Можно и нельзя – пространство запретов

 

Еще один принцип, который работает, – принцип оптимизации пространства запретов. Что это значит? Воспитывая ребенка, вы требуете от него соблюдения правил. Как мы уже говорили выше, эти правила не должны быть противоречивыми и невыполнимыми. А еще их не должно быть слишком много.

Чтобы выяснить, насколько оптимально ваше личное пространство запретов, я советую сделать вот что. Возьмите листок бумаги и выпишите на него все, что вы запрещаете ребенку, даже самые незначительные или, напротив, глобальные и очевидные вещи.

Пусть второй родитель сделает то же самое. После того как вы составите свои списки, посмотрите, для начала, насколько они пересекаются. То есть, может быть, ваше родительское пространство запретов уже достаточно противоречиво.

После этого возьмите еще листок, разделите его на три части. В одну колонку поместите запреты, которые можно условно назвать «запретами безопасности»: нельзя выходить в окно, нельзя трогать плиту, нельзя открывать дверь незнакомцам, нельзя совать ножницы в розетку. От остальных запретов они отличаются тем, что их нарушение обязательно влечет за собой травму и смерть.

Во второй колонке будут «запреты удобства», то есть то, что мы требуем, чтобы нам было удобно жить друг с другом: нельзя будить папу, когда он пришел с ночной смены, нельзя ложиться на кровать в обуви, нельзя есть в комнате, нельзя разбрасывать вещи и игрушки. У этих запретов есть одно отличие – их можно нарушать при определенных условиях. Например, нельзя будить папу, если он пришел с ночной смены, но если горит дом – то можно. Нельзя есть в постели, но если заболел – можно. Нельзя отвлекать маму, когда она работает, но если поранился – можно. Важно, чтобы эти условия ребенок знал и чтобы они четко соблюдались.

Третью колонку составят «прочие запреты, ни пользы, ни удовольствия»: нельзя ходить босиком дома, нельзя брать книги с полки, нельзя спать без пижамы, нельзя есть десерт до обеда, нельзя лазить на высокую лестницу… По идее, таких запретов в жизни ребенка быть не должно.

Если они все же есть, значит, или кто-то слишком тревожится за ребенка и свои тревоги выражает с помощью многочисленных «нельзя!», или в доме, где живет ребенок, совсем не учитывается его присутствие и интересы. Всюду лежит то, что ему вредно или опасно, что он может легко сломать, и у него нет своей очерченной территории и прав. Тогда имеет смысл пересмотреть свои установки и поменять что-то, чтобы таких запретов стало меньше. Может быть, достаточно просто переставить мебель.

Так, например, одна семейная пара очень жаловалась на трех непослушных сыновей-погодков. Папа полагал, что никто с ним не считается, а мама говорила, что никто не ценит ее усилий по уборке. При расспросах выяснилось, что основные претензии к неаккуратности мальчиков сосредоточены вокруг белого дивана, стоящего в гостиной напротив телевизора. Конечно, мальчишки хотели смотреть мультики, сидя на диване, и при этом, конечно же, пачкали диван то печеньем, то йогуртом, то просто грязными руками и ногами. Родители сменили уже три дивана и никак не могли добиться, чтобы сыновья не пачкали очередную белоснежную обивку. Ни купить диван другого цвета, ни заказать съемные чехлы, ни переставить диван или телевизор не приходило в голову!

Может быть, вам придется изменить какие-то свои привычки или проявить настойчивость, объясняя бабушке, что не нужно оставлять на обеденном столе таблетки. Но в этом случае действительно отвечают только родители, и никто другой!

 

Ребенок – полноправный член семьи, у него должно быть свое пространство, его удобства и безопасность тоже должны учитываться в быту.

 

Когда ребенку удобно мыть руки, включать свет, наливать себе питье, когда все, что ему доступно, можно брать, использовать, изучать, – и взрослым меньше проблем и беспокойства, и ребенок учится самостоятельности.

 

«Я тебя уважаю – ты меня уважаешь». Ребенок тоже человек!

 

Еще один важный принцип – ребенок такой же человек, как и все остальные. Не надо думать, что «он маленький и ничего не понимает». Как говорила Вирджиния Сатир, известный американский семейный психотерапевт: «Дети и кошки всегда знают, что происходит в доме!»

 

Я совсем не пытаюсь сказать, что с ребенком надо разговаривать, как со взрослым, или требовать от него осознанных поступков, как со взрослого. Я хочу подчеркнуть, что ребенка нужно уважать, учитывать его мнение и присутствие.

 

Мои дочери любят вспоминать такую сцену: на городском пляже отдыхали мама с полуторалетним сынишкой. Мама уже уложила вещи, одела его и собиралась уходить, а мальчик все время кричал, показывал рукой куда-то в траву, настойчиво тянул туда маму, очень сердился, что она его не слушает… Мама решила, что это детские капризы, настояла на своем, посадила его в коляску и увезла. Через пару минут после того, как они удалились и скрылись из виду, дочери обнаружили ключи от квартиры, упавшие в траву в том месте, куда показывал мальчик!

