Особенности поведения личности в стрессовой ситуации (ситуации фрустрации).

У испытуемой в ситуации фрустрации (стресса) повышен удельный вес эгозащитных реакций (реакций направленных на защиту своего уязвимого «Я») за счет агрессии ориентированной на партнеров по ситуации. Но прямо агрессия не выражается исследуемой, она, как правило, не склонна идти на открытые конфликты и прямую конфронтацию. Ее агрессивность перерабатывается в требования (в мягкой, но настойчивой форме и даже иногда навязчивой форме) к конкретным участникам конфликта исправить сложившуюся ситуацию, помочь разрешить проблему. Испытуемая воспринимает окружающий мир как более враждебный, менее безопасный, чем в среднем. У нее снижена фрустрационная толерантность (стрессоустойчивость) и повышена чувствительность к стрессам. Исследуемая склонна к аутоагрессии, но истинное чувство вины ей не свойственно, она часто декларирует, что сама виновна в возникающих трудностях, но при этом отрицает свою ответственность, ссылаясь на смягчающие обстоятельства. Исследуемая испытывает затруднения при необходимости самостоятельного разрешения конфликтов и чтобы снять возникающую по этому поводу тревогу, она, когда это, возможно, старается обесценить для себя их значимость, убеждая себя в том, что все хорошо. У нее диагностируется низкий рейтинг групповой конформности, т.е. реакции испытуемой в стрессовой ситуации отличаются от группового стандарта и могут быть малопредсказуемыми.

Механизмы совладающего поведения. Основыми механизмами совладающего поведения у пациентки являются диссимуляция (неадаптивный копинг, направленный не на скорейшее разрешение трудностей, а на отказ от их преодоления с умышленной недооценкой неприятностей) - когнитивный уровень; оптимизм- эмоциональный уровень, активное избегание и обращение – поведенческий уровнь.

Таким образом, сталкиваясь в жизни с трудностями, пациентка склонна вести себя некритично. Она, как правило, позитивно эмоционально настраивается, стараясь обесценить, приуменьшить значимость, возникающих проблем. А на поведенческом уровне пытается не решать проблемы, или искать выход из затруднительного положения, а игнорировать их, не сосредотачивать на них своего внимание, а если не получается «закрыть глаза» на актуальные затруднения, склонна искать поддержки и совета в ближайшем социальном окружении.

Механизмы психологической защиты.   Основными механизмами, спользуемымы пациенткой,  являются вытеснение и отрицание.

Особенности защитного поведения по типу вытеснения и отрицания в норме характеризуются такими проявлениями как: эгоцентризм, внушаемость и самовнушаемость, общительность, стремление быть в центре внимание, оптимизм, непринужденность, дружелюбие, умение внушать доверие, уверенная манера держаться, жажда признания, самонадеянность, хвастовство, жалость к себе, обходительность, готовность услужить, аффектированная манера поведения, пафос, легкая переносимость критики и отсутствие самокритичности. К другим особенностям относятся выраженные артистические и художественные способности, богатая фантазия, склонность к розыгрышам. Особенности защитного поведения по типу вытеснения и отрицания в патологических случаях (возможные девиации поведения характеризуются такими проявлениями как:) лживость, склонность к симуляции, необдуманность поступков, недоразвитие этического комплекса, склонность к мошенничеству, эксгибиционизм, демонстративные попытки суицида и самоповреждения.

Заключение.

Указанные нарушения когнитивных процессов укладываются в рамки психогенно-невротического патопсихологического симптомокомплекса и частично в рамки личностно-аномального ППС, что требует дополнительного клинического подтверждения и наблюдения в динамике.

