Метаморфозы охранительного консерватизма.

Мировоззренческие основы классического консерватизма. Становление политической идеологии консерватизма (лат. сonservare – «охранять») тесно связано с реакцией привилегированных феодальных слоев общества на развертывание революционного процесса в Европе на рубеже XVIII-XIX вв. В то же время консерватизм представляет собой особую мировоззренческую систему.

Консервативный стиль мышления основывается на традиционализме – естественном для любого человека стремлении сохранить привычный уклад жизни, опереться на многолетние традиции, избежать стрессов от резких перемен и революционных нововведений. Мировоззрение консерваторов неразрывно связано и с религиозной картиной мира, представлением о богоданном порядке вещей, который не может быть предметом вольного выбора человека. Основатели классической консерватизма Эдмунд Берк, Сэмюель Колридж, Жозеф де Местр, Луи де Бональд решительно критиковали материалистический и рациональный стиль мышления, попытки людей выявить некие механистические законы развития природы и общества, а, тем более, изменить социальный порядок, следуя этим «иллюзорным» представлениям. «Человек может изменить все в области своей деятельности, но он не создает ничего, – утверждал Жозеф де Местр. – Таков его закон как в материальном, так и моральном смысле… В деяниях человека все убого, как убог он сам; намерения ограничены, способы грубы, действия негибки, движения тяжелы и следствия однообразны».

Социальный пессимизм консерваторов основывался на убеждении в том, что развитие природы и общества есть процесс естественный и, одновременно, мистический, неподвластный человеческому пониманию. Люди могут лишь положиться на волю Божественного Провидения и следовать «законам, вытекающим из природы вещей» (де Бональд). Свободное поведение человека заключается, с этой точки зрения, не в волюнтаристском выборе этических норм и форм государственности, а в кропотливом сбережении опыта предшествующих поколения, следовании непреложным законам богоданного порядка. «Одно из самых больших чудес во всеобщем порядке вещей – это поступки свободных людей под божественной дланью, – писал де Местр. – Покоряясь добровольно, они действуют одновременно по собственному желанию и по необходимости, они делают, что хотят, но не подвластны расстроить всеобщие начертания».

Консерваторы считали, что единственной естественной формой государства является наследственная абсолютная монархия. При этом подчеркивалось, что абсолютизм не может рассматриваться как деспотическое правление одного человека. Монархия, по их мнению, является прежде всего символом органического единства общества, «союза всех умерших, ныне живущих и еще не родившихся» (де Местр). Поэтому опорой власти монарха должны быть церковь и аристократия, как истинные хранители культурных традиций, нравственных и религиозных ценностей. Протест против такого порядка вещей под лозунгами «народного суверенитета» и «демократии», по мнению консерваторов, есть вызов самой человеческой природе и божественным законам.

Социал-дарвинизм и становление нового типа консервативной идеологии. На исходе Нового времени классический консерватизм быстро терял свою социальную базу. Однако в общественном сознании не могла исчезнуть сама мировоззренческая «ниша», которую он занимал. Консерватизм возник в качестве охранительной идеологии, защищавшей существующей социальный порядок и позволяющей сбалансировать воздействие радикальных реформаторских идей. Но в обществе, где торжествовали этика рыночных отношений, принципы политической демократии и секуляризованное, «обмирщенное» сознание, где человек был предоставлен собственной судьбе и мог рассчитывать лишь на свои силы, охранительной идеологией должна была стать совершенно иная доктрина. Складывалась парадоксальная ситуация, когда консерватизм должен был впитать самые ортодоксальные идеи классического либерализма и противостоять уже новому, «социализированному» и реформаторскому либерализму. Именно такую трансформацию консервативная мысль претерпела на рубеже XIX-XX вв. в СШа и Великобритании.

Первым шагом к формированию обновленной доктрины консерватизма стала разработка эволюционной теории социал-дарвинизма. В основу ее легли воззрения английского позитивиста середины XIX в. Герберта Спенсера, который обнародовал свои идеи еще за десять лет до появления известного труда Чарльза Дарвина «Происхождение видов». Спенсер считал, что многообразие человеческих мотивов и поступков в сочетании с быстрым ростом численности населения ведут к нарастанию состязательности и конфликтности в обществе. В условиях конкуренции лишь наиболее приспособленные, активные индивиды получают возможность удовлетворить свои интересы. Но именно благодаря этому естественному отбору и происходит обновление общественных институтов, закрепление все более эффективных социальных норм и ролей.

Идеи Спенсера подводили к выводу о неэффективности любого «управляемого» социального порядка, о спонтанности общественного развития и невозможности переориентировать его на ту или иную этическую или идейно-политическую доктрину. Эта установка сближала социал-дарвинизм с либеральной доктриной «laissez faire». Однако, в отличие от либералов, Спенсер считал дух индивидуализма основой не революционного обновления, а органической эволюции всего общественного порядка, обеспечения его преемственности и стабильности.

На рубеже XIX-XX вв. идеи социал-дарвинизма получили распространение в США. Лидером этого течения общественной мысли стал профессор Йельского университета Уильям Грехэм Самнер. Он доказывал пагубность государственного вмешательства в борьбу индивидов за собственный успех. Социальные реформы, как полагал Самнер, направлены в пользу слабых и неудачливых членов общества, что снижает уровень эффективности всего общественного организма. Успех же сильнейших приводит к сплочению вокруг них жизнеспособных социальных сообществ.

Самнер считал, что не менее важным фактором консолидации общества является и борьба между группами – этническими, расовыми, конфессиональными и иными. Индивид воспринимает «свою» группу как олицетворение наиболее правильных правил жизнедеятельности, а «чужую» – как их искажение. Степень сплоченности каждого сообщества, по мнению Самнера, оказывается пропорциональна враждебности по отношению к «чужым» группам. Поэтому для социального прогресса важным является не только торжество индивидуального духа, но и формирование национального характера, закрепление религиозных и культурных ценностей.

