Или Что получается, если сложить историю с камнями

 

Яркое солнце на мгновение ослепило Кая, когда широкая спина Ментора Рыца освободила дверной проем. Он споткнулся о порог и скорее выпал, чем вышел, во двор под хихиканье развалившихся в теньке гоблинов:

– Глянь‑ка, Булле, наш умник‑то! Посинел от своей науки!

– И то верно, дядюшка! Как есть синий, вот умора!

– Говорил я тебе, книги энти – никого оне не доведут до добра!

– Ох, верно! Ой, держите меня! Упырь упырем!

Дядя и племянник, сошедшиеся наконец во мнении, готовы были продолжать свои комментарии, но Ментор повернул безликую голову в их сторону, и гоблинов тут же как ветром сдуло. Облегчение Кая было временным: он знал, что к ужину об инциденте с чернилами будет знать весь Замок. Мальчик не сомневался, что милое прозвище «Упырь» обеспечено ему теперь до конца недели.

Путешествие Кая по пятам Ментора Рыца закончилось у западного бастиона. Эта часть Замка была почти заброшена: между покрывавшими землю каменными плитами густо проросла трава, повсюду качали белыми головами одуванчики и репьи. Приступная стена здесь давно не подновлялась, и ее верхняя часть обвалилась в пропасть, заменявшую крепостной ров. К остаткам стены лепились шаткие леса: кто‑то когда‑то начал здесь ремонтные работы, но они так и остались неоконченными. Только груда валунов под лесами свидетельствовала о былой строительной активности. Кай частенько взбирался на стену в этом месте, охотясь за ящерицами и змеями, гревшимися на старых камнях. Теперь же он недоумевал: «Зачем бы Ментор привел меня сюда?»

Наставник тем временем застыл в десятке метров от стены, чуть расставив ноги и разглядывая разрушающуюся кладку так, будто впервые ее увидел:

– Стена нуждается в починке, не правда ли?

Кай решил, что вопрос Ментора был скорее риторическим, но неуверенно кивнул: он пока не разобрал, куда клонит учитель.

– У меня складывается впечатление, – задумчиво продолжал Рыц, – что Господин вскоре пожелает восстановить ее.

Кай снова кивнул. «Доспехи Ментора небось перегрелись на солнце. С чего бы это Мастер Ар вдруг вспомнил про западный бастион, стоявший заброшенным сколько я себя помню, а уж это по крайней мере десяток лет?»

– Вот мы сегодня и начнем, – обернулся к нему Рыц.

Кай удивленно моргнул:

– Начнем что, херре?

– Строительные работы. Видишь те камни, под лесами? Было бы неплохо перетаскать их наверх.

С этими словами Ментор удобно уселся на отвалившийся от стены каменный блок и скрестил руки на груди. Кай в замешательстве перевел взгляд на здоровенные, прихваченные мохом валуны, на ветхие леса, а затем снова на наставника. В голове его зрело неприятное подозрение, что таскать треклятые булыжники придется именно ему, Каю. Очевидно прочитав понимание в глазах ученика, Ментор кивнул:

– Приступай.

– Э‑э, позвольте вопрос, херре.

– Позволяю, но только один.

– Если Замок был выстроен с помощью магии, не легче ли использовать магию для его восстановления? Я имею в виду, зачем напрягаться, когда…

– Ты бы, наверное, хотел, чтобы вместо тебя напрягался Мастер?

– Нет‑нет… Я не это хотел сказать… Я только думал… У нас ведь все равно нет раствора, и леса того гляди обвалятся…

– Раньше надо было думать, художник. Приступай, – заявил Ментор Рыц тоном, заставившим мальчика оставить дальнейшие возражения и направиться к груде замшелых валунов.

