История создания ПВЛ. Гипотезы А. А. Шахматова и Д. С. Лихачева

Возникновение русской литературы, ее хронологические рамки и периодизация. Значение Крещения Руси. Роль византийской книжной культуры. Особенности древнерусской литературы как литературы средневекового типа и ее отличие от литературы Нового времени

В IX в. моравский князь Ростислав пригласил византийских братьев-миссионеров Кирилла и Мефодия перевести католическое богослужение на славянский язык. 2 взгляда: письменность на Руси возникла до или после изобретения ими славянского алфавита.

Древнейший русский памятник письменности – X в. (900-е гг.),кувшин из раскопок Д. А. Авдусина под Смоленском, у горлышка надпись «гороухѱа»(«горчичное зерно»/«Горух писал»).

988 г. – князь Владимир Святой крестил Русь,появилась потребностьпереписывать и переводить богословские книги для служб и для чтения новообращенными христианами. Началось «первое южнославянское влияние».

Благодаря переводной и оригинальной христианской литературе на Русь начала активнее влиять мировая цивилизация, в т. ч. наследие античной и ближневосточной культуры. Общий для византийско-славянского православного мира (paxslaviaorthodoxa – Рикардо Пиккио) книжный фонд обеспечивал установление в нем религиозного, культурного и языкового единства (при этом богатая византийская светская литература оказалась почти не востребована на Руси).С этого времени в русской литературе начинается многовековое сосуществование жанров фольклора с литературными - долгое время церковными -жанрами.

Древнерусская литература начала развиваться в середине XI в., в княжение Ярослава Мудрого. В Софийском соборе в Киеве князь собирал писцов-переводчиков богословских текстов.Эти самостоятельные переводы помогали укреплять независимость русской церкви от Византии.

Периодизация древнерусской литературы:

1. Литература Древней Руси - XI-XIII вв.

Монументально-исторический стиль, первые русские жития святых

«Слово о законе и благодати», «Повесть временных лет», Сказание и Чтение о свв. Борисе и Глебе, Слова и Поучения Кирилла Туровского, «Поучение Владимира Мономаха», «Слово о полку Игореве», «Моление»Даниила Заточника

2. Период феодальной раздробленности и татаро-монгольского ига – XIII-начало XIV вв.

Основная тема – иго, трагический и лирический оттенок произедений, высокое патриотическое чувство

«Повесть о разорении Рязани Батыем», «Повесть о битве на Калке», «Слово о погибели русской земли», Житие Александра Невского, «Задонщина»

3. Период возвышения Москвы – начало XIV-XV вв.

Экспрессивно-эмоциональный стиль, патриотический подъем, возрождение летописания, историографии и панегирической агиографии, публицистика,(переводная беллетристика)

«Сказание о Мамаевом побоище», «Хождение за три моря» Афанасия Никитина, Житие Стефана Пермского и Житие Сергия Радонежского Епифания Премудрого, Житие Дмитрия Донского,(переводные «Повесть о Дракуле», «Повесть о Басарге»)

4. Период русского централизованного государства – XVI в.

«Второй монументализм»: традиционные формы литературы, прекращение развития беллетристики

«Повесть о Петре и Февронии» Ермолая-Еразма, переписка царя Ивана Грозного и кн. А. М. Курбского

5. Период смуты и первых Романовых – XVI-XVII вв.

Личностное начало, переход к литературе Нового времени, возникновение театра и силлабической поэзии

«Повесть о Фроле Скобееве», «Повесть о Горе-Злочастии», «Повесть о Савве Грудцыне»,«Азбука о голом и небогатом человеке», «Калязинская челобитная», «Повесть о Ерше Ершовиче», «Повесть о Шемякином суде», «Повесть о куре и лисице», «Повесть о Фоме и Ерёме», «Житие протопопа Аввакума, им самим написанное», стихи Симеона Полоцкого

Особенности древнерусской литературы как литературы средневекового типа:

Ø нет вымысла

литература не допускает ничего, кроме фактов, «чудеса» осмысляются как были, а религиозные герои воспринимаются как исторические фигуры

Ø нет автора

o творец произведения руководим Господом, а не своей волей и мастерством, и обычно не ставит подпись; индивидуальность не ценится

o каждый из переписчиков изменяет памятник

Ø осмысляется как плод религиозного служения

литература исключительно христианская; написание церковных книг доступно только высокопоставленным богословам (особенно в первые периоды развития древнерусской литературы);

Ø рукописная

~ до середины XVIIв.; перваянапечатанная книга – середина XVIв.

