Развитие либеральной мысли во второй половине ХХ в.

Эрхард утверждал, что рыночная экономика сама по себе социальна. Общество, построенное на принципах свободы и состязательности, в наибольшей степени раскрепощает творческую энергию и инициативу человека. Именно этот дух состязательности, а не вмешательство государства или тех или иных корпораций, обеспечивает экономической и социальный прогресс. Государство же должно использовать свои юридические и политические полномочия для того, чтобы превратить принципы свободной и справедливой конкуренции в устойчивый порядок социальных отношений. «Представляющийся мне идеал, – писал Эрхард, – покоится на том, чтобы человек мог сказать: “У меня достаточно сил, чтобы постоять за себя, я хочу сам нести риск в жизни, хочу быть ответственным за свою собственную судьбу. Ты, государство, заботься о том, чтобы я был в состоянии так поступать”».

Экономическая свобода, по мнению Эрхарда, должна сочетаться с «социальным выравниванием», преодолением слишком большого разрыва в благосостоянии граждан. Но речь не может идти об уравнительной политике. «Социальное обеспечение не означает социальное страхование для всех, – утверждал Эрхард. – Оно не означает перенесения индивидуальной ответственности человека на коллектив. Вначале должна быть собственная личная ответственность, и только тогда, когда одной этой ответственности оказывается мало или она безрезультатна, вступают в силу обязательства государства или общества в отношении человека». Этот принцип гибкого сочетания индивидуальной и коллективной ответственности получил название субсидиарности и был более подробно раскрыт в концепции христианской демократии (сам Эрхард являлся одним из лидеров христианско-демократического движения в послевоенной Германии).

Социальное рыночное хозяйство рассматривалось немецкими неолибералами как основа строительства демократического общества. «Я считаю свободу единым и неделимым целым, – утверждал Эрхард. – По моим понятиям политическая и хозяйственная свобода и свобода человека составляют сложное единство. Немыслимо тут вырвать одну часть, чтобы не рухнуло и все остальное». Эта установка объединяла неолиберализм с идеологией послевоенной социал-демократии и христианско-демократического движения.

Кризис неолиберализма и «конец истории». На протяжении 1960-х гг. неолиберализм переживал период триумфа. Политика «всеобщего благоденствия» действительно привела к невиданному подъему уровня жизни в западных странах. Казалась, что модель смешанной экономики не имеет альтернатив, полностью решая проблему социальной конфликтности и обеспечения устойчивого экономического роста. Однако уже вскоре кейнсианская стратегия «государства благосостояния» потерпела полный крах, не выдержав испытаний «нефтяным шоком» и гиперинфляцией. Еще более очевидным был провал самой социальной концепции неолиберализма.

Становление «общества потребления» нанесло удар по самим основам либеральной идеологии с характерным для нее восприятием материального достатка как гарантии личной независимости, обогащения – как наиболее эффективного пути продвижения по социальной лестнице, накопления материальных благ – как свидетельства индивидуального социального успеха. Почти ритуальная борьба за престижную «потребительскую корзину» становилась нелепой карикатурой на принципы социальной состязательности и «здоровой конкуренции». В таких условиях идеи «всеобщего благоденствия», «социального этатизма», «управленческой революции» совершенно утратили свою идеологическую привлекательность.

Кризис неолиберализма выразился в формировании широкого течения футурологической (лат. futurum – «будущее») общественной мысли. В его рамках сразу же обособились «антиутопическая» литература, проникнутая самыми апокалипсическими настроениями, и более оптимистические исследования институционалистов, предсказывавших новый триумф западной цивилизации.

В «антиутопиях» отразились растущее разочарование в либерально-демократических идеалах, опасение грядущего господства транснациональных корпораций, тотального подавления человеческой индивидуальности. В подобном ключе были созданы романы «О, дивный новый мир» О.Хаксли, «1984» и «Звероферма» Дж.Оруэлла, «Механическое пианино» К.Воннегута, «451° по Фаренгейту» Р.Брэдбери, «Конец вечности» А.Азимова. Несмотря на то, что подобные художественные произведения относились скорее к жанру фантастики, они вызывали большой общественный резонанс. «Антиутопии» были проникнуты неприятием самого принципа системности, упорядоченности общественного прогресса. Их пафос тесно переплетался с протестными настроениями «новых левых», а, с другой стороны, оказался созвучен традиционным либеральным ценностям.

