Монгольское нашествие на русские земли и его последствия. Взаимоотношения Владимирской Руси и Орды в XIII -XIV вв.

Задание 5. Изучите документы №№ 38, 39. В чем причина первого столкновения монголов и русских войск? Можно ли было этого избежать? Прав ли, с вашей точки зрения, в своих высказываниях Л.Н.Гумилев? Можно ли было избежать монгольского нашествия?

 

Документ № 38.

Битва на Калке, 1223 г. (По Галицко-Волынской летописи) (Извлечение)

// Памятники литературы Древней Руси, XIII век / Пер. О.П. Лихачевой. М., 1981.

 

«…В год 6732 (1224). Пришло неслыханное войско, безбожные моавитяне, называемые татарами; пришли они на землю Половецкую. Половцы пытались сопротивляться, но даже самый сильный из них Юрий Кончакович не мог им противостоять и бежал, и многие были перебиты - до реки Днепра. Татары же повернули назад и пошли в свои вежи. И вот, когда половцы прибежали в Рус­скую землю, то сказали они русским князьям: «Если вы нам не поможете, то сегодня мы были побиты, а вы завтра побиты будете».

Был совет всех князей в городе Киеве, и решили на совете так: «Лучше нам встретить их на чужой земле, чем на своей». На этом совете были Мстислав Романович Киевский, Мстислав Козельский и Черниговский и Мстислав Мстиславич Галицкий - они были старейшими князьями Русской земли. Великого же князя Юрия Суздальского на том совете не было. А младшие князья были Даниил Романович, Михаил Всеволодич, Всеволод Мстиславич Киевский и иных князей много. Тогда же крестился великий князь половецкий Басты. Ва­силька там не было, он по молодости остался во Владимире. Оттуда пришли они в апреле месяце и подошли к реке Днепру, к острову Варяжскому. И съехалось тут с ними все кочевье половецкое, и черниговцы приехали, киевляне и смоляне и иных земель жители…

Дошла до стана весть, что пришли татары посмотреть на русские ладьи; ус­лышав об этом, Даниил Романович погнался, вскочив на коня, посмотреть на невиданную рать; и бывшие с ним конники и многие другие князья поскакали смотреть на нее. Татары ушли. Юрий сказал: «Это стрелки». А другие говори­ли: «Это простые люди, хуже половцев». Юрий Домамирич сказал: «Это ратни­ки и хорошие воины».

Вернувшись же, Юрий все рассказал Мстиславу. Молодые князья сказали: «Мстислав и другой Мстислав, не стоите! Пойдем против них!» Все князья, Мстислав и другой Мстислав, Черниговский, перешли через реку Днепр, к ним перешли и другие князья, и все они пошли в половецкую степь. Они перешли Днепр во вторник, и встретили татары русские полки. Русские стрелки побе­дили их, и гнали далеко в степь, избивая, и захватили их скот, и со стадами ушли, так что все воины обогатились скотом.

Оттуда они шли восемь дней до реки Калки. Встретили их татарские сто­рожевые отряды. Когда сразились сторожевые отряды, был убит Иван Дмитрие­вич и еще двое с ним. Татары отъехали; около самой реки Калки встретились татары с русскими и половецкими полками. Мстислав Мстиславич повелел сначала перейти реку Калку Даниилу с полком и другим полкам с ними, а сам после них переехал; сам он ехал в сторожевом отряде. Когда он увидел татарские полки, то приехал сказать: «Вооружайтесь!». Мстислав Романович и другой Мстислав сидели и ничего не знали: Мстислав им не сказал о происходящем из-за зависти, потому что между ними была большая вражда.

Сошлись полки вместе. Даниил выехал вперед, и Семен Олюевич и Василько Гаврилович ударили в полки татарские, и Василько был ранен. А сам Дани­ил будучи ранен в грудь, по молодости и храбрости не почувствовал ран на теле своем. Ему было восемнадцать лет, и он был силен… Когда татары обратились в бегство, Даниил избивал их со своим полком, и Олег Курский крепко бился с ними, но новые полки сразились с нами. За гре­хи наши побеждены были русские полки. Даниил, увидев, что разгорается сражение и татарские лучники усиленно стреляют, повернул своего коня под напором противника…

 Побеждены были все русские князья. Такого же никогда не бывало. Татары, победив русских людей из-за прегрешений христиан, пришли и дошли до Нов­города Святополкова. Русские же, не ведая об их лживости, вышли навстречу им с крестами и были все перебиты.