Материал для книг: (берёста для бытовой переписки), XI-XIV вв. – пергамéн(пергáмент), с конца XIV в. – бумага; гусиные перья; чернила и киноварь. Основной тип книги – объемная рукопись из переплетенных вместе под деревом и тисненой кожей тетрадей.

Написание и оформление книг очень долгое и дорогое, их заказывают князья и бояре или церковь. Для ускорения написания и удешевления: слова во всю ширину страницы, без пробелов, иногда в несколько столбцов, начала абзацев выделяются«красной строкой», киноварной буквицей, условные сокращения для частотных слов (обозначаются тильдой).

Почерк в XI - XIII вв. – устав: буквы крупные, четкие, без наклона, раздельные,узорные,можно вписать в прямоугольник, сокращений почти нет. Почерк в XIV - XV вв. – полуустав (распространение бумаги, удешевление книг, высокий спрос): менее строгий и более беглый, наклон, сокращения. Почерк cXVI в. – скоропись (высокий спрос на книги): слитное написание, более мелкий, иногда нечеткий.

ü Палимпсéст – древняя рукопись с новым текстом поверх стёртого старого.

ü Изводы – группа списков с особенностями местного языка/диалекта.

БИЛЕТ 2

Переводная литература Древней Руси XI-XIII вв. (хроники, повести, жития, апокрифы и др.)

Главные центры-источники текстов:

Ø Византия - перевод с греческого

Ø Болгария - перевод не требовался

По Д. С. Лихачеву, в условиях Средневековья византийская культура состояла в особых отношениях с национальными славянскимикультурами: явление трансплантации – многие памятники переносились с византийской на славянскую почву и развивались в новых условиях (не оставались неизменны); из византийской литературы формировалась древнеболгарская, ставшая литературой-посредницей между культурами Византии и всех православных славянских народов (Д. С. Лихачев: «…это литература, создающая особый межнациональный фонд памятников, существующая одновременно на национальных территориях ряда стран как единое развивающееся целое»).

В. М. Живов спорит с Лихачевым, считая, что из-за неодинакового восприятия античной культуры Византией и Русью нельзя говорить о трансплантации: по его мнению славянская культура усваивает только один «изолированный фрагмент» культуры Византии.

Периодизация древней славяно-русской переводной письменно­сти по Н. А. Мещерскому:

1) Период Кирилло-Мефодиевских переводов – вт. пол. IX в. (863-885 гг.)

(памятники не сохранились)

2) Болгарский период – X в.

(четьи книги Евангелия и Апостола, древнейшие хроники, толковые библейские книги, патерики; Черноризец Храбр, Иоанн Экзарх, Константин Преславский и др.)

3) Эпоха Ярослава Мудрого – сер. XI - XIII вв.

(агиография и хронографы, патристика)

4) Период болгарских переводов исихастических книг стиля «плетения словес» – XIII - XIV вв.

5) Московский период – XIV - XV вв.

Агиография:

o Житие Алексея человека Божия

[Долгожданный сын благочестивых родителей, мудрый и кроткий юноша Алексей отказывается от земных благ (покидает красавицу-жену сразу после обручения) и отправляется из Рима в Эдессу, где 17 лет нищенствует, а после бежит от славы «человека Божия». Выброшенный ветром на корабле у берегов Рима, неузнанным поселяется как странник в доме отца, ведет праведный образ жизни, 17 лет сносит издевательства слуг, а умирая, открывает, кто он, на бумаге. Римляне хоронят его с плачем как «Божьего человека», больные исцеляются у его гроба, в городе устраивают праздник.]

