Тема 6. Основные парадигмы классических теории и социологии МО

 

Три «большие спора» в теории МО (Реализм и идеализм. Реализм и модернизм. Неолиберализм и неореализм).

Общая характеристика политического реализма. Новый и новейший политический идеализм. Г. Торо, Р.У. Эмерсон. В. Вильсон, М. Ганди, М.Л. Кинг, А.Д. Сахаров, К. Войтыла (Иоанн-Павел II). Концепции демократизации и гуманизации мирового порядка. Этика убеждений и этика ответственности. Моральный компромисс.

Мораль и право в МО.

Политический реализм ХХв. Предшественники Моргентау – Р.Оппенгейм, Э.Х.Карр. Вклад Г.Моргентау в развитие теории МО. Р.Арон (Сочетание реалистического и политико-социологического подходов. Праксеология). Государственные интересы, баланс сил, столкновение блоков и государств. Политико-философский анализ.

Модернизм. Противостояние традиционного реализма и модернизма. К. Райт (Использование строгих эмпирических и фактологических подходов, а также конфликтологии). Дж. Розенау и его модернистский взгляд на теорию и социологию МО. Микросоциологический анализ в работах Дж.Розенау.

Неолиберализм в теории МО. Р. Кеохейн, Дж. Най. Транснационализм. Теория глобализации. Концепции неофункционализма и взаимозависимости (Э.Б. Хаас, Д. Моурс, Линдберг). Теория интеграции Д. Митрани. К. Дойч и его плюралистическая теория интеграции.

Современный неореализм (структурный реализм, структурализм). К. Уолц, Р. Гилпин. Французская социологическая школа. Неореализм и неолиберализм. Неомарксизм. Теория мировых систем. М. Каплан

 

Краткое содержание

 

Почти общепризнано, что схема развития современной теории МО - это три «большие спора» (Политический реализм и политический идеализм; Политический реализм и модернизм; Неолиберализм и неореализм). Между войнами и сразу после войны сталкивались реализм и идеализм. В шестидесятые годы основным оппонентом реализма стал модернизм. Теоретическим разрешением данного конфликта стало рождение неореализма, вынужденного принять некоторые модернистские положения. Ныне серьезно трансформировавшийся идеализм, ставший не этико-философской, а политико-социологической доктриной, придерживается, как правило, неолиберальных положений.

Основной теоретической дискуссией в рамках анализа международных отношений долгое время оставалось противостояние идеализма и реализма. Новейший реализм как способ анализа международных отношений имеет автора, считающегося основоположником, Ганса Моргентау, о котором мы скажем ниже. Но реалистические принципы исповедовали многочисленные практикующие политиканы и авторы, писавшие о политике. Эти принципы, без сомнений, весьма реалистичны, причем, слово-«реализм» использовано не в теоретическом, а в житейском значении: реалист – это человек, который смотрит на жизнь без сантиментов, без «розовых очков»- нация должна уметь отстаивать свои интересы, нации-государства руководствуются интересами, а не нормами и (или) ценностями. Принципы реализма в межгосударственных отношениях:

• В политике, в т.ч. – международной, действуют объективные законы;
• Главное для государства – «интерес, выраженный в терминах власти» (Г.Моргентау);
• Содержание государственных интересов меняется;
• Высшая добродетель для государства – умеренность, осторожность, поддержание баланса сил;
• Нельзя считать действия одной нации исключительно моральными, другой – абсолютно неправомерными;
• Необходимо считаться со сложной природой человека, в том числе – государственного деятеля (человек не только следует универсальным нравственным заповедям, человек зачастую эгоистичен).

Многообразные подходы, отстаивающие необходимость нравственной политики, объединяют под названием – политический идеализм. Следует подчеркнуть, что проповедь нравственной политики, «честности, как лучшей политики» имеет не менее влиятельную традицию, чем идея «реальной политики», полного отделения морали от политики. Многие традиционные религиозные конфессии (например, буддизм, индуизм, конфуцианство, иудаизм, раннее христианство) стремились следовать принципу мирного неучастия во зле, в том числе, творимым тогдашней патриархальной, нередко, деспотической, властью.