Для испытуемой характерны: психологическая незрелость, эгоцентризм, аффектированная манера поведения, сентиментальность, мечтательность, направленность на эстетические интересы (гуманистический склад личности), артистические наклонности. Высокая потребность находиться в центре внимания и потребность в общественном подтверждении своей значимости и ценности сочетаются с повышенной чувствительностью к критике и замечаниям. Отмечается непринужденность в общении, обходительность, утрированная социабельность с одной стороны и подозрительность, обидчивость, боязнь близких, теплых, доверительных отношений с другой. Агрессивность и импульсивность с одной стороны и мягкость, впечатлительность, отсутствие доминантности и грубости, избегание открытых конфронтаций, силовых форм решения конфликтов с другой. Диагностируется низкая стрессоустойчивость.

Актуальный психологический статус позволяет говорить, таким образом, о смешанной акцентуации характера с преобладанием демонстративных черт.

Клинический психолог _________________________

Резюме для истории болезни.

При проведении психологического исследования испытуемая охотно идет на сотрудничество. Контакт носит неформальный, доверительный характер и сохраняется таковым до окончания эксперимента. Исследуемая не тяготится психологическим обследованием, скорее наоборот, ее привлекает эта ситуация. Однако мотив экспертизы, как таковой не формируется. Испытуемая не проявляет интереса к проводимому исследованию и его возможным результатам, ее не интересует возможность узнать что-то содержательное о себе. Однако от выполнения заданий и методик она не отказывается, наоборот, выполняет их старательно, не интересуясь при этом, на что направлены задания и что они выявляют. Для нее значимо, чтобы о ней как можно больше узнали другие и для этого она готова кропотливо выполнять любые методики. Кроме того, пациентку занимает сам процесс общения, как таковой. Однако говорить о том, что у нее есть потребность в том, чтобы выговориться, получить поддержку и сочувствие со стороны экспериментатора не приходится. Скорее ей просто доставляет удовольствие быть объектом исследования, находиться в центре внимания, в ситуации повышенного к ней интереса.

Фон настроения неустойчивый. Отмечается недостаточность аффективного контроля. Обращают на себя внимание единичные, непродолжительные по времени, однако интенсивные аффективные вспышки, сопровождающиеся неадекватным поведением, когда пациентка регрессирует до уровня инфантильного поведения и начинает вести себя как ребенок, при этом у нее меняется голос, мимика, жесты, она начинает коверкать слова на детский манер, однако, очень быстро возвращается к исходному спокойном состоянию, которое спустя некоторое время снова сменяется бурным аффектом.

В процессе исследования испытуемая общительна, откровенна. Фиксирована на своем болезненном состоянии, но может свободно переключаться и на другие темы. Вопросы, несущие для нее негативную информацию, испытуемая игнорирует или переводит разговор на другую тему, если же этого сделать не удается, она довольно резко отказывается на них отвечать. Обращают на себя внимание манерность, демонстративность, театральность в поведении испытуемой.

При выполнении целенаправленной деятельности обследуемая не утомляется, эффективность работы на протяжении всего эксперимента остается средней, ухудшения качества работы со временем не происходит. Моменты непродуктивности встречаются вне связи с утомляемостью и скорее являются аффективно обусловленными. Отмечается высокий уровень трудоспособности, при наличии жалоб на утомление.

По данным объективного исследования у обследуемой отсутствовует выраженная психопатологическая симптоматика, не смотря на то, что при расспросе она предъявляет многообразие жалоб. Данный факт может быть обусловлен желанием исследуемой обратить внимание на имеющиеся у нее проблемы, а также повышенной аффективной (эмоциональной) окрашенностью жалоб, когда они переживаются сильнее, чем объективно наличествуют. Выраженными оказались жалобы, относящиеся к клинической шкале – «соматические нарушения».

