Монумент «Рабочий и колхозница»

 

Эта монументальная работа должна была стать символом страны. И она им стала. А затем – символом эпохи, Москвы, Мосфильма.

И, конечно, закономерно, что эта скульптура стала и олицетворением творчества её создательницы – скульптора Веры Игнатьевны Мухиной. Вера Игнатьевна для многих и осталась в памяти автором одной скульптуры – «Рабочего и колхозницы». Хотя были и другие работы.

Вера Игнатьевна Мухина родилась в Риге в 1889 году в состоятельной семье. И по семейным же обстоятельствам она вскоре с отцом покинула город на Балтике. С детства проявила интерес к изобразительному искусству. В 1909–1911 годах она занималась в студии Константина Фёдоровича Юона. Константин Фёдорович был признанным мастером лирического пейзажа, участником объединения «Мир искусства». Именно в эти годы Мухина впервые проявляет интерес к скульптуре. В начале 1912 года с ней произошёл несчастный случай, в результате чего она получила серьезную травму лица и должна была долго лечиться. После операции опекуны, управлявшие делами семьи после смерти отца, отправили её в Париж. Там Вера завершала лечение и одновременно училась у знаменитого французского скульптора Эмиля Антуана Бурделя и посещала Академию «Ля Палетт», а также школу рисунка. Во Франции, а затем в Италии Мухина поняла, что её настоящим призванием является скульптура. Она вернулась в Россию с началом Первой мировой войны. Здесь, на Родине, она создает первое своё значительное произведение – скульптурную группу «Пьета». Работа был задумана как своеобразный реквием по погибшим на полях войны.

 

Монумент «Рабочий и колхозница»

После революции она меняет сферу своей деятельности и обращается к прикладному искусству. Она занимается промышленным дизайном, разрабатывает этикетки, книжные обложки, эскизы тканей и ювелирных украшений. Созданная по эскизам Мухиной коллекция одежды была удостоена Гран‑при на Парижской выставке 1925 года. Но затем Мухина решила вновь вернуться к скульптуре. В объёмной пластике скульптор ищет новые идеи, новые темы, новые средства самовыражения. К одной из очередных выставок она выполнила скульптуру крестьянки. На работу обратили внимание. Анатолий Васильевич Луначарский отметил скульптуру в «Известиях». Это был первый широкий успех Мухиной. «Крестьянку» взяли в Третьяковскую галерею. Наряду с первой премией это было полное признание художника.

В конце двадцатых годов Мухина входит в группу художников, которые разрабатывают дизайн советских выставок в различных странах Европы.

В 1935 году она начинает работать над созданием архитектурного оформления советского павильона на Всемирной выставке в Париже 1937 года.

Два с лишним года создавался монумент, который был призван стать символом Советского государства. Это была гигантская группа «Рабочий и колхозница», постаментом которой был советский павильон на Всемирной выставке. Постамент был спроектирован ведущим советским архитектором Борисом Михайловичем Иофаном.

Иофану, победившему в конкурсе на строительство павильона, принадлежит и идейный замысел скульптуры. У архитектора, по его словам, ещё во время работы над конкурсным проектом «родился образ… скульптуры, юноша и девушка, олицетворяющие собой хозяев советской земли – рабочий класс и колхозное крестьянство. Они высоко вздымают эмблему Страны Советов – серп и молот». Считается, что на создание «Рабочего и колхозницы» Иофана натолкнула идея античной статуи «Тираноборцы», изображающей жителей Афин Гармодия и Аристогитона, стоящих рядом с мечами в руках.

«Рабочий и колхозница» стала первым монументальным проектом Веры Игнатьевны Мухиной. Метод создания – контактная точечная электросварка, материал – хромоникелевая нержавеющая сталь с повышенным светоотражением. Высота – 24 м, длина шарфа – 20 м. Готовая скульптура весила 75 тонн. «Рабочий и колхозница» стали высшим художественным и инженерным достижением своего времени.

Для перевозки в Париж скульптуру разрезают на 65 блоков, упаковывают в войлок, грузят на 28 платформ. В дороге выяснилось, что некоторые части не проходят по габаритам через польские туннели, и тогда эти части разрезали автогеном. В Париже – очередной ударный монтаж. И вот в парижское небо взметнулись вспыхнувшие на солнце стальные серп и молот. Они демонстрировали всему западному миру новый, социалистический, пафосный облик труда.

