Благоверный князь Феодор Ярославин Новгородский

(Память 5 июня)

Благоверный князь Феодор Ярославин Новгородский вырос среди семьи исключительно благочестивой.

Мать его, блаженная княгиня Феодосия, признавалась современниками за праведницу. Его дед по матери, Мстислав Удалой, и восходящие предки: Мстислав Храбрый, Ростислав и Мстислав Великий – все сияют святостью, так же как праведной жизнью отличались и дяди его со стороны отца, благоверные князья Константин и Георгий.

В наше время люди вступают на путь той или другой деятельности в летах зрелых, за двадцать один год. Поэтому надо напрячь свое воображение для того, чтобы сообразить, как много успел поработать в ранней юности своей князь Феодор и в те годы, когда теперь отрочество и юношество предается беспечным забавам.

Ему всего было десять с лишним лет, когда в 1228 году отец его, великий князь Ярослав Всеволодович, оставил его со следовавшим за ним братом Александром, будущим витязем и печальником Руси, на престоле в Новгороде.

Не далее чем через год в Новгороде вспыхнул мятеж, и малолетний князь должен был ехать к отцу. Через два года новгородцы снова призвали князя Ярослава на княжение. Он снова оставил у них сыновей своих, Феодора и Александра. Жизнь этих детей в Новгороде была не сладка. Одно горе и заботы следовали за другими, население было истребляемо страшным голодом и мором, а пожаром была опустошена почти половина города.

В 1232 году пятнадцатилетний Феодор ходил в поход против мятежной мордвы. Вот как жил этот отрок: в ту пору, когда теперь дети, можно сказать, не выходят еще из своих детских, он испытывал и труды правления, и опасности, и перемены судьбы, и военные походы.

Между тем отец присмотрел уже ему невесту. Ему шел всего шестнадцатый год, когда назначена была свадьба. Невеста была привезена, собрались гости, назначен и день свадьбы, но пятого июня 1233 года совершилась над юным девственником Божия воля: княжич‑жених внезапно скончался.

Трудно описать тот сильнейший переполох, который произвела среди новгородцев весть об этом столь неожиданном конце в столь необычайных обстоятельствах. Новгородский летописец так говорит о его смерти: «Преставился князь Феодор, сын Ярославль вящыний, и положен бысть в монастыри святого Георгия, и еще млад, и кто не пожалеет сего? Свадьба пристроена, меды изварены, невеста приведена, князи позвани, и бысть в веселии место плач и сетование за грехи наши».

Зачем призывает Господь так рано прекрасных детей и юношей, которые кажутся таким светлым и чудным украшением жизни? Отчего не дать им жить, отчего не продолжать им век и не дать развернуть им в мире Божием те чудные дары, которые Бог в них заложил?

Для того чтобы не изменила, не затемнила жизнь хрустальной чистоты их сердец, чтобы пламень страстей не ожег души их, знавшей только любовь Божественную, чтобы ни одно земное разочарование не коснулось их светлых мечтаний и чтобы ушли они во всей своей свежести, во всей красе единственного утреннего часа.

Чем‑то прекрасным, утешительным, ясным рисуется нам тот юный Феодор, которому Бог за шестнадцать лет его жизни, прожитой в почете и у власти, дал венец святости.

Когда вспоминаешь о князе Феодоре, спрашиваешь себя: что же стало с его невестой?

Есть в окрестностях Новгорода кладбище на Синичьей горе, с древней Петропавловской церковью. Когда‑то тут был женский монастырь, и в нем подвижничала и настоятельствовала инокиня Харитина, княжна Литовская, мощи которой почивают тут под спудом. Предполагают, что она‑то и была невестой князя Феодора и оказалась вдовой до свадьбы.

Князь Феодор Ярославин был положен в Новгородском Юрьевом монастыре. В 1614 году, когда в Новгороде хозяйничали шведы, гроб с князем Феодором был вынут из земли и взломан наглыми шведскими солдатами.

Затем сохранилось известие 1634 года: «Немцы в церкви великомученика Георгия, в монастыре, ищущи поклажи, обрели человека цела и неразрушима в княжеском одеянии и, вынув из гробницы, яко жива поставили у церковной стены». Тогда духовенство выпросило у шведского полководца Делагардия разрешение перенести гроб в Новгородский Софийский собор. Мощи князя оказались не только нетленными, но и источающими исцеления. И сияет перед верующей Русью в каком‑то святом сиянии незлобивый, вдумчивый, тихий князь – отрок Феодор со своей загадочной судьбой, ранний избранник Божий.