Москва, проспект Вернадского, 3 августа, пятница, 21:13

 

Это сон?

Или явь?

Сознание накатывало волнами, но не задерживалось надолго. Разум не хотел воспринимать окружающую действительность. Не хотел, и всё. Но обрывочные фразы долетали до оглушенного мозга, вызывая непонимание и удивление.

- Десять кубиков!

- У нас же есть время! "Время на что?"

- Десять кубиков, я сказал!

"Десять кубиков чего?"

Тонкая игла нашла дорогу к вене. Боли от укола не было, видимо, мозг отказался ее воспринимать, но Яна физически ощутила, как ее кровь смешивается с чем-то чуждым, с чем-то ядовитым и неприятным... Как ее кровь смешивается с этим и становится другой. Как кровь становится ЕЕ НАСТОЯЩЕЙ КРОВЬЮ.

- Ее трясет!

- Но она не умерла.

- Накройте ее чем-нибудь. И развяжите.

- Кто знает, что она сделает, придя в себя?

- Это будет не скоро. Минимум, через пару часов.

- Я бы не хотел...

- Да развяжи ее, лейтенант, все равно эта девица уже наша.

"Наша? Чья? Вы ничего не путаете?" Яна проваливалась все глубже и глубже. Голоса затихали становились невнятным гулом, шепотом волн, тишиной. И эту проклятую тишину заполнила бессильная злоба на всех.

Злоба, постепенно перерастающая в ненависть.

- А она красивая.

- Конечно, Кортес вряд ли бы заинтересовался уродиной.

- Азаг-Тот тоже.

- Умеют жить, ублюдки.

"Кортес? Кортес, милый, где ты? Помоги!! Пожалуйста, не оставляй меня одну с этими подонками!"

"Забудь о нем".

"Кто это сказал?"

- Красивая грудь.

Руки, чужие руки скользят по телу. Что они делают? Кажется, натирают каким-то маслом. Открыть глаза! Надо открыть глаза! Посмотреть на врагов, запомнить. Надо открыть глаза!

"Они открыты!"

"Почему я ничего не вижу? Откуда этот золотой туман?"

"Это пройдет".

"КТО ЭТО СКАЗАЛ?!!"

- Кожа такая бархатистая, никогда не скажешь, что она наемник. Ухаживает за собой.

- О чем это вы здесь треплетесь?!

- Что, и поболтать нельзя?

- Забыли, кто тут у вас?

"Я! Здесь только я! А кто я такая?"

"Ты вспомнишь..."

- Сколько вы еще будете возиться?

- Вы же сами сказали: воспроизвести рисунок как можно точнее.

  Покалывание на правой части головы. На коже. Кто-то наносит татуировку? На голову? Зачем? Там же волосы и ничего не будет видно. Что за безумие, делать татуировку на голове? Это же некрасиво! Я не хочу...

Яна слабо пошевелила пальцами - единственная доступная форма протеста - и почувствовала на них что-то мягкое, рассыпающееся... Несколько пышных черных локонов, которые по недосмотру цирюльника остались на руках девушки, упали на пол.

- Она приходит в себя?

Чей-то палец одернул веко.

- Нет.

"Они остригли мои волосы..."

"Так надо".

"Кто ты? Кто разговаривает со мной?"

"Спи... спи..."

Жар в лицо. Горячий воздух ласкает кожу, дымок щекочет ноздри.

"Где-то рядом костер? Как тогда, с Кортесом, на острове. Он ловил рыбу на гарпун, а потом развел костер прямо на пляже и запек добычу в песке. Невероятно вкусно! Остров пустынный, необитаемый, можно делать что хочешь. В ту ночь мы так и не добрались до бунгало, проведя ее под чудным тропическим небом. И вместе встретили рассвет. И Кортес сказал, что солнце всходит только ради меня..."

"Кто такой Кортес?"

"Кортес?"

Кто-то громко застонал, и Яна открыла глаза.

- Как ты себя чувствуешь?