Композиция Мухиной потрясла Европу и была признана шедевром искусства ХХ века. Скульптурная группа получила большую золотую медаль Гран‑при.

После выставки скульптуру снова демонтировали и пароходом доставили в Ленинград. Там снова перегрузили на железнодорожные платформы и привезли в Москву. В итоге целыми довезли лишь одну из голов и руку мужской фигуры. Все остальные детали оказались смятыми.

Скульптура была фактически сделана заново из других листов стали, двухмиллиметровых, то есть вчетверо более толстых, чем парижские.

Затем скульптуру смонтировали перед Северным входом на Всесоюзную сельскохозяйственную выставку (нынешний Всероссийский выставочный центр). Но гигантские фигуры были поставлены на гораздо более низком постаменте, в три раза ниже, чем в Париже.

В Париже «Рабочий и колхозница» словно парили в небе. По замыслу Иофана и Мухиной, скульптуру подняли на 34,5 метра, то есть на высоту многоэтажного дома. Только так она смотрелась победоносно. В 1939 году, вопреки мнению авторов, монумент водрузили на неказистый постамент. Мухина называла его «пеньком». Вера Игнатьевна тщетно боролась с этим «пеньком» до самой смерти. Также до конца жизни она не могла смириться с тем, что в её скульптурах видели не произведения искусства, а средства наглядной агитации.

В 2003 году начались работы по реконструкции знаменитой скульптуры. Это было вызвано коррозией несущих конструкций и поверхности памятника. Монумент был демонтирован и разобран на 40 элементов. Все части скульптуры были очищены и обработаны специальными антикоррозийными составами. Система внутреннего каркаса спроектирована таким образом, чтобы к каждому важному узлу памятника обеспечивался доступ для проведения профилактических работ.

Теперь высота павильона‑постамента для легендарной скульптуры составила 34,5 метра – в точном соответствии с первоначальным замыслом Веры Игнатьевны Мухиной. Общая высота обновленного монумента достигла 60 метров.

На передней части постамента установлен герб Советского Союза, тот самый, что украшал в 1937 году советский павильон в Париже. Его размер – 3,5 на 3,5 метра, вес – 10,5 тонны. Много лет он хранился на складе. Вес самого изваяния увеличился более чем на 100 тонн. Это вызвано тем, что в ходе реставрации был значительно усилен несущий каркас композиции.

В 2009 году работа, которой Вера Игнатьевна Мухина выразила стиль своей эпохи, вновь заняла своё место. Но уже в пространстве другой эпохи.

 

Екатерининский дворец

 

Этот дворцовый комплекс с его протяжёнными фасадами насыщенного красного цвета и внутренними дворами представляет собой одно из наиболее значительных сооружений русского классицизма. И памятник целой эпохи. Ведь это единственная в Москве усадьба, служившая парадной императорской резиденцией на протяжении всего XVIII века.

В начале XVIII века здесь, на левом берегу реки Яузы, находилась усадьба Фёдора Алексеевича Головина. В российской истории Фёдор Алексеевич Головин занимает особое место как дипломат, советник Петра I и одновременно первый русский по происхождению адмирал. Его таланты организатора, дипломата во многом оказались заслонёнными фигурой самого царя, военными победами России или сокрыты от глаз современников профессиональными тайнами.

Известно, что Пётр I пытался создать на берегах Яузы новый общественно‑политический центр Москвы. Этот центр царь организовывал в противовес Кремлю, с которым у него были связаны тяжёлые воспоминания.

Усадьбу первого русского адмирала Пётр I использовал для приёмов. Впрочем, как и Лефортовский дворец, который царь построил на государственные средства в 1699 году на противоположном, правом, берегу реки Яузы для своего любимца Франца Лефорта. После смерти Лефорта дворец был подарен Александру Даниловичу Меншикову. А после смерти Фёдора Алексеевича Головина царь поручил приобрести усадьбу и прилегающую территорию дворцовому ведомству.

Здесь был создан голландский парк со множеством прудов и каналов, в 1727 году, во времена Петра II, к нему была присоединена небольшая левобережная часть.

 

Екатерининский дворец

Рядом с бывшей усадьбой Головина и Лефортовской солдатской слободой был основан первый в России «гофшпиталь». Царский блеск и размах архитектурный ансамбль приобрёл при императрице Анне Иоановне.

