XX. Вспыхнет ли война криминала?

 

После того как Толика и Колю‑Ватника расстреляли в клубном ресторане, Аркан приказал дождаться ночи, погрузить тела в их собственную машину, вывезти как можно дальше от Домодедова, облить машину бензином и сжечь дотла…

Это был не первый случай, когда Аркан подобным образом прятал концы в огне. Именно так он поступил с бывшим хозяином ресторана, владельцем которого сам и стал впоследствии. Собственно говоря, как раз с этого владельца и начались кровавые дела Аркана и его друзей в Москве.

На этот ресторан их навел милицейский наставник Аркана, полковник Громыхайло. Он и посоветовал, не привлекая внимания, прибрать его под себя, а он поможет получить документы на приобретение, то есть легализует собственность.

Аркан понимал своего шефа с полуслова: сказано, не привлекая внимания, значит, так и будет сделано. Первым делом он, вместе со своими верными приятелями Лехой‑Хохлом и Семой‑Карой просто нанесли «визит вежливости» самому хозяину ресторана, некоему Семену Балуеву, якобы чтобы предложить ему партнерство.

На этот ресторан, прославившийся сауной, которую облюбовали для своих встреч криминальные круги, давно точили зуб «ментовские боссы с Петровки, но никакие неожиданные проверки и обыски не давали реальных результатов.

Резонно начали поговаривать, что хозяин сауны, Семен Балуев – бывший афганец, не так давно вернувшийся из мест заключения, где сидел заразбой, не только слишком быстро заслужил авторитет среди Домодедовской преступной группировки, но и заручился ментовской поддержкой. Именно последнее обстоятельство, по вполне очевидным мотивам, устраивало криминальных авторитетов. И скорее всего не без их участия Семен Балуев без волокиты получил возможность арендовать полуподвальное помещение, в котором он, вложив невесть откуда взявшиеся деньги, соорудил прилично обставленный ресторан и сауну с баром, где иногда появлялись даже милицейские чины из городского отдела внутренних дел Домодедова.

По мнению сотрудников Петровки, именно эти деятели, завязанные напрямую с Семеном Балуевым, и предупреждали его о готовящихся проверках и обысках, но это были всего лишь догадки, а их к делу не подошьешь. Тогда‑то полковник Громыхайло и решил выпустить на сцену созданных им монстров…

Однако на предложение Аркана о партнерстве Семен ответил с недвусмысленной наглостью:

«А не пошли бы вы, ребята, пока ветер попутный! Если, конечно, не хотите горбы себе заработать!»

Аркан мгновенно сменил тактику, тут же ласково улыбнулся и, вытащив из дипломата бутылку французского коньяка, льстиво предложил:

– Не хочешь, Сема, не надо: ты хозяин – тебе и решать! Мы‑то думали, так лучше будет. А потому предлагаю выпить за крепких афганцев, которых никто и никогда не согнет! – с пафосом сказал Аркан, а его приятели дружно закивали.

– А вы какое отношение имеете к Афгану? – удивился Семен.

– Они – нет, – кивнул Аркан в сторону своих дружков, – а я за Речкой год и семь месяцев отбузил, пока серьезную рану не схлопотал! – Он распахнул грудь и показал шрам, заработанный в зоне от ножа.

– Что же ты, земляк, сразу не сказал, что тоже с Афгана? – искренне обрадовался Семен. – Я ж подумал, что ко мне очередные рэкетиры наведались!

– пояснил он. – Давай, земляк, обнимемся… Как тебя кличут?

– Аркашей меня зовут…

– Давай, дорогой Аркаша, помянем оставшихся там, за Речкой! – От радости, что видит афганца, Семену даже в голову не пришло, что для «бывшего афганца» новый знакомый выглядит слишком молодо, не заметил он и того, что «дорогой Аркаша» лишь делает вид, что пьет. Впрочем, как и его приятели.

Через несколько секунд Семен уже ничего не понимал и готов был обниматься хоть со стулом: транквилизаторы, подмешанные в коньяк, сделали свое дело. Вскоре они вчетвером, поддерживая под руки осоловевшего Семена, вышли из ресторана. По пути к ним подходил начальник охраны, который хотел отправиться со своим хозяином, но Аркан заверил, что он своего друга и сам сможет защитить, а сейчас они должны» отметить с «бабцами» привалившую Семену удачу. Ничего не понимая, Семен глупо кивал, и начальник охраны предпочел не вмешиваться.

На заднее сиденье в машину Аркана с трудом втащили владельца ресторана, за руль сел Аркан.

