Переписка Ивана Грозного с А. М. Курбским.

Из конспекта

Переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским

1547 Иван Грозный коронация шапкой

2 периода:

До 60 -х Период избранной рады

С 65 г - Ливонская война (поражение)

Курбский - Ярославский князь, член избранной рады (50-е), участник Казанского похода 1552

1564 Курбский бежит в Ливонию

Обличительное послание Грозному

Василий Шибанов - посланник Курбского (Алексей Толстой написал балладу «Василий Шибанов» по мотивам данного эпизода)

Грозный написал обширное послание в ответ

Заглавие - «во все государство... против крестопреступников»

Курбский - краткий язвительный ответ (не было доставлено)

1577 поход в Ливонию

В город Волмеера (?)

1579 период военного поражения

Кратко:

КI: упрек, констатация резкого изменения политики, эмоциональность, изливание душевной горечи

Серия риторических вопросов

Ощущение несправедливости

Серия восклицаний, лирическая стихия, тема воздаяния

Использование европейского контекста (сравнение с античным богом Кроном)

ГI: 5 июля 1564 «во все его великие владения»

Воспоминания Грозного из детства

Послание в 20 раз больше послания Курбского

Идея сильного царя, самодержавия

Риторически организованное вступление

Рассуждения о Мономахе, Донском

Летописный стиль

«взяли нам принадлежащее» (о власти)

Курбский - враг христианства, находится в нечистом месте; бежав, предал родину

«окаянный, собака»

Предвосхищение всевозможных аргументов соперника

Цитаты из священного писания

«всякая власть от бога»

«кто противится власти - противится богу»

Проклинает бывших членов избранной рады

1537 заговор Андрея Старицкого (дядя Грозного) против матери - страдания в юности, вокруг одни предатели, бытовые подробности

«собака Адашев»

Поп Сильвестр «попрал свой сан»

Переклюяается на текст Курбского, цитирует его

Обвиняет в безумии, «не выполнил свой долг перед отечеством»

Переворачивает все аргументы

Переходит на личность, внешность «голубые глаза - зло»

КII До 1579 не доходит до Грозного

Характеристика литературного стиля Грозного

«широковещательное и многошумящее»

Критикует смешивание высокого и низкого, невежественный текст

Баллада Алексея Толстого по мотивам этих двух посланий «Василий Шибанов»

«язвит он царя»«послание, полное яду»«так Курбский писал к Иоанну»

Шибанов умирает от пыток Ивана

ГII1577

Вспоминает, добавляет аргументы

Бытовая составляющая

В юности бояре могли позволить себе больше трат, чем Иван (обида)

+он думал, что его жену отравили

КIII осень 1579 (захвачен Полоцк)

События Ливонской войны, успехи поляков, ирония

Упрекает в жестоких мерах к Сильвестру

письмо Ивана «подобно росказням пьяных баб»

Верх иронии - цитаты Цицерона

«одумайся, уже Полоцк взят»

 

Спизжено:

В XVI в. на Руси широкое распространение получает новый вид литературы —отдельные сочинения, посвященные острым вопросам политической жизни. Говоря современным языком, эти памятники можно определить как произведенияпублицистики.

Первые публицисты: Иосиф Волоцкий, Даниил, Вассиан Патрикеев и нестяжатели,Максим Грек, Иван Пересветов.

Иван Грозный. Роль Ивана Васильевича Грозного в русской истории илитературе сложна и противоречива. Первый царь всея Руси, завоевательКазани и Астрахани, создатель опричнины и организатор кровавых карательныхпоходов на собственные земли, в царствование которого было окончательноустановлено крепостное право, Иван IV был одной из наиболее страшных фигурв истории России. Тиранские черты Грозного сказались ив его творчестве:нагромождение многочисленных и явно фантастических обвинений против своихпротивников, постоянно нарастающее «самовозбуждение» — все это весьматипично для повелителя, диктующего безгласным секретарям (Грозный, по всейвидимости, не писал, а диктовал свои сочинения). Многократное повторениеодних и тех же мыслей — черта, которую замечал в своих творениях и самцарь, соглашающийся, что он «едино слово» обращает «семо и овамо» (туда исюда). Но виновниками этого он, как всегда, объявлял своих врагов, чьи «злобесные умышления», заставляют его снова и снова возвращаться к однимитем же вопросам.