После коронации Анна Иоановнна сначала жила в Кремле, в довольно комфортном помещении старинного Потешного дворца. Но вскоре Головинский дом с парком, где она иногда устраивала празднества, так ей понравился, что она приказала Варфоломею Варфоломеевичу Растрелли построить по соседству другой, деревянный Летний дворец. А затем из Кремля был перевезён Зимний дворец, который соединили в Головинской усадьбой. Перед дворцом появился П‑образный канал с гаванью, с другой стороны от дворца был разбит огромный регулярный парк. Вся усадьба получила название Анненгоф.

По поводу парка в Анненгофе существует предание. Якобы однажды императрица, гуляя со своими приближенными и не видя на лугу перед дворцом ни одного деревца, сказала, мол, что очень бы приятно было гулять, ежели бы тут была роща, в тени которой можно было бы укрыться от зноя.

Несколько дней спустя было назначено во дворце особенное торжество по случаю какой‑то победы. Императрица, встав утром рано и по обыкновению подойдя к окну, чтобы посмотреть на погоду, была поражена: перед глазами её стояла обширная роща из старых деревьев.

Изумленная царица потребовала объяснить это чудо. И ей доложили, что её придворные, которым она несколько дней тому назад, гуляя по лугу, выразила своё желание иметь здесь рощу, «воспользовались мыслью государыни» и тогда же вечером разбили луг на участки, и каждый, кому какой достался по жребию участок, со своими слугами в одну ночь насадили его отборными деревьями.

По преданию, на деревьях много лет можно было видеть имена придворных, которые их сажали.

По другой версии, роща будто бы была посажена ещё самим Петром I. Но, как бы там ни было, парк в Анненгофе на самом деле славился своими растениями. Для посадки в парке выписывались деревья и кусты из‑за границы. Для цветников регулярно закупались тюльпаны, нарциссы, лилии и другие растения. Мало кто знает, что именно здесь первые в России расцвели гиацинты. Шестнадцать сортов для Анненгофского сада были выписаны из Голландии. В России их очень полюбили и с удовольствием разводили.

Кроме того, в саду было девять прудов с рыбой и несколько беседок. На аллеях там же стояли каменные изваяния Венеры, Самсона, золоченые сфинксы и многие другие скульптуры.

При императрице Елизавете Петровне общая композиция усадьбы усложняется, перестраиваются дворцы, рядом с Зимним дворцом появляется Воскресенская церковь. Нижний парк тогда украсили фонтаны, беседки и скульптура. Недалеко от Дворцового моста, ниже по течению Яузы, был возведён театр – Оперный дом.

При Екатерине II деревянные здания разобрали. На этом месте по проекту, выполненному Антонио Ринальди, началось строительство нового дворца для Екатерины II. Затем к работам по возведению дворца по желанию императрицы был подключён архитектор Карл Иванович Бланк. Карл Иванович и завершил первый этап строительства в конце 1781 года. А в феврале 1782 года императрица поручила архитектору Джакомо Кваренги заняться внутренним убранством и фасадом здания. Кваренги сделал акцент на центральных частях фасадов с помощью протяженных колоннад большого ордера. Так сохранившаяся лоджия уличного фасада включает портик из шестнадцати колонн тёмного «дикого камня» (серого песчаника). Антаблемент ордера Кваренги продолжил по периметру всего дворца.

На окончательном этапе в строительстве также принимал участие Франц Иванович Кампорези. Франц Иванович считался популярным строителем Москвы, но его московские постройки почти не сохранились.

Этот каменный дворец, созданный плеядой выдающихся зодчих, существует и поныне. Тогда же появился обширный комплекс служб у моста.

После смерти Екатерины II, в 1796 году, по желанию императора Павла I Екатерининский дворец в Москве был превращен в казармы Московского гарнизонного полка. Отделку парадных помещений тогда значительно упростили, а перед зданием разместили плац.

В Отечественную войну 1812 года Екатерининский дворец в Москве был разрушен французами, а восстановлен лишь в 1823 году.

Здание было вновь отделано по проекту главного архитектора Москвы «по фасадической части» Осипа Ивановича Бове.

В 1824 году (по другим источникам, в 1825 году) в отремонтированном здании разместился Смоленский кадетский корпус и был переименован в Московский кадетский корпус. С 1838 года он именовался Первым Московским кадетским корпусом.

В 1828 году с севера к Екатерининскому дворцу было пристроено новое здание, в котором с 1849 года разместился Второй кадетский корпус. Позже в служебных корпусах дворца, так называемых Красных казармах, находилось Алексеевское военное училище.