o Житие Евстафия Плакиды

[Евстафий Плакида – богатый военачальник-язычник в царствование в Риме Траяна. Однажды отправившись на охоту, уверует в Бога, увидев и услышав Иисуса в лесу, вскоре обращается в христианство с семьей, без печали переносит лишения, тайно отправляется с семьей в Египет, чтобы жить там, где их не знают. Корабельщик-язычник требует жену Плакиды в плату за переправу,грозясь иначе выбросить ее в реку, обоих сыновей уносят звери, Плакида хочет утопиться, но Бог не допускает этого и Плакида с плачем и молитвой идет до деревни, где 15 лет служит сторожем. Корабельщик, увезший жену Плакиды, умирает, оставив ее невредимой и свободной, а детей Плакиды воспитывают в одной деревне, но в разных семьях. Два прежних товарища Плакиды однажды с трудом находят и узнают его, царь Траян с радостью принимает его обратно на службу, Плакида созывает новобранцев в войско и отмечает своих взрослых неузнанных сыновей. Войско останавливается в деревне, где жена Плакиды сторожит сады селян, она слышит разговор своих сыновей, которые по историям детства узнают друг друга, с трепетом идет к Плакиде и узнает его по шраму, они со счастливыми слезами и молитвой обнимаются и встречаются со своими сыновьями, войско радуется с ними. Возвратившись в Рим, Плакида с семьей гневят нового царя-язычника Адриана твердостью своей веры, он бросает их льву и лев не вредит им, он приказывает сварить их в раскаленном котле и огонь не жжет даже их волос, но они с радостью и молитвой отдают души Богу, а христиане тайно хоронят их четверых вместе, а после гонений строят на их могиле храм.]

Апокрифы – религиозные книги, не признаваемые церковью каноническими:

o Сказание отца нашего Агапия

[Агапий 16 лет служит в монастыре, в молитвах спрашивая: «Господи, скажи мне, для чего оставляют дома и семьи свои и следуют за Тобою?», однажды слышит голос Бога, который велит ему следовать Господним путем за орлом, Агапий оставляет монастырь, встречает лодку, в которой отрок называет себя знакомым Агапия, плывет с ним и оказывается в прекрасном саду, полном никем никогда не виданных деревьев, цветов, плодов и красивых певчих птиц. Агапий ждет того, кто объяснил бы ему, где он, к нему выходит Иисус с апостолами в великой славе и открывает Агапию, что эти места райские, но Агапию суждено идти дальше: к стене до неба, к старику в крохотном оконце в этой стене, после к кораблю с двенадцатью мужами в нем и к бедно одетой женщине на берегу, к которому пристанет корабль. Агапий следует этим путем, старик оказывается Илией Тезвитянином и открывает ему нестерпимо ярко сияющий крест, райский источник и стол с невиданными яствами, дает в дорогу хлеб небесный, который никогда не заканчивается, Агапий помогает заблудшим в море и истощенным людям на корабле найти дорогу к берегу и насыщает их небесным хлебом. На берегу он встречает женщину, которая просит его воскресить его сына, которого Господь велил ей не хоронить, Агапий творит молитву и кладет на лицо юноши небесный хлеб, юноша оживает, горожане просят Агапия остаться с ними навсегда. Однако через семь дней Агапий тихо уходит их города к дому по пути, указанному ангелом, чтобы там описать свой путь для всех людей, через 40 лет умирает, славя Господа.]

o Хождение Богородицы по мукам

o Сказание о Макарии Римском

Повести:

o Повесть об Акире Премудром

o Повесть о Варлааме и Иоасафе

Хроники (хронографы) – произведения, излагающие всемирную историю:

o Хроника Георгия Амартола

o Хроника Иоанна Малала

o «История иудейской войны» Иосифа Флавия

Патристика – произведения Отцов Церкви по теологии и философии:

o «Златоструй» Иоанна Златоуста

o «Лествица» Иоанна Лествичника

Патерики - сборник рассказов о религиозных подвижниках первых поколений или собрание их изречений:

o Скитский

o Азбучно-Иерусалимский

o Египетский

o Синайский (Луг Духовный, или Лимонарь)

Сборник изречений античных мыслителей «Пчела»

Естественнонаучные памятники:

o «Шестоднев» Василия Великого (Кесарийского)

o «Шестоднев» Иоанна Болгарского

o «Физиолóг» Иоанна Болгарского

«Христианская топография» Косьмы Индикоплова

ü Писатели-гомилеты – проповедники (напр. Иоанн Златоуст, Иоанн Лествичник).

ü Житие-мартирий – житие, повествующее о страданиях святого среди язычников за веру (напр. Житие Евстафия Плакиды).

В первую очередь переводили не современную литературу Византии, а памятники периода расцвета византийской культуры (~IV-V вв.). 2 точки зрения на причину: требовалось изучать византийскую литературу в хронологической последовательности или более ранние книги были необходимым минимумом для религиозной жизни в Древней Руси (Д. Н. Лихачев).