Ожидая покаяния христиан, бог повернул татар назад на восточную землю, и они завоевали землю Тангутскую и иные страны. Тогда же их Чингисхан был убит тангутами. Татары же обманули тангутов и впоследствии погубили обма­ном. И другие страны они погубили - ратью, а больше всего обманом…»

 

Документ № 39.

Отрывок: Гумилев Л.Н. От Руси к России. М., 2004.

«…Важно то, что монголы отнюдь не стремились к войне с Русью. Прибывшие к русским князьям монгольские послы привезли предложение о разрыве русско-половецкого союза и заключении мира. Верные своим союзническим обязательствам, русские князья отвергли монгольские мирные предложения. Но, к несчастью, князья совершили ошибку, имевшую роковые последствия. Все монгольские послы были убиты, а поскольку по Ясе обман доверившегося являлся непрощаемым преступлением, то войны и мщения было не избежать.

Однако ничего этого русские князья не знали и фактически вынудили монголов принять бой. На реке Калке произошло сражение: 80-тысячная русско-половецкая армия обрушилась на 20-тысячный отряд монголов. Эту битву русская армия проиграла из-за полной неспособности к самой минимальной организации…»

 

Задание 6. Проанализируйте документ № 40 о нашествии монголов на Русь в 1237-1241 гг. Каково было соотношение сил русских и монгольских войск? Составьте хронологию походов. Каковы были последствия нашествия монголов на Русь?

 

Документ № 40.

 Нашествие Батыя на Русь (1237-1240 гг.) (Извлечение) // Хрестоматия по истории СССР с древнейших времен до конца XV века. М., I960

 

«…В лето 1237. Пришли безбожные измаильтяне, раньше бившиеся с русски­ми князьями на Калке. Это был первый приход их на землю Рязанскую. И взя­ли они город Рязань приступом, обманом выманив князя Юрия, и привели его к Пронску, потому что в то время была его княгиня в Пронске; обманом выма­нили его княгиню, убили Юрия князя и княгиню его и всю землю его разорили, не пощадили детей и до грудных младенцев. Кир Михайлович же убежал со своими людьми к Суздалю и поведал великому князю Юрию[17] о приходе и наше­ствии нечестивых татар.

Услыхав об этом, великий князь Юрий послал сына своего Всеволода со всеми людьми и с ними Кира Михайловича. Батый же устремился на землю Суздальскую, а Всеволод встретил его на Коломне, и бились они, и пали мно­гие с обеих сторон. Всеволод же был побежден и рассказал отцу о происшед­шей битве с быстро устремившимися на землю и города его врагами. Князь же Юрий оставил сына своего во Владимире и княгиню, а сам вышел из города. Когда же он стал собирать вокруг себя воинов и не поставил сторожевых отря­дов, то был захвачен беззаконным Бурундаем, и князя Юрия убили. Батый же осадил город, но горожане сильно боролись за город; тогда татары сказали об­маном горожанам: «Где князья рязанские, ваш город и ваш князь великий Юрий? Но наша ли рука схватила их и предала смерти». И услышав об этом, епископ Митрофан начал со слезами говорить всем: «Дети, не побоимся соблазна от нечестивых, не будем думать о тленной этой и скоро минующей жизни».

Услышали эти слова все люди, начали крепко сражаться. Татары же разби­вали городские стены стенобитными орудиями и стреляли без числа стрелами. Князь же Всеволод увидел, что надвигается еще сильнейший бой, испугался, потому что он был молод, сам вышел из города с небольшой дружиной, неся с собой многие дары, надеясь получить от татар пощады. Батый же, словно ди­кий зверь, не пощадил юности его, велел его перед собою зарезать и весь город разорил. Епископ же с княгиней и детьми убежали в церковь,[18] а нечестивый Батый велел ее зажечь огнем, и так все бежавшие в церковь отдали свои души богу.

Так Батый разорил город Владимир, попленил города суздальские и пришел к городу Козельску, а в нем был молодой князь, именем Василий. И нечести­вые узнали, что у людей в городе крепкий дух, и нельзя обманными словами взять города. Козляне же совещались и решили не сдаваться Батыю, сказав: «Хотя наш князь и молод, положив жизнь за него, и здесь примем славу этого мира и там небесные венцы от бога получим». Татары же бились около города, желая захватить его, разбили стену у города и взошли на вал. Козляне же на ножах резались с ними и постановили выйти на полки татарские, и вышли из города, и порубили их стенобитные орудия, напали на полки их, убили у татар четыре тысячи и сами были перебиты. Батый же взял город и не пощадил ни­кого, от подростков до грудных младенцев, а о князе Василии неизвестно, иные говорили, что он в крови утонул, потому что был очень мал. С тех пор татары не смеют называть этот город Козельском, но называют его город злой, потому что бились около него семь недель, и убили у татар под ним трех сыновей темниковых. Татары искали их и не могли найти их среди множества трупов.