В октябре 1917 года, когда в Москве велись бои, полковник Владимир Фёдорович Рар организовал оборону казарм Первого кадетского корпуса силами кадетов старших классов. Выходец из прибалтийских немцев, лютеранин Рар, герой Русско‑японской и Первой мировой войн, принял православие, чтобы быть одной веры со своими солдатами, и был наречён Владимиром. Когда большевики начали артиллерийский обстрел здания, Владимир Фёдорович распустил кадетов. Те, кого большевики всё‑таки успели пленить, были расстреляны на территории соседних Лефортовских казарм.

С 1937 года в здании располагалась Военная академия бронетанковых войск.

В настоящее время здесь находится Общевойсковая академия Вооружённых сил Российской Федерации.

 

Усадьба Кузьминки‑Влахернское

 

Когда‑то эту усадьбу называли Русским Версалем. Называли при жизни хозяев – князей Голицыных. И ведь было за что!

С давних времён эти земли принадлежали московскому Симонову монастырю. Здесь располагались его лесные и рыбные угодья. Территория, на которой располагается усадьба, впервые упоминается в документах в XIV веке как село Мельница. Село отличалось от деревни тем, что в нём стоял храм. Поэтому исследователи предполагают, что неподалеку от водяной мельницы стояла церковь во имя Космы и Дамиана. Название местности связано с русским произношением имени этого христианского святого – Кузьма. Отчего впоследствии село стал зваться Кузьминки. По другой версии, у монастыря на речках стояли мельницы. Одна из них на реке Голедянке, по преданию, принадлежала мельнику Кузьме, что и дало название всей местности.

В 1702 году Пётр I, отобрав эту землю вместе с мельницей у Симонова монастыря, пожаловал её в вотчину своему любимцу, «именитому человеку» Григорию Дмитриевичу Строганову «за верную службу и помощь в оснащении флота и армии». Это был знак высшего царского расположения к нему.

 

Усадьба Кузьминки‑Влахернское

При жизни Григория Дмитриевича в Кузьминках всё шло само по себе. Мельница действовала, а остальная земля так и оставалась незастроенной и незаселенной. В 1714 году, после смерти Григория Дмитриевича, имение унаследовали его вдова Мария Яковлевна и трое сыновей. В 1716 году Строгановы построили в Кузьминках деревянную церковь, освященную в честь своей фамильной святыни – Влахернской иконы Божьей Матери. Икона, датируемая VII веком, была привезена в Россию из Константинополя в 1653 году в качестве дара царю Алексею Михайловичу. По церкви их имение получило новое название – село Влахернское (Лахернское). Из трёх братьев Строгановых строительством в имении занимался только один Александр Григорьевич. Недаром единственный церковный придел носил имя соименного ему святого – Александра Невского.

В 1722 году Строгановы были возведены Петром I в «баронское Российской империи достоинство». Строгановы стали третьей по счёту русской фамилией, получившей баронский титул. В середине декабря того же года, возвращаясь из похода в Персию, царь заехал в их усадьбу и даже жил в ней некоторое время. Очевидно, к тому времени в Кузьминках уже сложился усадебный комплекс европейского типа.

В 1732 году церковь сгорела. Тогда же вместо неё Александр Григорьевич Строганов соорудил новый храм Влахернской иконы Божьей Матери, также деревянный. В 1740 году братья Строгановы, наконец, разделили доставшееся им от родителей наследство. Александр Григорьевич стал единственным хозяином Кузьминок.

Всё это время строительные работы в Кузьминках не прекращались. На речке Чурилихе была поставлена плотина и создана прудовая система. Система имела примерно одинаковую ширину на всем своём протяжении, что придало ей вид широкой реки.

В 1754 году его имение унаследовала дочь Анна Александровна Строганова.

Через три года Анна Александровна вышла замуж за блестящего молодого князя Михаила Михайловича Голицына. Таким образом, внучка Григория Дмитриевича стала последней владелицей имения из рода Строгановых и первой из Голицыных.

В качестве приданого за женой князю Голицыну, помимо села Влахернское с чудотворной иконой Влахернской Богоматери, достались городской дом в Москве, чугунолитейные заводы на Урале, соляные варницы, древние документы, иконы и картинная галерея.

Вступив в права хозяина Кузьминок, Михаил Михайлович предпринял широкую реконструкцию и благоустройство имения.

