Вьетнам. Поселок Муйне. Новый год

 

Утром на веранде бунгало Сашу ждал огромный букет цветов и конвертик, в котором лежали пятьсот долларов и коротенькая записка: «Почту за честь встретить с Вами Новый год. Заранее благодарен. Искренне ваш». На оборотной стороне листка был номер телефона.

Саша за завтраком кушала супчик со стеклянной лапшой и вьетнамские блинчики со свининой. Она непрестанно улыбалась. Люди за соседними столиками взирали на нее недоуменно. Соотечественники традиционно настроены подозрительно, когда дело касается необъяснимо счастливых лиц. А ей было решительно все равно, как на нее смотрят.

«С удовольствием приму ваше приглашение», – пишет она ему смс. И продолжает глупо, беспричинно улыбаться. Или счастье, это вполне убедительная причина для улыбки?

Он нашел ее на пляже. Полуголый, конечно, он не был похож на юнцов и стройных вечно полуголодных художников, которые были ее эпизодическими спутниками на протяжении уходящего года. Да, он не был так хорош, но он был какой‑то родной. И его, немного оплывшее и отнюдь не худое тело, стало отчего‑то вдруг очень желанным. Собственно, она и не видела его стареющее уже тело. Разве оно имело какое‑то значение? Она тянулась к родственной душе. Собственно, что душа Александра родственна ее, Сашиной душе, разум еще отказывался понимать, но вот сердце уже знало. Вроде бы, разум должен быть умнее, но отчего‑то сердце неизменно оказывалось мудрее. И дальновиднее. Почему так? В сердце ведь нет мозгов. Оно ведь просто качает кровь. Откуда в нем мудрость? Но она в нем есть. И, может, не стоит это даже пытаться понять, как незачем понимать, почему телевизор начинает работать, если его включить в розетку. Это происходит, вот и все. К чему излишние подробности?

Он достал крем из своей сумки.

– Вы позволите вас намазать? – он снова перешел на «вы». Вероятно, оттого, что был сейчас совершенно трезв и даже, кажется, несколько смущен.

– Я уже намазалась, – ответила Саша и покраснела. Она показала свой крем.

– Нет, этот не годится. Вы обгорите. Здесь весьма коварное солнце. Опасайтесь его. Так вы позволите?

– Да, разумеется.

Он начал размазывать крем по ее плечам, по спине, неловко кашлянул и принялся мазать ее ноги.

– У вас очень нежная кожа, – прошептал он.

– Все так говорят, – ответила разомлевшая Саша. Тут же осеклась. – То есть массажисты так говорят.

Он рассмеялся.

– Не оправдывайтесь! Я же не идиот, я же понимаю, что у вас было много поклонников. Меня бы скорее возмутило, если бы у вас их не было. Это было бы величайшей в мире несправедливостью.

– Ну что ж, эта несправедливость случилась – поклонников у меня было очень мало, – Саша вздохнула.

– Какие ваши годы! – он добродушно улыбнулся. – Хотя мне, признаться, хотелось бы быть единственным и самым преданным вашим поклонником. Это не слишком самонадеянно?

– Пока не знаю.

– Откровенно. Идемте?

– Куда?

– Гулять по кромке прибоя, купаться. Вы же сюда за этим приехали?

– Да, именно за этим.

– Вот и идемте. А если повезет, найдем настоящую елку. Хотя я не стал бы на это слишком надеяться. Здесь и без елок хорошо. Ведь так? – Саша кивнула.

Он взял ее за руку и повел вдоль берега. Океан обаятельно неистовствовал, а над ним дерзко реяли полумесяцы кайтов…

– Форма одежды – парадная, – шепнул он ей, когда после совместного ужина проводил ее до двери ее бунгало. – Очень парадная. Можно даже слишком. Устроим настоящий праздник. Пусть Муйне содрогнется от нашего разгула.

Она рассмеялась. И, конечно, не поверила, что этот человек способен на настоящий разгул.

Он зашел за ней в 11.30 по местному времени. Наряжен был в самый настоящий смокинг и галстук‑бабочку. Восхищенно присвистнул, взглянув на Сашу. Она надела красное платье в пол, вполне себе, с откровенным декольте. Никаких украшений, только аленький цветочек в черных волосах.

– Уж и не мечтал, что когда‑нибудь доведется встречать Новый год с такой роскошной женщиной! А жизнь‑то налаживается!

– Вы не поверите, но я уже вообще не надеялась, что вообще буду когда‑нибудь встречать Новый год с мужчиной, – Саша вздохнула.

– К чему эта грусть? Вы же сейчас с мужчиной. И, как мне кажется, не с самым плохим мужчиной на этой планете. Идемте?

– Куда?

– Экая вы любопытная.

– Может, я боязливая, – Саша кокетливо улыбнулась. – Идти куда‑то в ночь в чужой стране с чужим мужчиной.

– Вы ведь уже заметили, что эта страна каким‑то необъяснимым образом мгновенно становится своей. А что касается мужчины, – он озабоченно хмыкнул. – Мы же с вами давно знакомы. Уже больше года. Это серьезный срок. К тому же мы видели друг друга, наверное, в самом нелицеприятном виде, в каком только могли быть, так что я склонен считать, что мы знакомы близко. Словом, со мной вам бояться совершенно нечего.

– Да, вы правы, с вами мне нечего бояться, мой рыцарь! – она взяла Александра под руку, – ну‑с, ведите меня куда‑нибудь.

– А вы, оказывается, язва!

– Уж, какая есть.