Футурологические исследования представителей позднего институционализма – У.Ростоу, Р.Арона, З.Бжезинского, Д.Белла, Д.Гелбрейта, Р.Дарендорфа, имели совершенно иную направленность. В них была предпринята попытка осмыслить перелом в развитии индустриального общества с точки зрения преемственного перехода к новой, постиндустриальной стадии прогресса.

Еще в 1959 г. Дениэл Белл впервые употребил понятие «постиндустриальное общество» для обозначения особой стадии развития, на которой индустриальный сектор теряет ведущую роль, а основной производительной силой становится наука. Эта идея была развита в книге Джона Гэлбрейта «Новое индустриальное общество» (1967). Гэлбрейт полагал, что научно-технический прогресс изменяет сущность социальных отношений в обществе. Усложнение производства и технологии, стремительный рост объема знаний приводит к появлению необычной взаимозависимости людей. Для определения неформальных сообществ, возникающих в современных условиях, Гэлбрейт использовал понятие «техноструктура». Он считал, что техноструктуры, аккумулируя опыт, знания и идеи, оказывают все большее влияние на принятие решений во всех сферах, в том числе и в государственном управлении. Тем самым, из общественной жизни вытесняется не только классовый принцип, но и индивидуалистическое начало. Лишь адаптированный к той или иной техноструктуре человек, по мнению Гэлбрейта, может рассчитывать на социальный успех.

Первые теории постиндустриального общества создавались в русле неолиберальной традиции. Однако уже с конца 1970-х гг. исследователи «постиндустриализма» вслед за Олвином Тоффлером и Рональдом Инглегартом отказались от системного социального прогнозирования и сконцентрировали свое внимание на многообразии новых явлений социальной психологии, поведенческой и коммуникативной культуры. С этой точки зрения показательной стала постепенная смена самого понятия «постиндустриальное общество» на термин «информационное общество», введенный Фрицем Махлупом и Тадао Умесао.

Концепции «информационного общества» отразили постмодернистское представление о принципиальном многообразии, нелинейности, «виртуальности» общественного развития. В контексте этих теорий любая политическая идеология кажется лишь выхолощенным, формализованным доктринерством. Один из ведущих теоретиков «информационного общества» Эннтони Гидденс утверждает, что в современную эпоху «никакое знание не есть знание в “старом смысле”, где “знать” – значит быть уверенным». «Мы живем в мире, который целиком конституирован через рефлексивно примененное знание, – пишет Гидденс, – где социальная практика постоянно проверяется и преобразуется в свете поступающей информации и таким образом существенно меняет свой характер… Мы обнаружили, что ничего нельзя знать наверняка, и поскольку стала очевидной ненадежность всех прежних “оснований”, история лишилась телеологии и, следовательно, никакую версию “прогресса” нельзя защищать».

Наиболее известную концепцию «конца истории» разработал в начале 1990-х гг. американский футуролог Френсис Фукуяма. Причем в отличие от большинства современных исследователей, он попытался доказать на этой основе не фатальный кризис а, напротив, окончательную победу либеральной идеологии. «Триумф Запада, западной идеи очевиден прежде всего потому, что у либерализма не осталось никаких жизнеспособных альтернатив, – утверждал Фукуяма. – То, чему мы, вероятно, свидетели, – это конец истории как таковой, завершение идеологической эволюции человечества и универсализации западной либеральной демократии как окончательной формы правления. На наших главах в двадцатом веке мир был охвачен пароксизмом идеологического насилия, когда либерализму пришлось бороться сначала с остатками абсолютизма, затем с большевизмом и фашизмом и, наконец, с новейшим марксизмом, грозившим втянуть нас в апокалипсис ядерной войны. Но этот век, вначале столь уверенный в триумфе западной либеральной демократии, возвращается теперь, под конец, к тому, с чего начал: не к предсказывавшемуся еще недавно “концу идеологии” или конвергенции капитализма и социализма, а к неоспоримой победе экономического и политического либерализма».

Становление современной либеральной идеологии. События конца ХХ – начала XXI в. опровергли выводы о «конце истории» и триумфе «западной идеи». Однако именно в условиях становления информационного общества произошел новый всплеск интереса к либеральной идеологии.