Так, например, созданный в Кузьминках в конце XVIII века английский парк – один из первых пейзажных парков Москвы, – стал эталоном для помещичьих ландшафтных парков. По примеру Павловска под Петербургом в Кузьминках была вырублена знаменитая двенадцатилучевая просека.

Тогда же были перестроены церковь, княжеский дворец, пристань, конный и скотный дворы, слободка с хозяйственными службами. Причём сооружения слободки и её планировка – один из немногих композиционных элементов усадебного строительства конца XVIII – начала XIX века, которое сохранилось до настоящего времени.

Но наибольшего развития усадьба Кузьминки получила в XIX веке. Тогда хозяином усадьбы был сын князя Михаила Михайловича Голицына, Сергей Михайлович.

Были капитально перестроены и получили новое архитектурное решение Скотный и Конный дворы, частично главный дом. Построены Пропилеи, Березовая беседка, пристань сложной конфигурации, Липовая аллея, висячий мост, Ванный домик, Египетский павильон, Померанцевая оранжерея.

На собственных чугунолитейных заводах Голицына для Кузьминок создавались настоящие шедевры чугунного литья: металлические лавочки различной формы, обелиски и памятники, триумфальные и ажурные ворота, тумбы с двойными цепями, фонари и жирандоли удивительных форм, ограды, фигуры львов и грифонов на воротах. По словам современников, село Влахернское по обилию малой архитектурной формы чугунного производства представляло собой музей под открытым небом.

В создании усадьбы принимали участие многие знаменитые художники, скульпторы и архитекторы XVIII–XIX веков. Как, например, Пётр Карлович Клодт, всемирно известный своими скульптурными композициями на Аничковом мосту в Петербурге. Пётр Карлович являлся и автором скульптурных композиций коней с вожатыми в Кузьминках‑Влахернском. Это единственное творение коней Клодта в Москве.

В Кузьминках раскрыл свой талант архитектор Дементий Иванович (Доменико) Жилярди. Он – автор полной реконструкции усадьбы и проектов многих сооружений, в том числе знаменитого Музыкального павильона, вошедшего в каталог мировых шедевров классицизма. Кузьминки – единственный пример в его творчестве.

Сергей Михайлович Голицын сумел поставить усадьбу Кузьминки в один ряд с такими жемчужинами архитектурно‑паркового строительства, как петербургские Павловск и Петергоф. Тогда‑то она и получила наименование Русский Версаль. Порой усадьбу называли московским Павловском.

Помимо прочего, в Кузьминской усадьбе были открыты богадельня и больница, обслуживавшая жителей окрестных деревень, что являлось нечастым явлением в помещичьих усадьбах.

Кузьминки были популярны во все времена своего существования. Но в XIX веке здесь побывали многие известные государственные деятели России, писатели, художники, композиторы.

Церковь в Кузьминках действовала до 1929 года, а вот кладбище закрылось сразу после 1917 года. На его территории построили общежитие. Недалеко от плотины был засыпан колодец со святой водой.

В 1929 году церковь была закрыта. В тот же год, осенью, уничтожили барабан храма и колокольню, на которой находились старинные башенные часы.

Долгие годы удивительные памятники архитектуры усадьбы медленно разрушались. В 60‑е годы ХХ века территория поселка и усадьбы с парком вошла в состав Москвы.

В XXI веке в Кузьминках были возвращены из небытия сразу несколько архитектурных шедевров позапрошлого века. Старинное имение Строгановых‑Голицыных – замечательный памятник русской усадебной культуры Москвы, Русский Версаль, – стало собираться воедино из доселе разрозненных, а то и разрушенных кусочков.

 

Усадьба Кусково

 

Регулярный парк усадьбы Кусково – один из самых древних парков Москвы. И парк, и сама усадьба, наверное, одни из самых любимых как у москвичей, так и у гостей. Возможно, потому, что изначально Кусково задумывалось не как хозяйственная усадьба, а как «увеселительное» место, где все предназначено для «приятного препровождения времени». Для этих целей были выстроены дворец, парк, парковые павильоны и беседки, оранжерея и кунсткамера, зверинец и охотничий домик. На кусковском пруду существовала даже небольшая флотилия гребных судов.

Впервые Кусково упоминается в самом конце XVI века и уже как владение Шереметевых. В 1623–1624 годах, при царе Михаиле Фёдоровиче, здесь стояли деревянная церковь, боярский двор, дворы крепостных людей. Во владении Шереметевых Кусково оставалось более трёхсот лет, вплоть до 1917 года, – случай в истории усадеб довольно редкий.

