Изгнание С. Нилуса из Оптиной Пустыни

 

Что касается Старцев оптинских, то, пока С. А. воздерживался от пропаганды своих идей, они относились к нему с большой снисходительностью и некоторым вниманием. Ведь последнее издание «Протоколов» относилось к 1905 году, а в промежутке с 1905 по 1911 годы С. А., прибывший в Оптину Пустынь в 1907 году, кроме благотворительности и строгого соблюдения церковных правил, занимался лишь писанием душеполезных листков и житий святых. Выпустил он в 1907 году небольшой сборник красочных рассказов о смерти праведных. Таким образом, не было повода к выявлению отрицательного отношения к С. А. со стороны Старцев.

Необходимо отметить, что всё же и в эту эпоху нельзя было причислить Оптинских старцев к числу последователей С. А. В частности, о. Варсонофий несколько раз спрашивал меня, не надоедает ли Нилус своими «Протоколами», упрекая его притом в стремлении возводить частное мнение в догмат.

Совершенно иным оказалось их отношение к С. А. после выпуска издания 1911 года, сделанного за счет одного Козельского старообрядческого купца.

К появлению этого издания Нилус приурочил открытие устной проповеди о скором пришествии антихриста. Он обратился к Восточным Патриархам, к Св. Синоду и Папе Римскому с посланием о необходимости созвать VIII-й Вселенский Собор для принятия общих для всего христианского мipa согласованных мер против грядущего антихриста. Одновременно проповедуя оптинским монахам, он определил, что в 1920 году явится антихрист. В монастыре началась смута, вследствие которой С. А. попросили оставить монастырь навсегда.

 

Погромная пропаганда

 

Первые признаки интереса к «Протоколам» я заметил в бытность мою на Дону еще при атамане Краснове в 1918 году. Издание же 1917 года прошло совершенно незаметным из-за революционных событий. Выпуском нового удешевленного издания «Протоколов» в Новочеркасске в 1918 году руководили присяжный поверенный Измайлов и писатель, войсковой старшина Родионов, автор «Нашего преступления». «Протоколы» рекламировала издаваемая названными лицами погромная газета «Часовой».

Еще до ухода атамана Краснова Донской войсковой круг потребовал прекращения субсидий «Часовому», который и перестал выходить в феврале 1919 года. Тогда же центр антисемитической пропаганды и склад издания «Протоколов» были переведены в Ростов, где после ухода заведовавшего короткое время отделом пропаганды в Особом совещании И. Е. Парамонова началось вновь их распространение. Мне, как бывшему начальнику политической части штаба Донской армии, известно, что распространением «Протоколов» занялись не только В. М. Пуришкевич, но и другие отважные публицисты в Ростове, Харькове и Киеве. «Протоколы» рассылались в войсковые части Добрармии, включая и Кубанские, конечно, без участия Кубанского правительства. Служили они пищей для погромной агитации и дали в этом отношении самые блестящие и печальные результаты. Пропаганда, развращая войска оправдыванием грабежей, была одной из причин нашего поражения. Протопресвитером военного духовенства о. Георгием Шавельским был разослан циркуляр полковым священникам о недопущении такой агитации. Но его влияние было парализовано действиями некоторой части офицерства.

Летом 1918 года в Ростове появился бывший проф. Московской Духовной Академии Малахов (не духовное лицо), приступивший к антисемитской агитации на основе «Протоколов». Ростовскому градоначальнику, ген. — лейт. Семенову не удалось запретить эти лекции, так как они устраивались Отделом пропаганды Особого Совещания.

На Дону, начиная с февраля 1919 года и до конца фактического существования Донской государственной власти как власти независимой, «Протоколы» не были допущены к распространению.

 

На Украине и в Крыму

 

«Протоколы» сыграли крупную роль в бывших на Украине погромах. Один из моих знакомых, полковник Дзугарев, по происхождению осетин, рассказывал мне следующий характерный случай. Очутившись в Киеве во время борьбы между гетманом и Петлюрой, в ноябре 1919 года, он, переодевшись, бежал на Дон. В Лубнах его задержали петлюровцы и привели в штаб. Его приняли сперва за еврея и хотели расстрелять: «ибо, — говорил ему атаман, — вы хотите поставить нам царя с золотой головой. Это было сказано на заседании ваших Сионских Мудрецов».

Причина погромного движения на Украине, по-видимому, заключалась в этой подпольной агитации, а не в политике Украинской Директории.