Машина тронулась вперед, а Леха‑Хохол с Семой‑Карой вернулись в ресторан, чтобы там продолжить рассказ о встрече друзей афганцев и о том, что Семен Балуев родился под счастливой звездой: у него наконец‑то отыскался отец, которого он столько лет разыскивал, что действительно соответствовало истине, и который, оказалось, живет сейчас в Канаде и ждет не дождется своего сыночка, чтобы сделать его партнером своей фирмы.

Приятели прекрасно знали, что Семен Балуев больше никогда не вернется в свой кабинет, а займет его Аркан, то есть Аркадий Валерьевич Филиппов, который и станет, с совершенно официально оформленными бумагами, новым владельцем заведения.

А Семен Балуев навсегда исчезнет с лица земли, дотла сожженный в топке котельной.

Не согласившись с таким поворотом дела, местные менты попытались было наехать на новых хозяев, но неожиданно получили такой отпор со стороны рубоповцев, что благодарили Господа, что отделались лишь сломанными ребрами да понижением в должности. Во всяком случае, больше они в этот ресторан не совались и старались в упор не видеть, что там происходит, примирившись с мыслью, что это заведение находится под покровительством очень больших чинов из МВД.

Далее, с прямой подачи полковника Громыхайло, были уничтожены еще несколько авторитетных представителей московского криминала, а некоторые внезапно и бесследно исчезли едва ли не из собственных домов. Причем одного из них, очень дерзкого и в себе уверенного, круглосуточно окруженного бывшими профессиональными военными, прошедшими не одну горячую точку, убрали при содействии «масок‑шоу».

Чувствуя полную безнаказанность, Аркан со своими дружками так разгулялись, что едва ли не среди бела дня расстреляли несколько известных «Воров в законе». Причем действовали столь нагло и уверенно, что тех не спасли их телохранители: так и полегли рядом.

Устранение авторитетов и их людей не могло сойти за случайность: слишком уж много их погибло. И потому многие лидеры группировок начали грешить на своих конкурентов. Все чаще между группировками, ранее дружественными, вспыхивало недоверие, которое разрасталось все больше и больше. Вот‑вот, казалось, начнется открытая война между преступными кланами…

Прошло всего лишь полгода с того момента, как Аркан со своими дружками появился в Москве, но под его покровительством находилось уже несколько ресторанов, казино и даже небольшая гостиница. Под его началом было несколько десятков до зубов вооруженных головорезов, набранных в основном из беглых солдат и украинских бандитов‑беспредельщиков, с которыми он знался еще со времен своей отсидки, и даже группа чеченцев.

Аркан отлично знал цену своей команде, а потому доверял только себе и немного Лешке‑Хохлу и Семе‑Каре, которые в нем души не чаяли и готовы были за него кому угодно порвать глотку. Лешка‑Хохол, неоднократно повязанный с Арканом кровью, прекрасно понимал, что назад у него пути нет и жизнь его будет продолжаться только до тех пор, пока в нем заинтересован Аркан. А Сема Кара, имея богатый кров, вкусную пищу и столько баб, что он даже стал привередничать, выбирая «помягше да посимпатишнее», был предан Аркану так, что его даже науськивать не нужно было: стоило кому‑то, даже из своих боевиков, косо взглянуть на Брата‑Аркана, он моментально ломал тому шею. И если Аркан начинал ему выговаривать, то обижался, словно ребенок, и в оправдание всякий раз говорил:

– А чо он смеялся над тобой? Я это никому не позволю…

После того как приятели Аркана сожгли в машине двух «наглых» посетителей ресторана, фото которых Аркан передал своему милицейскому покровителю, тот долго не давал о себе знать. Наконец раздался звонок, и полковник назначил встречу в том самом придорожном ресторане, в котором встречался с ним в первый раз после приезда Аркана в Москву.

Как и тогда, полковник уже сидел за столиком, когда Аркан вошел в ресторан. Полковник явно прибавил в весе и выглядел как весьма респектабельный бизнесмен. На нем был тонкой выработки кожаный плащ, дорогие ботинки, из‑под бортов плаща виднелся дорогой костюм и модный галстук. Да и «шестисотый» «Мерседес» с водителем, замеченный Арканом у входа, тоже говорил о многом.

– Приветствую вас, шеф! – бодро сказал Аркан.

– Привет, – без особой радости ответил полковник, – садись. Пить, есть что будешь?

– Виски с колой!

– Ну и вкус у тебя, – брезгливо поморщился Громыхайло и, повернувшись к официантке, обратился к ней, как к близкой знакомой: – Милая, принеси‑ка мне грибочков своих, огурчиков своею посола, креветок чищеных, белужки холодной) копчения грамм двести, водочки столько же и виски с колой. – Он усмехнулся и добавил: – Для моего приятеля…

Пока все выставлялось на стол, разливалось по рюмкам, полковник молчал и, наверное, думал о чем‑то своем. Взяв рюмку водки, он кивнул Аркану, залпом выпил, закусил грибочками и крякнул от удовольствия.

