Находка новой рукописи С. А. Нилуса

 

В 1934 году мне посчастливилось найти рукопись Нилуса — его послесловие к пятому изданию всемирно известной книги о «сионских протоколах», продолжающей производить и до настоящего дня самое сильное волнение в безбожных кругах. Эту находку мне пришлось не без борьбы изъять из корыстных рук некоторых без-совестных людей, попросту присвоивших чужое добро и намеревавшихся задешево сбыть его в общую продажу, где несомненно рукопись могла погибнуть навсегда. Спасенная рукопись мною передана была законным наследникам автора, с разрешения которых она ныне и печатается мною.

История написания этого послесловия представляется в таком виде — на основании сведений от родственников автора. В конце 1917 года Государыня Императрица Мария Феодоровна пожелала прочесть книгу Нилуса о сионских протоколах, о чем сообщено было автору. В виду преследований и уничтожения Керенским только что вышедшего к началу революции четвертого издания, автор мог послать Государыне только единственный свой личный экземпляр, который благополучно дошел по назначению, был прочитан и возвращен близкой родственнице автора, бывшей передатчицей в этом деле, которая из Крыма выехала за границу во время общей эвакуации и скончалась во Франции в 1925 году. Она вывезла книгу за границу. В этот экземпляр книги вложена была упоминаемая рукопись.

Приходится догадываться, что С. А. Нилус, посылая книгу свою для прочтения Государыне, имел надежду на выпуск пятого издания вместо уничтоженного четвертого. Никаких подробностей по поводу этой возможности пятого издания я не имею. Но, очевидно, дело это не могло состояться. Вот к этому-то предполагаемому пятому изданию книги и написано автором его послесловие, здесь впервые печатаемое. Из лекции профессора СПб Духовной академии Малахова в Севастополе в 1920 году я узнал, что в Ростове-на-Дону было выпущено издание книги Нилуса во время Гражданской войны. Но экземпляра этого издания я не видел. Во всяком случае, там не было напечатано настоящее послесловие, и мною оно печатается впервые.

 

Памяти С. А. Нилуса

 

Книга С. А. Нилуса о сионских протоколах, совершенно независимо от намерений и предположений автора, произвела необычайное действие во всем мipe. Она в короткое время сделалась одной из самых знаменитых и острых книг, волнующих целые народы, она стала книгой всемирно-исторической, и с годами сила ее не только не падает, но, наоборот, возрастает. Эта книга — чудо, книга — факел, возбуждающий мировые пожары, вероятно, не для одного нашего столетия.

Долгое время у книги не было людей, способных дать ей государственное значение. Сочувствие предреволюционных властвующих русских кругов к книге было вяло и бездейственно. Лучше поняли книгу ее враги. Эти враждебные силы быстро организовали истребительную борьбу против столь слабого, как казалось всем, нового явления. Но и их сила и наглость не могли одолеть беззащитного произведения.

Фашистская Германия, можно сказать, выросла именно на книге Нилуса. И здесь впервые книга нашла государственную защиту. Противная сторона, пользуясь послевоенными своими завоеваниями, решилась поставить книгу Нилуса на своего рода мировой суд, каковым стал Бернский процесс. В связи с этим процессом на книгу Нилуса и на него самого врагами вновь выливались целые потоки лжи, самой грубой и беззастенчивой.

Но обе эти силы — и германский фашизм и мировое еврейство, и защитники Нилуса и его враги — одинаково не понимали Нилуса и его книги. Непонимание и пристрастие еврейства легко объяснимо как результат противления всякой истине с их стороны. Еврейство и Христа не желает понять и сгорает ненавистью ко всякой добродетели не первое уже тысячелетие… Ныне оно особенно нетерпимо, потому что торжествует свою мнимую победу над мipoм.

Противники еврейства в лице Германии, мечтающие парализовать еврейство только в политике и политикой или воскрешением старого язычества и этими способами надеющиеся одолеть иудейское богоборчество, не менее заблуждаются, чем и сами евреи.