В дохристианских религиях ненасилие понималось преимущественно как стоическое подчинение природной или общественной необходимости, ориентация на религиозные, а не посюсторонние нормы. Многие религиозные доктрины законность самой власти рассматривают в зависимости от ее соответствия нравственным нормам. Безусловное следование принципу ненасилия проповедовали Иисус Христос и раннехристианские общины. Этот нравственной заряд христианство, несмотря на весьма противоречивую роль официальных конфессий, сумело передать европейской культуре. Среди проповедников ненасильственных методов социально-политической борьбы можно назвать американских авторов вт.пол.XIXв. Генри Торо и Ральфа Эмерсона, одного из основателей современной Индии Махатму Ганди, борца за гражданские права чернокожего населения США Мартина Лютера Кинга, нашего соотечественника, последовательного сторонника идей мира и свободы, академика А.Д. Сахарова. Требования нравственной политики, концепции демократизации и гуманизации мирового порядка содержатся (скорее де юре, чем де факто) в основополагающих международно-правовых документах. Послевоенные западные представители политического идеализма – американские авторы, юристы-специалисты по междцународному праву, Греневиль Кларк, Луис Б.Сон, эмигрировавший из Польши в 1939г. в работе «Достижение всеобщего мира чеез мировое правительство. Два альтернативных плана» (1958) не призывают прямо к учреждению мирового правительства, но настаивают на увеличении роли надгосударственных структур.

Социальный популизм «теологии освобождения» никогда не принимался официальным Ватиканом. Но теоретики и практики новейшего неотомизма П. Тейяр де Шарден, Ж. Маритен, К. Войтыла (Иоанн-Павел II) в своих социально-политических концепциях отстаивали гуманистические и либеральные идеи. Покойный Папа Иоанн-Павел II, осуждая марксистские симпатии «теологии освобождения», поддержал многие ее тезисы. Ушедший понтифик, например, писал: «… зло неравенства и угнетение, поражающее миллионы, прямо противоречит Христову Евангелию…». Складывается либеральная католическая теология (Ганс Кюнг, Джон Картни Мерей и др.)

Нынешний католический понтифик, БенедиктXVI, отметим, занимает более консервативные позиции. Но, в целом, начиная со II Ватиканского Собора (1960-е гг.), современный неотомизм с большей или меньшей последовательностью придерживается следующих положений:

· Ответственность богатых и влиятельных государств за помощь бедным, слаборазвитым странам и народам;

· Ответственность церкви за благотворительность, использование церковного влияния на правящие группы и состоятельных людей для привлечения «сильных мира сего» к активной социальной политике;

· Развитие классического для католиков учения о свободе воли.

Сторонником «морального компромисса» в политике и для политиков был Макс Вебер. Он разделил этику убеждений и этику ответственности: первая руководствуется исключительно императивами абстрактной совести, вторая – реалиями. Соотношение между ними каждый государственный деятель определяет для себя в конкретной ситуации. Своеобразную идею институционализации нравственных требований в политике сформулировал, в частности, современный немецкий политолог Б.Сутор.

Противоречивая роль права и морали в МО несомненна. Де юре принципы международной системы (Устав ООН; Декларация о принципах международного права, 1970г.; Заключительный Акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе, 1975г.) приняты всеми игроками (де факто, господствует реализм).

Принципы международного права длительное время выступали в форме международно-правовых обычаев, только с принятием Устава ООН они приобрели договорно-правовую форму. Всеобщая Декларация прав человека утверждена ООН в 1948г. В 1949г. учрежден Совет Европы, который, год спустя, принял Европейскую конвенцию по правам человека. В 1970 г. Генеральная Ассамблея ООН приняла Декларацию о принципах международного права, характеризующих взаимодействие между государствами в соответствии с Уставом ООН. Эти принципы:

• Не применение силы и (или) угрозы силой без международно-правовой регламентации;
• Мирное урегулирование международных споров и иных конфликтных ситуаций;
• Невмешательство во внутренние дела других государств;
• Сотрудничество государств;
• Равноправие и самоопределение народов;
• Суверенитет и равенство государств;
• Добровольное выполнение обязательств, принятых в соответствии с Уставом ООН, иных норм и принципов международного права;
• Соблюдение государством обязательств, взятых на себя в соответствии с международным правом;
• Иммунитет юрисдикции – дипломатический иммунитет;
• Негативное равенство – то, что гарантировано одному государству – безопасность, целостность и т.п., то должно быть гарантировано и другим;
• Позитивное равенство (равенство в конкретных сферах).