Однако сочинения Ивана IV обнаруживают не только черты неограниченногоповелителя, одержимого манией преследования. Иван IV был своеобразнойхудожественной натурой и довольно образованным для своего временичеловеком. Несмотря на иосифлянское воспитание и участие в деятельностиСтоглавого собора, направленной против «глумотворцев» и «смехотворцев»,царь допускал скоморошеские «игры» (в этом он сам признавался в одном изсвоих посланий) и, очевидно, любил их. «Скоморошеские» вкусы Грозного,склонность к резкой, иногда грубой насмешке обнаруживаются и в егосочинениях.Иван IV выступал в различных видах литературы: до нас дошли его «речи» —«прение» (диспут) с протестантским проповедником Яном Рокитой и беседы синостранными дипломатами; вероятно, Ивану IV принадлежит и памятникцерковной литературы — канон «Ангелу Грозному», подписанный именем «Парфения Уродивого». Но основной жанр, в котором выступал Иван IV, —послания. До нас дошли и полемические послания царя, в числе которых —послания Курбскому, послание в Кирилло-Белозерский монастырь и егодипломатические послания. Но и в последних (сохранившихся в «Посольскихделах» XVI в.) постоянно присутствует полемика и обнаруживаются черты егосвоеобразного стиля — живой спор с противником, риторические вопросы,высмеивание аргументов оппонента и вместе с тем нередкие обращения к егорассудку («ты бы сам себе поразсудил»). Эти индивидуальные черты характерныи для ранних и для поздних посланий царя (с 50-х по 80-е гг.), а между тем,мы не можем назвать ни одного близкого к Грозному человека, которыйсохранил бы милость царя в течение всего его царствования. Очевидно, эточерты самого Ивана IV как писателя.

Переписка Ивана Грозного с Курбским. Наиболее важное место в творчествеИвана Грозного занимает его переписка с Курбским. Выходец из знатного рода(связанного с ярославскими князьями), член правительственной группы 50-хгг. — «избранной рады» и участник казанского похода, А. М. Курбский бежализ России в 1564 г., опасаясь царской опалы. Оказавшись в польской Ливонии,Курбский обратился к царю с обличительным посланием, обвинив царя внесправедливых гонениях на верных воевод, завоевавших для России «прегордыецарства». Царь ответил Курбскому обширным посланием, почти целой книгой;завязалась знаменитая переписка.Особенностью этой переписки, отличавшей ее от большинства посланийпредшествующих веков, действительно адресованных конкретным лицам и лишьпотом ставших предметом широкого чтения, было то, что переписка царя сКурбским с самого начала имела публицистический характер. В этом отношенииона была сходна с одним более ранним посланием — с посланием «кирилловскихстарцев» (Вассиана Патрикеева) Иосифу Волоцкому.

Конечно, царь отвечал Курбскому, а Курбский — царю, но ни тот ни другой несобирались ни в чем переубеждать друг друга. Они писали, прежде всего, длячитателей, так же как авторы «открытых писем» в литературе нового времени.Первое послание Ивана IV Курбскому было названо «посланием» против «крестопреступников» (т. е. изменников, нарушителей присяги) «во все егоРоссийское государство».

Споря с «крестопреступниками», царь, естественно, исходил из задач этойполемики. Читателям из «всего Российского государства» нужно было доказатьпреступность обличаемых в послании бояр.

В споре с Курбским царь отстаивал идею ничем не ограниченной царскойвласти, доказывая, что вмешательство бояр и духовенства в управление губитгосударство. При этом царь ставил в вину своему противнику «боярскоеправление» 30-40-х гг. XVI в., хотя ровесник царя Курбский не мог приниматьучастия в политике этих лет. Фактически оба противника исходили из одногоидеала — из идей Стоглавого собора, укрепивших русское «пресветлоеправославие», и спорили о том, кто из них более верен этим идеям. И царь, иКурбский охотно обращались в этом споре к «божьему суду». Грозный заявлял в 1577 г., что его успехи в войне — доказательство того, что божье «смотрение» (провидение) на его стороне, а спустя два года Курбский точнотак же объяснял неудачи царя божьим судом.