Одно только политическое понимание книги Нилуса есть полное ее непонимание. Этому вопросу и посвящены мои последующие строки.

Хотя Нилус и пишет об антихристе как о близкой политической возможности, но подходит он к этому вопросу не от политических предпосылок, а от церковного, святоотеческого православного учения. Вот эти два момента и важны: 1) вся его речь посвящена борьбе против антихриста и 2) все его предпосылки православно-церковные. Исходя же из других предпосылок Нилуса понять правильно нельзя. Отсюда должно быть ясно, почему Нилуса не понимают враги — евреи. Они просто отвергают Христа и в душе уже поклонились грядущему антихристу. Германия же не понимает и не поймет Нилуса потому, что она чужда Православия, и потому ее увлечение Нилусом непрочное и ошибочное, чисто внешнее. Не для этой почвы посеяно благодатное слово!

Книга Нилуса написана для Православной России, которая в свое время, покаявшись и очистившись от мерзости греховной, примет эту книгу и сделает всё, чему она учит православного человека…

Книга Нилуса прежде всего книга православная, и вне Православия ее никому не понять. Сорвался на ней американец миллионер Форд, сорвутся на ней и увлекшиеся ею гитлеровцы, столь далекие от православного духа и учения. А для понимания книги Россией время пока еще не пришло. Но, несомненно, придет.

Почему же книга Нилуса православная? Этому вопросу до сих пор почти не уделялось внимание. Указывалось, — и это вполне соответствует действительности, — что высшая церковная власть в России, Святейший Синод, прошли мимо книги Нилуса, даже отстранились от нее, как от чего-то зачумленного и опасного. Между тем в Синоде были архиереи консерваторы, а Государь Николай II открыто не любил евреев, и его считали антисемитом. Можно ли при таком отношении Синода говорить, что книга Нилуса православная? Дальнейшее мое изложение ответит на этот вопрос, и вполне точно, в положительном смысле.

Хотя Синод отстранился от книги Нилуса и прямо не одобрил ее, но он побоялся и запретить ее, и в этом направлении не было сделано никаких попыток. Следовательно, поведение Синода в этом деле просто нейтральное.

На фоне этой нейтральности особенное значение приобретает роль в создании и распространении книги Нилуса приснопамятного молитвенника Земли Русской и чудотворца отца Иоанна Кронштадтского. Нилус обращался к нему за наставлениями, между прочим, и по поводу книги. Об этом сам же он и напечатал подробно. Отец Иоанн отнесся к Нилусу совершенно положительно, а по поводу нерешительности и колебаний автора относительно печатания книги о сионских протоколах решительно ему сказал: «Печатай, книгу будут читать и покупать». Только это святое слово праведника и решило все дело. Нилус напечатал книгу, и она пошла по мировой дороге…

Для Православия авторитет отца Иоанна Кронштадтского слишком высок и совершенно непререкаем. Перед его авторитетом смирился не только Синод, но и сам Государь, которого праведник обличал в слабости власти, обличал хотя и отечески, но совершенно твердо. Приводимые в настоящей книге письма об отношении батюшки отца Иоанна к Нилусу и его книге еще более уточняют дело.

На основании всего этого должно сказать, что книга Нилуса есть плод православного послушания автора. Она написана и появилась на свет Божий по благословению отца Иоанна Кронштадтского, и на ней исполнились предсказания праведника. Исполнится и последующая слава.