В Заключительном акте Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе 1975 г. добавлены еще три принципа – 1) нерушимость границ; 2) территориальная целостность государств; 3) уважение прав и свобод человека.

Откровенная противоречивость этих принципов не раз обнаруживала себя, не позволяя урегулировать конфликт на основе права, – каждая из сторон конфликта ссылается на выгодную для себя норму. И хрестоматийный, теоретический, и яркий жизненный пример. Право народов, гражданских, а не этноконфессиональных общностей, на самоопределение – прямо противоречит принципу нерушимых границ.

Гуманитарные принципы – уважение прав человека, прежде всего, фундаментальных – жизнь, свобода, сохранность имущества, безопасность, достойное обращение – позволяют нарушать суверенитет тех стран, где эти права очень грубо нарушены. Далеко не единственный пример корректного гуманитарного вмешательства, осуществленный отнюдь не «погаными акулами атлантического империализма»: 1979г. – войска Социалистического Вьетнама свергли режим «красных кхмеров» в Кампучии, сохранив десятки и сотни тысяч жизней рядовых камбоджийских граждан.

Несомненные противоречивость международно-правовых норм, а также расхождение этих норм и практики - реальность. Формально, юридически, равноправие государств, признающих международно-правовые нормы и юрисдикцию международных судов, не ставится под сомнение. И, при всех кризисах современного развития, - это, объективно, - достигнутый усилиями политиков, дипломатов, общественности, народов, - позитивный фактор. Но практика остается принципиально конфликтной, т.к. сохраняется, фактически, оруэлловская (или даже кафкианская) логика: «Все животные (в нашем случае: государства на мировой скотобазе – К.Г.) равны, но некоторые равнее».

На наш взгляд, не совсем точная, но весьма распространенная позиция: актуализацией принципов идеализма в международной политике считают Версальско-Вашингтонскую систему – комплекс мирных договоров, подведших итоги Первой мировой войны. Неэффективность этой системы была предопределена совсем не тем, что один из ее авторов, американский президент Вудро Вильсон, начинавший как исследователь-юрист и политолог, придерживался политико-идеалистических принципов. Нестабильность и распад Версальской системы, фактическая неработоспособность Лиги наций, отдаленной предшественницы нынешней ООН, вызваны стремлением западных элит к новой, второй - после весьма неудачно даже для формальных победителей закончившейся первой - переделке мира.

Обвинение идеализма в «развязывании Второй мировой войны» произошло «с легкой руки» основоположника новейшего политического реализма, видного американского специалиста-международника немецкого происхождения Ганса Моргентау (1904-1980). Предшественник Моргентау – американский автор межвоенного периода – Оппенгейм. Он еще в 1920 г. писал: «Если государства не могут сдерживать друг друга, то никакое международное право не поможет». Кроме того, чуть ранее Моргентау, последовательный реализм в теории МО отстаивал британский автор Эдвард Харлетт Карр (Работа «Двадцать лет кризиса: 1919-1939» опубликована в 1939г.).

Одна из первых широко известных работ Г. Моргентау «Политические отношения между нациями. Борьба за власть» (1948). Только что закончилась война, в ходе и после которой мировая политика была царством победившего реализма. И Моргентау прямо подчеркивает, что МО – арена жесткого противоборства государств. Все государства стремятся к увеличению своих силы и власти. При этом сила и власть характеризуются стандартными в реализме параметрами:

• Военная и экономическая мощь;
• Гарантии безопасности;
• Престиж данного государства, распространенность как внутри него, так и по всему миру принятых в нем идеологических ценностей, духовной культуры, нормативно-мировоззренческой системы (Добивается увеличения своего влияния государство также всеми доступными каналами – военно-стратегическая мощь, экономическое влияние, дипломатия).