Правление ген. Врангеля в Крыму оказалось эпохой антисемитической пропаганды на основе «Протоколов». Проф. Малахов, священник Востоков, журналисты Ножин и Руадзе, субсидируемые правительством, говорили на всех перекрестках о «Протоколах» и «жидомасонском» всемирном заговоре. Однако большого и реального успеха эта шумиха не имела.

 

Заключение

 

В итоге, в самой России, где «Протоколы» увидели свет, их влияние долгое время казалось ничтожным. Появилось оно только как попытка принципиального оправдания разбоев, сопровождавших гражданскую войну.

Поэтому я был немало удивлен, узнав, что «Протоколы Сионских Мудрецов» переведены почти на все главные европейские языки. Можно полагать, что интерес к ним появился в связи с необъяснимыми для многих «апокалиптическими» событиями нашего времени. Мне кажется, что такой способ объяснения исторического катаклизма имеет большое сходство с гаданием восточных женщин на набережной Галаты, где в случайных узорах брошенных камешков и монеток показывают смутные начертания настоящего и будущего.

Поучительно в истории распространения «Протоколов» то, что за исключением небольшой группы лиц представители Русской Православной Церкви, несмотря на крупные ошибки недавнего прошлого, воздержались от всякого содействия делу. Знаменательным оказалось отношение Оптинских старцев к Нилусу. Я глубоко верю, что не Востоковы и Малаховы являются выразителями духа Православия, а Оптинские отшельники, постигшие мудрость Учителя. Для подлинно религиозных людей, для тех, кто не смотрит на веру как на «ancilla politicae»[81], христианская эсхатология выражается не в болезненных откровениях пророка духовного вырождения С. А. Нилуса, а в светлом учении современного учителя Церкви Вселенской В. С. Соловьева, предчувствовавшего грядущее единение всех сынов единого Бога для защиты общего достояния, ибо вся наша духовная культура покоится одинаково на вечных основаниях обоих Заветов.

Первые публикации: Еврейская Трибуна.

Париж, 1921, 15 мая. — С. 1–7.

Последние Новости, 1921, 18 мая. — С. 2–3.

 

От редакции газеты «Последние новости»

 

Автор печатных пяти фельетонов о Нилусе и «Сионских Протоколах» А. М. дю Шайла — отставной подъесаул Войска Донского — прожил весь 1909 год в Оптиной Пустыни, куда он отправился с целью изучения внутреннего быта Русской Церкви. В 1911 г. дю Шайла поступал в Петербургскую Духовную Академию, в которой прослушал четырехлетний курс. Написал несколько исследований на французском языке по истории русской культуры по славянским и церковным вопросам. С 1914 г. дю Шайла состоял в военной службе и был начальником передового перевозочного отряда при 101-й пехотной дивизии. В этом звании за непосредственное участие в боях был награжден Георгиевскими медалями всех 4-х степеней. С декабря 1916-го по август 1917 года служил в 8-м броневом автомобильном дивизионе. Засим перешел на службу в Штаб 8 Армии, где оставался до овладения Штабом большевиками. В 1918 году поступил в службу в Штаб Донской Армии. С 1919 года занимал последовательно должности штабного офицера для поручений по дипломатическим делам и начальника политической части.

 

В Крыму: из приказа генерала Врангеля

 

19-го апреля 1920 года генералом Врангелем издан следующий приказ:

«Бьет двенадцатый час нашего бытия. Мы в осажденной крепости — Крыму.

Успех обороны крепости требует полного единения ее защитников. Вместо этого находятся даже старшие Начальники, которые политиканствуют и сеют рознь между частями.

Пример этому — Штаб Донского Корпуса. Передо мною издание Штаба — „Донской Вестник“. Газета возстанавливает казаков против прочих не-казачьих частей Юга России, разжигает классовую рознь в населении и призывает казаков к измене России.

По соглашению с Донским атаманом приказываю генерал-лейтенанту Сидорину сдать должность генерал-лейтенанту Абрамову. Отрешаю от должности начальника штаба корпуса, генерал-лейтенанта Кельчевского и генерал-квартирмейстера, генерал-майора Кис лова. Начальника политического отдела и редактора газеты, сотника графа дю Шайла предаю военно-полевому суду при коменданте главной квартиры. Следователю по особо важным делам немедленно на месте произвести следствие для обнаружения прочих виновных и предания их суду.

Газету закрыть.

Впредь буду взыскивать безпощадно со всех тех, кто забыл, „что в Единении — наш долг перед Родиной“».

 

Иван Михайлович Концевич . Пламенная любовь