– Хороши, ничего не скажешь! – потом повернулся к собеседнику. – Пробил я наконец твоих покойничков. Трудно было: они давно ничем не мазались. Со всей определенностью сказать не берусь, но их часто видели в окружении Ростовского.

– Что за фрукт? «В законе», что ли?

– Нет, он не «Вор», но относится к весьма уважаемым авторитетам. По оперативным данным, его часто приглашают на воровские сходки и к его мнению прислушиваются даже некоторые уважаемые в криминальном мире «Воры». Ни в каких серьезных преступлениях не замечен. Дружит с, афганцами. Был очень близок с одним уважаемым афганцем, который возглавлял ветеранскую Ассоциацию «Герат», но больше двух лет назад погиб довольно странной смертью. «Среди криминала у него репутация этакого Робин Гуда за его страсть помогать сирым и убогим. Мне кажется, ты поторопился убивать его людей.

– Не поторопился бы, они бы меня самого грохнули, – недовольно пробурчал Аркан.

– Что сделано, то сделано… Я тут заметил, что кое‑кто с Петровки проявил сильный интерес к расследованию их гибели. Я, конечно, попытался подкорректировать направление следствия, но… Скажи, из‑за чего они наехали на тебя?

– Помните тех стариков, адрес которых вы мне подкинули в первый день?

– Я? Подкинул тебе? – Полковник недоуменно и недовольно нахмурился.

Аркан сразу понял, что несколько перегнул палку.

– Я не это хотел сказать, – он попытался дать задний ход, – объявление, которое я нашел на столбе: мол, сдается квартира…

– Что‑то такое ты мне говорил. – Полковник сделал вид, что напрягает память. – И что произошло?

– Я подыскал этим старикам квартиру поменьше, оплатил им аренду, а им все так понравилось, что они решили продать нам свою квартиру…

– У них купили трехкомнатную, а заплатили как за ее аренду за три месяца, так, что ли? – Видно было, что полковник помнит все нюансы этой квартирной аферы.

– Так они сами все подписали…

– Что же вы не довели дело до конца?

– Так вы же сами говорили, что за ними никто не стоит! – попытался оправдаться Аркан.

– Мне что, каждый шаг тебе расписывать нужно? – зло спросил полковник. – Видно, кто‑то из бывших друзей их погибшего в Афгане сына решил вступиться за этих стариков.

– Так, может, нам разобраться с Ростовским? втихую, чтобы «на вахте» не было слышно? предложил Аркан.

– Попытаться можно! – резко оборвал полковник. – Только эта попытка может тебе боком выйти! Мне тут шепнули, что он дружкуется с неким Бешеным, даже вроде кровным братом его считается.

– Бешеный? Что это за зверь такой, что вы даже на шепот перешли? – Аркан не скрывал сарказма, задав вопрос издевательским тоном. – Как бы ты, дружок, не подавился своим сарказмом! – Полковник начал всерьез злиться. – Савелий Говорков, он же Сергей Мануйлов, он же Бешеный, прошел спецназ, в Афганистане его прозвали Рэксом, в колонии, где он отбывал девятилетний срок, заработал кличку Зверь, бежал. Находясь в бегах, убил четверых вооруженных бандитов, был реабилитирован, вернулся в Афганистан, был ранен, захвачен в плен, раненым угнал у душманов самолет, скитался в горах Тибета, потом по каким еще странам, вернулся в Москву, где органы использовали его как профессионального убийцу… Полковник говорил все это, словно читал анкету Бешеного. Но Аркана эти факты нисколько не впечатлили. – Он отправил на тот свет не один десяток самых крутых преступников, – рассказывал полковник. – Бешеный в совершенстве владеет всеми видами оружия, нет ему равных и во владении восточными единоборствами, коронный удар – пробивает насквозь грудную клетку и вырывает у противника сердце. Награжден высшим орденом Америки, а у нас получил Героя России. Тебе мало этого?

– И не таких борзых ломали! – продолжал хорохориться Аркан.

– Лично я не советовал бы тебе нажить в его лице врага! – усмехнулся полковник.

– Я и не собираюсь с ним враждовать! Я предложил только разобраться с вашим Ростовским!

– Ты будто пропустил мимо ушей мои слова о том, что Ростовский ему кровный брат?

– И что? Я же не собираюсь давать по телевидению интервью: как я убил Ростовского!

– Ты что, придурок? – без церемоний спросил полковник. – Нет ничего тайного, что рано или поздно не станет явным! Ты, неуч, в детстве не читал детских книжек Эдуарда Успенского!

– Но что же мне тогда делать? Этого Ростовского, судя по всему, никак не остановить и не успокоить!

– Моли Бога, чтобы подозрение в убийстве этого Коляна‑Ватника и его приятеля упало на кого‑то другого!