Батый же взял Козельск и пошел в землю Половецкую, оттуда же начал по­сылать на русские города, и взял приступом город Переяславль; перебил всех людей, разрушил церковь архангела Михаила, захватил золотые сосуды церков­ные, бесчисленные и драгоценные камни и епископа Симеона убил.

В то же время Батый послал войска на Чернигов, обступил город с великой силой. Слышав же Мстислав Глебович про нападение на город иноплеменни­ков, пришел на них со всеми своими воинами; бились они, и побежден был Мстислав, и много его воинов было убито, а город татары взяли, предали огню; епископа же в живых оставили и увезли его в Глухов.

Меньгухан же пришел посмотреть город Киев. Он стоял у него на противоположной сторона Днепра, около городка Песочного; видел город и дивился красоте его и величию его, прислал послов своих к Михаилу и к горожанам, желая обмануть их, но они не послушались его.

В лето 1238. Михаил бежал за сыном своим перед татарами к венграм, а Ростислав Мстиславич Смоленский сел в Киеве. Даниил[19] же поехал против него и захватил его в плен и оставил Даниил в Киеве Дмитра и поручил ему оборонять город от иноплеменного народа, от безбожных татар.

В лето 1240. Пришел Батый к Киеву с великой силой, со множеством силы своей и окружил город, и обнес его частоколом, и был город в великом стесне­нии. И Батый был у города, и воины его окружали город, нельзя было слышать от скрипения множества телег его, от рева верблюдов его, от ржания стад ко­ней его. И была вся Русская земля наполнена ратными людьми…

Поставил же Батый стенобитные орудия у города подле Ляшских ворот, по­тому что здесь находились овраги. Орудия били беспрестанно день и ночь и пробили стены. И взошли горожане на стены, и тут было видно, как ломались копья и щиты разбивались в щепки, и стрелы помрачали свет для побежден­ных. Когда же Дмитр был ранен, татары взошли на стены и занимали их в тот день и в ту ночь. Горожане же построили новую стену около церкви Богородицы Десятинной. На другой же день татары пошли приступом на них, и был между ними силь­ный бой. Люди же взбежали на церковь и на церковные своды со своим имуще­ством, и церковные стены от тяжести рухнули. И взят был город воинами. Дмитра же татары взяли в плен раненым и не убили ради его храбрости…»

 

Задание 7. В чем проявлялась политическая и экономическая зависимость Руси от монголо-татар (документы №№ 41, 42)?

 

Документ № 41.

Извлечение: Орлов А.С., Георгиев В.А., Георгиева Н.Г., Сивохина Т.А. Хрестоматия по истории России: С древнейших времен до наших дней. М., 1999.

«…Ярлык, данный от капчакского царя Мангу Тимура российским митрополитам и священнослужителям: об освобождении их от всякой дани и налогов, об уважении богослужения их, и об удержании татарских чиновников от обид им и утеснения, с угрожением за нарушение сих прав смертною казнию (предположительно между 1270-1276 гг.)…»