Важный шаг к возрождению либеральной идеологии сделал Джон Роулс, опубликовавший в 1971 г. книгу «Теория справедливости». Полемика, развернувшаяся вокруг концепции Роулса в последующие годы, вернула либеральную мысль в русло политической философии. Первые итоги этой дискуссии подвел сам же Роулс, опубликовавший в 1992 г. обновленный вариант своей теории в книге «Политический либерализм».

В своих размышлениях Роулс вернулся к наиболее сложной для либералов дилемме: справедливость или свобода. По его мнению, справедливость следует рассматривать как совокупность наиболее важных социальных, правовых, политических и экономических институтов, позволяющих эффективно распределять преимущества и тяготы среди членов общества. «Приоритетным благом» для человека Роулс считал не те или иные материальные ресурсы, а возможность максимально гибко и эффективно достигать собственных целей. Свобода выбора является непременным условием для реализации этого «блага». Но проблема заключается в том, чтобы свобода и равенство в шансах были обеспечены для каждого члена общества. Подобное справедливое устройство невозможно обеспечить ни административными, ни сугубо экономическими средствами. Роулс доказывал, что единственным основанием справедливости может быть общественный договор.

Общественный договор, по версии Роулса, – это ситуация гипотетического выбора, некая «исходная позиция», в которой человек избирает линию своего поведения в обществе. Для того чтобы человек, совершая подобный выбор, следовал принципу справедливости, он должен быть беспристрастен по отношению к собственному положению в обществе. Роулс считал, что это возможно лишь в условиях «вуали неведения», т.е. в ситуации, когда человек не имеет достаточно информации для точного определения своего социального будущего, когда его перспективы остаются «открытыми», а возможности «равными». Тогда, осуществляя выбор, человек всегда предпочтет общество, где каждому его члену гарантирован «максимум минимума» (т.е. наименее преуспевающие будут находиться в максимально возможном благоприятном положении). Иными словами, человек оказывается наиболее справедлив, когда пытается обезопасить самого себя. Задача же государства заключается в обеспечении «вуали неведения», т.е. сохранении беспристрастности и свободы общественного мнения, преодолении корпоративного эгоизма и угрозы коррупции.

Роулс сумел емко выразить ключевую для современного либерализма идею – необходимость всемерного укрепления гражданского общества, решения любых социальных проблем на основе консенсуса, обеспечения нейтрального диалога граждан и государства, отказа от моделирования тех или иных «распределительных» моделей справедливости. В контексте его обновленной концепции общественного договора особое значение приобретает коммуникативная открытость общества, изменчивость и фрагментарность получаемой человеком социальной информации, признание относительности любых традиций, догм и стереотипов. Все это и составляет «вуаль неведения», которая, по мысли Роулса, делает индивида ответственным и активным гражданином. Те же идеи подробно раскрываются и в трудах других идеологов современного либерализма – Роберта Нозика, Рональда Дворкина, Исайи Берлина, Джемери Уолдрона.

Контрольные вопросы

1. Что общего между социально-политической идеологией неолиберализма и социального либерализма? В чем их принципиальные отличия?

2. Почему социологические исследования институционалистов приобрели значимость идеологической концепции?

3. Чем отличается ордолиберализм от остальных течений неолиберальной мысли?

4. Какие причины вызвали кризис неолиберальной идеологии?

5. Что такое «вуаль неведенья» в концепции Д.Роусла?

6. В чем принципиальное отличие современного либерализма от неолиберальных концепций?

Повторительно-обобщающие задания к теме «Либеральная идеология».

1. Как вы думаете, какие особенности классической научной картины мира и рационального склада мышления оказали влияние на становление либеральной идеологии в XIX в.? Прослеживается ли взаимосвязь между становлением современной научной картины мира и эволюцией либерализма в ХХ в.? Можно ли, на ваш взгляд, считать современный либерализм «научной концепцией»?

2. Какие события в истории либерализма вы назовете ключевыми? Обоснуйте свою точку зрения

3. Сравните художественные образы, воплощенные в картине Э.Делакруа «Свобода, ведущая народ» и скульптуре Ф.-О.Бартольди «Статуя Свободы». Какие их черты символизируют пафос либеральных ценностей? В каких других произведениях изобразительного искусства, на ваш взгляд, прослеживается такая же символика?

4. Какие идеи и принципы классического либерализма и неолиберализма нашли воплощение в современных общественных отношениях? Ответ отразите в таблице (при подготовке можно использовать материалы учебников по обществознанию и истории).