– Похоже, этот Бешеный здорово вас поднапугал, – тихо проговорил Аркан.

– Очень надеюсь, что ты хоть что‑нибудь понял из того, что я тебе втолковывал. Вот напоследок мой подарок. – Полковник положил перед ним небольшой листок.

– Что это?

– Марки и номера машин, которыми пользуются люди Ростовского: авось пригодятся.

– Для чего?

– Если увидишь рядом с собой одну из этих машин, значит, тебя все‑таки вычислили. Я бы на твоем месте сразу задумался!

– Ладно, спасибо за подарок. У вас все ко мне?

– Все, если не считать тех дел, что мы с тобой наметили…

– Те дела идут своим чередом: скоро узнаете о новых трупах из газет, – самодовольно улыбнулся Аркан и встал из‑за стола. – Приятного вам аппетита!

– Он хотел удалиться, но полковник его остановил:

– А ты ничего не забыл?

– Обижаете, начальник! – усмехнулся Аркан. – Аркан свое дело туго знает… – Он кивнул. – У ваших ног стоит: ровно пятьсот тонн зелененьких.

Полковник наклонился и достал из‑под стола черный дипломат, Аркана рядом уже не было. Полковник щелкнул замками и чуть приоткрыл крышку: дипломат был доверху набит банковскими упаковками стодолларовых купюр.

«На этот раз, думаю, Бес не откажется от таких денег! – самодовольно подумал полковник. – Полмиллиона даже для генерала внушительная сумма… «Полковник Громыхайло, естественно, не стал сообщать Аркану, что именно от генерала Бессонова он узнал все подробности о Бешеном и от него же получил вполне прозрачный намек, что Савелий Говорков, или Бешеный, не входит в его, генерала, компетенцию и никогда не войдет. И вообще, было бы лучше, если бы Гром навсегда забыл о его существовании. Полковник знал генерала столь хорошо, что был твердо уверен в том, что тот никого и ничего не боится, однако по ходу рассказа о Бешеном уловил в интонации генерала Бессонова если не страх, то уж беспокойство точно…

 

XXI. Очередные жертвы

 

Щербатый действительно вызвался на дежурство первым по зову души. Почему‑то он ощущал себя виноватым в том, что остался в живых, когда его напарники погибли. Своим ощущением он ни с кем не делился, но оно его ни на миг не покидало. Щербатый с детства катился по жизни этаким живчиком, и все ему доставалось легко и просто.

Надо же было такому случиться, что подъехал он к злополучному дому на «Ауди» Ника как раз в тот момент, когда Аркан совершенно случайно выглянул в окно. После встречи с полковником, который вручил ему список номеров машин бригады Ростовского, он не оставлял ни одну без повышенного внимания: будь то машина, стоящая во дворе, куда он приехал по делам, или просто попадавшиеся ему по дороге, и уж, конечно же, не пропускал ни одной легковушки, заезжавшей во двор того самого дома, из‑за квартиры в котором он пошел на убийство.

Увидев незамеченную здесь ранее «Ауди», он тут же заглянул в список полковника и нашел ее номер. Не зная, сколько людей в машине, да и одна ли она прибыла к его дому, к тому же вовсе не уверенный, засекли ли его наблюдающие, когда он входил в подъезд, Аркан ощутил себя, словно зверь в ловушке, однако сообразил тут же выключить свет.

Первым импульсивным решением было вызвать своих боевиков и быстренько решить возникшую несуразность этого поступка. Сначала нужно все узнать о противнике. А вдруг эта машина случайно здесь оказалась? Приехал хозяин к кому‑то в гости, пообщается часок‑другой и свалит. А если к бабе своей приехал и тогда останется у нее до утра? Что ж, терпение и еще раз терпение…

На всякий случай решил шумиху не поднимать: рано или поздно все прояснится. Как сказал полковник? Нет ничего тайного, что не стало бы явным! Вот именно!.. Тем не менее не грех подстраховаться. Он мог рассчитывать только на двоих особо преданных помощников – Лешку‑Хохла да Сему‑Кару. Ну с Семой‑Карой все ясно: такому можно говорить только «фас»: на тонкие дела он не способен. Ему бы только ломом, автоматом, а то и пушкой орудовать. Нужно звонить Лешке‑Хохлу. Аркан быстро набрал номер.

– Хохол, ты чем занят? – спросил он без положенных приветствий.

Почувствовав в голосе хозяина тревогу, Лешка‑Хохол понял, что сейчас он нужен Аркану, и потому обязан быть свободен.

– Нет, Аркан, ничем особенным я не занят. Что мне нужно сделать?