Состав Библии:

Ø Ветхий Завет: Пятикнижие, 25 Писаний, Книга Руфь, Четыре Книги Царств, Два Паралипоменона, Псалтырь, Соломоновы притчи, Соломонова песнь, плач Иеремии

Ø Новый Завет: 4 Евангелия, Апостол (деяния и послания апостолов), Апокалипсис.

Впервые Библию полностью перевели на древнерусский язык в XV вв.

Особые богослужебные книги: Паремийник (выдержки из Псалтири), Евангелие áпракос (áпракос - выдержки для праздничных богослужений), Апостол апракос, Минеи общие (месячник, сборник текстов для праздников), Служебник, Часослов, Требник, Триодь.

БИЛЕТ 3

«Повесть временных лет». Возникновение русского летописания. Гипотезы А. А. Шахматова и Д. С. Лихачева

Древнерусские летописи – исторические сочинения, в которых события излагаются по погодному принципу (аннилистически): статьи объединяют происшествия одного года (в отличие от византийских хроник: статьи объединяют события за годы правления императора).Очевидно, летописи имели значение юридического документа. Почти все древнерусские летописи – своды: обычно они объединяют несколько литературных памятников разных лет, различных по форме.

Принцип провиденциализма: все происходящее объясняется волей Божьей и рассматривается в свете грядущего конца света и Страшного Суда; летописец не истолковывает события и не устанавливает связей между ними, а только описывает их (И. П. Еремин замечает, что допрагматическое историческое мышление отражается в частом употреблении союза «и»).

Принцип аналогии: события прошлого (в т. ч. библейские) и настоящегоперекликаются(убийство Святополком Бориса и Глеба - повторение и обновление первоубийства Авеля Каином; креститель Руси Владимир Святой сравнивается со святым Константином Великим, сделавшим христианство официальной религией в Римской империи).

«Повесть временных лет» (ПВЛ) –выдающийся исторический и литературный памятник, отразивший становление древнерусского государства, его политический и культурный расцвет, а также начавшийся процесс феодального дробления; первая из древнерусских летописей, дошедшая до нас почти в первоначальном виде.

Киево-Печерский патерик

Киево-Печерскийпатерик (20-е годы 13 в.) — сборник рассказов об основании Киево-Печерского монастыря и житий его первых насельников.

Монастырь был основан в середине 11 века, и уже в Повести Временных Лет под 1051 г. читается рассказ об основании монастыря, а в статье 1074 г. – о некоторых его подвижниках.

В основе патерика:

· Послание епископа владимирского Симона к печерскому иноку Поликарпу

Цель этого послания — путём повествования о чудесной жизни прославивших Печерскую обитель подвижников научить Поликарпа христианскому смирению и кротости.

· Послание Поликарпа к игумену Печерского монастыря Акиндину

Позднее к этим посланиям были присоединены сказания о начале Киево-Печерского монастыря, об украшении обители, о первых подвижниках, а также статьи, имеющие отношение к предмету “Патерика”, а иногда и без всякой связи с ним.

Историки находят в “Патерике” сведения об экономических, социальных и культурных отношениях в Киевской Руси, анимистических представлениях тех времён, когда языческие верования сосуществовали с христианством.

Редактировался “Патерик” много раз. Древнейший список относится к 15 веку, позднейший - к 17. Древнейшие списки:

· Арсеньевский - 1406 год, составлен для тверского епископа Арсения, содержит рассказы о святых и повесть Симона о создании печерской церкви Пресвятыя Богородицы

· Два Кассиановских - 1460 и 1462 года по поручению инока Кассиана, содержат полностью сочинения Симона и Поликарпа и повесть о создании церкви

В 1635 г. вышел печатный “Патерик” под редакцией Сильвестра Коссова на польском языке, в приложение вошли жития Нестора, Симона, Поликарпа.

1661 - первое церковнославянское издание

1759 - новое издание в московской синодальной типографии

1870 - русский перевод М. А. Викторовой

 

Житие Александра Невского»

Житие в рукописях не имеет устойчивого названия и именуется «житием», «словом» или «повестью о житии». Это княжеская биография, соединяющая в себе черты жития и воинской повести.

