Глава десятая. Аптека Гернота Миниха

"Аптеке Гернота Миниха требуется руководитель лаборатории по изготовлению стандартных зелий. Оплата от трехсот талеров в месяц. Обращаться по адресу: Мэдлерштрассе, 5".

Северус еще раз перечитал объявление, сверяясь с номером дома: да, все правильно — это та самая большая аптечная лавка, которую он приметил, когда впервые оказался в местном магическом квартале. Похоже, у волшебников и волшебниц славного города Лейпцига она пользовалась популярностью: в торговом зале было три окошка, у каждого из них толпились страждущие, сжимая в руках пергаменты со списком вожделенных снадобий.

— Я могу поговорить с господином Минихом?

Старушка, которой миловидная девушка-продавщица как раз укладывала покупки в большой бумажный пакет с эмблемой магазина, недовольно покосилась на высокого худощавого иностранца, явно пытающегося пролезть без очереди.

— Я по объявлению, — уточнил Снейп в ответ на вопросительный взгляд продавщицы.

— Обождите.

Девушка не торопилась: она обстоятельно повторила рекомендации по использованию лекарств, еще раз напомнила, что в пакете пожилая дама найдет подробные инструкции, многословно пожелала клиентке скорейшего выздоровления и лишь после этого крикнула куда-то в пространство за прилавками:

— Господин Миних, тут вас спрашивают. Насчет работы. Еще один.

Северус отошел на пару шагов от окошка, чтобы не вызывать недовольства у ожидающих своей очереди магов. Похоже, хозяин не торопился засвидетельствовать ему свое почтение. Из только что услышанной фразы было очевидно, что он не первый претендент на место руководителя лаборатории. Еще бы, обещанное вознаграждение смотрелось весьма привлекательно. Но объявление было напечатано в утреннем выпуске "Магического курьера", кидаться опрометью в аптеку не имело смысла — Снейп не мог предоставить ни единого документа, подтверждающего его квалификацию, а значит, потребовалась помощь Элайджи. Хотелось бы верить, что личная рекомендация банкира Паркинсона имеет определенный вес в этом городе.

— Вы ко мне?

Пожилой осанистый аптекарь возник перед Северусом внезапно — должно быть, он прошел через дверь, находившуюся слева от прилавков. Коротко стриженный, небольшая ухоженная бородка клинышком, усы, почти прозрачные голубые глаза за стеклами очков. И очень высокий. Он чем-то напоминал Северусу его прежнего работодателя — разве что был значительно моложе и не носил пестрых мантий и колпаков. Вообще одет господин Миних был весьма примечательно: маггловские джинсы, рубашка, светло-синий джемпер, на рукава которого натянуты уродливые черные нарукавники, призванные предохранить одежду от пыли и грязи при работе с зельями и ингредиентами. И дополнял его гардероб длинный кожаный фартук неопределенного цвета, доходящий почти до колен.

Должно быть, аптекарь тоже изучал посетителя, так как приглашение пройти во внутренние помещения магазина последовало после значительной паузы.

— С кем имею честь?

Они беседовали в небольшой комнате: на столе громоздились только что распакованные, но еще не рассортированные пучки трав, видавший виды котел был до половины наполнен водой... видимо, приход Снейпа оторвал Миниха от работы.

— Джон Кэмпбел, зельевар, — представился Северус, легко выговаривая чужое имя.

— Вы англичанин? — аптекарь был явно удивлен полученным ответом. — По правде сказать, когда я вас увидел, то подумал, что вы южанин.

— Мама была итальянкой, — Северусу нравилась эта придуманная версия, — но вырос я в Англии.

— Ну, что ж... вас заинтересовало мое объявление... разумеется, должность предполагает значительный опыт работы. Разрешите взглянуть на ваши рекомендации.

Рекомендательное письмо от Паркинсона было изучено с надлежащей тщательностью — Миних потратил на чтение несколько минут, прерывая процесс одобрительным кхеканьем и изредка прокашливаясь, словно намеревался продекламировать особенно понравившиеся строки.

— Так вам приходилось работать в крупных лабораториях или аптеках?

— Конечно.

Подтверждая то, чего на самом деле не было, Северус не испытывал ни малейших угрызений совести — его квалификация, в этом он был уверен, превосходила все мыслимые и немыслимые требования. Только вот беда — предоставить доказательства своего искусства не было ни малейшей возможности...