В высшей степени удивительно и знаменательно, что книга, написанная не для политики и не по политическим мотивам, с первых же дней своего появления в свет произвела чрезвычайное политическое действие и производит его до сих пор, и притом в масштабе мировом. К этому делу прикоснулись и Форд со своими миллионами, и Гитлер со своей государственностью. Но чувствуется, что они не того духа, который породил эту великую книгу. Сходство имеется только чисто внешнее, как было это в России, где наша власть, хотя и интересовалась книгой Нилуса, но не понимала ее. Этим объясняется тот странный факт, что все эти политические «попутчики» Нилуса и его книги, невзирая на свои широкие материальные возможности ничего, собственно, в духе этой книги не только не сделали, но даже и не пытались сделать, а неизменно «отступали» от Нилуса, иногда даже и так грубо, как, например, Бостунич и Форд. Не менее, однако, знаменательно и то, что сама книга Нилуса делает свое дело как-то незримо и не совсем постижимо, «идет своею дорогою», вполне самостоятельно. И мне думается, что ее полное действие проявится в будущем лишь в той стране и народе, которые ее породили и одухотворили, то есть в будущей России, для которой она прежде всего и написана.

В чем же дух этой замечательной книги?

В ПРАВОСЛАВИИ.

Книга Нилуса глубоко православная книга. Она православным духом проникнута. Она им — и только им — и порождена. Она и писалась автором после его возвращения к живому Православию, писалась вдохновенно и даже соборно… Форма изложения, конечно, у Нилуса единоличная. Но вся духовная разработка, поиски, определившееся направление — всё это не единоличное нилусовское, а соборное православное. Оно заключается в том, что Нилус, возродившись духом, странствовал по монастырям, много и сладко беседовал со старцами, духовными светильниками Святой Руси. В этих странствиях и духовном горении и написана книга. И она не просто православная книга, а даже, можно сказать, и церковная, хотя официальная Церковь ее сторонилась. Но и собор духовных светильников России почти всегда был в стороне от официальной Церкви, хотя смиренно и уживался с нею и незримо, но могущественно помогал ей.

Нилус строго церковно, на основании святоотеческих писаний, подходит к вопросу о признаках появления антихриста в наше время. По апостольскому слову, «тайна беззакония в действии» с давних времен, и быть бдительными к действию этой тайны — долг и обязанность всех православных людей. Нилус осторожно с этой точки зрения и рассматривает наше время. У него нет ни полемики, ни раздражения, ни натяжек. Он обстоятельно и вполне объективно рисует картину действующего тайного беззакония в наше время. И делает это с единственною целью: по любви к ближним предупреждая их об опасности, угрожающей спасению души. Никакой политики и партийности у Нилуса нет, а есть только одна духовность. Об исключительной объективности Нилуса ярко говорит, например, всё то, что он пишет про обстоятельства, сопровождавшие появление так называемых протоколов. Все крикливые возражения и опровержения, выдвигаемые против Нилуса и его протоколов… с полной ясностью предложены читателю самим автором с самого первого издания и учитываются как автором, так и внимательным читателем. И потому-то эти возражения и вся травля нисколько не останавливают мирового хода книги, ибо воистину «свет во тме светит, и тьме его не объять».

Яркой печатью православности, и духовности, и истинности книги Нилуса является благословение отца Иоанна Кронштадтского на писательский труд автора и пророчество о будущем успехе его книг. Сам Нилус не верил в возможность интереса читателей к его книгам. Под влиянием такого своего уныния и пессимизма он мог и не написать своего знаменитого труда. Но именно для устранения этого препятствия дивный прозорливец отец Иоанн уверенно предсказывает ему успех: «Пиши, твои книги будут покупаться и читаться». Эти слова сказаны в феврале 1906 года, когда революционный мрак и буря покрывали всю Россию… Вот это благодатное и могущественное слово отца Иоанна есть пример той соборности в труде Нилуса, о которой я упоминал и без которой и самого труда несомненно не появилось бы…

 

Пламенная любовь

 

Если кому сказанного покажется недостаточно, чтобы признать духовность и православность книги Нилуса, то можно добавить и другие факты, оглашение которых, впрочем, необходимо и независимо от единичных сомнений, а просто в виду исключительного значения этих фактов.