Составление «Жития Александра Невского» относят к 1263-1280 гг. и чаще всего связывают с именем митрополита Кирилла (митрополит Киевский в 1240-1280 гг.), а также с монастырем Рождества Богородицы во Владимире, где было погребено тело князя. Здесь в XIII в. начинается почитание князя как святого и возникает первая редакция его жития.

Автор жития, называющий себя современником князя, свидетелем его жизни, по своим воспоминанням и рассказам соратников Александра Невского создает жизнеописание князя, прославляющее его воинские доблести и политические успехи. Составление полной биографии князя Александра не входило в задачи автора. 6 Содержанием жития является краткое изложение основных, с точки зрения автора, эпизодов его жизни, которые позволяют воссоздать героический образ князя, сохранившийся в памяти современников: князя — воина, доблестного полководца и умного политика. Описания знаменитых побед Александра Невского в битве на Неве и на льду Чудского озера, его дипломатических отношений с Ордой и папой римским являются центральными эпизодами жития. Рассказ о деяниях князя отличается абстрагированностью. В житии нет ни одной годовой даты, автор почти не называет исторических имен, особенно это касается противников («король страны Римской из Полуночной земли» — шведский король; «сильный царь Восточной страны» — хан Батый; «римляне» — шведы; «жены моавитские» — жены татарские и др.); он не всегда точен в изложении событий. Повествование насыщено библейскими аналогиями, цитатами, литературными параллелями. Сравнения с Самсоном, Соломоном, Иосифом Прекрасным, Давидом, Езекией подчеркивают вечный, вневременный характер деятельности Александра, придают его деяниям величественность и монументальность. Автор постоянно напоминает о небесном покровительстве князю, стремясь показать, что «на таковые Бог призирает». Идея священности княжеской власти определяет особенности художественной структуры жизнеописания Александра Невского.

Справочка: Александр Невский жил 1220-1263 гг., в 1236-51 – князь Новогородский, с 1252 – Владимирский. Возглавлял борьбу с немецко-шведскими "захватчиками" (рыцари Ливонского ордена). 1240 г. – Невская битва (исток Ижоры), 5 апреля 1242 - Ледовое побоище (Чудское озеро).

 

Развитие агиографии в литературе конца XIV – нач. XV в. Сочинения митрополита Киприана, Епифания Премудрого и Пахомия Логофета. «Слово о житии и о преставлении князя Димитрия Ивановича». Стиль «плетения словес» и вопрос о «Предвозрождении» в русской литературе

Конец XIV-начало XV в. –период расцвета экспрессивно-эмоционального стиля, или, по выражению Епифания Премудрого, « стиля плетения словес » в славянских странах, ярче всего проявившегося в агиографической литературе. Стилю «плетения словес» свойственны амплификация (избыточность), эмоциональность, стремление описать частное через общее и вечное, повышенное внимание к слову и отвлеченность.

Появление этого стиля связывают со «вторым южнославянским влиянием» и взаимным обменом новыми культурными традициями между славяно-византийскими культурными центрами. Примерно одновременное появление этого стиля в разных странах должно объясняться тем вниманием к внутреннему миру человека, которое было так характерно для Предвозрождения.

В русской истории наступает период, когда человек начинает цениться независимо от своей принадлежности к средневековой корпорации. Происходит новое «открытие человека»— его внутренней жизни, его внутренних достоинств, его исторической значимости и т. д.Это начальный период того процесса, который, развиваясь в благоприятных условиях, обычно переходит в Возрождение— «Предвозрождение».

Всей средневековой литературе было свойственно явление абстрагирования — генерализация описываемых явлений, стремление выявить в действительности общее вместо единичного, духовное вместо материального, внутренний, религиозный смысл каждого явления. Средневековый метод абстрагирования приобретает особое значение в эпоху русского Предвозрождения, определяет особенности изображения человеческой психологии. Д. С. Лихачев определил эту черту литературы русского Предвозрождения как «абстрактный психологизм». «В центре внимания писателей конца XIV — начала XV в. оказались отдельные психологические состояния человека, его чувства, эмоциональные отклики на события внешнего мира. Но эти чувства, отдельные состояния человеческой души не объединяются еще в характеры. Отдельные проявления психологии изображаются без всякой индивидуализации и не складываются в психологию. Связующее, объединяющее начало — характер человека — еще не открыто, индивидуальность человека по-прежнему ограничена прямолинейным отнесением ее в одну из двух категорий — добрых или злых, положительных или отрицательных». Предвозрожденческие явления в культурной жизни страны, пробудившиеся в начале — первой половине XIV в., с особой силой дали себя знать в конце столетия — первой половине XV в. Подъем национального самосознания после Куликовской битвы способствовал расцвету культуры, вызвал повышенный интерес к прошлому, пробудил стремление к возрождению национальных традиций, одновременно усилив культурное общение русских земель с другими государствами. Возобновляются традиционные связи Руси с Византией и южнославянскими странами.