— Видите ли, — Миних отложил пергамент на стол, глядя на зельевара с определенным сомнением, — насколько я понимаю, вы имели дело в большей степени с отдельными заказами.

Разумеется, раз сам банкир Паркинсон решил замолвить за тебя словечко... частная клиентура, редкие зелья — что же еще? Рекомендация из самой захудалой аптечной лавки сослужила бы лучшую службу...

— Это не совсем верно.

— Здесь, в моей лаборатории, нам приходится заниматься в основном стандартными зельями, не дающими, так сказать, пищи для ума. Как выражаются магглы, это поточное производство. Моя аптека — крупнейшая в Лейпциге, мы снабжаем более мелкие магазины по всей стране. Сотни флаконов ежедневно: Бодроперцовое, зелье от головной боли, снадобья от бытовых ран, прыщей... Это рутина, господин Кэмпбел, но это именно то, что приносит процветание нашему магазину. Вам не придется шлифовать свой талант, изготавливая Глоток Живой Смерти или Сыворотку Правды.

— Я вас понял.

Миних недоверчиво посмотрел на собеседника, причем взгляд его задержался на шелковом платке, щегольски повязанном на шее зельевара. Да, пожалуй, это не очень характерная деталь для одеяния обычного аптекаря.

— Мне нужен человек, который сможет руководить приготовлением зелий. Да-да, я знаю, что каждый алхимик мнит себя гением-одиночкой! А вам придется и самому встать к котлу, да еще и контролировать работу семи человек, следить, чтобы каждый выполнял свой объем задач, чтобы заказы не простаивали, отслеживать наличие ингредиентов. И, уверяю вас, присматривать за взрослыми магами, каждый из которых придерживается о себе довольно высокого мнения, не так-то просто!

О, Мерлин! Северус старался выглядеть предельно серьезным, но то, с какой важностью Миних только что очертил круг его задач, вызывало предельно простые ассоциации. Это уже было в его жизни! Более того, он занимался практически такой же работой на протяжении чуть ли не двадцати последних лет! Только теперь ему предлагалось надзирать не за классом, в котором какой-нибудь Поттер или Лонгботтом мог с легкостью взорвать котел, а за вполне квалифицированными зельеварами. Зарплата в триста талеров... по сути дела, ему надлежало взять в свои руки не только изготовление снадобий, но и, в значительной мере, снабжение лаборатории нужными компонентами для них. Опять же, ничего нового — в Хогвартсе обеспечение всем необходимым и его собственного класса, и Больничного крыла Дамблдор великодушно доверил ему.

— При крупных заказах все, занятые в лаборатории, варят одно зелье! Предполагается, что перед началом работы вы проинструктируете сотрудников, чтобы предотвратить возможные ошибки.

Северус, словно наяву, видел себя вновь пишущим на доске последовательность добавления ингредиентов... Семь раз по часовой стрелке, выждать, досчитав до десяти — и три раза против часовой стрелки. Убавить огонь, варить еще пять минут...

— Полагаю, я справлюсь, господин Миних.

— Вот и докажите!

Пожилой аптекарь указал на разложенные на столе травы. Северус был несколько удивлен: неужели этот старик предлагает сварить одно из простейших зелий под его контролем, чтобы убедиться в наличии у претендента многочисленных талантов, которые так нахваливал мистер Паркинсон в своем письме?

— Что я должен приготовить?

Он аккуратно повесил мантию на стул, оставшись в одной рубашке и брюках. Ты пришел просить принять тебя на работу, Северус! Для Миниха ты — никто! Ты больше не профессор и не прославленный Мастер Зелий. Ты — человек с улицы, пусть даже и с хорошими рекомендациями. К тому же иностранец, чужак... Но, раз тебе нужно триста талеров в месяц... что ж, ты должен сделать все, чтобы их получить! Половины этой суммы хватит, чтобы арендовать себе вполне приличное жилье. Давай, за дело. Тебе дорога твоя свобода? Так не все ли равно, как именно будет выглядеть путь к ней?

— У вас найдется фартук?

Аптекарь великодушно махнул рукой, указывая на вешалку, притулившуюся между двух шкафов.

— Сварите мне зелье от мигрени, — произнес он с такой важностью, словно задание, которое он давал Северусу, было по плечу разве что легендарному Фламелю или Парацельсу, — ваш предшественник, я имею в виду того кандидата, что явился ко мне сегодня утром, заявил, что привык пользоваться записями рецептов. На том мы и распрощались. У меня не книжная лавка.