В работе «Политика в ХХв.» (1962) Моргентау по-прежнему рассматривает реалии международных отношений ХХв. – мировые войны, жесткое столкновение интересов. Моргентау исследует один из первых договоров о недопущении применения силы – Пакт Келлога-Бриана (1929г. – авторы документа - тогдашние, соответственно, госсекретарь США и руководитель французского МИДа). Пакт не сумел стать дипломатической преградой для надвигающейся мировой войны, т.к. существовали мощные социальные силы, заинтересованные в новом переделе мира. Политический идеализм (Ричард Кобден, Вудро Вильсон) на словах провозглашает отказ от войн, право наций на самоопределение, распространение демократии. Но эти ценности сами по себе рождают новые конфликты. А национальные интересы не могут быть согласованы только дипломатическими средствами – государства неизбежно стремятся угрожать силой или применять ее.

Непосредственно теме национального интереса посвящена работа «Международные отношения, общий смысл и теория» (1967). Справедливо указав на то, что международные отношения остаются местом столкновения интересов и баланса сил, Моргентау исходит из принципа равновесия в биполярном мире. По мнению Моргентау, есть две совершенно различные ситуации. Одна – знание того, что все государства следуют моральному закону, другая – реальное понимание, что в каждом конкретном случае каждое государство по-разному интерпретирует свой интерес. Нельзя смешивать универсальную общечеловеческую мораль и реалистические установки властных кругов каждого конкретного государства. Г.Моргентау прямо следует Н. Макиавелли. Он осуждает сложившиеся теории МО (политический идеализм, бихевиоризм и др.) за попытку опираться на сформулированные исследователями идеалистические абстракции. Все эти теории пытаются подогнать реальность под свою догматику. Почти общепризнанная сильная сторона текстов Моргентау – строгий объективизм: «естественные законы управляют политикой» (Г.Моргентау). По словам Моргентау, нации противостоят друг другу как сложные организмы со своей исторической судьбой, а не как шахматные фигуры на доске. Международные право и мораль сами по себе не способны гарантировать безопасность. Необходима дипломатия с позиции силы, основанная на идеях политического реализма. Власть (власть внутри государства и властные межгосударственные институты) – сложный многоплановый феномен. При этом Моргентау обосновывает утвердившийся в практической американской внешней политике после Второй мировой войны политический реализм. Следуя классической реалистической парадигме, Моргентау прямо ставил силу выше морали и права. Некоторые оппоненты Моргентау иногда характеризовали его подход как циничный. Надо признать, что подобные оценки несколько преувеличены.

Моргентау полагает, что международные отношения можно совершенствовать, лишь опираясь на знание реальных закономерностей развития, а не достаточно абстрактные требования идеализма. Реалистический и прагматичный взгляд классика американской теории международных отношений всегда проявлялся в его адекватных рекомендациях действующим политикам. А они, оставаясь примитивными циничными политиканами, далеко не всегда принимали сдержанные выводы служившего официозным идеологом Моргентау.

В работе «Новая внешняя политика США» (1969) Моргентау прямо указывает на то, что международные отношения остаются местом столкновения интересов и баланса сил. Он исходит из принципов «политического равновесия» в биполярном мире, подчеркивает возросшие угрозы для США со стороны Советского блока, народного Китая, антиамериканских движений в «третьем мире». Моргентау не отвергает необходимости существования ООН, ведения международных переговоров и достижения соглашений по контролю над вооружениями, но указывает на ограниченность сложившегося дипломатического аппарата, а также необходимость его критической оценки. Указывает Моргентау и на то, что внешняя политика диктуется только интересами, но не идеологией. Подобный подход был нормой для традиционного американского республиканского консерватизма.

С долей иронии можно отметить яркий символ. Моргентау умер, когда неоконсервативный поворот только начинался – Р. Рейган пришел в Белый Дом сразу после смерти ученого. Для неоконсерваторов последние лет тридцать характерна реидеологизация: противостояние Советам в восьмидесятые, а ныне утверждение демократии в ряде слаборазвитых стран путем американского вмешательства, в том числе – силового, обосновывается не прагматическими, а ценностными, хотя и весьма сомнительными, аргументами.

