От самочинья славы ради члвьскы нэмощи язычьиыя, множьства ко врэдьнаго, да судо примуть, да поспешни будуть, да огнь приймуть. Будуть последни i пэрвий, и пэрьвии последнии.

(«От самочинья, славы ради, человеческой немощи язычьи, множества вреднаго, да суд примут, с удой своей и примут, а ежели ПОСПЕШНЫЕ будут ОГНЬ ПРИМУТ. Будут последние первыми, а первые последними (Мф. 19:30)». Падение удой лишает силы, и делает последним в умном делании, а принявшим огнь – первыми, и даёт возможность и «в ширину или в глубину ходить».)

Слово ктз. (Слово 27)

Сэдморая оубосэдьмаго, нынешняго суть деланья, ова приять на, ова нэ приять на, осмы ижэ яве иако будущаго века знамэнэно иесть.

(«Семь о рае, и семёрка наинешняго суть деланья, хочешь принять!? – «На», не хочешь!? – «На». Восьмой же, когда в яве, яко будущего века знамень иесть. Восьмым знаменуется в яве грядущее».)

5. РАЯ делание, это здесь и сейчас. Хочешь принять!? – «На», не хочешь!? – Всё равно - «На». Восьмым знаменуется грядущее, то есть будущее истекающая из вечного в реальном. Это как в словах из Символа Веры «грядёт судить живым и мёртвым». Это процесс, когда озарительное откровение, исступительное извещение, или церковно выражаясь – «через причастие» уже в яве проявляется, это знамень (печать) иесть. Восьмым знаменуется в яве грядущее. Преподобный называет себя «неискусным архитектоном, архитектором, который соорудил лествицу шествия, и указал, что двигаются в ней и в ширь, и в глубь по небесному ряду. Указал, что стоит только внутренне согласится с отсутствием усилия на лествице шествия, тотчас принимается «расслаблень», и автоматически происходит падение сразу на первую ступень, где блуд совокупляет с падением в силе, и придётся начинать заново. Падение удой лишает силы, и делает аскета последним в его умном делании, а принявшим огнь – первыми, и даёт возможность и «в ширину или в глубину ходить» Учитель подразумевает, что человек может либо самоопределиться, на какой ступени он находится, и что ему предстоит, или найдет того, кто по ступеням светоразличия небов ходит свободно, и может указать, и помочь другому, указать ему, где он опристанился, где пристань себе имеет, или иначе говоря, где его приостановили иные силы, и обстоятельства.

Соблюдаи о инокы и оуиединэнэ, звериныи часы, ащэ ли ни, нэ возможэши ключа иемыхо сетии поставити, ащэ от ступи от ступлэнь ие прииемо, облишни дело, ащэ ли что дэрзаиетэ, нэведе како помолчю, почто, оубо нэтолико, во прпдбныхо тавэ ниси о техо светило, иеликово скит и о техо быша, разумевая йда разумеваиеть, аз обо глаголати нэ могу, пачэ жэ нэ хощю, ови врэды охужающэ, ови жэ поющэ, и множаиево томь тэрьпящэ, ови жэ на разумо зрящэ, во глубине ходять, по лествичьному образу, дася воспросить извещань ие, местя ися о господи да меститься.

 («Соблюдай о инок о уединение в звериный час! Это не «один», а прежде – единый! Если же нет, то невозможеши ключа их в сети поставить, если от ступени к ступени не примешь. Отнятое дело если же что дерзаете неведая как, помолчу так как не только в преподобных та вина о тех светилах, но и в тех, кто из скитов. Да разумевая, да разумевают. Азъ бо глаголати не могу. Более же не хочу. Иные вреды охужающие, иные же и поющие и множество имеют томящее терпяще. Иные на разум зрящевые, и в глубине ходят по лествичьному образу, дастся воспросить извещанье, если место есть о Господа да местится».)

Суть ленивы душа, во обьщэ ие житьие приходящэ, и вэщьми своиея лености о богатевоша, во свэршэную пагубу доидоша. Исуть пакы ижэ свою леность хожэнья ради соинеми совлэкоша, нэточью жэ о лениве ишихо, но и о поспешиве ишихо, многажды тожэ бы, симь жэ правлэнь иемь, и о молчаньи по бэседу иемо глаголащэ, многы нэ искусны прииемо искуси, своиечинь иемь сластолюбивы ты обличиво, ины жэ приимо страхомь нэ скорбью, о ношэньи своиего с уда поспешивы некыя горяща здела.

(«Суть ленивой души, в общее имея житие приходяще, и вещами своими леностно богатеют, и в совершенную пагубу доидоша. И суть иного, не только свою ленность, двигаясь ради, благодаря хождению (по пути лествицы), не только леность совлекши с себя, но и всё что ей сопутствовало совлечено было сим правлением, ибо поспешил об этом, и о молчаньи побеседовать, и глаголать многожды, и много не искусный искус принял, и свой сластолюбивый чин обличив, иной же принял чин, страхом, не скорбью ношения своего, и своей уды  поспешил некия горяща здела» То есть разгоревшийся огнь покаяния, от страха уды (суда божьего) попалил, и вывел в иной чин.)