«Бидон железный! Надо же такое сочинить! – ругался про себя Кай, пыхтя под весом первого камня. – Ладно, можно по крайней мере утешаться тем, что меня не превратили в крысу». Однако несколько валунов спустя, мальчик начал сомневаться, не предпочел бы он сыграть в кошки‑мышки с Алебастром – если бы, конечно, он мог выбирать. Каменюки, весившие, казалось, тонну каждый, были неправильной формы и скользкими от наросшего на них мха. Кай быстро заработал волдыри на ладонях, ссадины на руках, боль в спине и в придачу пару раз чуть не провалился сквозь дыры в шатающейся и подозрительно потрескивающей лесенке.

– Ты, наверное, считаешь свой труд совершенно бесполезным, – донесся до него снизу голос Ментора.

Кай был не в настроении отвечать: пот заливал ему глаза, между лопатками жутко чесалось, но руки оттягивал очередной валун.

– Отвечай мне, мальчик! Твой урок на сегодня еще не завершен.

Кай сбросил валун на предназначенное ему место и тихо, но с чувством пожелал: «Чтоб Мастер отправил тебя в кузню на ковши!» После чего выпрямился и крикнул:

– Считаю, херре. Эта стена стояла в таком виде сто лет и простоит еще сто. Через нее все равно никому не перебраться: с той стороны – пропасть. Да и кому бы это пришло в голову? Горным козлам?

Кай запрыгал по лесам вниз. Он ощущал на себе взгляд Ментора, по‑прежнему сидевшего на своем насесте, идиллически ощипывая ромашку стальными пальцами.

– По‑твоему, значит, Замку ничто не угрожает?

– Что может ему угрожать? – прокряхтел Кай, рывком поднимая очередной камень. – В горах селятся одни гоблины да тролли, а внешний мир и не подозревает о нашем существовании.

– А что бы, как ты полагаешь, случилось, если бы в Потерянных Землях узнали о существовании Замка? Что, если бы кому‑то из людей попала в руки ну, скажем, карта Драконьих Гор?

Кай понял, наконец, куда клонит Ментор. Он перепрыгнул через отсутствующую ступеньку и, задыхаясь, пропыхтел:

– Ее бы признали… подделкой… А Замок – суеверием… невежественного крестьянства…

– Возможно, – донесся до него голос Ментора через шум крови в ушах. – Но что, если бы кто‑то – молодой, лишенный догматизма и любознательный – решил рискнуть и исследовать вопрос поглубже? Что, если бы этому кому‑то удалось доказать, что на свете существует место, где живут гоблины, тролли и, возможно, последний выживший черный маг?

– К Замку бы организовали экскурсии… и попытались отловить пару гоблинов… для музея, – Кай почти рухнул на землю рядом с очередным валуном. Ноги у него подгибались и дрожали.

– Ты имеешь в виду для зоосада, – поправил снизу дотошный Рыц.

– Один тролль, – пропыхтел Кай, пытаясь отдышаться после подъема.

Он выпрямился и позволил себе потереть ноющую спину. Отсюда, с вершины бастиона, открывался прекрасный вид на Драконьи Горы. Полуразрушенная стена обрывалась прямо в Глотку Дракона, где все еще клубился утренний туман, недоступный солнечным лучам. По ту сторону пропасти вздымались к небу скалы Челюстей, щетинящиеся острыми выступами‑зубами. Кое‑где к ним отчаянно лепились клочки последней, еще не сорванной ветрами зелени. Каю часто представлялось, будто это у Дракона после давней трапезы застряли в зубах останки мохнатого зеленого чудовища. Выше и дальше на север закрывала небо гора Черепа, над которой торчали снежно‑белые вершины Крыльев. Мальчик еще раз удивился, как он мог изобразить точную карту Хребта, которого, в сущности, толком не видел. «Только раз мне удалось заглянуть по ту сторону Черепа – когда я летал во сне с чайкой. Но ведь это был просто дурацкий сон, верно?»

По левую руку Кая, между разверстыми Челюстями, лежало Ущелье Исполинов. Единственный путь в Замок из внешнего мира проходил через него.

– Не думаю, впрочем, что гостей Мастера ожидал бы радушный прием, – пробормотал мальчик себе под нос.