Теперь в голосе аптекаря звучала насмешка — очевидно, он был невысокого мнения о высоколобых алхимиках, не способных сварить элементарного лекарства, не порывшись в своих тетрадках.

— Составы стандартных зелий должен знать каждый, в этом я полностью с вами согласен, — Северус оглядывался по сторонам в поисках емкостей с ингредиентами. — Какое именно зелье от мигрени вы хотели бы получить?

Миних рассматривал Северуса с явным интересом. Неужели он полагал, что человек, занимавшийся зельеварением долгие годы, может не знать, что это лекарство существует в нескольких модификациях?

— Я бы хотел получить состав, быстро купирующий боль. Надеюсь, — аптекарь указал на банки, расставленные на полках вдоль стены, — вы найдете здесь все, что вам потребуется.

И с этими словами будущий работодатель уселся в кресло в нескольких шагах от стола — он явно собирался понаблюдать за работой. Взгляд Северуса скользнул по потолку — вытяжка в помещении имелась, значит, можно было приступать.

Это было одно из простейших зелий, которое не входило в программу для первокурсников Хогвартса только потому, что в нем содержался корень аконита, а Совет Попечителей не рекомендовал подпускать малолеток к ядовитым компонентам.

Высушенные плоды аниса, боярышника и барбариса в равных пропорциях, мелко истолочь... Вода в котле начала нагреваться: на металлических стенках появились мелкие пузырьки воздуха. "Мама, это газировка, да?" — спрашивал он у матери, когда ему было лет шесть...

— Вы хотите, чтобы я объяснял вам каждый свой шаг, господин Миних?

— Нет, что вы, это излишне — я и сам все прекрасно вижу. Но, если вы все же возглавите нашу лабораторию — не пренебрегайте словесными инструкциями!

...затем взять в тех же долях траву перечной мяты и донника... Северус механически отсчитывал про себя количество движений черпака в котле — не очень быстро, но и не слишком медленно. Да, и отвар не должен кипеть, иначе травы потеряют свою целебную силу.

...выждать три минуты, добавить истолченные в порошок цветки пижмы и ромашки... еще три раза по часовой стрелке, убавить огонь под котлом... И последний компонент — корень аконита. Именно сок, полученный из корневища, и позволял снять приступ головной боли практически немедленно. Нарезать крупными кубиками, теперь раздавить в ступке... А ведь аптекарь недаром выбрал для проверки способностей претендента именно это зелье. Тут была одна сложность — любая ошибка на финальной стадии — и пришедшее в негодность мутное варево оставалось ликвидировать при помощи Эванеско. Не прекращая помешивать, тем самым как бы создавая искусственную воронку, следовало сперва добавить одну каплю и выждать, когда зелье обретет нежно-голубой оттенок. Затем еще и еще, пока, по завершении очередной стадии, цвет зелья полностью не стабилизируется. Абсолютная прозрачность и насыщенный синий цвет — вечернее небо, запертое в прозрачное стекло.

— Часто заказывают, господин Миних? — спустя еще десять минут Северус протягивал аптекарю флакон, заполненный только что сваренным снадобьем. Доведись ему самому сейчас оказаться хогвартским третьекурсником, он бы поставил себе... "выше ожидаемого", вот что ты сам бы себе поставил! На "превосходно" вряд ли бы расщедрился...

Миних придирчиво рассматривал содержимое флакона — нет, даже если подержать его против света, осадка не было! И наконец улыбка, одобрение... да-да, именно так все и должно выглядеть! Аптекарь был убежден, и ничто не могло поколебать его уверенности, что настоящий мастер покажет себя и в самой простой работе.

— Мне нравится то, что вы делаете, господин Кэмпбел! С завтрашнего дня можете приступать! Будем считать первую неделю испытательным сроком. Разумеется, если что-то пойдет не так... я выплачу вам жалование за все отработанные дни. И еще... — Миних понизил голос и подмигнул зельевару уже почти по-дружески — не церемоньтесь с ними. Каждый мнит себя великим знатоком, а сколько ингредиентов перепортили...

 

* * *

— Ты с ума сошел, Северус, — кратко и емко прокомментировал Паркинсон известие о трудоустройстве зельевара. — Ты готов целыми днями гнуть спину на какого-то жалкого торговца микстурами, который и не подозревает, какого мастера он задешево заполучил себе в работники!