Родоначальником графов Шереметевых был фельдмаршал Борис Петрович Шереметев.

Графский титул ему пожаловал Пётр I за усмирение Астраханского стрелецкого бунта в 1706 году. Борис Петрович участвовал в Северной войне и за первую победу, одержанную над шведами после поражения русских под Нарвой, был произведён в фельдмаршалы.

Царь Пётр не скупился на награды, щедро одаривая Шереметева землей и крестьянами.

Когда же шестидесятилетний фельдмаршал и первый граф России собрался уйти в отставку и постричься в монахи в Киево‑Печерской лавре, Пётр сосватал ему двадцатипятилетнюю вдову своего дяди Льва Кирилловича Нарышкина – Анну Петровну Салтыкову.

 

Усадьба Кусково

Вместе с Анной Петровной фельдмаршал был отправлен в Прусский поход. Поход был неудачным с точки зрения военной стратегии, но весьма плодотворным для новобрачных. Они одного за другим произвёли на свет пятерых детей. Старший из них, Пётр Борисович Шереметев, в шестилетнем возрасте, после смерти отца, унаследовал огромное состояние. Пётр Борисович, в отличие от отца, не отличался призванием к военному делу, зато числился камергером во дворе, исправно получал чины и приумножал своё богатство. Он женился в тридцать лет на самой богатой невесте страны – княжне Варваре Алексеевне, единственной дочери канцлера Российской империи князя Алексея Михайловича Черкасского. Тем самым объединились два огромных состояния, и Шереметев стал счастливым обладателем 44 имений в 28 губерниях России. Как не удивительно, но брак по расчёту принёс Петру Борисовичу и счастье в семейной жизни.

После свадьбы граф с супругой поселились в Петербурге, в особняке на Фонтанке, 34, в так называемом Фонтанном доме. Однако Пётра Борисовича тянуло в Москву: он задумывает перестройку своей подмосковной усадьбы Кусково, благо, вместе с приданым жены он присоединил к Кускову соседние земли Вешняки и Выхино.

Имение состояло из трёх частей: запрудной со зверинцем, французского регулярного парка с основным архитектурным ансамблем и английского парка «Гай». Главным сооружением в имении Шереметева был Дворец, или, как тогда его называли, Большой дом. Здесь Пётр Борисович устраивал парадные приемы.

Первоначально проект дворца был заказан французскому архитектору Шарлю де Вальи, но чертежи из Парижа запоздали, поэтому постройка была поручена московскому архитектору Карлу Ивановичу Бланку. Согласно чертежам де Вальи после внесли некоторые дополнения.

Пологие пандусы дворца, украшенные фигурами сфинксов, предназначались для того, чтобы кареты со знатными гостями могли подъезжать к самому входу во дворец.

Над входом в треугольном фронтоне – фамильный вензель Шереметевых.

Традиционные для XVIII века анфилады залов включали в себя Гостиные, Карточный и Бильярдные залы, Столовую, Парадную и Вседневную спальню, Библиотеку и так далее. Главным залом считался Белый Танцевальный. Одна его сторона обращена в сад, другая – полностью зеркальная.

Французский регулярный парк украшала мраморная скульптура. Здесь были пруды и павильоны, несколько оранжерей, зверинец, менажерия, то есть архитектурно оформленный дом с певчими птицам, Зелёный театр. Существовало около пятидесяти разнообразных экзотических павильонов и затей (например, стог сена или поленница дров могли внутри оказаться комфортным павильоном), садовые лабиринты, фонтаны, гроты, подъёмные мосты, карусели и много всего другого. После смерти жены Пётр Борисович покинул дом на Фонтанке и окончательно поселился в Кускове.

Вместе с сыном Николаем Пётр Борисович основал крепостной театр и собственную театральную школу для крепостных актёров.

С того времени праздники со спектаклями и фейерверками стали обыкновением. Начиная с 1770 года и до самой смерти в 1788 году Шереметев устраивал грандиозные гулянья, на которые приглашались все желающие. У дороги в имение стоял столб с надписью, приглашавшей веселиться как кому угодно, в доме и в саду.

Но во время веселья строго следили за тем, чтоб «гуляли смирно, и в саду ничего не ломали и не рвали, бесчинств, ссор и драк не заводили».

Число гостей на таких празднествах доходило до тридцати тысяч. Программы праздников включали в себя театральные и народные представления, катание на лодках под пение хора, фейерверки, дивертисменты, морские парады и карусели.