«…Вышняго Бога силою и вышнея Троицы волею Менгу Темирово слово люд­ским баскаком, и князем, и полководным князем, и данщиком, и писцом, и мимоездящим послом, и соколником, и пардусником, и бураложником, и всем пошлинником. Чингии Царь, потом кто ни будет, дали есмя жаловалные грамо­ты Руским митрополитом и церковным людем, тако молвячи, чтоб есте и по­следнии цари по томуж пути пожаловали попов и чернцов и всех богоделных людеи, да правым сердцем молят за нас бога и за наше племя без печали и бла­гословляют нас, а не надобе им дань и тамга и поплужное, ни ям, ни подводы, ни воина, ни корм; и как первые цари их пожаловали, и мы богу моляся и их грамот неизыначевая, по томуж жалуем: во всех пошлинах не надобе им ни ко­торая царева пошлина, ни царицина, ни князей, ни рядцев, ни дорога, ни посла, ни которых пощлинннков, ни которые доходи, или что церковные земли, воды, огороды, винограды, мелницы, зимовища, летовища, да не замают их; а что будет взяли, и они отдадут, безпосулно. А что церковные люди: мастери, соколницы, пардусницы, или которые слуги и работницы, и кто ни будет их лю­дей, тех да не замают ни на что, ни на работу, ни на сторожу, или что в законе их, иконы или книги, или иное что, по чему бога молят, того да не емлют, ни издерут, ни испортят, да не кленут нас, но в покои молятся за нас. А кто веру их похулит, или ругается, тот ни чим не извинитца и умрет злою смертию. А Попове един хлеб ядуще и во едином месте живуще, и у кого брат, или сын, и те по томуж пожалованы будут; аще ли от них отдедилися и из дому вышли, и тем пошлины и дани давать. А Попове от нас пожалованы по первым грамотам, бога молят стояще и нас благословляюще; аще ли кто имет неправым сердцем за нас молити бога, ино тот грех на нем будет, или иные люди имет к себе приимати, хотя богови молитися, и в том и так что будет. Молвя сему митропо­литу грамоту сию дали есмя, и сию грамоту видяще и слышаше, Попове и чернцы, ни дани, ни иного чего не дают; а кто возмет баскацы наши и княжие писцы и поплужницы и таможницы, и они по велицеи азе не извинется и смер­тию да умрет. Тако молвя, ярлык дан заечьего лета, осенняго первого месяца, в 4 день ветха, на Телы писано…»

 

Документ № 42.

Татарская перепись в Новгороде, 1257-1259 гг. (Извлечение) // Рассказы русских летописей XII-XIV вв. / Пер. Т.П. Михельсон. М., 1973

 

«…В лето 1257 пришла в Новгород весть из Руси злая, что хотят татары тамги и десятины от Новгорода. И волновались люди все лето. А зимой новгородцы убили Михалка-посадника, Если бы кто сделал другому добро, то добро бы и было, а кто копает под другим яму, сам в нее ввалится.

В ту же зиму приехали послы татарские с Александром, и начали послы просить десятины и тамги. И не согласились на то новгородцы, но дали дары для царя Батыя и отпустили послов с миром.

В лето 1259 зимою приехал с Низа Михаило Пинещинич со лживым по­сольством, говоря так:

- Соглашайтесь на число, не то полки татарские уже на Низовской земле.
И согласились новгородцы на число. В ту же зиму приехали окаянные татары сыроядцы Беркай и Касачик с женами своими и иных много. И был мятеж велик в Новгороде. И по волости много зла учинили, когда брали тамгу окаянным татарам. И стали окаянные бояться смерти и сказали Александру:

- Дай нам сторожей, чтобы не перебили нас.

И повелел князь сыну посадникову и всем детям боярским стеречь их по ночам. И говорили татары:

- Дайте нам число, или мы уйдем прочь.

Чернь не хотела дать числа, но сказала:

- Умрем честно за святую Софию, за дома ангельские.

Тогда раздвоились люди: кто добрый, тот стоял за святую Софию и за правую веру. И пошли вятшие, против меньших на вече и велели им согласиться на число. Окаянные татары придумали злое дело, как ударить на город - одним на ту сторону, а другим - озером на эту. Но возбранила им, видимо, сила Хри­стова, и не посмели.

Испугавшись, новгородцы стали переплавляться на одну сторону к святой Софии, говоря:

- Положим головы свои у святой Софии.

А наутро съехал князь с Городища, и окаянные татары с ним. И по совету злых согласились новгородцы на число, ибо делали бояре себе легко, а мень­шим зло. И начали ездить окаянные татары по улицам и переписывать дома христианские. Взяв число, уехали окаянные, а князь Александр поехал после, посадив сына своего Дмитрия на столе…»

 

Задание 8. Изучите документ № 43. Каково было положение Русской православной церкви после установления ига? В чем причина лояльного отношения монголов к Русской православной церкви (РПЦ)?

 

Документ № 43.

Отрывок: Карташев А.А. История Русской Церкви. Т.1. М., 2006.

 