Важное место в полемике (особенно первом послании Грозного) занималипространные ссылки на церковную литературу.

Политическая полемика между обоими противниками дополнялась и чистолитературной полемикой — о границах «ученого» и «варварского» в литературе.

В переписке присутствует подлинная литературная полемика, спор о том, вкаком стиле должны писаться послания. Но если в политическом диспутеКурбский нередко «побивал» царя, высмеивая наиболее нелепые из егообвинений против казненных советников, то в литературном споре он едва лимог считаться победителем. Силу «варварских» аргументов царя он,несомненно, ощущал и обнаружил это в своем произведении, написанном всовсем иной, повествовательно-исторической форме.

 

18. «Повесть о Петре и Февронии» Ермолая-Еразма.

Спизжено:

Дошедшая до нас житийная «Повесть о Петре и Февронии» представляет собойсочинение писателя и публициста XVI в. Ермолая-Еразма. Биографическиесведения об этом писателе весьма скудны. В середине XVI в. он приехал вМоскву из Пскова и стал протопопом дворцового собора в Москве, а к началу60-х гг. постригся в монахи (под именем Еразма) и, возможно, покинулстолицу. Наиболее значительным публицистическим произведением Еразма былтрактат «Благохотящим царям правительница и землемерие». Наряду спублицистическими памятниками Ермолай-Еразм создавал и агиографические — «Повесть о рязанском епископе Василии» (вошедшую впоследствии в «ЖитиеМуромского князя Константина») и «Повесть о Петре и Февронии», основанную,очевидно, на житийном рассказе XV в.

Существование рассказа о Петре и Февронии, составленного еще до конца XV в., доказывается тем, что сохранилась церковная служба XV в., посвященнаямуромскому князю Петру, победившему змея, и его мудрой супруге Февронии, скоторой Петр был похоронен в едином гробе. Очевидно, основной сюжет повестисложился еще до Ермолая-Еразма.

Сюжет этот таков. К жене мудрого царя Павла повадился летать змей,принимавший облик ее мужа. Против змея выступает брат Павла Петр,побеждающий его; но от крови змея, брызнувшей на Петра, он заболевает —тело его покрывается струпьями. Петра излечивает мудрая крестьянскаядевушка Феврония; в награду она требует князя себе в мужья.Сюжет повести перекликается со многими произведениями русского и мировогофольклора; отразился он и в письменных источниках средневековья. Взнаменитом западноевропейском (кельтском, французском) сказании о Тристанеи Изольде рассказ тоже начинается с победы героя (Тристана) над змеем(драконом); излечивает его героиня (Изольда).

Однако сюжетное совпадение «Повести о Петре и Февронии» с «Тристаном иИзольдой» еще больше подчеркивает различия между ними в трактовке героев. «Повесть о Петре и Февронии», в отличие от легенды о Тристане и Изольде, —это рассказ не о любви, не о всепобеждающей страсти героев, а о вернойсупружеской жизни, причем основным мотивом этой повести является ум героинирассказа, ее умение «переклюкать» (перехитрить) своих собеседников — черта,сближающая Февронию с летописной Ольгой из «Повести временных лет».

Феврония появляется в повести после того, как заболевший Петр, ищаизлечения, посылает по всей Рязанской земле «искати врачев». Княжескийотрок (слуга) во время этих поисков попадает в деревню Ласково и видитдевушку за ткацким станком; перед нею прыгает заяц. На вопрос отрока, гдеостальные жители дома, она отвечает, что родители ее пошли «взаем (взаймы)плакати», а брат отправился «сквозь ноги в нави зрети (смотреть смерти вглаза)». Отрок не может разгадать эти загадочные слова, но девушкаобъясняет ему, что родители пошли оплакивать покойника: когда они умрут, поним так же будут плакать, значит, они плачут взаймы; брат же ее бортник,добывающий мед с деревьев и глядящий себе под ноги, чтобы не сорваться и непогибнуть. Убедившись в мудрости Февронии (так зовут девушку), отрок проситее излечить своего князя. Феврония соглашается, но с условием, что Петрвозьмет ее в жены.