По четвергам и воскресеньям в трёх усадебных театрах проходили бесплатные спектакли. В Кускове были не только свои крепостные архитекторы и художники, как, например, семья Аргуновых, но и свой драматург – Василий Вроблевский, свой композитор – Степан Дегтярёв и знаменитые оперная и балетная труппы. А ведущими солистками были крепостные актрисы Татьяна Гранатова и Прасковья Жемчугова (Ковалёва). Та самая Жемчугова, которая стала в 1803 году женой графа Николая Петровича Шереметева.

Одним из увлечений графа Петра Борисовича было создание портретной галереи знаменитых современников, «государей и владетельных особ». Большая часть этой коллекции портретной живописи по сей день хранится в Кускове и насчитывает более 280 произведений русских художников и иностранцев, работавших в России. Здесь можно увидеть портреты Петра I работы немецкого живописца И.Г. Таннауэра, Екатерины II кисти Фёдора Степановича Рокотова. Представлены портреты великого князя Павла Петровича и великой княгини Марии Фёдоровны, созданные академиком живописи Дмитрием Григорьевичем Левицким, а также изображения графа Петра Борисовича Шереметева и его супруги Варвары Алексеевны кисти итальянского художника Пьетро Ротари, портрет Прасковьи Жемчуговой работы крепостного художника Николая Аргунова и много других замечательных работ.

После того как завершилась эпоха Екатерины, начался закат усадьбы Кусково. Интересы Николая Петровича Шереметева переместились в усадьбу Останкино, где он сосредоточил лучшие произведения искусства, часть из которых была перевезена из Кускова, и создал лучший в России театр.

После смерти Николая Петровича владельцем усадьбы становится Дмитрий Николаевич Шереметев, сын Николая Петровича и Прасковьи Жемчуговой. В то время москвичи любили приезжать в Кусково, чтобы устроить пикник, посмотреть театральное представление или поудить рыбу, благо, удочки выдавались прямо на месте, и в пруду в большом количестве водились караси.

После 1917 года имение было национализировано. Сегодня в усадьбе Кусково расположены два музея: единственный в России музей керамики и музей‑усадьба «Кусково».

 

Музей‑усадьба «Останкино»

 

Уникальная сохранность дворца в Останкине доносит до нашего времени дух старой, легендарной, допожарной Москвы. Этот неповторимый дух живёт и в подлинных интерьерах Останкинского театра, в резном великолепии иконостаса церкви Живоначальной Троицы, в старых, могучих дубах Увеселительного сада.

Только здесь, в Московском музее‑усадьбе «Останкино», можно увидеть уникальную коллекцию музейных редкостей, связанных со знаменитым крепостным театром Шереметевых.

Самое раннее из дошедших до наших дней упоминаний этого места в исторических документах относится к XVI веку. Тогда деревня Осташково на суходоле принадлежала «служилому человеку» Алексею Сатину, ближайшему родственнику царского окольничего. Затем ею владел некий опричник иноземец Орну. В 1585 году, при царе Фёдоре Ивановиче, сыне царя Ивана IV Грозного, деревню приобрёл думный дьяк Василий Щелкалов. При нём была выстроена небольшая деревянная церковь и выкопан пруд, вокруг которого насажены кедровые и дубовые рощи. Считается, что некоторые кедры и дубы сохранились до наших дней.

В годы Смутного времени Останкино было разграблено и сожжено. В 1620 году Останкино перешло к боярину Ивану Борисовичу Черкасскому, мать которого была родственницей царя Михаила Романова.

 

Останкино

В 1678 году рядом с боярскими хоромами началось строительство каменной церкви Живоначальной Троицы, автором которой, предположительно, был крепостной архитектор Павел Потехин. Храм был освящен в 1692 году. Последним владельцем поместья из рода князей Черкасских был Алексей Михайлович – крупный государственный деятель, один из богатейших людей своего времени. В 1743 году единственная дочь и наследница князя Алексея Михайловича, Варвара Алексеевна, вышла замуж за графа Петра Борисовича Шереметева. Останкино в числе многих других княжеских вотчин вместе с крепостными людьми, приписанными к этому месту, стало шереметевским владением. После того как два состояния соединились, Пётр Борисович стал самым богатым человеком в России.