«…Религиозные взгляды новых русских повелителей по своей широте и терпимости как нельзя более соответство­вали их намерениям собрать все народы в единую монар­хию. Веротерпимость монголов обусловливалась прежде всего тем принципиальным обстоятельством, что они были язычники и как таковые, следовательно, должны были считать все религии одинаково истинными, одина­ково связующими людей с Богом. Как своих жрецов и ку­десников - «камов» они считали за посредников между Богом и людьми, низводящих на последних гнев и ми­лость Первого, так за подобных же «камов» принимали и служителей всех других религий. О самом Чингисхане из­вестно, что он не придерживался строго никакого опреде­ленного исповедания веры, но, признавая бытие Единого Верховного Существа, «месте с тем боялся и всех осталь­ных божеств: буддийских, мусульманских и христиан­ских - и желал всех их задобрить одинаковым покрови­тельством духовенству всех вер. Такое отношение к рели­гиям в качестве непреложного закона для своей империи Чингисхан установил на том же сейме (курултае) 1206 г., который избрал его императором. Все его тогдашние религиозно-гражданские узаконения в обшей сложности со­ставили особую книгу, названную монголами Туяджин и цитируемую персидскими писателями под арабским име­нем Яса-Намэ - книги запретов, просто Яса-ватура- и-Дженгисхани, т.е. запретов и законов Чингисхановых. В полном согласии с этими законами Чингисхана смотре­ли на религиозные вопросы и его преемники. Характерен в данном случае ответ третьего по счету преемника Чингисхана, Мангу, францисканскому монаху Рубруквису, посланному к нему в 1263 г. королем Людовиком Святым с миссионерскими целями. На предложение Рубруквиса - принять христианство - Мангу в следующих замечатель­ных словах выразил свой религиозный «индифферен­тизм»: «Все люди обожают одного и того же Бога, и всяко­му свобода обожать его как угодно. Благодеяния же Божий, равно на всех изливаемые, заставляют каждого из них думать, будто его вера лучше других».

Привиться такому индифферентизму в Монголии бы­ло тем легче, что она по своей многоплеменности, разно­племенности и соседству с Китаем издавна близко знако­ма была с различными формами религии, между прочим и с христианством. Несториане, бежавшие из Персии от го­нений на христианство, занесли христианство далеко на Восток - в Индию, Туркестан и Китай, так что в составе образованной Чингисханом империи сразу же явились два христианских народа. Это были тюркское племя уйгуров… и монголь­ское племя кераитов... Благодаря этому обстоятельству при дворе великого хана вместе со служителями других вер состоят и священники христианские…

Европей­ский путешественник - Марко-Поло - свидетельствует о хане Хубилае (Кублае) как об индифферентисте глубоко верующем: «в день Пасхи, зная, что это один из главных христианских праздников, великий хан велел всем христианам явиться к нему и принести с собой то Священное Писание, в котором заключается четверо­евангелие; окурив торжественно ладаном эту книгу, он благоговейно поцеловал ее; то же должны были сделать по его приказанию и все тут бывшие вельможи; это у него всегдашний обычай при всяком большом празднике у христиан, в Рождество и в Пасху. То же соблюдал он и в праздники сарацин, иудеев и язычников; когда спросили его, зачем он делает это, он отвечал: «есть четыре пророка, почитаемых и обожаемых четырьмя различными племена­ми мира: христиане почитают Иисуса Христа, сарацины - Мухаммеда, иудеи - Моисея, а у язычников самый высший бог Согономбар - кан, а я почитаю всех четырех и молю о помощи себе того, кто в самом деле выше всех из них».

Но великие ханы монгольские относились к христиан­ству не только с простой терпимостью, а и с прямым по­кровительством, на что были особые причины. Дело в том, что из числа вошедших в состав монгольской империи на­родов христианские народности уйгуров и кераитов очути­лись в более близких и обязательных отношениях с вели­кими ханами, чем остальные: Уйгуры - потому, что, полу­чив от несториан вместе с христианством грамотность, они сделались в новом ханском государстве необходимы­ми дельцами и высшими чиновниками, а кераиты - пото­му, что из христианского семейства их князька взял себе жен Чингисхан и его сыновья.

За пределами великого каракорумского ханства, в уде­лах сыновей Чингисхана, точно так же строго соблюда­лись религиозно-политические предписания Ясы, и бла­годаря тем же условиям христианству оказывалась некото­рая доля особенного благоволения. Так, в Персидском ханстве сын Чингисхана Тулуй и его первые преемники потому особенно были милостивы к христианам, что были сами женаты на христианках. Историк Рашид-ед-Дин передает о жене Тулуя Докуз: «Она постоянно поддержи­вала христиан, и при жизни ее они очень усилились. Тулуй из уважения к ней оказывал им большие милости и почес­ти до такой степени, что на всем пространстве его владе­ний они выстроили себе новые церкви, у входа же в ставку ханши Докуз стояла всегда походная часовня и звонили в колокола. Преемник Тулуя, хан Абака, был женат даже на побочной дочери византийского императора Михаила Палеолога и прославился среди христиан как их благосклон­ный покровитель. В орде Джагатаевой царили те же нравы в отношениях к религии, и нарушители предписаний Ясы карались с особенной строгостью. Таким образом, в силу основных законов и установившихся обычаев монголь­ской империи нельзя было ожидать иных отношений к христианству и в орде Кипчакской или Батыевой, ближай­шему ведению которой подпала русская земля. О самом Батые древняя история монголов передает, что он, как и дед его, не исповедовал никакой религии, не принадлежал ни к какой секте, а поклонялся только единому Богу, то есть был типичным монголом-язычником. Поэтому после завоевания Руси он и не счел нужным каким-нибудь осо­бым законодательным актом утверждать права и положе­ние православной церкви в русском государстве: с его сто­роны само собою разумелось, что с момента завоевания Руси в ней вступает в силу органический закон всей мон­гольской империи, по которому церковь должна оставать­ся свободной. И действительно, когда по распоряжению великого хана Гуюка и Батыя в 1246 г. была произведена на Руси первая податная перепись, духовенство было ис­ключено из нее и оставлено в покое.