Среди последователей Моргентау – практические политики и теоретики Збигнев Бжезинский, Ричард Холбрук, в определенной мере – Самуэль Хантингтон. Последний - реалист очень сдержанный, в работах рубежа тысячелетий С.Хантингтон, как мы отметили выше, обращается к неприемлемой для традиционного реализма социокультурной проблематике.

Европейскую традицию послевоенного политического реализма заложил классик французской социологии Раймон (Реймон) Арон (1905-1983). Политический реализм Арон дополнил историко-социологическим подходом. Исследовать МО с реалистических позиций Арон стал сразу после войны (1947). В структуре своей важнейшей работы по социологии МО «Мир и война между нациями» (1962) Арон выделяет следующие разделы – «Социология», «История», «Праксеология».

Международные отношения Арон почти по Гоббсу отождествлял с естественной борьбой «всех против всех», Арон, как и Моргентау, отвергает абстрактно-нормативный подход. При этом Арон, профессиональный социолог и социальный философ, стремился применить к международным отношениям социологический подход, указывая на важность социально-экономических, социокультурных, нравственных факторов во внешней политике. По-французски остроумно, международные отношения сравниваются со спортом, а теория международных отношений и политическая практика надгосударственных структур рассматривается как своеобразный арбитраж – выработка правил игры и контроль за их соблюдением.

Социология МО, по Арону, предполагает изучение детерминант и закономерностей, этических, социальных, иных, обусловливающих развитие международных отношений. В реалистическом духе Арон считает войну продолжением политики и большое внимание уделяет анализу войн. В доиндустриальную эпоху социологический анализ международных отношений предполагал решение следующих вопросов: «Какие группы получают выгоду от войн и завоеваний?»; «Как связаны организация армии и организация общества?» В новейших условиях «балансирования на грани войны» (работа написана в разгар «холодной войны») стабильность мира во многом зависит от правителей. Социологические проблемы международных отношений – социология средств войны, выявление соотношений между приоритетами внешней политики, исследование социокультурных и антропологических факторов, объясняющих ход войн, нерешенные задачи состоявшейся и гипотетических войн. Системный подход к международным отношениям позволяет Арону выделить направления их изменений. Арон выделил три структурных измерения международной системы:

• Конфигурация соотношения сил;
• Иерархия акторов;
• Гомогенность или гетерогенность состава.

Социологический поход Арона к исследованию международных отношений предполагает:

• Конфликт между государствами и другими акторами – нормальное явление (мирное состояние – аномально);
• В индустриальную эпоху невоенное достижение своих целей стало более рентабельным (Арон прямо отмечает, что в доиндустриальном обществе завоевание для победителя – рентабельный вид деятельности, в индустриальную и информационную эпоху - «экономическая прибыль, которая может быть получена в результате войны, смехотворна по сравнению с тем, что дает простое повышение производительности труда» (Цит по: Ланцов С.А. Мировая политика и международные отношения: конспект лекций / С.А. Ланцов. – СПб: Изд-во В.А. Михайлова, 2000. – с.20);
• «Мир – невозможен, война – невероятна» (Р.Арон) - очевидный парадокс, обусловливающий противоречивый ход новейшей истории;
• Несмотря на определенное сглаживание противоречий между ведущими индустриальными державами, война остается для многих стран приемлемым способом достижение внешнеполитических целей;
• Ведущим направлением в социологии МО становится теория принятия решений, большое внимание уделяется деятельности лиц, принимающих решения-ЛПР (этой проблематике значительное внимание уделяет вся «школа Арона»).

Как и один из видных оппонентов реализма Джеймс Розенау, Арон признает постоянную незавершенность любой социологической теории, в т.ч. – теории международных отношений. Арон, как мы уже отметили выше, сочетает реалистический объективизм и социологический анализ, т.е. ранее создателя американского модернизированного реализма К.Уолца указывает на ограниченность строго реалистического подхода.