При одном взгляде в сторону Ущелья у него начинало рябить в глазах: настолько густо оно было опутано защитными заклинаниями. Кай видел их как радужно мерцающую дымку, вроде паутины, натянутой между скалами и поймавшей солнечные лучи. Таков был дар, отпущенный ему, обделенному магией: видеть ее, не имея возможности управлять ею. Порой он думал, что именно из‑за этого дара Мастер Ар и держал его в крепости – для дополнения своей коллекции волшебных существ и уродов. Что ж, в отличие от гоблиновых хвостов, от своего уродства Каю хоть была какая‑то польза. Способность видеть разбросанные по Замку и окружающим горам охранные чары неоднократно спасала его от последствий второго таланта: находить на свою голову неприятности.

Кстати, о неприятностях…

– Ты никогда не задумывался, почему Замок так тщательно защищен с юга? – Гулкий бас Ментора Рыца, раздавшийся прямо над ухом Кая, заставил его подпрыгнуть на месте.

«Надо же, херр Жестянка соизволил взобраться на стену – конечно, чтобы сподручнее было поучать меня».

– Потому что Мастер Ар э‑э… любит уединение? – предположил мальчик и втянул голову в плечи на случай подзатыльника. Но Ментор только вздохнул: его доспехи укоризненно громыхнули.

– Что было причиной Последних Волшебных Войн, ученик?

– Я думал, у нас по программе этнография, а не история, – попробовал выкрутиться Кай и на этот раз схлопотал‑таки затрещину.

– Отвечай на вопрос, когда тебя спрашивают! Скажи спасибо, что я все еще надеюсь найти золотое зерно знания в болоте твоего невежества!

Кай не отважился спросить, что случится, если таковое зерно не будет найдено. Слишком вероятен был ответ, что вместо уютной библиотеки его навечно сошлют на ремонтно‑строительные работы. Мальчик напряг память.

– Причиной Последних Волшебных Войн был… мм… конфликт между черными и белыми магами, – он вопросительно скосил глаза на Ментора Рыца.

Ментор молча кивнул: очевидно, он ждал продолжения. Кай вздохнул и почесал в затылке:

– Э‑э… Черные маги стремились захватить власть и поработить людей. Белые встали на защиту народа и после долгих кровопролитных боев одержали блестящую победу. Черные были истреблены или перешли на сторону Света… – Он снова покосился на Ментора. Плоская стальная физиономия была полна такого скепсиса, что он поспешил добавить: – Так написано в «Истории современного мира».

Кай не стал уточнять, что упомянутая «История» была единственным из горы рекомендованных Ментором талмудов, который он удосужился прочитать. Точнее, читал он, в основном, подписи к ярким картинкам с батальными сценами. В библиотеке Кай обычно не столько занимался, сколько дрых, не смущаясь жесткостью стула. Он считал этот феномен особой формой аллергии на пыль.

– Ты веришь всему, что написано в книгах? – вопросил Ментор Рыц.

Кай припомнил скелет гоблина и старательно замотал головой.

– Что ж, хоть на это у тебя хватает здравого смысла, – заметил Рыц. – И в чем же, поведай мне, разница между черными и белыми магами?

Мальчик изобразил напряженную работу мысли:

– Черные маги используют свои силы во зло, а белые – во благо.

– Во чье?

Кай непонимающе захлопал глазами.

– Во чье благо? – терпеливо уточнил Ментор Рыц.

– Людей? – неуверенно предположил ученик.

Ментор хмыкнул из глубины доспехов:

– Шестьдесят для людей – глубокая старость. Волшебники живут сотни лет. И ты считаешь, что магию можно мерить людской мерой?

– Волшебников мало, – возразил, расхрабрившись, Кай. – Великие маги, Мастера, исчисляются десятками, может быть сотнями. Людей – миллионы. Так по крайней мере говорят книги.

– Неплохо, это твоя вторая здравая мысль за неделю.