– Ты всегда меня понимаешь с полуслова, – благодарно заметил Аркан. – У того дома, где жили старики и куда я заехал взять кое‑какие документы, торчит светлая «Ауди». Мне кажется, что там могут быть люди, которые следят за теми, кто ходит в нашу квартиру.

– Ты подозреваешь, что это приятели тех гавриков, которых мы… – начал Лешка‑Хохол, но Аркан его перебил, раздраженно выпалив:

– Да‑да, черт возьми!

– Может, пацанов поднять?

– Ни в коем случае! Неизвестно, сколько их там и на что они настроены. Ты вот что, возьми‑ка свою «копейку», она у тебя еще на ходу?

– Вроде бы… давно не заводил, – не очень уверенно ответил Хохол, но сразу добавил: – Заведется, куда она денется!

Этой машиной Лешка‑Хохол очень дорожил. Не только потому, что она была первой его собственной, но и потому, что на ней стоял движок от «Рено», и поставил он его в те, не столь давние времена, когда скорость не только помогала зарабатывать хорошие бабки, но и не раз спасала им жизни.

– Постарайся, чтобы завелась! Въезжай аккуратно во двор, остановись у четвертого подъезда и понаблюдай за этой «Ауди» и за тем, какая суета будет вокруг нее… Если что, сразу звони мне: тогда и будем решать.

– А ты так и будешь сидеть в квартире?

– А ты предлагаешь мне рискнуть и напороться на ствол или нож? – Аркан с трудом сдержался, чтобы не накричать на приятеля, но в его голосе ощущался явный страх.

– Хорошо, шеф, не волнуйся, все сделаю, как ты велишь! Надеюсь, ты не возражаешь, чтобы я был при оружии?

– Только приветствую это, – машинально ответил Аркан, размышляя как раз над тем, сколько у них в квартире имеется оружия.

В тайнике под полом автомат с двумя магазинами, гранатомет «Муха» и с десяток гранат Ф‑1. В сейфе пистолет Макарова с двумя обоймами и убитого в ресторане. Что ж, вполне достаточно чтобы продержаться до прибытия боевиков, если что.

Все это время Щербатый спокойно сидел в машине, слушал музыку, внимательно поглядывая по сторонам, и ему даже в голову не приходило, что своим появлением он так здорово напряг главного подонка из недавно объявившейся в Москве банды. Несмотря на то что в окнах находящейся под его наблюдением квартиры не было света, Щербатому в какой‑то момент показалось, что в одном из них чуть заметно колыхнулась штора.

На всякий случай он набрал номер своего Старшого:

– Резаный, это я – Щербатый!

– Привет, что‑то случилось?

– Не знаю, показалось или нет, но на всякий случай сообщаю: в одном из окон квартиры заметил, как шевельнулась занавеска, вроде бы даже силуэт мелькнул…

– Только один раз?

– Честно говоря, да, может, показалось?

– Знаешь, Щербатый, лучше перебдеть, чем недобдеть!

– Наверное, ты прав… Как поминаете?

– Все как положено! Мы все здесь: звони, если что.

– Пара пустяков! Мне Серега так здорово на ладил мобильник. Прикинь, набираю единицу – Ростовский набирается, двойку набираю – ты на проводе, тройку – Стилет.

– Погодь, тебе Ник хочет что‑то сказать…

– Привет, Щербатый! Я вот что хотел напомнить…

– Ты про то, что в дверце? – догадался он.

– Не забыл? Будь осторожнее!

– А как же, пока…

Свой тайник Ник показал ему еще год назад. В тот день они ехали на одну опасную встречу, и Щербатый был за рулем. Тогда‑то Ник и рассказал ему о десантном автомате, скрытом в дверце со стороны водителя: одну скобу в сторону и доставай ствол. К счастью, в тот раз тайник не понадобился: все закончилось миром.

Странно, подъехала «копейка», встала напротив и стоит. Может, ждет кого‑то? Если ждет, то почему голова, как на шарнирах вертится? Он что, не знает, откуда придет пассажир? Непонятно. Как там наши окошки поживают? Черт! Опять показалось, что занавеска чуть‑чуть колыхнулась, правда, на этот раз в другом окне. Может быть, в квартире кто‑то есть?

А что, стоит проверить! Щербатый взял мобильник и набрал номер квартиры. Трубку подняли сразу.

– Да! – ответил нервный голос мужчины. Щербатый, не ожидавший, что кто‑то ответит, не был готов и промолчал.

– Чего молчите? Говорите! – нетерпеливо сказал голос, и трубку положили.

Щербатый удивился, что не прозвучало никаких слов типа: «что б вас» или «перезвоните, вас не слышно». То ли он сам ошибся номером, то ли в квартире догадались, что допустили ошибку: света в квартире нет, а на звонок отвечают.

