МЯТЕЖ НОПАЛЛАНА И ИКПАТЕПЕКА

В следующем году туман был настолько густым, что казалось – горели камни. Это не помешало наверстать в больших походах то, что было упущено в прошлом году. При том с участием Тескоко, где вроде бы действовал объявленный королем Незауальпилли мораторий.

Города‑государства Ноналлан и Икпатенек отказались, несмотря на неоднократные напоминания, платить дань. Расположенные в южной части Оахаки, соответственно в тридцати и в шестидесяти километрах на север от Пуэрто‑ Эскопдидо, они рассчитывали избежать наказания в силу своей удаленности от Мехико, а также благодаря укреплениям, состоявшим из высоких и широких в основании земляных валов, усиленных обшивкой из дерева и камня. Но‑ паллан находился рядом с Теуктенеком и принадлежал к независимому королевству Тототепек. Этого факта было достаточно для того, чтобы у Мехико появилось желание покорить этот небольшой город. Непонятно, правда, почему это покорение не состоялось раньше, во время одной из экспедиций против Теуктенека.

Годы от 1510 до 1512, по Codex Tellerianus Remensis.

Под 1510 годом – затмение солнца и смерть короля Чи‑ этлана. Под 1511 годом – война против Тлачквиауко, «игра в мяч‑дождь», над глифом которой – воин, одетый в ритуальную одежду жертвы. В том же году – штурм Икпатепека с применением лестниц. В 1512 году – дожди и дымящиеся камни; ниже – взятие Нопаллана («Место кактуса‑нопала») и Квимичинтепека («Гора мышей»). Нопаллан связан чертой с указанием на троекратное землетрясение

Как только вопрос о войне был решен, Мехико послал своих представителей с соответствующими инструкциями в союзные города. Мобилизация, говорится в Chronique X, была всеобщей, а уклоняющимся грозило публичное осуждение и высылка. Приходится усомниться в подобных утверждениях, поскольку действительно всеобщая мобилизация поставила бы под знамена слишком большое количество людей.

Приготовления длились дольше обычного времени, так как нужно было изготовить лестницы из дерева и веревок, пики, копалки и прочие приспособления для преодоления земляных валов. Все это, в основном, было унесено не в готовом виде, а в сыром материале, что значительно утяжелило поклажу и потребовало дополнительного числа носильщиков в ущерб числу бойцов. Армии Тройственного Союза, Чалько, Хочимилько и других провинций шли под личным руководством Монтесумы.

Прибыв под стены Нопаллана, союзники разбили свой лагерь. Ночью бесстрашные разведчики проникли в город, где они обнаружили спящих часовых. Разведчики отрезали часовым головы, чтобы показать их императору. Другие разведчики проникли в императорский дворец и в храм и забрали там не только мельничный жернов, но и младенцев, которые спали около своей матери. Чтобы младенцы не плакали, их завернули в плащи и так отнесли в лагерь... Нональтеки так ничего и не заметили. Подобные подвиги были уже отмечены, например, в рассказе о штурме Халь‑ тепека. Это общие места, которые рассказчики очень часто воскрешали в описаниях военных походов. В общем, эти рассказы кажутся стереотипными, как если бы войны представляли собой лишь молниеносные карательные рейды или своего рода военные прогулки. С трудом представляется, что войны действительно могли развиваться гак, как это описывается в источниках. Можно ли поверить, что ни жрецы, которые шли отдельным отрядом, опережавшим войско, ни собственно военные части никогда не подвергались нападениям из засады, что «мятежники» не получали никакой информации о продвижении союзников, ие замечали имнерцев, когда те разбивали лагерь иод стенами их города или никогда не устраивали вылазок? Даже

в ритуализовапных конфликтах подобные внезапные атаки вполне могли иметь место.

Штурм Нопаллаиа был приурочен к моменту восхода утренней звезды. Как только жрецы заметили ее появление, они сразу же дали сигнал к бою. Менее чем за полчаса были пробиты огромные бреши и тысячи солдат – шестьдесят тысяч, как говорит Дюран, устремились в город, чтобы убивать и грабить. Испуская громкие крики и вопли, они поджигали дома и храмы, убивали мужчин, женщин и детей, которые имели несчастье родиться нональтеками.