— Слава Мерлину, что не подозревает, — философски откликнулся Снейп.

— И это вместо того, чтобы заняться настоящим делом!

На этот раз Северус промолчал, но по его плотно сжатым губам Элайджа легко мог понять, что тему о "настоящем деле" его собеседник считает закрытой. Ничего, может быть, поработав вот так, пару недель, не разгибаясь, вдыхая испарения множества котлов, чувствуя на себе завистливые взгляды коллег, он скорее пересмотрит свое решение! Паркинсон не очень-то верил, что благородство может выйти победителем в сражении с обычными жизненными неурядицами. Северусу станет скучно, да-да, наверняка! Никакого применения его многочисленным талантам, отсутствие даже малейшего намека на вызов... рутинная работа за неплохую зарплату. Для бывшего Мастера Зелий это тупик, если не сказать конец! И ни малейшего выхода для той удивительной магии, что буквально выплеснулась из него во время их импровизированного поединка в подвале. "Он сдастся, сдастся", — уверял себя банкир, позволив разговору плавно перетечь в иное, безопасное русло. Цены на аренду домов в окрестностях... да-да, кажется, пару дней назад ему попадалось какое-то подходящее объявление... да, Эммерих, вроде два этажа, подвал, но дом очень маленький, можно сказать, домишко.

Северус снял "домишко" уже через три дня, владелец был готов сдать его за сто пятьдесят талеров, гордо именуя его "коттеджем для небольшой семьи": крохотная прихожая, гостиная с камином, спальня и детская на втором этаже. И — обратите внимание, господин Кэмпбел — вся мебель в прекрасном состоянии, практически новая! В ответ на просьбу показать подвал хозяин несколько замялся: видите ли, прежний арендатор баловался зельями, там еще не до конца прибрано... "Я тоже балуюсь, — Северус не поскупился на "южную" улыбку, — оставьте все как есть, я сам разберусь". На том они и порешили.

Свобода... на вид она оказалась довольно непритязательной: его ладонь скользила по лакированным перилам узкой лесенки, ведущей наверх, он недоверчиво дотрагивался до оклеенных светлыми обоями стен, смотрел в окно на тихую деревенскую улицу, наблюдал за механической кукушкой, строго по расписанию покидавшей свой домик в верхней части старинных, изготовленных из орехового дерева, часов.

Его свобода была несговорчивой, порой щетинилась иголками, словно рассерженный ежик, недовольно пыхтела, не даваясь в руки. Зельевары, состоявшие в аптеке под его началом, вовсе не пришли в восторг от идеи Миниха поставить над ними какого-то иностранца. Все они были местные, саксонцы, и, когда они говорили друг с другом на своем неряшливом диалекте — ему казалось, что они словно каши в рот набрали — он не мог разобрать ни слова. В первый день — наивные, они полагали, что заставят "итальяшку" удалиться в смущении при помощи столь незатейливого трюка — они пытались обращаться на "своем языке" и к мистеру Кэмпбелу, словно указывая ему, что он здесь лишний, чужой... Инструкции по изготовлению зелья они получили на латыни.

— Вы не могли бы повторить, господин Кэмпбел?

Высокий сутулый парень, явно смущаясь, озвучил свою просьбу на безукоризненном немецком и мгновенно покраснел под строгим взглядом нового шефа, низко склонив голову к котлу.

— Что именно вам непонятно, Берендт? Мне кажется, я выражаюсь достаточно ясно. Исполняйте.

— Ну, видите ли...

Северус не торопился с ответом, ожидая, пока кто-нибудь из его подчиненных возьмет на себя труд объясниться. Но те лишь созерцали ингредиенты, разложенные на столах перед ними, в полном молчании, не осмеливаясь поднять взгляд на строгого зельевара. Пауза затягивалась: Снейп, не видя причин для промедления, развел огонь под своим котлом, выкладывая в ступку нарезанный корень асфодели.

— Мистер Кэмпбел... — все тот же Берендт отважился наконец объяснить причины заминки, — не все из нас сильны в латыни, так что если бы вы...

— Не сильны в латыни? Разве она не входит в стандартную университетскую программу?