У обследуемой диагностированы: высокая устойчивость и концентрация активного внимания, она весьма успешно справилась с методиками на внимание, требующими напряженного сосредоточения в течение длительного промежутка времени. При этом значительно хуже пациентка выполняла задания на исследование мнестической деятельности, периодически проявляя нежелание выполнять методики, просила экспериментатора больше ее не спрашивать, утверждая, что ей все равно ничего не запомнить. Крайне неуспешно обследуемая выполняла задания, требующие мобилизации оперативных функции счета, в течение эксперимента по несколько раз переспрашивала и уточняла условия задач, просила дать ей возможность решать их письменно, а затем вовсе отказывалась от продолжения работы, мотивируя свой отказ тем, что привыкла производить счетные операции письменно. Мыслительная деятельность испытуемой осуществляется на среднем (концептуальном) уровне обобщения без явного патологического искажения логической структуры. Испытуемой при этом не всегда было доступно оперирование абстрактными понятиями и обобщение на основе категориальных признаков. У нее преобладает конкретно-образный тип мышления при недостаточном развитии абстрактно-логического. Кроме того, эпизодически у исследуемой встречались единичные нарушения операциональной стороны мышления по типу искажения процессов обобщения и отвлечения (с актуализацией несущественных признаков), не являющиеся патологическими, и отражающие эгоцентрические тенденции, склонность рассматривать задания через призму собственного опыта и восприятия, а не следуя формальной логике.

У испытуемой диагностируется средний уровень интеллектуального развития, средний социальный интеллект, средний уровень эрудиции и кругозора.

Следует отметить, что при выполнении методики для исследования интеллекта Векслера, неуспешно исследуемая справилась с субтестами, чувствительными к дезорганизующему влиянию эмоций и лучше всего с субтестами, чувствительными к церебрально-органической патологии, что дает основания предполагать, что диагностированные у пациентки нарушения памяти обусловлены эмоциональной лабильностью, импульсивностью, и мотивационной недостаточностью, а не церебрально-органической патологией.

Психологический профиль личности испытуемой (методика MMPI) отличается особой конфигурацией: сочетание высоких 1-й «ипохондрия» и 3-й «демонстративные тенденции» шкал с относительно невысокой 2-й «депрессия» выглядит как римское V и называется «конверсионной пятеркой». Такие проявления встречаются у лиц, акцентуированных по демонстративному типу. Такие личности отличаются манерностью, стремлением находиться в центре внимания, добиваться признания и поддержки хотя и косвенными, но настойчивыми действиями; им характерна легкая вживаемость в различные ролевые позиции и художественные образы. Такой тип личностного профиля как у исследуемой отражает устранение тревоги за счет ее вытеснения с формированием демонстративного поведения.

Для испытуемой характерны: психологическая незрелость, эгоцентризм, аффектированная манера поведения, сентиментальность, мечтательность, направленность на эстетические интересы (гуманистический склад личности). Высокая потребность находиться в центре внимания и потребность в общественном подтверждении своей значимости и ценности сочетаются с повышенной чувствительностью к критике и замечаниям. Отмечается непринужденность в общении, обходительность, утрированная социабельность с одной стороны и подозрительность, обидчивость, боязнь близких, теплых, доверительных отношений с другой. Агрессивность и импульсивность с одной стороны и мягкость, впечатлительность, отсутствие доминантности и грубости, избегание открытых конфронтаций, силовых форм решения конфликтов с другой. Диагностируется низкая стрессоустойчивость.

У испытуемой в ситуации фрустрации (стресса) повышен удельный вес эгозащитных реакций (реакций направленных на защиту своего уязвимого «Я») за счет агрессии ориентированной на партнеров по ситуации. Но прямо агрессия не выражается исследуемой, она, как правило, не склонна идти на открытые конфликты и прямую конфронтацию. Ее агрессивность перерабатывается в требования (в мягкой, но настойчивой форме и даже иногда навязчивой форме) к конкретным участникам конфликта исправить сложившуюся ситуацию, помочь разрешить проблему. Испытуемая воспринимает окружающий мир как более враждебный, менее безопасный, чем в среднем. У нее снижена фрустрационная толерантность (стрессоустойчивость) и повышена чувствительность к стрессам.

Сталкиваясь в жизни с трудностями, обследуемая склонна вести себя некритично. Она, как правило, позитивно эмоционально настраивается, стараясь обесценить, приуменьшить значимость, возникающих проблем. А на практике не пытается решать проблемы, искать выход из затруднительного положения, а старается игнорировать их, а если не получается «закрыть глаза» на актуальные затруднения, начинает искать поддержки и совета в ближайшем социальном окружении.