Что такое представляет из себя сам Нилус как человек? Он был образованным интеллигентом, далеко отошедшим от всякой церковности. Он был убежденным либералом. Он сам описывает, как в зрелом уже возрасте, он благодатно возродился духовно при наличии целого ряда чудес, им же описанных. Отмечу только одно из таких чудес: отыскание и расшифровку рукописи Мотовилова, излагающей божественную беседу святого Серафима Саровского о цели христианской жизни. Приводимые мною при сем абсолютно достоверные сведения о личности Нилуса отмечают как главную сущность его личности пламенную любовь к Богу и к людям и совершенно нестяжательное житие до конца дней своих. Своею любовью он преображал даже большевиков и приводил их не только к вере в Бога, но даже и к слезам. И если мы забудем хотя бы на минуту этот основной в жизни Нилуса факт — его христианскую высоко просветленную любовь — мы ничего не поймем в его книге об антихристе… Не только вторая половина жизни Нилуса, но и его смерть были дивны и воистину чудесны: он мирно скончался в советской России, в которой за одну привязанность к его книге грозил всем и каждому расстрел. Это ли не чудо… И, будучи совершенно нищим у большевиков, Нилус при содействии чудес получал пропитание и сам делился последнею своею одеждою с другими.

Так вот что такое Нилус как личность… Русский Савл. И он, конечно, не единственный. Наоборот, пора уже нам внести поправку в наши ходячие представления об интеллигенции. Мы привыкли видеть только темные стороны ее истории: ее безбожие, нигилизм, революционность. Всё это, конечно, так и всё это, конечно, печально, но есть и отрадные стороны, и их-то нам нельзя упускать из виду, дабы не погрешить в окончательных заключениях… Пора о наших Савлах интеллигенции говорить как о характерной черте ее развития. Победоносцев и император Александр III из безнадежных либералов стали не только «реакционерами», но искренно православными людьми. Далее, террорист Лев Тихомиров довольно круто перешел к самодержавию и Православию и написал, пожалуй, лучшую книгу в защиту самодержавия… Кроме таких политически или литературно видных людей, были многие рядовые Савлы или вот такие, как Нилус. Хотя Нилус никого не убивал, но прежнее его духовное безразличие равносильно было убийству или хотя бы самоубийству.

После сказанного станет понятно, почему, немало иногда увлекаясь книгой Нилуса, совершенно ее не понимают и потом начатое под влиянием ее дело бросают. Нилус написал православную книгу о спасении души от диавольской тайны беззакония, а маловерующие в Бога политики пытаются превратить его книгу в обоснование погромной политики. Можно воспользоваться книгой Нилуса и для политики, ибо политика при правильном к ней отношении совсем не противна благочестию. Но… для такого политического употребления книги Нилуса надо иметь в своем сердце его пламенную любовь к Богу и к человеку, совершенно независимо от его внешних признаков… В частности, надо подойти с любовью даже и к… большевикам, как людям несчастным и заблуждающимся, помраченным тьмою князя мipa сего. Нам это особенно трудно и понять, и принять, но любовь именно этого требует, а сам Нилус нам показал делом такую любовь к большевикам, которою пробудил от сна помрачения несчастного человека.

Нет никакой необходимости доказывать, что Нилус от всего сердца любил и еврейский народ, хотя всем известно из Священного Писания, что, следуя за своими слепыми вождями, евреи стали предателями и богоубийцами (Деян. 7, 52). Но не только злоба людей, — все силы ада побеждаются любовью и смирением Христовым. И надо, наконец, понять, что именно этим духом и написана книга Нилуса. Надо быть безпристрастным и объективным и своих личных симпатий и политических программ не приписывать Нилусу.

И в политике должна торжествовать любовь и правда, что нисколько не исключает строгих мер и наказаний. Это нам трудно понять, но без этого мы решительно ничем не отличаемся от большевиков. И вместо одной злобы и утопии насаждать другую злобу и утопию просто нецелесообразно, и затрата на это сил и средств просто бессмысленна… с православной, конечно, точки зрения.

1937.