Р. Арон вводит не ставший общепризнанным термин – праксеология. Праксеология – это неизбежная, даже при прагматическом подходе, нравственная оценка действий акторов. Праксеология, по Арону, включает и строго реалистические базовые тезисы:

• Международные отношения – отношения между политическими единицами;
• Структура международных отношений всегда носят олигополистический характер (олигополия, в дословном переводе с классического греческого «несколько торговцев», – рынок, контролируемый несколькими влиятельными игроками);
• От лица государства действуют, как минимум, два персонажа – дипломат и солдат;
• Теория международных отношений исходит из различных подходов к принимаемым решениям и, следовательно, возможного риска военных столкновений.

В разгар «холодной войны» и позднее, в период т.н. «разрядки напряженности» (1970-е гг.), среди реалистов появляются Арнольд Уолферс (1892-1968), прямо сравнивавший государства на «геополитическом поле» с бильярдными шарами, а также видный практикующий американский дипломат Генри Киссинджер. Они принимают общие постулаты классической геополитики и уже сложившегося на тот момент реализма:

• Внешняя политика определяется лишь национальными интересами;
• «Внешняя и внутренняя политика автономны».

Провозглашая «западные» ценности (демократия и права человека) реалисты неявно принимают детерминистские модели, которыми руководствовалась геополитика правых и левых радикалов. Марксизм следовал классовому детерминизму: все определяется интересами господствующих классов. Геополитика, которой в определенной мере руководствовались тоталитарные режимы, провозглашает географический детерминизм. Неомарксизм, который логичнее и глубже, как марксистской, так и геополитической классики, упрощает современную, весьма кризисную, ситуацию, сводя ее лишь к конфликту мировых центра и периферии.

Очевидные научные достоинства классического реализма (объективизм, детерминизм, концептуальная строгость) не отменяют его теоретической ограниченности. На рубеже пятидесятых-шестидесятых годов ушедшего века реализм как основная модель международных отношений стал подвергаться критике влиятельной группой западных авторов, которых весьма условно объединили под рубрикой – «модернизм в теории международных отношений» (Кууинси Райт, Мортон Каплан, Карл Дойч, Дэвид Сингер, Калеви Холсти и др.). Вся условность единого термина для очень разных, и по идеологии, и по методологии исследователей будет видна ниже. Общие их тезисы весьма просты, но, несомненно, объединяют этих весьма различных, и по методам, и по взглядам, авторов:

1. Необходимость преодоления «крайностей» политического реализма (эти явные крайности реализма - отрицание связи внешней и внутренней политики; излишне примитивное толкование категории «национальный интерес; преувеличение роли силы и (или) баланса сил; исключение из рассмотрения иных, внегосударственных и не силовых, факторов международной жизни, снижающее достоверность исследования; рассмотрение в качестве акторов только государств и блоков);
2. Критика прямолинейного объективизма и детерминизма реалистов, реалистический и геополитический подходы не преодолевают абстрактность и интуитивизм;
3. Дополнение исключительно политического (государственнического) подхода к международным отношениям социологическим, исследование на микросоциологическом уровне;
4. Использование методов эмпирического и фактологического анализа, квантификации, математических моделей, стремление применить к анализу международных отношений классический социологический аппарат – сбор социальных фактов и их безоценочная внеинтуитивная систематизация, отказ от поспешных интерпретаций и обобщений;
5. К анализу международных отношений модернисты применили стандартные социологические методы – позитивизм, социал-дарвинизм, органицизм, бихевиоризм, структурный функционализм.

С долей условности первым автором-модернистом считается К. Райт. Кууинси Райт, в 1930-1950-е гг. – научный консультант при правительстве США. В его текстах четко проявляется противоречие между гуманистическим политическим идеализмом и прагматизмом политического реализма. В послевоенный период К. Райт стал «крестным отцом» модернизма в теории международных отношений (ТМО). Развитие модернистской модели в ТМО, приход в ТМО междисциплинарного подхода приводят к появлению системного анализа МО. В работе, написанной, когда в мире бушевала вторая мировая война (Исследование войны» - 1942г.), Райт еще не использует термины «модернизм» и «конфликтология». Но, по сути, заложены не только фундамент модернистского анализа МО, но и база для конфликтологических подходов.