У пациентки диагностируется внутриличностный конфликт между уровнем притязаний и уровнем реальных достижений.

Выявленные нарушения когнитивных процессов укладываются в рамки психогенно-невротического патопсихологического симптомокомплекса и частично в рамки личностно-аномального ППС, что требует дополнительного клинического подтверждения и наблюдения в динамике.

Актуальный психологический статус позволяет говорить о смешанной акцентуации характера с преобладанием демонстративных черт.

 

 

Заключение 3.

Заключение по данным психологического обследования

Больной С. 27 лет, образование высшее, юрист, болеет около 3-х лет. 

Целью настоящего обследования явилось получение дополнительных экспериментально-психологических сведений относительно эмоционально-поведенческой сферы, а также уточнение особенностей личности для определения актуального психологического статуса.

Пациент обратился в отделение неврозов и психотерапии по поводу навязчивостей. Его беспокоили страхи, что может случиться что-то страшное с его близкими: матерью, отцом, родным братом, реже с ним самим. Понимая всю иррациональность собственных опасений, пациент не мог их контролировать, называя «изматывающими плохими мыслями». Стоило появиться такой мысли, он начинал вспоминать, какой у него была последняя мысль до того, как появилась «плохая мысль»; что он делал, перед тем как она возникла, где был. Чтобы успокоить себя и убедить в том, что его страхи напрасны и ничего плохого не случится, он делал 3 резких выдоха после того, как появлялась «плохая мысль», выдыхая таким образом «плохой воздух». Кроме того, больной жаловался на постоянное желание возвращаться в те места, где вынимал из кармана носовой платок, и проверять, не выпало ли что-нибудь из кармана, хотя он точно знал, что ничего не потерял, желание 3 раза ополаскивать холодной водой посуду, перед тем как ее использовать.. Во время «наплыва» навязчивых мыслей пациент становился раздражительным, у него снижалось настроение и работоспособность, чувствовал себя утомленным. Со слов больного, он постоянно ведет борьбу с навязчивостями, пытается не думать о плохом, отвлекаться, но это не только не приносит облегчения, но способствует нарастанию симптоматики.

                             Из анамнеза жизни.

Родился пациент в полной семье, первым по счету, имеет брата младше его на 5 лет. Отец — военный инженер, суровый, принципиальный и строгий человек. Со слов пациента, отец был очень требовательным к детям, особенно к нему, поскольку он был старшим. Мать — домохозяйка, никогда не работала, посвятила себя заботе о семье и воспитанию детей. Очень мнительная, впечатлительная, болезненная женщина, что усугубилось, после того, как после рождения второго сына, она стала глубоко верующей. Больной воспитывался в атмосфере, где его опекали и жестко контролировали. Он рос болезненным, мнительным, нерешительным ребенком. Мать очень боялась за его здоровье и часто пугала: «Мой руки перед едой, а то микробы попадут в организм, а поскольку он у тебя слабый, – ты умрешь», «Не бегай быстро, тебе нельзя, упадешь, разобьешься, попадешь в больницу, где тебе будут делать операцию». Кроме того, мать запрещала больному кричать, плакать и выражать бурно свои эмоции, утверждая, что «кричат и злятся, только плохие дети, а таких Бог наказывает». Отец пациента, с самых ранних лет требовал от него порядка, прививал честность, принципиальность, чувство ответственности и долга, прибегал к физическим наказаниям при непослушании. При этом своих родителей пациент любил, был очень привязан к ним, особенно к матери. Очень боялся за нее с самого детства, переживал, если она где-то задерживалась, придумывал разного рода ритуалы, которые были призваны «защитить маму от всего плохого». Ко всему новому пациент относился настороженно, всегда во всем сомневался.