Либертарная идеология – ультралиберализм или ультраконсерватизм? Синтез социал-дарвинистских, либеральных и консервативных идей привел к складыванию в середине ХХ в. либертарной идеологической доктрины. У истоков ее стояли лидеры Неоавстрийской экономической школы Фридрих фон Хайек и Людвиг фон Мизес.

Либертаристы наиболее агрессивно выступали против любого государственного вмешательств в естественный ход общественного развития. Они считали, что рыночная свобода, равно как и свобода политическая, правовая, духовная, не может быть «частично ограниченной». Социалистическое, фашистское или любое иное «регулируемое общество» развивается по принципиально иным законам, нежели свободное. Встав на путь регламентации общественных отношений, «правительство должно будет наращивать цепь ограничений и регулирования и по этому пути шаг за шагом дойдет до того, что все свободы индивидуума исчезнут» (фон Мизес).

В качестве единственной альтернативы «регулируемому обществу» либертаристы называли спонтанный порядок – преобладание индивидуальной инициативы, состязательности, нерегламентированных, естественно сложившихся норм и правил. Ими подчеркивалось, что «спонтанный порядок» отнюдь не означает торжество анархии и хаоса в общественных отношениях. «Главнейший принцип, лежащий в основании индивидуалистической системы, состоит в том, что она использует всеобщее признание некоторых универсальных принципов как средство создания порядка в общественных делах, – утверждал Хайек. – Наше подчинение общим принципам необходимо, поскольку в своей практической деятельности мы не можем исходить из полного знания и исчерпывающей оценки всех ее последствий». Главной опасностью либертаристы считали навязывание человеку под видом таких принципов тех или иных конкретных мотивов или ценностей. «Принципы – это средство предотвращать столкновения конфликтующих устремлений, а не набор фиксированных целей», – писал Хайек. Он утверждал, что в основу принципов социального порядка может быть положен лишь практический опыт, накопленный многими поколениями, а их главной задачей должна быть защита «пространства свободы», определение тех сфер, в «пределах которых решение будет принадлежать самому человеку».

Либертаристы пытались доказать, что не существует никакого «среднего пути» общественного развития, в том числе между капитализмом и социализмом. В своей знаменитой книге «Дорога к рабству» (1944) Хайек утверждал, что даже умеренное огосударствление общественной жизни ведет к установлению тоталитаризма. Любые попытки оправдать усиление государственной власти заботой о благополучии людей лишь подрывают прочность естественно сложившихся отношений. «Ничто так не разрушительно для индивидуальной свободы, как стремление к миражу социальной справедливости», – писал Хайек. Вместе с тем он признавал, что и диктат рыночных отношений несет в себе угрозу свободе человека. Всеобщая конкуренция создает порядок «безличного принуждения», заставляя людей перестраивать свой образ жизни, следовать тем нормам и правилам, которые возможно отвергались бы ими в иных условиях. Поэтому важно избежать искусственного насаждения в обществе любых социальных норм и правил, даже имеющих либеральный характер.

Итак, либертаризм подчеркивал значимость в системе социальных отношений не столько принципов «естественного отбора», сколько защищенности свободы человека и его права на самореализацию. Важнейшей гарантией такого порядка либертаристы считали политические институты демократии. Однако, подобно консерваторам XIX в., они выражали опасения по поводу «пагубной самонадеянности» людей, их стремления использовать демократию во имя насаждения своих иллюзорных идеалов и реализации ложных целей. «Демократия по сути своей – утилитарное приспособление для защиты социального мира, – писал Хайек. – Как таковая она небезупречна. Если демократия решает свои задачи при помощи власти, она неизбежно вырождается в деспотию. Правление однородного, догматичного большинства может сделать демократию еще более невыносимой, чем худшая из диктатур».

«Неоконсервативная революция». Мировой экономический кризис 1970-х гг. стал толчком дляформирования новой идеологической доктрины, соединившей идеи либертаризма и классического консерватизма. В англосаксонских странах она получила название неоконсерватизма (в континентальной Европе реформы неоконсервативного толка осуществлялись под эгидой «новых» версий неолиберализма, христианской демократии, голлизма и даже социал-демократии).

Становление американского неоконсерватизма началось с середины 1970-х гг., когда вокруг журналов «Комментэри» и «Паблик интсрест» объединились представители либертарно настроенной интеллигенции. Но решающую роль в разработке идейного арсенала неоконсерваторов сыграли экономисты из Чикагской школы монетаризма Милтона Фридмана. Монетаристы разработали стратегию реформ, направленных на возрождение свободных рыночных механизмов, демонтаж бюрократической системы «государства благосостояния». Подобные преобразования рассматривались не только как способ оптимизации экономических отношений, но и радикальная перестройка политической системы общества. «Изымая организацию экономической деятельности из-под контроля государства, рынок устраняет сам источник принуждающей власти», – писал Фридмен.

«Неоконсервативная революция» в США произошла в период президентства республиканца Рональда Рейгана, бывшего голливудского актера, не обладавшего ни эрудицией, ни профессионализмом настоящего государственного лидера. Однако именно Рейган сумел в самой образной и доходчивой форме выразить смысл неоконсервативной идеологии – призыв покончить с иждивенческими настроениями, царившими в «обществе потребления», понять личную ответственность перед Богом, обществом и самим собой. Торжество этих духовных ценностей рассматривалось неоконсерваторами как основа национальной консолидации, путь к возрождению «духа нации». Поэтому характерной чертой американского неоконсерватизма стала патриотическая риторика, зачастую переходящая в проповедь имперской сверхдержавности.