Установленное на таких не случайных основаниях по­ложение русской церкви от самого начала монгольского владычества и до его окончания оставалось, по существу, неизменным. Могли бы, кажется, поколебаться толерант­ные отношения золотоордынских ханов к христианству вследствие наступивших с течением времени обращений татарских правителей к мухаммеданству, но этого на самом деле не случилось сначала потому, что мухаммеданство не принималось еще в орде в своем действительном значении воинствующей религии и не парализовало свя­щенных законов Чингисхана, а к концу татарского ига над Русью не случалось потому, что наступавшее разложение и ослабление самой орды не позволяло ей и думать - начинать опасную религиозно-национальную борьбу с своими все возраставшими в силе вассалами.

Фактически дело обстояло следующим образом. Пре­емники Батыя, несмотря на свой постепенный уклон в сторону религии аравийского пророка, продолжали по-прежнему оставаться в близких и дружественных отноше­ниях с христианами….

Итак, татары, имея полную возможность, как победи­тели, стеснить свободу русской церкви, не сделали этого по своим принципам. Церковь осталась свободной, т. е. полу­чила возможность пользоваться всеми духовно присущи­ми ей правами, которыми она не может поступиться, даже будучи гонимой. Но, кроме этих прав небесного происхож­дения, церковь имеет обыкновенно еще права, не принад­лежащие ей по существу, а приживаемые ею исторически среди земных условий общественного и государственного порядка; это те права, источник которых заключается в гражданской власти и которыми последняя добровольно в той или иной мере жалует церковь, именно права: имуще­ственные, судебные и иногда гражданско-административ­ные, хотя светские административные заботы запрещены иерархии канонами как несовместимые с ее собственны­ми задачами. Этого рода права, уже в известной мере при­обретенные русской церковью, татары, как наши новые властители, могли и при даровании полной духовной сво­боды урезать или уничтожить сообразно со своими госу­дарственными расчетами. Случилось, однако, так, что та­тары, подобно другим малокультурным деспотам, ограни­чили свое государствование над Русью требованиями даней и других оброков и совсем не стремились к переустройству на свой лад ее внутреннего гражданского строя. Таким об­разом, они не имели никакого интереса задевать вместе с гражданским судом и судебных прав церкви. Но они мог­ли иметь весь интерес - наложить руку на ее имуществен­ные права и привилегии. Однако и этого им сделать не до­зволяли их же собственные религиозные понятия и неру­шимые предписания Ясы. Духовенство, как мы видели, от даней было сразу освобождено. Следовательно, русская церковь осталась при всех своих правах не только чисто церковных, но и гражданских. Сначала такое положение ее было признано de facto, без особых письменных зако­нов, а затем в подтверждение его явились и охранительные грамоты-ярлыки.

Присматриваясь к содержанию ярлыков, к тому, как в них очерчиваются ограждаемые от нарушений граждан­ские права церкви, мы замечаем, что как будто названные права не только остаются в прежнем виде, но и решитель­но расширяются. Ярлыки, следовательно, вместе со своей первоначальной охранительной ролью постепенно совме­щают и роль законодательно-учредительную. Монгольские ханы были настолько щедры в данном отношении, что не только утвердили весь status quo ante, но и даровали от себя церкви еще больше гражданских прав, чем власть прежняя, национальная. Мы говорим «как будто», потому что неуясненным еще остается вопрос о границах, до ко­торых возросли гражданские права церкви в домонголь­ское время. Однако более вероятно думать, что в домон­гольский период: а) хотя само духовенство и было несо­мненно свободно от государственных повинностей, но не освобождались от них люди, принадлежавшие духовенству (жители и работники церковных имений); в) что хотя ду­ховенство и судило своих людей, но не по всем делам; с) что хотя церковная власть и имела нестесненный выбор кандидатов на духовные должности, но встречала ограни­чения в интересах княжеской службы. Между тем все эти ограничения уничтожаются ханскими ярлыками…