В школу пошел с 7 лет. Много внимания уделял учебе, старался учиться «на отлично, как требовал папа», всегда хотел «показать себя с лучшей стороны». Успеваемость была высокая, поведение хорошим. Как отмечал больной, всегда любил читать, был послушным, необщительным, так как родители «ограждали от плохих друзей». Больше общался с мальчиками, девочек стеснялся, в общении с ними чувствовал себя напряженно. После окончания школы самостоятельно поступил в ВУЗ на юридический факультет. Учеба стала даваться с трудом («в школе было легче учиться»), всегда сомневался, хорошо ли подготовился к занятиям, хотя дома занимался долго и упорно. Перед семинарами и особенно перед экзаменами сильно волновался. Отношения с однокурсниками, а тем более однокурсницами не складывались. Одногруппники считали пациента «занудой» и предпочитали общаться с ним формально.

После окончания высшего учебного заведения пациент устроился работать по специальности в коммерческую фирму. На работе произвел на всех благоприятное впечатление, особенно на начальство, но вскоре появились «мелкие стычки» с сослуживцами, на которые болезненно реагировал, «готов был всегда извиниться первым». Старался много работать, но быстро уставал. В ситуациях, требующих терпения и выдержки, не мог владеть собой, становился несобранным, неорганизованным. С трудом приспосабливался ко всем нововведениям. Было трудно переключаться от одних инструкций и действий к другим. Часто болел простудными заболеваниями. Вредные привычки не имеет, холост.

Считает себя больным приблизительно 3,5 года. В то время он устроился на работу. Профессиональная деятельность оказалась для больного тяжелой, изнуряющей. Старался изо всех сил, чтобы коллеги не заподозрили его в том, что он тяжело переносит необходимость ходить на работу. Начал быстро уставать, ухудшился сон; иногда мог всю ночь не спать, а с утра вынужден был идти на работу. Родители, с которыми пациент жил (в большей степени отец), все время его ругали и требовали достижений, успехов, карьерного роста, повышения по службе.

Однажды, выполняя ответственную работу, порученную и курируемую лично начальником фирмы, пациент не спал несколько ночей и очень устал. Придя утром в офис, он не смог найти папку с очень важной документацией. О потере документов, никому не сказал, самостоятельно их искал, нервничал, переживал, боялся увольнения и судебного разбирательства. Через довольно продолжительное время (несколько дней) он все же нашел документы, потеря которых действительно грозила серьезными последствиями. Вскоре появился страх перед тем, как бы не потерять их вновь. При выполнении следующих рабочих инструкций испытывал «общее напряжение». Начал постоянно оглядываться назад, казалось, «что что-то потерял». Затем начало казаться, что что-то «прилипло к одежде». Потом появилось желание стряхивать «что-то с одежды». Возникли навязчивые мысли о том, «как бы чего не случилось», был постоянно насторожен, испытывал страхи неопределенного содержания. Понимал, что заболел, но тщательно скрывал это от окружающих. За медицинской помощью не обращался. Так больной провел целый год, скрывая свое плохое самочувствие, до тех пор, пока фирма не распалась, и всех сотрудников не уволили. После увольнения симптоматика заболевания несколько ослабла, но полностью не исчезла. Стал напряженно искать новое место работы, на этом настаивали родители, утверждая, что не могут его содержать и сами нуждаются в его помощи и материальной поддержке. Через полгода устроился юристом в крупную компанию с более высокой заработанной платой, чем на предыдущем месте работы и с перспективой карьерного роста. Был очень горд собой, чувствовал себя удовлетворительно, но сомневался, сможет ли справиться с новыми обязанностями. Родители были довольны, упреков с их стороны стало гораздо меньше, и казалось, что все наладилось, но вскоре навязчивости усилились. Стал еще более неуверен в себе, появились «рассеянность и крайняя невнимательность». Усилились навязчивые сомнения: «куда положил какую-то вещь, справлюсь ли с работой, смогу ли правильно ответить на вопрос» и т.д. Стал «рассеянным», «невнимательным». Навязчивые мысли стали раздражать и отвлекать от работы. Болезненно переживал свое состояние, но опять об этом никому не рассказывал, даже родителям и брату. Через 2,5 года от начала появления первых симптомов, впервые обратился к врачу-психотерапевту и был направлен на стационарное лечение, спустя месяц больной выписался и около полугода чувствовал себя относительно удовлетворительно, в этот период он не работал и большую часть времени находился дома. Родители крайне негативно относились к бездеятельности пациента, называли его «лентяем», настаивали на том, чтобы он вернулся на работу, с которой уволился перед госпитализацией, больной в свою очередь не мог им объяснить, почему не в состоянии работать. Постепенно стали возобновляться и усиливаться прежние навязчивые мысли, пациент стал более раздражительным, вспыльчивым, нарастала неуверенность в себе, снизилось настроение. Появились навязчивые страхи, что может что-то страшное, угрожающее жизни произойти с ним самим, с мамой, отцом, или братом. Повторно был госпитализирован в отделение неврозов и психотерапии.