В семь часов утра, когда солдаты немного пришли в себя, они стали надевать ошейник пленного на каждого, кто им попадался иод руку. Другие разошлись но окрестностям – опустошать поля и огороды, рубить деревья какао и грабить напропалую. Побежденные громко причитали и выражали полную готовность выплатить все, что от них требовалось. В конце концов Моптесума дал себя уговорить: он принял от побежденных государей «положенную» дащ> и приказал отвести войска. Как только весть о поражении Ноналлана распространилась но стране, делегации из других городов и деревень потянулись засвидетельствовать свою покорность. Победитель остерег своих вынужденных хозяев от попытки повторения мятежа, пригрозив в случае ослушания полностью разрушить город. Назначив губернатора, он отправился предъявить счет Икнатенеку. Вскоре состоялось возвращение – с богатой добычей и примерно с пятью тысячами ста пленными из Ноналлана и тремя тысячами восемьюстами шестьюдесятью пленными из Икнатенека.

Возможно, во время этого похода союзники подчинили себе также и другие центры – такие как Квимичинтенек и Ицквиксочитенек, откуда они привели четыреста пленных.

ЦВЕТУЩЕЕ ДЕРЕВО ТЛАХИАКО

В следующем, 1512 году состоялся еще один поход в Оахаку. Довольно значительный город Тлахиако (Оахака, ранее Тлачквиауко), расположенный среди гор верхней Мишгеки, был покорен в свое время Монтесумой I. У его короля Малинала было дерево, именуемое tlapalizquixochitl (Bourreria sp.), ароматные и нарядные цветы которого напоминают лопнувшую белую кукурузу, и другое дерево – izquixochitl (Bourreria formosa), с красными крапинками. Цветы и листья izquixochitl применялись, главным образом, для ароматизации воды и шоколада. Сплетенные в гирлянды, они украшали фигуру выбранного в качестве жертвы молодого мужчины, который в течение целого года жил как воплощение Тецкатлиноки, ожидая при этом своей участи, которая должна была свершиться на праздник лопнувшей кукурузы, в месяце Токскатль. До Монтесумы доходили слухи об этом дереве, и он захотел иметь его в своей коллекции декоративных деревьев. Он направил посольство в Тлахиако в надежде убедить короля продать ему дерево за любую цену.

Желание Монтесумы было равносильно приказу. Мали‑ нал прореагировал на него очень неудачно. Он обратился к посланным с резкими, провокационными вопросами: «Что вы там говорите? Вы что, совсем рассудка лишились? Кто этот Монтесума, о котором вы толкуете? Может, это случайно Монтесума Илуикамипа, который умер много лет назад, и от которого другие короли получили в наследство мексиканскую империю? Так кто же этот Монтесума? Если есть сейчас человек с таким именем и если он король Мехико, то пойдите и скажите ему, что я считаю его своим врагом, а цветов моих ему не видать. И пусть он знает, что территория моей страны простирается до того далекого вулкана, из которого идет дым».

Таким образом, Малииал отказал императору в его просьбе, и кроме того наговорил в его адрес кучу дерзостей. Делая вид, что не знает императора, и отодвигая в запальчивости границу своего государства до вулкана Попокатепетль, то есть, но существу, до долины Мехико, он делал войну неизбежной. Исход такой войны мог быть известен заранее. Вряд ли в Тлахиако проживало более 10000 человек. Даже при участии вассалов и возможных союзников (Юкуанье?) он, конечно, не мог представлять для Мехико никакой угрозы. Поэтому Малинал, надо полагать, знал, что

участь его решена. Возможно, просьба Монтесумы была выражена ие так, как об этом говорится у Торквемады, а в значительно более резких гопах.

Впрочем, действительно существует миштекская версия, в которой Монтесума представлен более требовательным, если не сказать больше. В тексте говорится не о Тлахиако, а о Юкуанье, что возле Ачиотлана, но речь идет но сути об одном и том же конфликте. И в Юкуанье растет деревце, прибывшее откуда‑то издалека, у которого цветы такие красивые и пахучие, что они ие могли не привлечь внимания Монтесумы, который не может допустить, чтобы хозяином деревца был не он, а кто‑нибудь другой. Король отказывает в просьбе императору. Последний отправляет в поход большую армию, которая убивает множество народа. Король взят в плен, дерево занимает почетное место в саду императора, но через некоторое время сохнет и погибает.