Освобождение церковных людей от ханской дани ни­сколько не задевало интересов русских князей и даже, на­против, открывало им возможность с большей легкостью взимать с них свои собственные налоги, но передача всего суда над людьми церковного ведомства, в том числе по делам уголовным, в руки духовенства, равно и предостав­ление свободы всякого положения лицам принимать ду­ховное звание, уже явно шло вразрез с княжескими инте­ресами. Передача суда из одних рук в другие в древности означала передачу солидной статьи материального обеспе­чения в виде судебных пошлин, а бесконтрольное поступ­ление людей в церковное ведомство равносильно было от­влечению многих от княжеского тягла. Поэтому, не обра­щая внимания на ханскую щедрость в пожаловании прав русскому духовенству, князья умели при помощи каких-то патриотических резонов устроить свои отношения с иерар­хией домашним образом так, что крайне невыгодные для них льготы церковного ведомства применялись с больши­ми ограничениями или даже и совсем не применялись на деле. Целый ряд жалованных грамот монастырям и дого­ворных грамот князей с митрополитами, примером кото­рых может служить известная грамота 1404 г. вел. кн. Василия Дмитриевича и м. Киприана, являются доказатель­ством того, что объем церковного суда, тягловые льготы людей церковных и т. п. вопросы решались ничуть не по букве ханских ярлыков, а на прежних основаниях: по воле русских князей. Кроме ограничения дарованных ханами русскому духовенству льгот самими князьями, в эти льго­ты вносили минус и обычные злоупотребления, и произ­вол татарских чиновников; недаром в церковных памят­никах XIV в. можно встретить жалобы епископов на «поганское насилие» в финансовом отношении.

Во всяком случае, русская церковь под монгольским владычеством оказалась в столь сравнительно счастливых условиях для своего существования, что при дальнейшем изложении ее истории нам почти не придется и упоминать о ее зависимом от татар положении: исторический процесс развития ее внешних и внутренних отношений шел своей обычной, свободной дорогой…»

 

Задание 9. На материалах документа № 44 определите, чем отличалось отношение РПЦ к Западной католической церкви и к монголам? Чем это было обосновано?

Документ № 44.

Отрывок:  Борисов Н. С. Русские полководцы XII-XIV веков. М., 1993.

«…Борьба с наступлением «римлян» поощрялась церковью как дело необходимое и «богоугодное»… Любое восстание против власти Орды рассматривалось ею как «богоборчество». Такая позиция церкви определялась многими причинами. Вероятно, определенную роль сыграло то, что монголо-татары во всех завоеванных ими странах - в том числе и на Руси - освобождали свя­щеннослужителей от податей и повинностей. Таков был завет самого «Потрясателя Вселенной» - прозорливого Чингисхана.

Было бы неверно думать, что наше духовенство «продалось» чужеземцам и за дарованные ему льготы верой и правдой служило «поганым», призывая народ к покорности.

В действительности позиция церкви объяснялась прежде всего самой реальностью тогдашней Руси. Призыв к восстанию против власти Орды в тех условиях был равносилен призыву к массовому самоубийству. Иное дело - борьба против «римлян». Жизнь показала, что остановить и разгромить этого врага вполне возможно. Необходимо лишь единомыслие князей, всеобщее единение во имя «святого дела»…

Борьба против Орды …означала нечто совсем иное, чем борьба с «римляна­ми». Крестоносцев послал на Русь и другие православные страны не Бог, а человек — римский первосвященник, возомнивший себя «земным богом». Сражаясь с ними, русские могли надеяться на поддержку Небесных сил. Для людей той эпохи даже надежда на это значила немало.

Совершенно иначе понимали тогда владычество Орды… Монголо-татары явились «от края земли» не сами собой, не по воле своих предводителей. Их привел Бог. Они - бич в руках Всевышнего. И потому бороться с ними так же безумно, как бороться с самим Богом. Избавить Русь от ига «иноплеменников» может только тот, кто привел их, - сам Всевышний. Но Он сменит гнев на милость лишь тогда, когда люди перестанут нарушать Его заповеди…»

 

Задание 10. Сравните точки зрения двух историков, представленные в документах №№ 45, 46, 47  на монголо-татарское иго и его последствия для русских земель. Какая из предложенных позиций вам ближе? Аргументируйте свою точку зрения.