Да, именно то, о чем еще утром предупреждал его Миних: большинство служащих в аптеке вообще не имели за плечами университетского курса, многих обучали дома — отцы или деды, державшие небольшие лавки по продаже зелий в деревнях. Да разве позарится какой-нибудь магистр алхимии на подобную работу? Им подавай крупные лаборатории, ученичество под крылом прославленных наставников... А эти кто? Так, недоучки, ремесленники. А где найти лучше?

Так едва наметившееся противостояние окончилось, даже не начавшись.

Свобода... она имела запах свежевыпеченных булок, что Северус покупал себе вечером, заходя в магазинчик в паре шагов от аптечной лавки. Она наваливалась свинцовой усталостью, когда он, давно отпустив подчиненных по домам, садился составлять списки требуемых ингредиентов или занимался описью складских запасов.

И она не оставляла на пальцах серого налета типографской краски — вот уже почти месяц он не покупал газет. И ему казалось, что в окружающем его мире воцарилась благодатная тишина.

Как-то само собой вышло так, что и Элайджа, вероятно, все же обиженный бегством Северуса из своего дома, оставил его в покое. Сентябрь... после ленивого жаркого лета город оживал, по выходным Паркинсон устраивал в имении приемы и званые вечера, на которых не было места для простого аптекаря. Хотя Паркинсон неизменно отправлял ему приглашения, но Снейп с завидным постоянством отвечал вежливым отказом, ссылаясь на дела. И так прошло несколько недель.

 

* * *

Кажется, то была пятница, 25 сентября — Миних не закрывал аптеку и по субботам, так что следовало обеспечить ему достаточный запас зелий. Работали допоздна, хотя после полудня его коллег охватило предвкушение грядущих выходных: разговоры становились громче, молодые зельевары строили планы, перекидывались шуточками, правда, старались делать это так, чтобы не удостоиться недовольного взгляда придирчивого господина Кэмпбела.

Когда Северус вышел на Мэдлерштрассе, вечер уже накрывал город: серо-фиолетовые мазки теней легли на брусчатку, но фонарей еще не зажигали. И воздух — ясный, прохладный, прозрачный... Ему следовало ускорить шаг: до закрытия магазинов оставалось не более получаса, а надо было еще зайти в продуктовую лавку и забрать отложенный специально для него трактат по зельям у антиквара.

Его шаги гулко раздавались в опустевшем переулке, торговец старинными книгами обещал подождать до шести. Северус нечасто бывал в этой части квартала, взгляд рассеянно скользил вдоль фасадов, отмечая витрины и вывески. Вот какой-то человек, что-то ворча себе под нос, убирает с улицы выносную стойку с газетами и красочными журналами, аккуратно складывает стопкой нераспроданные номера. Снейп на секунду остановился, еще сам толком не понимая, что же привлекло его внимание.

— Что-нибудь желаете? — В голосе владельца киоска было что-то безнадежно-заискивающее, словно он вознамерился всучить позднему покупателю все, что не удалось пристроить за день.

Северус уже было собирался вежливо отказаться и пройти мимо — он опаздывал, а трактат хотелось бы почитать на выходных, но... Странно, он не знал, что здесь торгуют и иностранной прессой, хотя почему бы и нет, ведь население местного магического квартала было достаточно пестрым. В конце концов, в его желании поинтересоваться событиями в Британии нет ничего удивительного — в последний раз он держал в руках номер "Ежедневного Пророка" еще будучи гостем в доме Элайджи.

— С вас двадцать грошенов. Вечером я всегда делаю скидку. Может быть, еще что-то возьмете?

Но поздний покупатель только отрицательно покачал головой, отсчитывая деньги, и поспешил по своим делам.

Вернувшись домой, Северус прошел на кухню и, не глядя, бросил газету на стол. Трудно сказать, чем была продиктована эта спонтанная покупка — он даже не просмотрел заголовки, собираясь сделать это за ужином.

Бутылка вина, пирог с индейкой... да, он взял еще сыр, ветчину и хлеб. Продавщица в лавке долго и слащаво желала ему приятного вечера. Он уставал в этой чертовой аптеке, это надо было признать... Паркинсон разбаловал его: завтраки, обеды, "вы спуститесь к ужину, мистер Сн... простите, мистер Кэмпбел"? Да, теперь вот этому самому мистеру и спускаться некуда, все скромно: кухня, гостиная — все, как ты и хотел.

