Учредительные кортесы за работой

Выборы в кортесы, по мнению всех наблюдателей, явились самы­ми правильными за всю историю Испании.

Прежде всего была пересмотре­на с точки зрения справедливости сама избирательная система. Не­справедливый, дискриминацион­ный закон 1876 года был отменен.

Теперь каждая испанская про­винция составляла избирательный округ, выбирающий одного депу­тата от группы в 50 тысяч жителей (или же от группы, превышающей 30 тысяч). Только для Мадрида, Барселоны и главных городов про­винций, насчитывавших более 100 тысяч жителей, был предусмотрен особый порядок, предполагающий два тура выборов.

В выборах Учредительных кор­тесов, бойкотируемых монархиста­ми, которые едва начали оправ­ляться после своего апрельского провала, участвовали 65% избира­телей. Выборы эти ознаменовали победу левых партий и центра, ко­торые получили 399 мест против 85, полученных правыми, чьи под­линные силы в национальном масштабе не были представлены из-за их решения не участвовать в голосовании.

Наиболее многочисленной была фракция социалистов, насчитывав­шая 117 депутатов; за ней следова­ла группа радикалов — 93 депутата. Надо сказать, что победа левых и центра ничуть не нарушила кон­троля правых над экономикой страны.

Кортесы приступили к работе весьма неторопливо. Они выдели­ли юридическую комиссию в соста­ве 21 депутата от разных партий собрания под председательством юрисконсульта (социалиста) Хименеса де Асуа. За шесть недель комиссия выработала проект, ко­торый представила кортесам; в те­чение трех с половиной месяцев шло бурное обсуждение проекта и градом сыпались поправки.

В конце концов новая конститу­ция была принята 9 декабря, полу­чив 358 голосов. Восемьдесят де­вять депутатов отказались участво­вать в голосовании ввиду их несо­гласия со статьями 3 и 26 текста конституции, определявшими новые отношения между церковью и государством. Однако не нашлось ни одного депутата, голосовавше­го против.

Из принятого текста можно по­нять, что авторы, в большинстве своем социалисты и радикал-социалисты, при его составлении следовали образцу различных со­временных конституций, в том чис­ле конституции Веймарской Герма­нии, Мексики после революции 1910 года, Чехословакии и Ав­стрии, рожденных Версальским до­говором, и т.д.

Статья 1, провозглашавшая Ис­панию «демократической респу­бликой трудящихся всех классов, подчиняющейся режиму свободы и справедливости», вызвала целые потоки чернил из-за своего туман­ного и близкого к социализму характера, который дополняло и да­же усиливало следующее заявле­ние: «Власть всех органов Респу­блики исходит от народа».

Статьи 2 и 3 провозглашали «ра­венство всех испанцев перед зако­ном» и также, что Испания не имеет «официальной религии», а статья 6 торжественно объявляла об «отказе от войны в качестве средства национальной политики».

Эти первые шесть статей выра­жали, в сущности, вкратце всю кон­ституцию. Образ, порождаемый конституцией, — это образ единого государства, дополненного авто­номными региональными система­ми, которое заботится об уважении демократических свобод, о своем национальном суверенитете, своем светском характере, нейтралитете и социальная жизнь которого осно­вана на правах личности.

Среди значительных новшеств следует отметить: право голоса для женщин; установление избира­тельного возраста в 23 года; вы­боры президента республики кол­легией выборщиков, состоящей из депутатов и compromisarios(выбор­щиков); однопалатная система (только палата депутатов, посколь­ку сенат был распущен); создание Постоянной депутации кортесов, уполномоченной в перерыве между регулярными сессиями принимать решения по таким важным вопро­сам, как отмена конституционных гарантий, чрезвычайные декреты, изданные президентом республи­ки; учреждение Трибунала конституционных гарантий; организация референдума.

На деле вопреки всем этим со­блазнительным прикрасам новая конституция свелась к победе «пар­ламентаризма» в самом худшем смысле этого слова: мелочный контроль кортесов над правитель­ством и часто по ничтожным во­просам; непрерывная, бесконечная говорильня; неустойчивость каби­нета министров и т. д.

Единственной уздой для всемо­гущества кортесов были прерога­тивы («сдерживающего» характе­ра) президента республики, обле­ченного властью дважды распу­скать избранное собрание, с обяза­тельством обосновать (но уже постфактум) свое решение.