 

Уважать, я думаю, это, прежде всего, учитывать мнение, слышать ребенка, особенно в вопросах, которые касаются лично его. Множества конфликтов и переживаний можно избежать, если признать, что ребенок может отказаться от нелюбимой еды или есть, когда проголодался, а не когда велели, что можно купаться в ванной четыре раза в день – это не вредно, и – да, можно пойти на улицу в кедах, а не в сандалиях, надеть в песочницу нарядное платье и лечь спать в новой шапке.

 

Но я хочу сказать не только о таких простых вещах, которые прекрасно понимают многие родители. А еще о том, что если ребенок говорит про учительницу: «Ненавижу ее! Она дура!» – не воспитывайте его, хотя бы немедленно. Вряд ли среди нас найдется много столь просветленных людей, кто о начальнике, лишившем премии, скажет: «Да, Иван Иванович верно поступил, не заслужил я этой премии! Он желает мне блага, заботится обо мне, хочет, чтобы я лучше работал!»

Скорее, ваша реплика будет похожа на реплику вашего сына, только вместо «дуры» там будут другие, возможно, запрещенные в печатных изданиях слова. Какие бы эмоции ни испытывал ваш крошка, прежде всего, он нуждается в вашей поддержке и принятии, а уж потом в воспитании.

И, пожалуйста, никогда не воспитывайте ребенка, если он сильно разгневан или расстроен, – нет ничего более бессмысленного, чем в эту минуту пытаться его «улучшить». Вспомните себя, когда вы сильно огорчены, рассержены, обижены, – чего вам хочется? Поучительных рассказов о том, в чем именно вы неправы и как окружающих сердят и расстраивают ваши эмоции? Советов, как надо поступить? Замечаний, что так злиться/обижаться/огорчаться – нехорошо? Или все-таки сочувствия, принятия, поддержки, понимания?

Помогите сперва ему (и себе!) справиться с состоянием: плачущего – успокойте; бьющегося в истерике – унесите в спокойное место, прижмите спиной к себе, обнимите; разгневанного – оставьте на время одного, а потом обнимите, если он позволяет это сделать.

Повоспитываете потом, когда ребенок будет способен вас слышать, да и вы слегка придете в себя от шквала обрушившихся на вас эмоций и слов. Если ребенок не владеет собой, а вы в людном месте – не воспитывайте его на людях, это очень унизительно для него и слишком неприятно для вас. Просто уведите или унесите его в спокойное место. Там попробуйте как-то справиться с состоянием ребенка и со своим состоянием. А повоспитываете дома, ничего фатального за те несколько минут или часов не случится!

 

Если педагогический порыв может испариться за пять минут – что за цена этому порыву?

 

Прислушивайтесь к тому, что говорит ваш малыш о своих учителях, о своих чувствах, потребностях и предпочтениях. Может быть, его репетитор по английскому – действительно злобная старушка? Может быть, он действительно любит побыть один? Может быть, сын подружки Вася действительно ябеда и нытик?

Уважение к ребенку проявляется еще и в доверии к нему. К тому, что он сможет, справится, сообразит. Сколько раз мне приходилось слышать от родителей: «Нет, ну что ты, мой сам в школу не соберется! Он такой растяпа, не может ничего сам! В магазин сам?! Да ты что! У него не получится!» И вот мама с температурой и больным горлом едет встречать на вокзал пятнадцатилетнего подростка, потому что у него тяжелый чемодан и сам на метро он никак не доберется!

Это – абсолютное неуважение к ребенку, низведение его до уровня домашнего хомячка, существа, не способного быть человеком, заботиться о себе, отвечать за свои поступки. Притом, если разобраться и расспросить самого ребенка – он не дурачок и не инвалид, ничуть не хуже ни своих сверстников, ни своих родителей в его возрасте, и вполне может и хочет справляться самостоятельно с возложенной на него ответственностью! Ну, или проверять, что будет, если он вдруг откажется, если вдруг ошибется: не сделает уроки, сядет не на тот автобус, оденется не по погоде.

 

Это – опыт, и такой опыт необходим любому человеку, чтобы вырасти. Любой здоровый ребенок хочет его заполучить, опыт личной ответственности, личных ошибок, личных поступков не по шаблону…

 

Потому что, как бы ни хотелось папе и маме иного, ребенок вырастает и живет свою жизнь для себя, совершая свои собственные поступки, принимая свои собственные решения и сталкиваясь с их последствиями.

Тем, кто не имеет детского опыта промахов и их преодоления, очень трудно во взрослой жизни. И так у детей, выросших на компьютерных играх, где любую способность можно «прокачать», и смерть героя – конец, «гейм овер» – означает только то, что игру нужно перезапустить!