Никто жэ от ярости i менья, лицэмерья жэ, i дэржанья жэ друго гневьнаго, стужэньэ прииемьля, следа молчанью видетисо мей, ие да како иступлэнь ие точью приобрящэть, ащэ ли кто сэго час то, то то оубо само да оувесть полэзная, мню жэ нито, словомь молчань ие приходящихо, знамэнь ие и поприщаси.

(«Никто же от ярости имения, лицемерья, и держания друга гневного, - стуженье приемля…» То есть, никто не остудит, не ужмёт, не остановит будучи в ярости находясь, да в лицемерии с другом гневным, но напротив, - след молчания видеть имей, высматривай тотчас (тот момент), как иступлень имеющаяся точью приобрящет, то и сам уведаешь полезное, мню же нить, словом молчань имеющаяся приходящих, это есть и знамень, и само поприще». То есть отец учит созерцать за активностью даже в самой активности, то есть и будучи в гневе, но созерцая, обретаешь нить молчания, которая укажет и на само возникновение процесса гнева, на исступление!  Молчание накатывается неким «имеющимся приходящихо». Ярость, это уже результат такого накатывания, как, собственно, и исступительные озарения, и образы. Созерцая за нитью молчания «сам увесть полезная».

5. «Никто» и «ничто» преодолевают препятствия. О «никто» см. Слово 2, там уже начинаются эти технические моменты, лукавый не видит «никто», ибо нет там никого. Более того, в первых вариантах «Евангелия» и «лукавого» нет в текстах, но есть состояние не при АЗЪ, «неприазнь». Оно и понятно, внимание человека уже находится не внутри рая, а снаружи, вне «азъ», как говорили отцы, лукавый наложил на божий образ в человека некий «ляп» своего образа, некое искажение.

О умо бэзмятэжа, мысль очищэна, восхыщэнь ие ко богу, мукамо прэдоставлэнь ие, смерти памятя, молитва бэзнасыщэнья, хранило нэоукрадомо, блуду оуморэнь ие, приврэдья нэ ведень ие, смэрть от мира, обьеданьио нэхотень ие, богословья разумо, расужэнью источнико, слэза повиньна, много речью пагуба, иежэ таковыхо имь жэ множьство любить супротивитися, имь жэ линэ словомь сэго проходящимо, си богатьства нищэта, гневу ращэнь ие, памяти о добре скрово, любови худень ие, вэличанью приять ие, и прочэ ие помолчю, иема сицэ слово протэчэ, нужа и о техо, ижэ во повиновэньи, зде вложити, и пачэ ко тем обои слово, иакожэ на долзе продолжаиеться, законьне и бэсквэрны ко красному при пряжэнымо, си знамэнья и суди о у ставляються, от богоносивыхо оцть, во своие оубо врэмя творима точью, иако по вся дни приносихомо, прилогы поспехо прииемлющэ.

(«О ум безмятежа (!) о мысль очищена (!) – васхищень ие(!) к Богу: мукам имеющимся предоставлен, смерти памятуя, молитва ненасытная, хранило необкрадываемое, блуду уморение, привредья неведение, смерть от мира сего, объедань нехотение, Богословья разум, расуженью источник, слеза повинная, многоречью пагуба».

«И есть те, у кого этого Богатства нищета. Им же лень вышеизложенным словом проходить, им же множество любить всё противится, гнев взращивают, памятуют о добром крове ( о комфортной жизни, о доме - кров, о отдохновенном, там где комфорт жизни, там и кровь ), любь в их худеет, величанья приятие ( принимают величание, и это им приятно ) и прочее есть, но помолчю, ибо слово протечёт».

«Нужно еще слово сказать о тех, кто в повиновении здесь вложить ( кто готов принять, и вложить в себя слово, и в кого оно этим словом вложится, а не протечёт ) и снова к тем кто на долге отцам продолжается…» Или иначе можно перевести, и буквальнее: «бой держат на долзе, на долу ( то есть в пространстве и здесь и сейчас ) по закону, по кону которые продолжаются, не без скверны к красному. Закон не и без скверны к внешнему достижению, сопряженный со знаменьями, и установленным судом ( действенный сам в себе, благодаря уды отцов ) от богоносивых отцов в своё время твор творящих, приносящим и приемлющим прилогы поспеха. (Флп. 3:13)»)

С мерэнь яво носнаго возвращэнь ие, иарости охужань ие, како бодаи нэбудэть, кручине походящи омрачэньэмь, оубытоко любови, прибытоко врэдово, очюжэнь ие нэнависти, избавлэнь иа нэведенья, спеха приять ие, милованья любы, прэзорьству страньничьство, иеже всемо возискаиемо, й мало оубретаиемо оуправ лэнь ие.Воде нэсущи воисточнице нэсвоие имя, и прочэ ие разумено бы о умо имущимо.