В психическом статусе: жалуется на наличие множества навязчивых мыслей и действий, с которыми ведет упорную борьбу. «Во всем стал сомневаться». Фон настроения снижен; постоянно и мучительно задумывается над своим «положением в жизни». Беспрерывно со своей одежды что-то стряхивает. После утреннего туалета возвращается по несколько раз в ванную, проверяет, не забыл ли что-либо там. Постоянно анализирует свои поступки, «правильно ли сделал, правильно ли сказал, правильно ли ответил», и т.д. Критически оценивает свое состояние, просит помочь ему освободиться от навязчивостей. Расстройств интеллектуальной деятельности на первый взгляд не обнаруживает. Эмоционально неустойчив, раздражителен, но пытается сдерживаться. Настроение колеблется от легкого снижения до депрессивного. Мышление несколько замедленное, речь монотонная, дополняется выразительной жестикуляцией.

Режим отделения не нарушает, доброжелателен, исполнителен, в меру общителен, принимает участие в собраниях больных, и во всех мероприятиях, организованных самими пациентами, много читает, в основном художественную литературу, несколько напряжен в связи с тем, что пытается, скрыть от окружающих свои болезненные переживания.

В соматоневрологическом статусе: среднего роста, астенического телосложения. Внутренние органы без патологии. В неврологическом статусе легкая недостаточность конвергенции справа, стойкий красный дермографизм. Сухожильные рефлексы оживлены.

 

                            Особенности контакта.

При проведении психологического обследования испытуемый скорее неохотно идет на сотрудничество, первоначально устанавливая с экспериментатором формальный контакт. Ситуация экспертизы становится для обследуемого источником тревоги и эмоционального дискомфорта, поскольку требует от него преодоления робости и собственной неуверенности в межличностном взаимодействии, затрагивая тем самым актуальную проблематику. В целом к психологическому эксперименту он относится настороженно. Однако в динамике, в условиях доброжелательной обстановки и эмоциональной поддержки формируется более доверительный контакт и относительно устойчивый мотив экспертизы. Хотя истинной заинтересованности к проводимому исследованию и его возможным результатам испытуемый не проявляет. Ему не столько важно узнать что-то содержательное о себе, сколько произвести благоприятное впечатление, что одновременно сопровождается опасениями быть неуспешным и получить негативную оценку.

Фон настроения ровный с тенденцией к понижению. Мимические проявления бедные. Движения немногочисленные, скованные, поза статичная. Старается избегать прямого визуального контакта. Голос тихий. Речь без грамматических ошибок с минимальным количеством сорных слов, но с большим количеством пауз, хорошо модулирована. Темп речи медленный. Словарный запас высокий. Испытуемый склонен использовать обороты присущие письменной речи, изъясняться в литературном стиле, иногда несколько витиевато из-за чего страдает семантическая (смысловая) речевая составляющая, не способен к ясным и точным формулировкам.

Внешне обследуемый напряжен, тревожен, скован, аккуратен, старателен и медлителен. Эмоциональные реакции невысокой интенсивности и продолжительности, аффективные реакции отсутствуют.