Рассуждал Щербатый верно. Аркан действительно поднял трубку машинально, а когда спохватился, положил трубку и тут же позвонил по мобильнику Лешке‑Хохлу.

– Знаешь, Хохол, кажется, я сморозил глупость! – признался он, что бывало очень редко.

– О чем ты?

– Сейчас кто‑то позвонил по квартирному, а я машинально взял трубку. Спрашиваю: «Кто, кто?», не отвечают и трубку не кладут… Явно проверяли: есть ли кто дома! Что‑нибудь заметил во дворе?

– Чисто, как на яйце: ни людей, ни машин новых. Мне кажется, что тебе пора линять из этой квартиры. Если тебя действительно пробивал тот, что пасет у дома, он, сообразив, что в доме кто‑то есть, тем более услышав твой голос, может вызвать подкрепление и попробовать взять квартиру штурмом.

– Это, конечно, им шиш удастся, но нам шум ни к чему, – задумчиво проговорил Аркан, – ладно, вызывай Сему‑Кару на моем «Лендровере» и пусть подъезжает дверь в дверь прямо к подъезду, и скажи бойцам нашим: пусть будут наготове, мало ли…

– Поглядывай: минут через сорок Кара подъедет. – Хохол отключился и стал набирать номер Семена.

Закончив разговор, Аркан мгновенно успокоился и сам себя спросил:

– А чего это, собственно говоря, я, как мышь затаился? – Он взял и включил весь, какой только был, свет в квартире.

Немедленно заметив это, Щербатый понял, что оказался прав, но понял также и то, что его прокололи и человек в квартире решил больше не прятаться. Если так, то сейчас нужно ждать, что за ним придет машина. Он снова набрал номер Павки‑Резаного и доложил о последних событиях, добавив, что, вероятнее всего, тот, кто находится в квартире, уже вызвал машину.

– Повиси чуток на трубке: побазарить надо… – Минуты три‑четыре трубка молчала, наконец Павка‑Резаный отозвался: ‑Держи ушки на макушке: мы со Стилетом летим к тебе!

– Зачем?

– А если за ним на двух машинах приедут: за какой будешь следить?

– Резонно…

Далее ситуация развивалась не так, как задумали наши герои. Они, к сожалению, приехали гораздо быстрее, чем Сема‑Кара, да еще на бежевом «Форде» Павки‑Резаного, который тоже был в списке полковника/Реакция Аркана была адекватной: он, уже не колеблясь более, дал отмашку, и еще две машины с его боевиками рванулись к нему на помощь. Причем Аркан приказал им не светиться, держаться на расстоянии и ждать его приказа. Почему‑то он был уверен, что нападать на него при выходе не станут, а постараются проследить, куда он отправится.

Так все и произошло: подъехал его черный «Лендровер», управляемый Семой‑Карой, Аркан, пряча под плащом оружие, спокойно сел в машину и приказал двигаться в сторону Кольцевой дороги. Увидев, что и «Ауди», и «Форд» увязались за ним, Аркан приказал своим боевикам ехать на некотором расстоянии от его машины, а замыкать кортеж велел Хохлу.

Ни Павка‑Резаный, ни Щербатый не обратили внимание на идущие сзади них три машины: им ив голову не приходило, что обычная слежка может закончиться столь трагически.

Стоило им выехать на несколько километров за Кольцевую дорогу и оказаться на пустынном шоссе, как вдруг задние машины, заняв все полотно дороги, стали прибавлять скорость. И это не заставило их насторожиться. И только когда они оказались в своеобразном окружении, то поняли, что им даже некуда свернуть. Первым опомнился Щербатый и тут же набрал на мобильнике номер «один».

– Да, Ростовский слушает!

– Братишка, думаю, мы попали в засаду! – как можно спокойнее проговорил Щербатый. – Кажется, Степан оказался прав: это те самые квартирные суки…

– Сколько их?

– На четырех машинах, а сколько людей считать некогда! Думаю, с десяток наберется!

– Где вы?

– Километрах в десяти за Кольцевой, едем в сторону Рязани.

– Держитесь! Идем на помощь!..

– Если что, отомстите за нас, братишки… – В трубке послышались автоматные очереди, и связь оборвалась…

Первыми открыли огонь боевики, что ехали сзади. Им было сподручнее стрелять по ходу движения. Незадолго до их выстрелов Павка‑Резаный успел подать знак Щербатому перестроиться и стать рядом, теперь они двигались борт в борт. При первых же выстрелах Щербатый, удерживая руль правой рукой, ловко выставил левой автомат и, отвернувшись на мгновение от дороги, дал прицельную очередь по черному «Форду‑Чероки». Пули легли столь точно, что прошили насквозь водителя, сидящего с ним пассажира, а одна попала прямо в лоб одному из находящихся, сзади.