Высокая бритая наголо девица с золотыми, лишенными зрачков и белков глазами, участливо смотрела на Яну. Точнее, девушка поняла, что участливо: по интонации, по выражению лица, золотые глаза незнакомки были холодны и бесстрастны.

- Как ты себя чувствуешь?

- Плохо.

Язык едва слушался, и ответ получился невнятным. Но бритая поняла.

- Голова болит?

Виски горели так, словно незнакомка приложила к ним угли из своего костра.

- Да.

- Слишком много чистого "стима" сразу, - объяснила бритая. - Организм не справляется. Но ничего, сейчас я тебе сделаю классное зелье. То, что лучше всего подходит гиперборейской ведьме.

- Кому?

- А как ты думаешь, кто ты? - В дальнем углу комнаты корчился привязанный к железному столбу человек - под его ногами горел костер. Но незнакомка совсем не обращала внимания на такую мелочь. - Хочешь посмотреть на себя?

- Да. - Яна постепенно приходила в сознание, и теперь ее голос прозвучал гораздо увереннее.

Девица протянула пленнице зеркало:

- Смотри.

Яна жадно взглянула на свое отражение и закусила губу.

"Нет!!"

Глаза, лишенные зрачков и белков. Глаза, холодные и бесстрастные. Глаза, наполненные тяжелым, мрачным золотом. Глаза незнакомки.

"Мои глаза!"

Пышные волосы исчезли, их словно соскоблили с головы, кожа была абсолютно гладкой и мягкой на ощупь. Никаких следов волос! А правую сторону черепа украшал витиеватый черный знак, такой же, как на голове незнакомки. Яна коснулась его пальцами.

- Это подпись Азаг-Тота, - объяснила девица.

- Да коснется нас его ненависть.

"Чьи это слова? Неужели мои губы?.."

Бритая улыбнулась:

- Меня зовут Вероника. Добро пожаловать в Гиперборею, сестренка.

- Меня зовут Яна, - рассеянно ответила пленница, продолжая изучать свое отражение.

- Назови имя, - попросила Вероника. - Ты должна помнить имя.

- Имя?

Странно, но теперь, когда первое удивление прошло, Яна неожиданно поняла, что ее нынешний образ не так уж и плох. Даже более того: он оригинален, подчеркнуто изыскан и, что самое главное, он правилен! Девушка вдруг подумала, как дико и нелепо смотрелись на ее голове волосы. Как глупы и обыденны были синие глаза. В них не было силы. Не было красоты вечности. Разве такие глаза способны отразить всю глубину ненависти Кадаф?

- Назови имя! - требовала Вероника.

- Лазь! - Оно пришло из ниоткуда. - Из памяти.

"Из моей памяти?" "Из моей". "Чье это имя?"

- Лазь! Значит, погибла Гуля. Туда и дорога этой уродине! - Вероника рассмеялась. - Яна, извини, что я устроила здесь барбекю, но ты должна была находиться поблизости от места проведения обряда - зелье очень быстро портится. - Она протянула девушке фарфоровую тарелку, на которой застыла странная бурая масса. - Съешь.

- Я не хочу.

От угощенья веяло силой и болью.

- Так надо, Яна, слизни, - повелительно приказала Вероника. - Ты должна это съесть!

Что-то чужое, поднявшееся из глубины души, заставило девушку слизнуть бурую массу.

- Как хорошо!

- Я же обещала!

Головная боль прошла. Тело наполнилось легкостью и энергией, чудной, бурлящей энергией. Яна вновь опустилась на ложе.

- Как хорошо...

И опять забытье.

"Кортес, Кортес, что они делают со мной?!"

"Кто такой Кортес?"

"Кортес мой мужчина..."

"Забудь о нем!"

"Забудь!"

Дикая боль в голове.

"Нет! Кортес! Помоги мне..."

И опять забытье...

И лучше бы не просыпаться...

 

Офис компании "Неприятные Ощущения".