В Chronique X излагается совершенно иной casus belli: то ли потому, что такой пустячный факт, как обладание деревцем, не мог представлять собой предлога*для объявления войны, то ли из‑за смешения в источниках Тлахиако и Юкуанье. Можно предположить, что в действительности главный объект, то есть довольно богатый торговый центр Тлахиако подвергся нападению в силу причин, изложенных в Chronique X, а участь Юкуанье, король которого отказал императору в его просьбе, была решена мимоходом. Если полагаться на эту хронику, то можно подумать, что дань, поставлявшаяся Мексике Коихтлауакой и Оахакой, транспортировалась через территорию Тлахиако. В таком случае эта территория должна была бы быть очень обширной, так как Коихтлауака находится примерно в 80 км на северо‑северо‑восток от Тлахиако. Как бы там ни было, воины Тлахиако перехватывают караван – но‑видимому, на какой‑то ведущей к Мехико дороге, которая проходит в шестидесяти километрах от их города. Напрасно они уговаривали людей из Коихтлауаки поддержать их. Рядом находятся сборщики налогов из Мехико, и коихтлауакаицы, которые, желая подтвердить свою лояльность но отношению к императору, громко отчитывают своих непокорных соседей. Последние не обращают внимания на критику.

Моптесума сохраняет внешнее спокойствие. Он заботится об уцелевших людях из каравана и дает им у себя приют. Одновременно он проводит совещания с союзниками и назначает мобилизацию. Войскам приказано в случае сопротивления противника убить половину населения провинции, а другую – взять в плен; в случае сдачи без сопротивления – взять только несколько человек для принесения в жертву Тлакаксипехуалицтли.

Армия подходит к Тлахиако и разбивает лагерь возле его стен. Жители как будто не очень беспокоятся. Ночью до осаждающих доносятся со стороны города громкие восклицания, пение, звучание барабана и флейты. Уверенные в том, что противник решил бодрствовать всю ночь, союзники посылают в город шпионов. Последние приходят в изумление, видя как жрецы, воины‑ветераны и дворяне танцуют и поют, вымаливая у богов победу в сражении. Они все в крови из‑за кровопусканий, которым они предавались, чтобы произвести большее впечатление на своих богов‑по‑ кровителей. Что же касается остальных жителей города, то они все мертвецки пьяны.

Едва забрезжила заря, союзники начинают штурм города. Одна группа устремляется к храму, другая – ко дворцу, не встречая никого на своем пути. Во дворце обнаруживают преспокойно танцующих сеньоров и берут их в плен. Храм и дворец предаются огню, город разграблен и несколько человек убиты. Вскоре приходят парламентеры миште‑ ков с просьбой к императору о милосердии. Осаждающие, которые не потеряли ни одного человека, требуют сначала возмещения перехваченного добра. Затем принимается решение о размерах дани и о характере принудительных работ. Побежденные обязуются снабжать питанием проходящие мимо их города войска и регулярно поставлять союзникам изделия их ремесленного труда: разного рода круглые щиты и мечи с обсидиановыми лезвиями. Они должны будут, кроме того, брать на постой конвоиров оахакской и теуантепекской дани. Кроме всего прочего, к ним назначают сборщиков налогов и мешикского губернатора.

В обратный путь союзники отправляются с большим числом пленников и великолепной добычей.

За триумфом в Мехико последовали приготовления к празднику Тлакаксинехуалицтли. Воипы‑храбрецы готовились к бою с «гладиаторами», другие участники репетировали роли, которые им предстояло сыграть в ритуальных действиях. Когда наступил день праздника, тысяча миште‑ ков была казнена в присутствии традиционных врагов. Затем те солдаты, которые привели пленных, получили от императора, в зависимости от своего ранга, богато вышитые накидки, драгоценности, перья и оружие. Монтесума произвел в сеньоры несколько человек. Не для того, как он сам говорил, чтобы те заносились, а для того, чтобы они всегда находились иод рукой. Факты, приводимые Торквема‑ дой, выглядят несколько иначе: захваченные в процессе этой кампании пленные в количестве 12210 человек были казнены на инаугурацию храма Тламацинтатль и новой площадки под громадный приемник сердец и крови. ^Указание на столь большое число принесенных в жертву может быть просто проявлением хвастовства.