Машина, потерявшая управление, резко вильнула в сторону обочины шоссе и, на всей скорости ударившись о край бетонного бордюра, взлетела на несколько метров в воздух, перевернулась пару раз и грохнулась о землю.

Ожесточенные очереди из серебристого «Ниссана‑патрол» не принесли особого вреда ни машине Павки‑Резаного, ни машине Щербатого: пули вдребезги разбили задние стекла и утонули в спинках кресел.

– А ху‑ху не хо‑хо? – с задором выкрикнул Щербатый и поплатился за беспечность, упустив момент выстрела Аркана из «Мухи».

Снаряд был пущен настолько метко, что пробил лобовое стекло и попал точно в грудь Щербатому. Прогремел взрыв, и Щербатый умер легко и мгновенно, не успев почувствовать боли, так ничего и не сообразив.

– Ах ты, сволочь! – выкрикнул Павка‑Резаный и дал очередь по передней машине, в которой сидел Аркан, приоткрывший заднюю дверцу. Однако пули не задели Аркана, и только одна впилась в плечо Семы‑Кары. Тот громко взревел, но из рук руля не выпустил.

Следующую очередь Павка‑Резаный дал по «Ниссану‑патрол», и несколько его пуль тоже достигли цели: одна попала в шею водителя, хотя тот каким‑то чудом умудрился удержать руль в руках, другая ранила сидящего рядом боевика с автоматом, но третья и последняя в рожке срикошетила от бампера и в буквальном смысле взорвала передний скат «японца».

Серебристая машина, словно инвалид, у которого выбили костыль, ткнулась в асфальт носом на скорости за сто, подпрыгнула задней частью вверх, развернулась и раз восемь перевернулась, пока не застыла колесами кверху.

– Отлично, Павка! – радостно крикнул Валька‑Стилет.

– Отлично‑то отлично, да патроны кончились! Сейчас нас как в тире расстреляют, суки! – констатировал Павка‑Резаный

– Не робей, все там будем! – зло рассмеялся Валька‑Стилет. – Дай газу, братишка! Догони эту мразь!

Трудно сказать, что подействовало сильнее, бравада Вальки‑Стилета или в машине действительно еще оставались неиспользованные резервы, но «Форд» вдруг резво, словно у него включилась мощная турбина, рванулся вперед и в считанные секунды поравнялся с «Лендровером» Аркана.

Валька‑Стилет уже не видел, как несколько пуль, выпущенных из автомата Лехой‑Хохлом, впились в спину Павки‑Резаного и он, уже мертвый, продолжал держать руки на руле. Валька‑Стилет был нацелен только на одно: использовать единственное оставшееся у него оружие – любимый стилет.

Выстрел пистолета Аркана» совпал со взмахом руки Вальки…

Ростовский и его ребята опоздали буквально минут на пятнадцать. Они слышали выстрелы и были уверены, что успеют, но…

Подъехав к месту трагедии, они обнаружили вдребезги разбитые две машины противника, набитые изуродованными человеческими телами, и две машины трех своих приятелей.

– Так, братишки, оплакивать наших будем потом, – до боли стискивая зубы, бросил Ростовский. – Быстрее соберите наших пацанов и мотаем отсюда: у меня такое впечатление, что сейчас сюда менты нагрянут! – Тут он увидел, как Степан снимает на видеокамеру место трагедии и делает это весьма тщательно.

– Зачем ты это делаешь, братан? – недовольно спросил он.

– Для нашей памяти, шеф! Мы должны иметь эту пленку, чтобы всегда подогревать свою злость! – ответил тот.

– Ладно, ты прав! Ник, скажи ребятам, чтобы сняли номера с наших машин и взорвали их: нам не нужно оставлять следы для ментов!

– Будет сделано, братан!..

 

XXII. Майкл под арестом

 

Уединившись в своем небольшом кабинете, Позин ушел с головой в систематизацию привезенных из США материалов, немалую часть которых составляли отрывочные дневниковые записи. По старой, еще со студенческих лет, привычке Александр делал их на отдельных листках бумаги, обозначая имя собеседника лишь инициалами и потому, по прошествии этих полных событиями месяцев, ему пришлось напряженно вспоминать и даже заниматься своего рода расшифровкой.

Как‑то, в минуты краткого отдыха, прихлебывая остывший чай, он от нечего делать стал листать книжку со списком абонентов кремлевской телефонной сети. Его взор остановился на строке – Богомолов Константин Иванович. Ему захотелось повидаться с генералом и поделиться жалкими результатами собственного расследования исчезновения Сергея‑Савелия и с помощью Богомолова, может быть, несколько приблизиться к истине.

Буквально на следующий день они встретились в кабинете Богомолова.

С места в карьер Позин спросил генерала:

– Вы, конечно, знаете, что Мануйлов пропал?