А в жизни, безусловно, есть решения из серии «фарш невозможно провернуть назад» и есть вполне себе обратимые решения, но даже взрослым часто трудно с ходу разобраться, какое решение они принимают в данный момент – обратимое или необратимое. Тут есть только два помощника: собственный разум и опыт.

А опыт зарабатывается только в процессе реального принятия решений в собственной жизни, сперва маленьких и незначительных, потом все более важных.

 

Тревожась за собственного ребенка, не доверяя ему даже крохотной ответственности за свое поведение, все время рассказывая себе и ему, как он не способен сделать то, что на самом деле по силам любому человеку его возраста, мы просто лишаем его необходимого опыта. Интересно, зачем?

 

Спросите любого родителя, хочет ли он вырастить инфантильного, вечно привязанного к мамочке и папочке отпрыска, до старости сидящего на шее у родных, – все единодушно скажут: «Нет!!!» Спросите у любой взрослой женщины, нравятся ли ей взрослые мужчины – «маменькины сынки», и каждая с ужасом в голосе воскликнет: «Что вы, что вы! Маменькин сынок – это ужасно!»

Но инфантильные сорокалетние мальчики и девочки не рождаются на свет сразу сорокалетними. Их долго воспитывают в хороших семьях, очень стараются «дать ребенку все самое лучшее», «уберечь», «позаботиться об этом растяпе» и, вместо того чтобы готовить к самостоятельной жизни, долго оберегают даже от самой маленькой самостоятельности. И все время внушают: «Ты ничего не можешь, ты неловкий, безответственный, неумеха, растеряша! Пропадешь без нас!»

 

Полтора-два десятка лет непрерывных педагогических усилий, и вот – готов очаровательный enfant terrible, великовозрастный крошка, привыкший во всем надеяться на маму, папу, бабушку, тетушку и старшего братца.

 

Но сегодня, подрывая уверенность в собственных силах у нашего мальчика, не доверяя ему ни собственный портфель, ни собственные уроки, мы не смотрим так далеко! Нам кажется, что ему всегда так и будет пять, семь или пятнадцать.

А учительница уже сейчас ругает за несделанные уроки и забытую линейку. Ругает не только ребенка, но и нас, невнимательных родителей, которые не проконтролировали, не успели, не позаботились. Стыдно за свое забывчивое и ленивое чадо уже сегодня – и перед учительницей, и перед подружкой, мамой идеальной послушной доченьки.

Получается, что ребенок не имеет права тренироваться в детстве, практиковаться отвечать за незначительные, не очень важные вещи, вроде линейки в пенале, он сразу должен делать все безошибочно, к радости родителей и Марьпетровны! Разве так бывает?

Обучение и есть путь проб и ошибок, и, как говорил великий русский физиолог Бернштейн: «Упражнение – это повторение без повторения!» Каждая маленькая ошибочка показывает нам, как не надо, дает возможность скорректировать движение или действие. Отточенное, верное движение, автоматическая реакция – результат долгих упражнений! Все мы понимаем это, когда ребенок учится ходить, кататься на коньках, ездить на велосипеде. Только самые недальновидные родители ожидают, что малыш сядет, к примеру, на велосипед и поедет сразу, быстро и хорошо и ни разу больше не упадет! Почему же, когда речь идет о гораздо более серьезных вещах – умении нести ответственность за свои поступки, надежности, упорстве, – мы ждем, что все получится сразу, без ошибок?! И, главное, совсем не даем ребенку тренироваться, а за ошибки – стыдим и ругаем! Как бы это глупо звучало: «Смотри, ты снова упал с велика! Как это стыдно, не крутить быстро педали!» А в случае с уроками, тетрадками, уборкой – вполне нормально?!

Меж тем, и то, и другое – навыки, только в одном случае – моторные, а в другом – жизненные, социальные.

Мешает нам не стыдить и не ругать, конечно, не только переживание собственной родительской некомпетентности (хотя, если подумать, это тоже довольно странная идея – не считаете же вы себя плохим родителем из-за того, что ваш отпрыск не умеет плавать брассом или крутить сальто!), но и тревога. Нам страшно, нам кажется, что он действительно не научится, пропадет, никогда не будет класть в портфель эту треклятую линейку!

Откуда такие страхи? Почему так важно самим все проконтролировать, не допустить, чтобы ребенок ошибся, забыл, перепутал? Чаще всего это просто ваш собственный способ справиться с высоким уровнем тревоги внутри, ребенок тут совсем не при чем, скорее, он просто дает легальный повод тревожиться, контролировать, ругать, обесценивать и снова тревожиться.

 

Если никак не перестать беспокоиться, не «отпустить» ту часть ответственности, которую положено отдать по возрасту, имеет смысл разобраться, почему так тревожно, что за страхи заставляют привязывать к себе ребенка, видеть в нем неполноценное, неспособное справиться с простыми задачами существо.