 

Документ № 45.

Отрывок: Каргалов В. В. Внешнеполитические факторы развития феодальной Руси. М., 1967.

«…Монголо-татарское нашествие XIII в., сопровождавшееся колос­сальным разрушением производительных сил и завершившееся ус­тановлением над русскими землями тяжкого иноземного ига, ока­зало глубоко регрессивное воздействие на экономическое и поли­тическое развитие Руси.

Опустошение русских земель татарскими погромами и система­тическое ограбление русского народа ордынскими данями имели крайне тяжелые последствия для страны. Городское ремесло было подорвано разрушением городов и уводом в плен ремесленников, крестьянское хозяйство разорялось татарскими «ратями» и тяже­лыми выплатами в Орду, экономические связи города с деревней оказались нарушенными, ухудшились условия внешней торговли. Народное хозяйство русских княжеств, подорванное татарскими погромами и постоянно истощавшееся данями и поборами, пере­живало во второй половине XIII в. период упадка. Монголо-татар­ское завоевание надолго искусственно задержало экономическое развитие Руси.

К. Маркс и Ф. Энгельс в «Немецкой идеологии» указывают еще на одну важную сторону тяжелых последствий вторжений кочевых народов для экономического развития оседлых стран. В период феодальной раздробленности, когда сношения ограничиваются про­стым соседством, каждое изобретение в области производства при­ходится делать заново в каждой отдельной местности, и при этих условиях «достаточно простых случайностей, вроде вторжений вар­варских народов или даже обыкновенных войн, чтобы довести какую-нибудь страну с развитыми производительными силами и потребностями до необходимости начинать все сначала». Это за­мечание целиком можно отнести и к феодальной Руси.

Однако последствия монголо-татарского нашествия были, как нам представляется, гораздо тяжелее, чем просто временная за­держка экономического развития Руси. Монголо-татары не могли, конечно, разрушить основы феодального строя на Руси, но условия экономического развития русских княжеств претерпели значитель­ные изменения. Завоевание страны кочевниками искусственно за­держивало развитие товарно-денежных отношений, законсервиро­вало на длительное время натуральный характер хозяйства. Этому способствовало прежде всего разрушение завоевателями центров ремесла и торговли - городов, будущих потенциальных очагов бур­жуазного развития. Русские города были не только разрушены монголо-татарами, но и лишены в результате избиения и увода в плен ремесленников основного условия для восстановления эконо­мической жизни - ремесленного производства.

Разрушение городов, нарушение связей города с деревней, обед­нение непосредственных производителей и огромная утечка в Орду серебра, основного денежного металла древней Руси, усилили на­турализацию хозяйства, препятствовали развитию товарно-денеж­ных отношений.

Экономика деревни, более примитивная и простая, восстанав­ливалась после татарских погромов быстрее, чем сложная, осно­ванная на опыте многих поколений ремесленников экономика го­рода. Экономический упадок и политическая слабость городов имели своим следствием крайнее усиление чисто феодальных элементов в общественном строе.

Русские города как политическая сила, способная в какой-то степени противостоять феодалам, погибли в огне татарских погро­мов. В этих условиях феодальная зависимость крестьян развивалась в своих наиболее грубых и неприкрытых формах. Ряды феодаль­но-зависимого населения быстро пополнялись за счет разоряемого татарскими «ратями» и ордынскими данями крестьянства. Даль­нейшему закрепощению крестьян способствовали и татарские пе­реписи. Обязанность регулярно выплачивать ордынскую дань, ко­торая проходила через руки собственных феодалов, усиливала за­висимость крестьян и прикрепление их к земле.

Монголо-татарское завоевание привело к усилению феодального гнета. Вынужденные отдавать ордынским ханам часть феодальной ренты в виде дани, русские феодалы старались возместить ее усиленной эксплуатацией крестьян. Антифеодальные классовые вы­ступления крестьянства в условиях иноземного ига были почти невозможны. Князья выступали как проводники ордынской поли­тики (во всяком случае, во второй половине XIII столетия) и могли рассчитывать на поддержку хана, тем более, что в условиях ига антифеодальные выступления зачастую принимали антитатарский характер.

Монголо-татарские завоеватели, опустошавшие русские земли и систематически грабившие их данями и другими «ордынскими тягостями», ничего не могли дать взамен русскому народу: ни о каком положительном влиянии завоевателей на экономику Руси говорить не приходится. Как показа