В 1740‑е Шереметев начал строительство усадьбы Кусково. Но работы шли и в Останкине – здесь был разбит большой регулярный парк и выстроен деревянный одноэтажный «воксал» – зал для балов и приёмов.

Единственным сыном и наследником графа Петра Борисовича Шереметева был Николай Петрович. Молодой Шереметев получил хорошее домашнее образование, а для его завершения предпринял почти четырёхлетнее путешествие по Европе, за время которого успел прослушать курс лекций у профессоров Лейденского университета и побывать в Лондоне, Париже, Женеве и Берлине.

Вернувшись в 1773 году из путешествия, основное внимание молодой граф уделял не службе, а домашнему театру, который с 1777 года полностью забрал в свои руки, решив превратить его в высокопрофессиональный творческий коллектив. Для этого к актерам и танцовщикам нанимались учителя – русские и иностранцы, заключались контракты с декораторами, выписывались из Парижа партитуры и эскизы декораций. Расширившийся репертуар требовал хорошо оснащенной сцены. В 1785 году Николай Петрович начал перестройку кусковского театра, однако обновлённая сцена все же не могла полностью удовлетворить творческих замыслов графа.

В 1788 году, после смерти отца, Николай Петрович вступил во владение огромным богатством.

В 1790 году Шереметев принимает решение о строительстве нового театрального здания в подмосковном Останкине. Проект, по которому началось строительство в Останкине, принадлежал московскому архитектору Францу Ивановичу (Франческо) Кампорези. Он постарался объединить при помощи проходных галерей отдельное строение театра, который является центром композиции, и боковые павильоны, а затем и жилые помещения. К лету 1794 года сложилось общее П‑образное в плане решение дворца: одноэтажные проходные галереи соединили театр с симметрично стоящими по сторонам от него Итальянским и Египетским павильонами. Старые жилые хоромы, имевшие выход к церкви, и актерский флигель образовали большой парадный двор перед южным фасадом. По центральной оси ансамбля была ориентирована и новая планировка Увеселительного сада с северной стороны усадьбы.

Строить здание театра было решено из дерева, так как этот материал является наиболее приспособленным для театрального помещения с точки зрения его акустических свойств.

Однако проект Кампорези послужил лишь в качестве первоначальной архитектурной идеи ансамбля. В дальнейшем к проектированию отдельных его элементов привлекались известнейшие петербургские архитекторы – Иван Егорович Старов, Викентий Францевич Бренна, Джакомо Кваренги. По ходу строительства Шереметев неоднократно изменял принятые решения, заставляя разбирать и переделывать уже готовые части здания, часто соединяя отдельные фрагменты разных проектов. Почти с самого начала строительства советами ему помогал известный московский архитектор Елизвой Семёнович Назаров, к помощи которого обращались в сложных случаях.

Праздничное открытие дворца состоялось в июле 1795 года.

После празднеств стала очевидной нехватка некоторых функциональных помещений, поэтому с весны 1796 года в Останкине начинается новый этап строительства. С южной стороны дворца была пристроена анфилада парадных залов.

Штат театра в то время насчитывал около 170 человек. В труппе были обученные и талантливые актеры, репертуар включал около ста драм, комедий, опер и балетов. Подлинными звездами шереметевского театра считались прима‑балерина Татьяна Гранатова (Шлыкова) и оперная солистка Прасковья Ковалёва (Жемчугова). Прасковья была не только солисткой, но и возлюбленной графа.

В 1797 года в результате тяжелой пневмонии прекратилась певческая карьера Прасковьи Жемчуговой, без которой театр потерял для Николая Петровича прежнюю привлекательность. В том же году граф подписал ей вольную и они уехали в Петербург.

Осенью 1801 года Шереметев в последний раз приехал в Москву в связи с предстоящими торжествами по поводу коронации нового императора Александра I.

1 октября в Останкине был дан пышный приём. Бал и великолепный ужин, за которым последовал невиданный по красоте и продолжительности фейерверк, очень понравились молодому императору. Возможно, именно благосклонность императора стала толчком к решительному шагу в жизни графа – 6 ноября состоялось его венчание с бывшей крепостной актрисой Прасковьей Жемчуговой, ставшей отныне графиней Шереметевой. Однако семейное счастье было недолгим – в 1803 году она умерла от родовой горячки, оставив трёхнедельного сына и безутешного супруга. 1 января 1809 года скончался и граф Николай Петрович Шереметев.

В 1856 году, перед коронацией Александра II, в Останкине была устроена временная резиденция нового импер<