тогда и без всякого отречения любовь Божия была главным началом и побуждением всех человеческих действий и стремлений; так что никакие внешние побуждения не могли препятствовать стремиться к любви Божией и спасению. Тогда для первородных человеков райская обитель была несравненно выше и спасительнее иноческой обители, а состояние живших в ней несравненно выше и достойнее живущих ныне в удалении от мира.

Но с того времени, как грех возобладал человеком и внес в его природу начала противозаконные, с того плачевного времени многое изменилось в человеке и соделалось неестественным, или противоестественным, а возобладавший человеком грех, потворствующий тленным благам и льстящий страстям, влекущим долу, соделался человеку сродным, и хотя это богопротивно, но человеку в жизни кажется более приятным и легким, а потому человек хотя и сознает доброе, но делает злое, как говорит апостол: «Не еже бо хощу доброе, творю, но еже не хощу злое, сие содеваю»327.

Поэтому и добродетель, хотя богоугодна, но, как противоборствующая страстям, совершается вынужденно, с трудом и усилием и потому представляется для человека трудною. Как сказано и во Святом Евангелии, Царствие Небесное нудится, и только нуждницы восхищают е328. Но нередко встречаются на пути спасения и другие преграды: или от тленных стяжаний, или от привязанности к сродникам и знаемым; а в последнем случае, по словам порфироносного пророка, бывают враги на пути спасения и домашние его329, а потому-то и требуется от нас самоотвержение, а от желающих следовать за Спасителем – отречение от всех благ мирских. Вот почему и ныне слышали мы от вступивших в иночество отречение от самих себя и от всего, что связывает нас с миром. По естеству же своему человек поставлен был некогда выше всех тварей и, увенчанный славою и честию, уподоблялся даже ангелам, и эту славу чрез грех он потерял; и эту-то потерянную славу облекающие себя в чин ангельский стараются при помощи Божией возвратить.

Итак, жизнь ангельская, чистая – жизнь по духу, а не по плоти, жизнь для Бога и для славы Божией, а не для мира и сует его, жизнь для спасения, а не для погибели – уподобляет нас Богу и святым Его ангелам. Для достижения жизни равноангельной не нужно жалеть ничего и не страшиться самих лишений, которым подвергаются в жизни сей принявшие монашество. Пред спасением и вечным блаженным наследием все земные скорби, болезни и страдания, которые встречаются с нами на крестном пути к Царству Небесному как временные, ничего не значат. Одно желание вечного спасения должно превозмочь все наши немощи и заглушить все наши страсти земные. Ибо, по-писанному, недостойны страсти нынешняго времене к хотящей славе явитися в нас330. В одном имени распятого за нас Господа должно заключаться все наше утешение и блаженство. Пререкатели судеб Божиих, восстающие на все священное, как сказано выше, признают путь иноческой жизни неестественным и даже невозможным. «Возможное ли дело, – говорят они, – чтобы человек, рожденный для счастья и блаженства, отрекался от всех благ земных, чтобы он не участвовал в семейных радостях и общественных удовольствиях, – словом, чтобы перестал быть человеком?» Так судят сыны века сего о человеке, имея в виду трудности в деле спасения и крестного пути.

Действительно, трудно идти путем креста Христова. Само Евангелие указует, что путь к Царству Небесному узок и врата к нему тесны331. Но трудность сия не уничтожает возможности спасения для всех и для каждого, и многие из святых мужей и жен достигли сего: сила бо Божия в немощи совершается332. С другой стороны, с меньшим ли трудом и с меньшими ли жертвами совершается наша греховная погибель?

Вспомните и о самом первом грехе. При этом грехе человеку нужно было преступить волю своего Творца и Промыслителя, нужно было бороться с внушениями своей совести и сделаться неблагодарным к благодеяниям, окружавшим его в раю. Для соблюдения же святости нужно было первому человеку только, пребывая на месте своем, повиноваться единому Господу и пользоваться от Него всеми благодеяниями. Но человек, вместо легкого и естественного, решился на трудное и противоестественное – и решился для своей погибели, временной и вечной. Подобное бывает и с каждым грешником, уклоняющимся от пути Божия, и он делает трудное вместо легкого; сколько при этом тратится здоровья, спокойствия душевного и даже благоприобретенного и наследственного имущества, чтобы вести жизнь порочную; сколько бывает тревог, страха и возмущений, сколько обид, угроз и негодований, чтобы предаваться страстям и служить греху, так как всякому преступнику грозит закон естественный наказанием от Бога и от людей. Между тем исполнителю закона Божия все споспешествует во благое. В совести своей он чувствует утешение и внимание к себе, как сказано и у святого апостола Павла: «Хощеши же ли не боятися власти, благое твори и имети будеши похвалу от нея»333. Где же после сего больше забот и труда, больше сует и скорбей? На пути ли добродетели или на пути порока? Очевидно, что путь греха соединен с большими затруднениями и огорчениями, нежели путь добродетели.

На последнем пути самые скорби растворяются радостию и утешением. Посмотрите на праведника! Он и при самых великих несчастиях земных находит утешение в самом себе, в своей совести и от Бога, имеющего утешить некогда всех плачущих. Напротив, грешник и при обилии благ земных, при видимом счастии, чувствует тоску и недовольство, испытывает угрозы и мучения совести от нарушения закона. Для примера обратите внимание на учеников Христовых как исполнителей воли Божией, взявших на себя крест Его и следующих за ним. Тяготились ли они своим самоотвержением? Конечно, нет; напротив, они в этом находили облегчение и утешение, непонятные для сынов века сего. Чувствовали ли тяготу удалившиеся от мира истинные иноки и инокини в возложенном на себя бремени? Нет, они, напротив, еще радовались, что Господь Бог устранил их от суеты мирской и восприял в число слуг Своих; к Нему пришли они как труждающиеся и обремененный и в Нем находят покой душам своим. В союзе с Христом они самим опытом дознают, что иго Его благо и бремя... легко есть334.

Кажущаяся же тяжесть креста Христова зависит оттого, что иные с неохотою приемлют и несут его и не стараются выполнять обетов, данных им при вступлении во иноческий чин. А кто с полным самоотвержением приемлет на себя иго Христово, с верою и надеждою несет его до самой смерти, тот не может тяготиться этим; он уверен, что Господь Бог не оставит его в трудные минуты без вспомоществования и пошлет ему в изнеможении во облегчение и утешение, вместо Симона Киренейского на крестном пути Голгофском, ангела-хранителя.

Слышавши все сие, боголюбивые сестры о Господе и благочестивые слушатели, возведем сердце и ум наш к Распятому на Голгофе за нас и обратимся с молитвою, взывая непрестанно: «Господи Иисусе Христе! За нас, грешных, Ты восприял мучения, страдания, биения и оплевания; ради нашего спасения Ты распят на кресте и пригвоздил рукописание грехов наших; в язвах спасительного креста Твоего мы, плачущие, обретаем источник всех наших радостей и утешений, – научи крестом Твоим нас и предстоящих зде, восприявших святый ангельский образ для спасения души своей, распинать плоть со страстьми и похотьми!

Поклоняясь Страстем Твоим, Христе, надеемся на силу креста Твоего в наших немощах и просим усердно всемогущей помощи Твоей на всех путях многомятежной жизни нашей, чтобы мы с верою и любовию, огражденные крестом Твоим, прославляли на земли и на небеси славу Твою и пресвятое имя Твое. Аминь».