Как понимать это условие? Читатель, который воспринимал повесть только какжитие, а в Февронии видел прежде всего святую, мог видеть здесь проявлениеее мудрости — она заранее знала, что Петр предназначен ей в мужья. Но люди,воспитанные на народных сказках, где часто встречается подобное условие,могли воспринимать этот мотив и иначе — в чисто бытовом плане. Живя в своейдеревне Ласково, Феврония едва ли могла даже видеть Петра до того, как онобратился к ней за излечением. У читателя, естественно, создаетсявпечатление, что к Петру Февронию влекла не любовь (в легенде о Тристане иИзольде упоминается волшебный любовный напиток), а лишь желание не упуститьсвое счастье.Такой же ум и умение «переклюкать» собеседника обнаруживает Феврония и припереговорах с Петром. Вначале княжич пытался «искусити» Февронию: он послалей клочок льна и потребовал, чтобы она выткала из него «срачицу (сорочку) ипорты и убрусец». Но Феврония отвечает нелепостью на нелепость; онасоглашается выполнить просьбу Петра при условии, если княжич приготовит ейиз щепочки ткацкий станок. Сделать это Петр, естественно, не может ипоэтому отказывается от своего требования. После излечения Петр пытаетсянарушить обещание жениться на крестьянке. Но Феврония предусмотрительновелела смазать все его язвы, кроме одной, и вероломство Петра приводит ктому, что от «того струпа начаша многи струпы расходитися на теле его»; дляокончательного излечения Петру приходится выполнить свое обещание.

Петр женится на Февронии, но бояре Муромской земли не желают, чтобыкнягиней у них была крестьянка. Она соглашается уйти из Мурома, но сусловием, что ей разрешат взять с собой то, что она попросит. Бояресоглашаются и княгиня просит: «токмо супруга моего князя Петра».

Вместе с Петром и Февронией из Мурома на корабле отплывают и некоторые ихприближенные. Среди них некий женатый человек, который, подстрекаемыйбесом, «возрев (посмотрел) на святую с помыслом». Тогда Февронияпосоветовала ему зачерпнуть и испить воды с одного борта судна, затем —другого. «Равна ли убо си вода есть, или едина слажщи?» — спросила она его.Тот ответил, что вода одинакова. «И едино естество женское есть. Почто убосвою жену оставя, чюжия мыслиши!» — объяснила Феврония.Как и история женитьбы Петра на Февронии, они могут быть восприняты по-разному: и как указание на мудрость героини, и как свидетельство еесвоеобразного лукавства. Феврония предвидит, что глупые бояре не поймут,что именно попросит у них княгиня, и таким образом «переклюкивает» их. Также и ее ответ нескромному попутчику на корабле имеет не открытопоучительный, а шутливый характер.

Изгнание Петра и Февронии длилось недолго: мятежные бояре оказываютсянеспособными удержать власть, и Петра и Февронию вновь призывают в Муром.

Заключительная сцена повести глубоко поэтична. Под старость герои вместепостригаются в монахи и хотят умереть также вместе. Петр первым ощущаетприближение смерти и зовет Февронию «отити» вместе. Феврония вышивает «воздух» — ткань для святой чаши. Она просит мужа подождать. Но Петр ждатьне может. Тогда она дошивает только лик святого, втыкает иглу в ткань, «приверте нитью, ею же шиаше (вышивала)», и умирает вместе с мужем.

После смерти Петра и Февронии их пытаются похоронить раздельно, но чудеснымобразом оба героя оказываются в едином гробе.

«Повесть о Петре и Февронии» была тесно связана с фольклором, перекликаетсяона и с «бродячими сюжетами» мировой литературы. Из русских сказок повестьбольше всего напоминает сказки «Семилетка» и «Стрижена девка», где такжерассказывается о женитьбе знатного человека на крестьянской девушке,доказывающей свою мудрость решением трудных задач; здесь также есть мотивизгнания героини, забирающей с собой то, что ей всего дороже, — своегомужа. Но в русских сказках (сохранившихся только в записях нового времени)нет мотива болезни и излечения знатного мужа. Очевидно, однако, что этотмотив также присутствовал в фольклорном сюжете, использованном Ермолаем-Еразмом.