– А вы мне нравитесь даже, когда язвите.

– Отрадно слышать.

Александр привел ее в отель, где обитал сам. На веранде его бунгало тихо играла музыка, горели десятки свечей, на покрытом белой скатертью столе, в ведерке со льдом охлаждалось шампанское, в вазе для фруктов яркими пятнами светились мандарины, а небольшой салатнице благоухал родиной настоящий оливье. Где‑то совсем рядом в темноте шумел океан.

– Вы волшебник? – выдохнула Саша.

– Нет! Что вы! – рассмеялся Александр. – Я жалкий прагматик, который подкупил шеф‑повара в том ресторане, в котором мы вчера встретились, и попросил его приготовить для нас оливье и кучу разных других вкусностей уже без русского акцента. Буквально озолотил владельца лавки, торгующей свечами. Несколько улучшил материальное положение горничной, которая, собственно, сервировала для нас этот чудесный стол. Вот такое простое, тщательно спланированное чудо. Уж не обессудьте, что вам придется встречать Новый год с таким приземленным человеком.

– Да я счастлива, что буду встречать Новый год с таким расчетливым романтиком! Я мечтала, чтобы мой Новый год во Вьетнаме был сказочным, но что он будет до такой степени сказочным, я и представить себе не могла!

– Присаживайтесь, – он галантно пододвинул ей стул. – Я рад, что вам понравилось, – он улыбнулся. – Почему‑то рядом с вами я чувствую себя мальчишкой.

– А я почему‑то рядом с вами чувствую себя настоящей женщиной. Я уже очень давно себя так не чувствовала.

Саша не могла понять, отчего она была так откровенна с этим человеком, но лукавить, играть в какие‑то игры и создавать себе образ, мало соответствующий действительности, ей не хотелось. Она припоминала их первую встречу на скамейке у Патриарших… А ведь уже тогда они обнажили друг перед другом свои души. Сразу. Очень просто. И нагота их душ не была бесстыдной. Не была похожа на стриптиз. Это было, как если бы двое влюбленных сбросили с себя одежды. Так это было естественно. Нет, не так. Это было необходимо им тогда. И, похоже, это необходимо им и сейчас. Саша поймала себя на мысли, что одежды ей сейчас хотелось бы сбросить не только со своей души, но и с тела. Она улыбнулась своей распутной мысли. Точнее, своему распутному предчувствию. Она уже знала, что это непременно произойдет.

Они пили шампанское и говорили, говорили… Им было о чем поговорить.

За пять минут до Нового года Александр спохватился.

– Ой, чуть не прозевали праздник! Ну, за уходящий год! Который был самым несчастливым и самым счастливым в моей жизни! За год, в котором я сначала утратил веру в людей, а затем вновь обрел ее. Более того, благодаря тому, что я утратил веру в людей, я обрел еще и свое, как мне кажется, истинное призвание. А еще в уходящем году я снова встретил вас! Так что год был чудесный! Теперь вы.

– А знаете, для меня этот год был таким же: самым несчастливым, и самым счастливым одновременно. Я за этот год проделала огромный путь. Я многое поняла о себе и о мире, в котором живу. Как ни странно, несчастье сделало меня в конечном итоге счастливее. И я тоже безумно рада, что снова встретила вас в этом году! За вас!

– За вас! – они подняли бокалы, торопливо выпили. – А следующий год я предлагаю встретить таким образом, – он протянул ей руку. – Вставайте! – она покорно встала. Он притянул ее к себе. – Вот так, обнявшись. Ибо, как встретишь новый год, так его и проведешь, а мне бы хотелось провести его в ваших объятьях. Я не слишком сентиментален? – он посмотрел на часы. – Пора. С новым годом! – завопил он.

– С Новым годом! – завопила она. – Желание, желание, надо загадать желание.

– Курантов нет.

– Ну и что! Не важно! Надо загадать желание. Они сбываются! Сбываются! Я это точно знаю, – Саша закрыла глаза. – Я хочу выйти замуж за Сашу в новом году и родить ребенка от него! – прокричала она мысленно. – Загадала! Загадала! – прокричала она вслух.

– Оно ведь сбудется? Сбудется? – спросила она у Александра, тоном маленькой девочки, которая еще не перестала верить в Деда Мороза.

– Сбудется, обязательно сбудется, что бы ты там ни загадала, девочка моя, – ответил Александр тоном мудрого, древнего Деда Мороза и улыбнулся как мальчишка. А потом он вздохнул, выдохнул и поцеловал Сашу. Уверенно. Как сильный мужчина – прекрасную женщину. Ибо он не был Дедом Морозом, а она не была маленькой девочкой… Он был любящий мужчина, а она… Она готова была полюбить. Именно этого мужчину… Александр спит рядом. А Саше не спится. Это что же получается, что в эту волшебную ночь сбылись сразу два предсказания? Что там говорила ведьма из поезда? Что я встречу своего мужчину там, где будет море, будет много солнца, и я уже не буду никого искать. И я могу пройти мимо этого мужчины. А ведь я бы и прошла мимо, я бы его даже не заметила бы, если бы не цепь событий, которая предшествовала этой встрече. Что там говорил Александр в ту теперь уже далекую московскую осень? Что Саша должна отправиться на поиски своей половины. И она отправилась. А думал ли тогда Александр, что ее, Сашиной половиной является он сам? Могла ли она тогда предположить такое? Нет. Какой же путь им пришлось пройти, чтобы понять это. Как причудлива жизнь! И как прекрасна!