Райт прямо полемизирует с Оппенгеймом (важнейшие тексты Моргентау появятся после войны). Межгосударственный и межблоковый баланс сил не абсолютен и не статичен. Он подвижен и динамичен: усиление одного государства или блока двух-трех стран почти неизбежно рождают новую коалицию, которая этим странам (или одной усилившей свой потенциал стране) противостоит. Нельзя полностью игнорировать договоры и сложившиеся нормы международного права. Нелепо отрицать существование в развитых и полуразвитых странах общественного мнения, которое оценивает свою страну с нравственных позиций, далеко не всегда следуя принципу - «This is my country - right or wrong» (массовое движение в США против вьетнамской «грязной войны»). Существуют различные варианты международной солидарности (в годы гражданской войны организовать полноценную помощь Белой гвардии западные страны не могли по банальному обстоятельству – рабочее движение и интеллектуалы леволиберальных взглядов симпатизировали первому победившему режиму социальной справедливости, набранные из молодых людей низшего сословия, американские и французские солдаты были ненадежны в борьбе с Советами). Сам «баланс сил» (ключевой термин всякого реализма), если его рассматривать как объективную социально-политическую реальность, амбивалентен. Баланс сил саморазрушается – его внутреннее развитие становится причиной его распада. Райт более полувека назад выделил несколько достаточно объективных тенденций, которые в новейшее время и сейчас, в н.ХХIв., способствуют трансформации любого баланса сил в нестабильную систему, устроенную на принципах регулярно нарушаемых договоров и определенного учета взаимных интересов, а не на простом «равновесии страха»:

• Неизбежное столкновение модернизированных тираний и их демократического окружения;
• Революционное и национально-освободительное движение, которое объективно действует вне реализма: революционные и освободительные движения основаны де-юре (далеко не всегда де факто) на определенных позициях, ценностных и моральных принципах;
• Победившая революция, как правило, означает смену не только режима, но и внешнеполитических ориентаций вновь созданной или радикально изменившейся страны;
• Развитие демократии;
• Новые виды оружия;
• Появление международно признанных малых государств;
• Формирование более гибких межгосударственных блоков.

К. Райт отмечает, что конфликты далеко не всегда играют деструктивную роль. По словам Райта, «сосуществование противоречивых позиций служит условием общественного прогресса». Сама напряженность системы МО – не обязательно является источником войн. Причины конфликта далеко не всегда лежат в плоскости столкновения интересов или стремления к завоеваниям. Среди всего комплекса политических, экономических, психологических факторов, вызывавших войны, на первом месте, по мнению К. Райта, находятся причины социокультурные. Комплекс причин социокультурного плана дополняется не социально-экономическими, а социально-психологическими проблемами, важнейшими из которых являются фрустрация и связанные с ней поиск виновников, стереотипизированное мышление, прямая ксенофобия. Многообразие и межгосударственные трения неизбежны, но они не обязательно ведут к войнам.

В послевоенных работах К. Райт, разумеется, анализирует реально сложившуюся биполярную геополитическую ситуацию. По мнению этого американского специалиста, выход из явно конфликтной биполярности мог бы лежать в увеличении числа «центров силы». В какой-то мере это сработало на практике – «эрозия биполярности» в 1960-е гг. способствовала разрядке семидесятых.

Райт описывает суверенитет как двуединство - верховенство в установлении правопорядка и самостоятельный статус в международных отношениях. Разумеется, в обозримой перспективе нации не откажутся от суверенитета. Суверенитет способствует общественному и государственному развитию, делает государство посредником не только между индивидом и социумом, но и между индивидами, обществом и глобальным сообществом.