В. М. Живов не согласен с Д. С. Лихачевым во мнении о взаимосвязи между стилем «плетения словес» и исихазмом, активно развивашимся в христианстве с XIIIв.как мистическая практика медитативной молитвы и молчальничества. По доводам Живова, стиль «плетения словес» связан с имперским великолепием, и поэтому он не развивался там, где было значительно влияние исихазма.

Повести

Повести XV в., в отличие от более ранних, рассказывают не только об исторических событиях и известных деятелях русской истории, а о самых различных людях, в жизни которых происходят какие-либо занимательные для читателя события. Это были произведения беллетристики, сходные по построению с художественной прозой нового времени. Переводные памятники такого типа были известны на Руси и раньше (например, «Повесть об Акире Премудром»), но в XV в. их становится больше, чем прежде, и, что еще важнее, появляются оригинальные русские памятники такого типа.

Сербская «Александрия».

Из числа переводных повестей, появившихся на Руси во второй половине XV в., в первую очередь должна быть, названа так называемая Сербская «Александрия», роман о жизни и приключениях Александра Македонского [ 1]. Роман этот проник на Русь в XV в. и стал более популярным, чем Хронографическая- «Александрия» (входившая в хронографические своды).

Древнейший русский список Сербской «Александрии» переписан рукой инока Кирилло-Белозерского монастыря Ефросина. Сербская «Александрия» восходила, по-видимому, к греческому оригиналу XIII-XIV вв., но на Русь она проникла в южнославянской (сербской) версии. Сербская «Александрия» отличалась от Хронографической рядом существенных особенностей. Александру в Сербской «Александрии» приписывалось завоевание Рима и Иерусалима; царь здесь посещает Трою и вспоминает героев «Илиады» Гомера, но вместе с тем он чтит единого бога и поддерживает дружбу с библейским пророком Иеремией. Значительно усилены были в Сербской «Александрии» и черты средневекового романа: важное место занимала здесь тема (совершенно неизвестная Хронографической «Александрии» и другим сказаниям о царе Александре) любви Александра и Роксаны: Александр сообщает матери, что именно эта «женская любовь», «устрелившая» его сердце, побудила его впервые подумать о своих «домашних»; когда же он умирает, Роксана кончает самоубийством.

Повесть начинается с описания «чудесного» рождения Александра: отцом его, как и в Хронографической «Александрии», оказывается не македонский царь Филипп, а египетский царь — волшебник Нектанав (Нектанеб); уже при рождении Александру предсказано, что он будет «подсолнечным» царем, великим «благочестием и радостью и мудростью», но проживет не более 40 лет.

После смерти Филиппа Александр становится «самовластием», завоевывает «Афины мудрые» и другие греческие земли, а затем начинает войну с персидским царем Дарием.

Александр в романе постоянно ставит себя в трудные положения, как бы бросает вызов судьбе — «главу свою назад мещет», по выражению его полководцев. Он переряжается в чужие одежды, выступая то в роли одного из своих сподвижников, то в качестве собственного посла. Особенно дерзко поступает он, посетив самого Дария под видом македонского посла накануне решающего сражения с персами. Мнимый посол на пиру у Дария, испивая поданную ему чашу вина, прячет ее затем под одежду — «в недра своя». Когда же, обманув персов, Александр поспешно покидает дворец, припрятанные чаши оказываются для него пропуском, обеспечивающим беспрепятственное бегство: «Возьми чашу сию, держи! Дарей царь посла мя стражи утвердити (т. е. установить, проверить стражу)», — быстро говорит он «вратарям», и те, поверив ему, выпускают его из города.