«С мерой в яви носимое возвращается имеющимся, ярости охужань имеется (удушение, сжатие имеющееся), как бдения не станет, как бодания, как борьбы не будет, то кручине приходящего омрачением, убытка любви и прибытка вредов пребывает, и очам жжения ненавистью, и избавление имеющегося неведением, и успехом приятия милованием любы, когда презорству странничество предпочтётся, и иже этим будет бдение взыскаемо, и мало по малу обретётся управление. Вода не существующего в источнике, не собственного имени, и прочее сразумеется тем, кто имеет». Или от обратного можно перевести: «Иное имя в источнике, от того и вода предыдущего иссякает, имеющий ум поймёт. То есть, меру носимого держи, иди со с мерением, и бди, бодайся, ускользай, истекай от презрений, ибо презорство зорко над кем то, или чем-то презрением своего, иначе говоря, гордостью надмения, и этому предпочитай истекание, ускользание (страньству, странничеству см. Слово 3)), и тем мало-помалу обретёшь управление».

6. Указывается, что необходимо обнаружить "другое имя", иное звучание. А определить его возможно лишь "первым деланием - бодением", бдением, созерцательным молчанием, тишиной. Эта практика даст обнаружить "ПСА" в реальности, как оно всё возникает, как взбросы происходят, и даже отследить в момент "яры" откуда оно возникло, и кто толкатель, кто поджуживает... Техники эти не воюют в лоб, как показывают голивудские фильмы, но расщеплением из тишины действуют.

Отроковиця оубо нэ схранивошия тела, оусквэрни тело, и душа нэ схранивошия завета, оусквэрни духо, новоиво следуиеть оукоре, нэнависть раны, отлучэнья, ижэ всэго милостьне ие, сэ ижэ сквэрнэнья, смэртьная забыть, оутро бе насыщэнь ие, очьноие нэ оудэржань ие, то щэславью делань ите, сна нэ насыщэньэ, жэстосэрдья нэчювьство, помысломо скровищэ, и соглашэнью прилого, пленэнь ие сердцю, мятэжа делань ие, прэслушань ие, супротивословь ие, приврэдь ие нэ верьство, нэ извещэнь ие, многословь ие, дэрзость иажэ всэго лючьши, а иежэвсэго милостьне ие, нэпо оувэрзено сердцэ, аиежэ прииемлэть внэмлющихо, нэражань ие милости, духомо и падэнь иемо, смолчащими пять, с повинувошими три, от осми борються, ижэ молчить и сраслаблэнь иемь боряся, тощэ ту прииемлэть многа жды, годобо молитьвьныи, разума на оутрьнэ ие, иежэ, на ту истроити борэть.

(Слово «хранить», образ буквиц «Х» - гармония, «Р» - изрекать, истечение, «А» - азъ, земное боготворение, или проще – гармоничное сохранённое боготворение, или сохранённая благодать истекающая, или свет божий хранимый, и тд.

«Отроковица не сохранившая тело, осквернила тело, душа не сохранившая завета осквернила дух, и новое обрела собой укорение: ненависть раны отлученья, и более того милостиньи (благодати) отлучения, и скверненья, и смертное забытьё, утро без насыщениия, очей не удержание (рассеянность внимания), всё это тещеславью делание, и сна не насыщения, жестосердия нечувствия, помыслам кров предоставляюще, и согласие прилогам, пленение сердцу, мятежа делание, преслушание, супротивословие, привредное неверьство, отсутствие небесных извещений, многословие, дерзость яже всего, лучше же всего сказать, - неимение милости (благодати) из – за закрытости, не отверзенного сердца. А приемлет внемлющих к нему, не ражание милости духом, и падением».

 Не ражание, именно через «ра» верно писать, ибо (См.5 Слово) раж приемлет благодать, входящий в раж и рождает, и приемлет.

 «А приемлет внемлющих к нему, не ражание милости духом, и падением,  с пятью молчащими, и винующихся тремя от восьми вашими борются. Кто молчит, и с расслаблением борясь приемлет много ожиданий и времени молитвенного понимания об утреннем, те изстроят, выстроят борясь».

« Об утреннем», о появлении зари небесной «деницы». «Трое винующихся» троица виноватых, это тело, душа и дух человеческий, и первых три Слова завершаются тем, что инок свою троицу, в Троицу Небесную вводит. Пять молчащих, это пять органов чувств. Восемь имеют параллель и с семью внутренними городами (см. Слово 29) и восьмым – знамением, озарением Богом).

Разленившюмися неколи, во кельи седящю, и ту спроста оставити помышляющю, мужи некто приходящэ до волны акы молчалникамя блажиша, и во скоре леностьныи помысло, ото щеславь иа идэ, и почюдихося оубо, како всемо супротивиться духомо, трэ остьнь ны и бесо.