– Естественно, знаю, – кивнул Богомолов, который ждал подобного вопроса.

С генералом Богомоловым Александр не чувствовал себя уверенно. Он не знал, имеет ли право получить ответы на те вопросы, которые давно роились у него в голове. Еще по пути к генералу он подумал, что должен прежде всего сам проявить инициативу и рассказать Богомолову о том, что лично он, Позин, предпринял ради того, чтобы найти своего нового приятеля. И он рассказал генералу все, что уже известно читателю.

– А вы знаете что‑нибудь о человеке по имени Широши? – закончив свой рассказ, немедленно спросил Позин.

– Помню, что наш пропащий тоже интересовался данным персонажем, но ни по каким нашим архивам человек с такой фамилией не проходит.

– Я пытался найти его в Америке, но потерял след.. Меня очень насторожило, что Широши прекрасно говорит по‑русски и имеет в Москве немало знакомых, скорее всего, как мне удалось выяснить, в сферах, связанных с криминалом.

– Вполне разделяю ваши опасения, – серьезно проговорил генерал.

– Узнав, что Широши свободно владеет русским, я рискнул обратиться к бывшему генералу КГБ Палугину. – Эту часть своего расследования Позин намеренно приберег на десерт.

Лицо генерала Богомолова помрачнело.

– К этому предателю и негодяю? Я бы с ним, как говорится, на одном поле не присел.

Именно такой реакции и ожидал Позин.

Испытывая некоторую неловкость, он в свое оправдание проговорил:

– При всех его негативных качествах Палугин человек, безусловно, информированный, и я надеялся, что он знает что‑нибудь о Широши.

– В своем положении вы поступили правильно, – как бы вынужденно согласился Богомолов и с неподдельным интересом спросил: – Ну и он знает его?

– К сожалению, нет. Зато он много чего рассказал мне о Сергее Мануйлове.

– Что именно? – Лицо Богомолова сохранило непроницаемое выражение.

– Сказал, что на самом деле его зовут Савелий Говорков, прозвище его Бешеный и что он, как это лучше, поточнее выразить, – ваш суперагент. Это правда?

Позин чувствовал себя не в своей тарелке: ведь по существу, он нахально допрашивал высокопоставленного сотрудника с большим чином в ФСБ, пусть и отставного.

– Все правда.

Богомолов не видел никакого смысла в том, чтобы морочить голову этому умному и толковому парню. Темнить в этой ситуации было по меньшей мере глупо.

– Тогда у меня к вам довольно бестактный вопрос, – запинаясь и смущаясь, произнес Позин.

– А не мог ли он, выполняя просьбу своего приятеля Майкла Джеймса, попасть в лапы ЦРУ? У Палугина я случайно встретился с одним персонажем из этой фирмы по имени Роджер Лайн. Вы наверняка слышали о нем?

Генерал в знак согласия кивнул.

– ЦРУ вряд ли стало бы похищать или убивать Савелия. Что же касается вашего нового знакомца, то мистер Лайн – крупная птица очень высокого полета. Убежденный и последовательный враг нашей страны, как говорится, не за зарплату, а по искреннему убеждению. Как он себя вел по отношению к вам?

– Можно сказать, вполне корректно, правда, прочел лекцию о преимуществе американцев над русскими, но это, судя по вашим словам, уже черта натуры.

– Не удержался‑таки, хотя его считают воспитанным человеком. По происхождению принадлежит к американской аристократии, поскольку является прямым потомком первого поколения поселенцев на территории США. Человек он умный, жестокий и авторитарный.

– Это заметно. Он и при мне пытался отчитать по телефону Майкла Джеймса…

– Майкла? За что? – с интересом перебил Богомолов.

– За то, что он проводил эту злосчастную операцию на острове Маис.

– Понятно, – сказал генерал.

– Кроме всего прочего, он живо интересовался моим мнением о Можаеве.

– Что же вы ему ответили?

– Правду. С Можаевым мы непосредственно сталкивались крайне редко.

– Он наверняка пытался выяснить, что вы думаете о том, виноват Можаев или нет?

– Естественно.

– Как вы вышли из этого положения?

– Не стал юлить и сказал, что, боюсь, подозрения его в коррупции не лишены оснований. А вы как думаете, Константин Иванович? – сам не зная почему, спросил Позин.

Скорее всего он хотел, чтобы Богомолов поддержал его точку зрения.

– Понимаете, Александр Викторович, рассуждать о подозрениях человеку с моим послужным списком было бы довольно нелепо, особенно в настоящий момент. В той ситуации, которая существовала в стране, ни мне, ни моим, скажем так, довольно информированным коллегам, по разным причинам не удавалось добыть необходимые конкретные факты. Как говорил один старый следователь на заре, моей туманной юности, «подозрения к делу