За рассказом о приходе Александра к Дарию следует описание решительной битвы между ними. Дарий побежден, и его собственные коварные советники, пронзив царя мечами и «исколов» его, бросают его на дороге. Там его находит Александр, берет на плечи и несет в царский дворец. Если в сценах, описывающих приключения и поступки Александра, речи действующих.лиц были лаконичны и выразительны, то в сценах, изображающих сильные чувства, герои говорят возвышенно и пространно: Дарий, найденный Александром еле живым, произносит речь «мало дыша», но это не уменьшает ее пространности и высокопарности; в конце концов Дарий, «много плакався», дает Александру в жены свою дочь Роксану и умирает. Александр с «честию великою» хоронит Дария и казнит его убийц. После победы над Дарием Александр так же успешно побеждает и индийского царя Пора, а затем отправляется в путешествия по диковинным землям. Во время этих путешествий он посещает, между прочим, пещеру мертвых, где встречает своих бывших поверженных противников — Дария и Пора.

Неожиданные повороты в судьбе героя не могли не волновать читателя «Александрии». Еще не зная предстоящего исхода приключений Александра, читатель «Александрии» переживал эти приключения, волновался и радовался, когда они оканчивались благополучно. Но вместе с тем в романе постоянно повторялся мотив бренности и непрочности человеческих достижений. Успехи, достигнутые с таким трудом и опасностями, в конечном счете не приводили ни к чему — ранняя смерть была предсказана герою с рождения, и избежать ее он не мог. Во время своих странствий Александр посещает живущих близ рая рахманов (брахманов), которые именуются «нагомудрецами», ибо «наги», т. е. совершенно лишены не только одежды, но и всякого имущества и «всякой страсти». Щедрый царь предлагал дать им любую вещь, которой нет в их земле. «Дай же нам, царю Александре, бесмертие: помираем бо (ибо мы умираем)!» — восклицают рахманы. «Не бесмертен аз (я) есмь; каково бесмертие вам подам?» — отвечает царь. Единственного, в чем нуждались рахманы, не имеет и сам Александр. «Пойди с миром, Александре, всю Прием (приобретя) землю, последи и сам в ню (нее) поидеши», — говорит ему на прощание старейшина рахманов. Тема эта вновь и вновь возникает в романе. «О премудре в человецех Александре, — спрашивает Дарий в пещере мертвых, — да и ты ли осужден еси с нами быти?» А в конце романа пророк Иеремия, явившись к Александру во сне, извещает его о скорой смерти, и полководец устраивает прощальный смотр своим войскам. Описание этого предсмертного смотра — одна из самых сильных сцен романа. Мимо обреченного на смерть полководца проходят его победоносные воины; идут греки, македонцы, египтяне, все народы, входящие в его войско. Глядя на них, Александр качает головой и говорит: «Зриши ли всех сих? Вси бо те под землю зайдут!»

Хотя время смерти Александра предсказано заранее, причина ее оказывается неожиданной. Александра коварно отравляет его вероломный виночерпий Вринуш, мечтающий стать преемником царя. Как и описание смерти Дария, рассказ о последних днях Александра чувствителен и высокопарен. Отравленный царь становится «студен» (холодеет) и начинает «трепетати», но произносит все же длинные речи, обращаясь к своим полководцам, Роксане и даже к злодею Вринушу. Когда же он умирает, Роксана оплакивает свое «македонское солнце» и закалывается над гробом мужа. После смерти Александр и Роксана оказываются погребенными вместе (в едином «столпе»).

Главной идеей, последовательно и очень выразительно проверенной через все это повествование, сказывается идея тщетности всякого земного величия. Однако для читателя, который, несомненно, мог оценить мужество и благородство героя и полюбить его, оставалась все-таки неясной посмертная судьба Александра. Автор сделал Александра сторонником единобожия, но все же не решился превратить его в христианина. Попадет ли герой в рай или в ад? Редактор русской редакции сделал характерное добавление, которого не было в греческих и южнославянских текстах — он сообщил, что после смерти Александра явился «аггел» и забрал его душу. Но куда именно должна быть отнесена душа великого, но некрещеного царя? Этот вопрос оставался для читателя открытым.

Троянские сказания.