Прямо Райт не настаивает на «мировом правительстве», но критикует излишнее стремление к взаимной независимости государств. «Избыточный» суверенитет разрушает межгосударственную гармонию и способствует обострению конфликтов, рождает противоречия между внутригосударственным и международным правом. Райт отмечает тенденцию к передаче части национального суверенитета мировому сообществу. Эта тенденция долгосрочна, но она была прервана с обострением геополитических конфликтов в к.ХIХ-ХХвв.(формирование устойчивых антагонистических коалиций, две мировые и холодная войны). Райт осуждает стремление к ограничению роли межгосударственных организаций, в частности ООН. Их роль в условиях процесса, который Райт еще не называл глобализацией, должна возрастать:

· Тенденция к мирному сосуществованию;

· Распространение различных форм толерантности;

· Сочетание интересов.

Джеймс Розенау (р. – 1924), участвует в деятельности Демократической партии США. По его определению, предмет ТМО – совокупность действий и взаимодействий субъектов международной системы. Среди исследовательских методов Розенау – сочетание политического и структурного анализа, а также компаративистика. Для ТМО (как и для социологии вообще) характерна «имманентная незавершенность знания». В рамках подобной незавершенности можно предложить два подхода к ТМО:

· Система МО – результат взаимодействия наций-государств (это многообразные варианты реалистического подхода);

· МО – сложная самостоятельно развивающаяся система, способная воздействовать на нации-государства (общий тезис разнообразных модернистских подходов).

Дж. Розенау принимает второй вариант и кладет его в основу своего модернистского подхода. Розенау рассматривает мир как международную систему, а не как глобальное интегрированное сообщество. Основные характеристики международной системы:

· Создается действиями многих акторов;

· Является результатом синергетического взаимодействия разных факторов;

· Акторы в ней не всегда известны;

· Все более активную роль в ней играют «акторы вне суверенитета», транснациональные корпорации (ТНК), международные организации, как межправительственные, так и созданные формирующимся «глобальным гражданским обществом»;

· Все большую роль в ней играет международная кооперация.

Еще в пятидесятые-шестидесятые годы ХХв. Дж. Розенау (работа «Мировая политика в движении. Теория изменений и преемственности») и другие либеральные исследователи указывали на «становление нового глобального порядка» - кризис традиционных международных отношений, основанных на реалистической парадигме, выход из-под контроля великих держав многих глобальных процессов, несводимость формирующегося миропорядка к межправительственным отношениям; появление новых, неподконтрольных государствам и блокам, «акторов вне суверенитета».

В 1969 г. Розенау высказал идею о взаимосвязи между внутренней и внешней политикой государства, между общественной обстановкой внутри страны и ее участием в МО, неприемлемую для реалистов и геополитиков. Исследуются социально-экономические и социокультурные факторы, влияющие на международное поведение государств. По словам Розенау, новыми символическими фигурами во внешней политике стали «турист и террорист», пришедшие на смену «солдату и дипломату» Р.Арона. Акторами новых, рождающихся на наших глазах международных отношений, стали государства, подсистемы (властные органы внутригосударственного, регионального и местного уровней), ТНК, общественные движения, когорты (т.е. в той или иной степени институциализированные группы – церковь, научное сообщество и т.п.).

В 1971г. Розенау сформулировал собственный взгляд на системный подход к анализу международных отношений. Мировая система включает:

· Индивиды-творцы политики, поэтому в систему входят их посты, статусы и роли;

· Структура правительства, в котором действуют эти индивиды;

· Управляемое данной властью общество;

· Система отношений между национальным государством и другими участниками МО;

· Мировая система;

· Неправительственные организации и другие «акторы вне суверенитета».

Розенау использует факторный анализ, включая в его состав и сравнительные исследования. В рамках этого подхода он предлагает «предтеорию внешней политики». «Предтеория» включает взаимосвязи и взаимодействия правительственных (внутренних) политических систем и международной политической системы.

Дж. Розенау в работе «Нестабильность в мире» (1990), пишет о том, что мир тесно взаимосвязан, «акторы вне суверенитета» действуют все активнее. В других работах 1990-х гг. Розенау видит рождение постмеждународной политики, в рамках которой внутренние факторы, социокультурные, социально-психологические и другие, активно влияют на внешнюю политику.

По мнению Розенау, контакты в рамках постмеждународной политики осуществляются по-новому. Наряду с первым миром мировой пол