5. С помощью материалов из средств массовой информации подберите примеры высказываний политиков и общественных деятелей, пропагандирующих либеральные идеи и критикующих их.

6. Один из ведущих идеологов современного либерализма Джереми Уолдрон утверждает: «Сказать, что приверженность свободе является основанием либерализма, значит сказать нечто слишком неопределенное и абстрактное, а потому бесполезное; с другой стороны, заявление о приверженности либералов к какой-то конкретной концепции свободы звучит слишком догматично, и в этом вопросе даже идеологические партнеры нечасто приходят к согласию». Попытайтесь подтвердить эту мысль Уолдрона конкретными примерами из истории либеральной идеологии. Нельзя ли, на ваш взгляд, всё же выделить общие установки в вопросе о свободе, присущие всем разновидностям либерализма?

7. Николо Макиавелли считал, что «великой целью государственного искусства должна быть устойчивость, которая перевешивает все остальное, ибо она гораздо ценнее, чем свобода». Как вы думаете, удалось ли представителям какого либо из течений либеральной мысли доказать, что свобода человека может быть устойчивым основанием общественного строя?

8. Назовите исторические ситуации, процессы или тенденции, которые можно определить как «либерализация». На ваш взгляд, какое влияние оказывают подобные процессы на развитие общества? Способствуют ли они стабилизации общественных отношений или их более динамичному развитию, укреплению социального согласия или нарастанию конфликтности в обществе?

9. Правомерно ли, на ваш взгляд, утверждение Томаша Массарика: «Либерализм – это историческое и философское течение, а также политическая система, возникшая из противостояния теократии; даже само слово «либерализм» происходит из страны, породившей инквизицию»? [ имеется ввиду Испания ] Почему, на ваш взгляд, либерализм нередко называют «политической религией»?

10. Можно ли, на ваш взгляд, назвать либерализм демократической идеологией? Какие особенности либеральной идеологии противоречат такому утверждению?

11. Либеральные ценности оказывали огромное влияние на историю стран Европы и Америки на протяжении XIX-XX вв. и стали символом западного образа жизни. Однако, политические партии, пытавшиеся строить свои программные установки на основе либеральных принципов, никогда не имели массовой социальной поддержки. Среди ведущих идеологов либерализма были философы, публицисты, социологи, экономисты, предприниматели, но лишь немногие профессиональные политики официально причисляли себя к «либералам». Чем объясняется, на ваш взгляд, эта закономерность? Попытайтесь в ходе дискуссии определить, какие постулаты либеральной идеологии могут вызвать поддержку у представителей основных социальных групп индустриального общества, а какие – непонимание и даже протест. Меняется ли роль либеральной идеологии по мере становления информационного общества?

12. Прочитайте книгу Ричарда Баха «Чайка по имени Джонатан Ливингстон». Как, на ваш взгляд, могли бы оценить мировоззренческий подтекст этого постмодернистского произведения сторонники и противники либеральных идей?

13. Какие явления и процессы позволяют сделать вывод о кризисе либеральной идеологии в современном мире? Можно ли привести аргументы, доказывающие возможность «возрождения» либеральной идеологии в XXI в.?

Темы рефератов:

· Идеология классического либерализма: мировоззренческие истоки и политическая программа.

· Особенности становления и эволюции либеральной мысли в Великобритании (XIX – первая половина XX вв.).

· Д.Кейнс и доктрина либерального реформизма.

· Политико-правовая концепция ООН: либерально-демократические принципы как основа мирового порядка.

· Роль американской социологической науки в становлении идеологии неолиберализма.

· Неолиберальная доктрина «государства благосостояния».

· Л.Эрхард и концепция «сформированного общества».

· «Общество потребления» – триумф и крах неолиберализма.

· Ф.Фукуяма о судьбе либерализма в ХХ в.

Темы эссе:

· «Либерализм – это признание самого факта свободы» (Г.де Ружеро).

· «В либерализме отражается вся философия Нового времени» (Б.Кроче).

· «Свобода – это новая религия, религия современности» (Г.Гейне).

· «При равенстве количества удовольствия канцелярская кнопка ничуть ни хуже поэзии» (И.Бентам).

· «Правительство – это в лучшем случае необходимое зло» (Т.Пейн).

· «Демократические устремления – это не просто недавняя фраза в истории человечества; это и есть история человечества» (Ф.Рузвельт).