 

19. Русская литература XVII века – литература переходного периода.

Спизжено:

XVII век — век подготовки радикальных перемен в русской литературе. Начинается перестройка структуры литературы как целого. Чрезвычайно расширяется количество жанров за счет введения в литературу форм деловой письменности, которым придаются чисто литературные функции, за счет фольклора, за счет опыта переводной литературы. Усиливается сюжетность,развлекательность, изобразительность, тематический охват. И все этосовершается в основном в результате огромного роста социального опыта литературы, обогащения социальной тематики, разрастания социального кругачитателей и писателей.

Особое значение в этой перестройке литературы принадлежит изменениям действительности. События Смуты во многом потрясли и изменили представлениярусских людей о ходе исторических событий как якобы управляемых волейкнязей и государей. В конце XVI в. прекратила свое существование династиямосковских государей, началась крестьянская война, а с нею вместе и польско-шведская интервенция. Вмешательство народа в исторические судьбы странывыразилось в этот период с необыкновенной силой. Народ заявлял о себе нетолько восстаниями, но и участием в обсуждении будущих претендентов напрестол.В XVII в. продолжает биться слабая жилка лирического отношения к человеку.От XIV и XV в., от «застрявших» в русской культуре элементовПредвозрождения это лирическое отношение, этот стиль умиротворенногопсихологизма перешел и в XVII в., дав новую вспышку в «Повести о Марфе иМарии», в «Житии Ульянии Осоргиной», в «Повести о Тверском Отрочемонастыре». Это вполне закономерно: будучи искусственно заторможена, линияпсихологического умиротворения продолжала сказываться еще три столетия,противостоя нажиму резких и «холодных» чувств «второго монументализма».

Социальное расширение литературы сказалось и на ее читателях, и на ееавторах. С середины XVII в. появляется демократическая литература. Этолитература эксплуатируемого класса. Литература, таким образом, начинаетдифференцироваться.

В XVII в. — новый толчок в сторону массовости литературы — это произведения демократического характера. Они настолько массовые, что историки литературы XIX и начала XX в. признавали их недостойными изучения — своего рода «заборной литературой». Они пишутся неряшливой или деловой скорописью,редко тотчас же переплетаются, оставаясь в тетрадочках и распространяясьсреди малоимущих читателей. Это второй «прорыв к массовости». Третий будетв XVIII в., когда литература попадет, на печатный станок и разовьетсяжурналистика с ее новыми, общеевропейскими жанрами.

Черты, типичные для демократической литературы XVII в., мы можем наблюдатьи за ее собственными пределами. Многое перекликается с ней в переводнойлитературе и, в частности, в переводном псевдорыцарском романе.Демократическая литература не стоит обособленно во всем том новом, что онавнесла в историко-литературный процесс.Смена иностранных влияний, которая произошла в русской литературе XVII в.,также характерна для этого периода перехода к типу литератур новоговремени. Обычно отмечалось, что первоначальная ориентированность русскойлитературы на литературы византийского круга сменяется в XVII в.ориентированностью западноевропейской. Но важна не столько этаориентированность на западные страны, сколько ориентированность наопределенные типы литератур.

В XVII в. появился целый слой независимых от официальной письменностипроизведений, за которыми в литературоведении закреплен термин «демократическая сатира» («Повесть о Ерше Ершовиче», «Сказание о попеСаве», «Калязинская челобитная», «Азбука о голом и небогатом человеке», «Повесть о Фоме и Ереме», «Служба кабаку», «Сказание о куре и лисице», «Сказание о роскошном житии и веселии» и др.). Эти произведения написаны ипрозой, часто ритмизованной, и раёшным стихом. Они тесно связаны сфольклором и по своей художественной специфике, и по способу бытования.Памятники, относимые к демократической сатире, в основном анонимны. Ихтексты подвижны, вариативны, т. е. имеют много вариантов. Их сюжетыизвестны большей частью как в письменности, так и в устной традиции.

БИЛЕТ20.