«Александрия» была не единственным в древней русской литературе памятником, восходящим в конечном счете к античной традиции. Конец XV — начало XVI в. — время проникновения на Русь нескольких развернутых сказаний о Троянской войне. До XV в. был известен пересказ мифов Троянского цикла в пятой книге Хроники Иоанна Малалы, но книга эта, как можно думать, не получила широкого распространения в древнерусской книжности. В XV в. на Руси становится известна (в болгарском переводе) византийская Хроника Константина Манассии, в которой подробно рассказывается о событиях, предшествовавших Троянской войне (ее называют обычно «Притчей о кралех»). Составитель Русского хронографа в начале XVI в. создал свою «Повесть о создании и попленении Тройском», объединив в ней отдельные тексты из основного текста Хроники Манассии и из «Притчи о кралех». Повесть эта вошла в состав одной из глав Хронографа редакции 1512 г., а также переписывалась в сборниках как отдельное произведение.

На рубеже XV - XVI в., видимо, с немецкого печатного издания конца XV в. был осуществлен перевод другого обширного романа о Троянской войне, написанного в конце XIII в. сицилийцем Гвидо де Колумна. В романе Гвидо подробно излагалась предыстория Троянской войны (поход аргонавтов, добыча Язоном золотого руна в Колхиде с помощью волшебницы Медеи, первое разорение Трои Язоном и Геркулесом), поход греков на Трою и взятие города после десятилетней осады, а затем и судьбы основных героев Троянской войны — Агамемнона, Одиссея (Улисса), Пирра. В романе Гвидо, наряду с описаниями битв, поединков, военных хитростей и подвигов героев, значительное место занимают «романические сюжеты», характерные для средневековых рыцарских романов: рассказывается о любви Медеи и Язона, Париса и Елены, о легкомысленной возлюбленной троянского царевича Троила Брисеиде, о любви Ахиллеса к дочери Приама Поликсене. Эти темы были редки в древнерусской книжности (если не считать уже упомянутой Сербской «Александрии»), но вызывали у читателей несомненный интерес — все эти сюжеты сохранились даже в кратких переработках «Троянской истории»! Гвидо, появившихся уже в XVI в., но особенное распространение) получивших позднее — в XVII в. [2]

«Повесть о Дракуле».

В основе «Повести о Дракуле» лежали сказания о мутьянском (валашском, румынском) князе середины XV в. Владе Цепеше (Дракуле), славившемся своей жестокостью. Такие сказания бытовали и записывались в соседних с Валахией странах — Венгрии и Германии. Русская «Повесть о Дракуле» убыла составлена в 80-х гг. XV в. членом русского посольства, ездившим в эти годы в Молдавию и Венгрию. Вероятнее всего, автором ее был Федор Курицын, глава посольства, крупный государственный деятель и еретик по воззрениям. Но русская «Повесть о Дракуле» не была переводом иностранных рассказов о нем, как и иностранные тексты не восходили к русской повести. Общая основа всех рассказов о Дракуле — устные анекдоты о нем, по-разному записанные в русском, итало-венгерском и немецком текстах; русская «Повесть о Дракуле» — оригинальная обработка «бродячих» сюжетов [9].

«Повесть о Дракуле» не воспринималась на Руси как историческая повесть; время, обстоятельство правления и подлинное имя ее главного действующего лица Дракула — Влад Цепеш — не было упомянуто автором, именовавшим его Дракулой, прозвищем (дракон, дьявол), под которым этот князь был известен за пределами Валахии.

Повесть начинается с краткого сообщения о том, что «в Мутьянской земле» был «христианин воевода именем Дракула влашеским (румынским) языком, а нашим диавол» и что этот воевода был «зломудр» как по имени, так и по образу жизни. Свой рассказ автор ведет, как и в «Житии Михаила Клопского», не с начала жизни главного персонажа, а с середины: он рассказывает о приходе к Дракуле турецких послов, отказавшихся снять свои «капы» (шапки). Они говорили, что таков «закон» их страны. «Хощу вашего закона подтвердити, да крепко стоите», — заявляет Дракула и приказывает прибить им шапки к головам «гвоздием железным». После этого рассказывается о войне Дракулы с турецким царем, во время которой он не раз побеждал царя и покрывал его «срамом». Далее следует ряд анекдотов о «зломудрии» Дракулы. Описывается неудача Дракулы в войне с соседним государем — венгерским королем «Матеашем» (Матвеем Корвином) и его пребывание в плену в Венгрии. Ценой отказа от православия и перехода в «латинство» Дракула возвратил себе корону и вновь вступил в