В том же году потребовалось направить еще одну карательную экспедицию в Герреро на выручку гарнизону Тла‑ котепека, которому угрожали восставшие йопи. В результате было взято в плен двести человек. О победах в последующие годы имеются лишь разрозненные сведения. Постоянная цель союзников – Оахака. В 1513 году они одерживают победу над Алотепеком – небольшим городом, расположенным, возможно, к западу от Теуантепка, рядом с Экатепе‑ ком и Тлаколулой, либо, что более вероятно, к северо‑востоку от Кецальтеиека. Они одерживают также не получившую дальнейшего развития победу над независимым королевством Тототенек, расположенным на побережье Южных морей. В том же 1513 году они совершили рейд в Кецала‑ нап, в результате которого захватили якобы 1332 пленных. В наше время под таким названием существует один город в штате Веракрус, на берегу озера Катемако, и несколько городов в Оахаке, но в документе, повествующем о событии, он относится к стране уастеков.

В следующем году (1514) занят Чихуапоуалоян (также в Оахаке), а жители Куэцкомаикстлахуакапа пытаются спастись бегством и пытаются закрепиться в Кецальтеиеке. Этот город сдается в свою очередь, так же как и Ицтлакт‑ лалокан. В этом походе отличился Куаутемок, хотя сам поход из‑за близости места действия может смешиваться с тем, в результате которого был покорен Алотепек.

В 1515 году разрушен расположенный к северу от Тототенека город Ченцонтенек (Санта‑Крус Чеицонтепек), и захвачен Техокуаутли (возле Ноиаллана?) вместе со статуей его бога‑покровителя Шипе Тотека. В следующем году состоялись последние упомянутые в источниках победы – над городами Ксалтианквиско (Санта‑Мария Халтиангис, на севере Оахаки) и Митла, где сохранились до нашего времени роскошные дворцы, стены которых украшены мозаикой из цветных камней.

Много завоеваний может быть отнесено к периоду правления Монтесумы, что находится в соответствии с приводимыми в различных анналах списками покоренных городов. Многие из них находятся в Оахаке. Они могли быть заняты по пути во время той или иной кампании, если только не отправили в надлежащее время послов с просьбой об официальном признании их подчиненного состояния или о защите от приближающихся армий. Источники сообщают также о завоеваниях на территории современных штатов Герреро, Пуэбла, Идальго, Чиапас и Веракрус, где в последние перед тем годы часто возникали мятежи. Если при этом учитывать информацию, содержащуюся в Relations geographiques, издававшихся но повелению Филиппа II в 80‑е годы XVI века, то надо будет добавить к упомянутым городам еще два десятка городов, расположенных на территории нынешнего штата Веракрус – таких как Паиаит‑ ла, Мизантла, Ксалана, Уэйтлальнан, Матлалтап... Некоторые сражения были особенно жестокими. В донесении из Чилтояка, что возле Халапы, малочисленность населения этого города объясняется тем, что он был разрушен войсками Монтесумы и пострадал от эпидемий.

Известно, что в последние годы своего правления Мон‑ тесума часто посылал свои войска для захвата территории майя вокруг Хикалаико – надо полагать, и для того, чтобы иметь возможность наблюдать прибытие испанцев. Некоторые замечают, что Моптесума побывал со своими войсками даже в Никарагуа и Гватемале. Это мнение ничем не подтверждается; оно основано, но всей видимости, на том факте, что многие топонимы этих регионов имели и сохраняют в наше время звучание языка науа; в действительности эти топонимы восходят к доацтекским миграциям. Монте‑ сума не хотел расширять территорию своего слишком разросшегося государства; он хотел сохранять и укреплять; отсюда его походы по всем направлениям, и особенно – на юго‑восток, в Оахаку. Близко расположенный регион Оахаки имел исключительное значение постольку, поскольку он был богат и плотно населен, так как там работали не имеющие себе равных ремесленники. Кроме того, владение этим регионом позволяло обойти долину Пуэбла и одновременно держать ее иод угрозой.