В беседе обследуемый был откровенен, но пассивен, спонтанная речь практически отсутствовала, однако на поставленные вопросы он отвечал подробно и развернуто. Вопросов экспериментатору практически не задавал, редкие вопросы которые были заданы, касались беспокойства испытуемого по поводу правильности, точности выполнения им заданий и тестов. При обсуждении актуальной для обследуемого проблематики и жизненных трудностей, диалог с ним был затруднен.

Темп работы на протяжении всего эксперимента был замедлен. Утомляемость повышенная, продуктивность средняя, трудоспособность достаточная.

 

РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ

Оценка симптоматического состояния проводилась с помощью симптоматического опросника Александровича. По результатам опросника отмечается крайне высокая степень выраженности психопатологической симптоматики, общий индекс выраженности жалоб составил 54,24% (при норме до 10-15%). Также был диагностирован максимально высокий уровень невротизации, в 5,4 раза превышающий норму — 59,69% (или 10 стандартных баллов), при норме 11±1,4% (1-4 стандартных балла).

Повышенными на общем фоне оказались все клинические шкалы.

                               Максимально высокими были диагностированы следующие клинические шкалы:

1). «Навязчивости» — приблизительно в 8 раз выше нормы.

2). «Страх и фобии» — приблизительно в 7 раз выше нормы.

3). «Дереализация» — приблизительно в 5 раз выше нормы.

Из 138 жалоб, представленных в опроснике Александровича, обследуемого в большей степени беспокоят:

1. Многократная, затрудняющая жизнь проверка, все ли правильно сделано.

2. Навязчиво появляющиеся, мешающие упорные мысли, слова, представления.

3. Многократное повторение одних и тех же ненужных или бессмысленных действий.

4. Отнимающие много времени действия и процедуры (ритуалы), целью которых является избежать болезни.

5. Не поддающаяся контролю внутренняя необходимость выполнения ненужных движений.

6. Парализующий необъяснимый страх, делающий невозможным какое-либо действие.

7. Страх или другие неприятные переживания, постоянно возникающие, когда вокруг нет людей (например, в пустой квартире).

8. Сильный страх предметов, животных или мест, бояться которых нет причины.

9. Страх, что с Вами что-то произойдет, или Вы сами сделаете себе что-либо ужасное.

Оценка тревожности.

Интегративный тест тревожности выявил у испытуемого очень высокий уровень личностной тревожности, как базового свойства личности (9 стандартных баллов из 9 возможных, при норме 1-4) и высокий (7 стандартных баллов из 9 возможных, при норме 1-4) уровень ситуативной тревоги (тревоги как состояния на настоящий момент, обусловленного актуальной жизненной ситуацией). При этом в структуре личностной тревожности ведущего компонента выявить не удалось, поскольку все составляющие тревоги: эмоциональный дискомфорт, астения, фобический компонент, тревожная оценка перспективы и реакции социальной защиты набрали максимально высокий показатель (9 стандартных баллов из 9 возможных по тесту). В структуре же ситуативной тревожности на фоне относительно невысоких показателей доминируют реакции социальной защиты (9 стандартных баллов из 9 возможных), отражающие социофобические страхи, когда социальная среда, окружающие люди являются основным источником тревожного напряжения и неуверенности в себе.

Оценка депрессии.

По результатам опросника Бэка диагностируется умеренно выраженная депрессия в рамках невротической. Показатель депрессии составил 21 балл.  Имеет место ряд депрессивных жалоб, выраженных в умеренной степени и отражающих как аффективно-когнитивные проявления депрессии («пессимизм», «неудовлетворенность собой», «ощущение наказания», «нарушение социальных связей», «нерешительность»), так и соматические проявления депрессии («снижение работоспособности», «утомляемость», «нарушения сна»).

Результаты опросника для изучения степени осознания пациентом психологических механизмов своего заболевания показали, что испытуемый связывает свое болезненное состояние с нагромождением трудных жизненных ситуаций, заставляющих его испытывать негативные эмоции. Ухудшение своего состояния связывает с переутомлением и тем, что приходится «нервничать».