Кай не знал, как ему реагировать на такой комплимент, но Ментор Рыц, к счастью, продолжал:

– Миллионы – число, с которым стоит считаться. И все же… Ты действительно веришь, что Мастер Ар использует свое высокое искусство только с одной целью – пакостить людям? И что там, на другом краю пустыни, поколения волшебников убивают десятки лет на овладение этим искусством только для того, чтобы повысить урожайность ячменя у Фомы и приплод коз у Джона? В конце концов, ты веришь, что цель приложения магии определяет ее сущность?

Кай не был уверен насчет коз и запутался между сущностью и целью, но он успел на собственном горьком опыте убедиться, что Мастер Ар с радостью пакостил всем окружающим, независимо от их расовой принадлежности. Поэтому он снова замотал головой – к вящему удовольствию наставника:

– У меня создается впечатление, что мои усилия не были потрачены на тебя совершенно впустую. Постарайся не разочаровать меня, ученик. Скажи, что же отличает черного мага от белого?

Кай тупо ковырял пальцами босой ноги землю, набившуюся между камнями. Было время, он штудировал как одержимый книги по магии, надеясь, что Мастер Ар ошибся, что способности чародея дремлют в нем и только ждут подходящего момента для пробуждения. Он подберет к ним ключ и тогда покажет всем, да, всем, включая херра Ара, кто он на самом деле! Он станет великим волшебником, Мастером, разрушит чары Замка и уйдет в мир, вольный как птица… Но время шло, подходящий момент все не наступал, и мальчику пришлось признаться себе самому, что с таким же успехом он мог бы мечтать о короне Феерианды. Теперь, припоминая прочитанное, Кай обнаружил, что древние фолианты, полные подробнейших описаний чародейских техник, отчего‑то обошли вопрос о белой и черной магии стороной. Сам того не заметив, он принялся размышлять вслух:

– Похоже, и белые, и черные маги используют те же заклинания и ритуалы… Если разница между ними не в предмете применения силы, то, должно быть, в ее источнике… – Кай запнулся: он подходил к больному вопросу, которого без нужды не хотел бы касаться. Он вскинул глаза на Ментора и поразился: железная физиономия сияла как начищенный котел. Впервые за долгое время Рыц был им доволен!

– Что же является источником магии? – мягко подбодрил Ментор.

Кай постарался, чтобы его голос звучал совершенно безразлично:

– Энергия, которую волшебники могут преображать в… да, в общем, во что угодно.

– И откуда берется эта энергия?

– Отовсюду. Она пронизывает весь мир, связывает воедино его элементы…

– Великолепно, мальчик! – Ментор одобрительно хлопнул ученика по плечу, так что тот зашатался и чуть не спикировал со стены в пропасть. – Сейчас ты говоришь как черный маг!

Кай поморщился, удивленно потирая плечо:

– А что я такого сказал?

– Только то, чего никогда бы не сказал волшебник, стоящий на стороне Света! – поучительно поднял стальной палец Рыц. – Для Белых человек – не проводник энергии, а ее резервуар. Черные считают способность чувствовать магические энергии и управлять ими редким и врожденным талантом, который передается наследственным путем. Белые уверены, что магия – это мастерство, которому можно и должно учиться. Они испытывают всех человеческих детей в возрасте от шести лет и тех, кто обладает хотя бы тенью способностей, отсылают в Волшебные Академии…

«Испытывают всех человеческих детей…» Эти слова раздавались в голове Кая как эхо далекого колокола. Он едва слышал рассуждения Ментора о теории случайности, чистоте магической крови и каких‑то там Генах, за что бы их ни посадили в цепи. Воспоминание, давно запрятанное на дно памяти и запертое там на замок, рвалось наружу, изо всех сил пиная снизу тяжелую крышку. Сколько оно лежало там, в темноте, – шесть лет, семь? Оно должно было выцвести, зарасти пылью и паутиной, вытереться на сгибах… Цепляясь за остатки реальности, Кай до боли сжал пальцы левой руки у себя за спиной. Это не помогло. Дверь памяти с грохотом сорвало с петель, и прошлое вырвалось на свет. Краски, запахи, звуки – яркие, как бабочки. Будто все случилось только вчера…

 

ГЛАВА 3,