Северус устроился в кресле, положив длинные ноги на стоявший рядом табурет. Вновь жить одному, в доме, где не слышно чужих голосов, где ты сам устанавливаешь свои порядки... он глубоко вздохнул, делая первый глоток из бокала... в этом что-то есть. Пирог, на который еще в магазине наложили особые чары, был, казалось, только что испечен. Этот вечер принадлежит только тебе, ты не обязан ни с кем его делить... Ты варишь зелья, у тебя неплохой доход, который со временем может еще и значительно увеличиться — Миних уже не раз заверял мистера Кэмпбела в том, как высоко он ценит столь прекрасного специалиста — разве тебе еще что-то нужно?

Эта часть твоего плана удалась, поздравь себя и признай свои заслуги: ты освободился от опеки Элайджи, не позволил втянуть себя в круг новых бессмысленных обязательств... тогда какого же черта ты купил эту дрянную газету?! Ты захотел почитать, да, просто почитать... тебе же интересно, правда? Тот выпуск "Пророка", с репортажем о свадьбе Поттера и Грейнджер — его прислал Паркинсон, а ты отправил газетенку в камин, даже не взглянув на колдографии жениха и невесты, сказав себе, что на это противно смотреть. А что же сегодня? Как будто кто-то под руку толкнул...

Зельевар медленно, словно нехотя, пододвинул ближе к себе страницы с мелькающими картинками. Первая полоса радовала читателей пространным отчетом о приеме представителя Объединенной конфедерации Магической Африки в Министерстве — на колдографии Министр и его гость напоминали шаманов, готовых приступить к ритуальным танцам, заклиная дождь пролиться на иссушенную зноем саванну. Широкая улыбка Кингсли, видимо, должна служить наилучшим подтверждением тому, что связи вверенного ему сообщества с магами из других стран крепнут день ото дня. Дальше... нововведения в Хогвартсе; в Лютном переулке задержаны торговцы запрещенными ингредиентами; Артур Уизли дает пространное интервью, как можно было бы использовать некоторые изобретения магглов в быту волшебников.

А вот на третьей странице... что ж, очередной поучительный опус от мисс Скитер. И все тот же главный герой, на этот раз в новых декорациях: курсант Поттер на занятиях в школе авроров. Нравится ли вам учеба, Гарри? О, она превосходит все мои ожидания... Северус не собирался читать, он лишь пробежал глазами начала абзацев, ничего оригинального — недоумок с воодушевлением болтает о напряженных тренировках и плотном расписании, что-то о прекрасных перспективах, которые он уже сейчас, проучившись всего три недели, видит для себя и своих товарищей.

И несколько колдографий, нет, Поттер не позирует, скорее всего, журналист снимал его во множестве ракурсов во время лекции. Вот мальчишка с глубокомысленным видом склоняется над конспектом, ерошит волосы... странно, рука его движется от затылка ко лбу, как будто ему недостаточно, что его патлы и без того топорщатся во все стороны. А на следующем снимке кто-то из однокурсников трогает его сзади за плечо, видимо, хочет переспросить — журналист "Пророка" явно старался создать впечатление спонтанности, неподготовленности... трудовые будни героя, не напоказ, а вот так, будто подсмотренные украдкой. Поттер мгновенно оборачивается, без стеснения, всем корпусом — конечно, ему же по-прежнему наплевать и на дисциплину, и на присутствующего в аудитории преподавателя.

Чтиво для домохозяек... Северус отбросил выпуск "Пророка" в сторону — нет, эту дрянь не стоит оставлять на столе, ей место в горящем камине — и уже было поднялся с кресла, чтобы завершить знакомство с новостями с родины торжественным сожжением газетенки... и тут его взгляд вновь упал на эти две колдографии.

Такая яркая картина... Поттер на шестом курсе, тогда Северус вел у них Защиту от Темных Искусств: он много объяснял, они записывали, рядом сидела Грейнджер, она никогда не позволяла будущему Герою отвлекаться, он старательно строчил, изредка подглядывая в ее конспект. И кто-то из гриффиндорцев, кажется, Финниган или Томас... точно так же, как и невидимый однокурсник на сегодняшнем снимке, украдкой теребил Поттера за плечо, переспрашивая то, что не успел записать.

Он никогда не оборачивался всем корпусом! Только резко поворачивал голову — слишком подвижный, неусидчивый. Обостренная реакция человека, привыкшего всегда быть начеку. И еще... Поттер постоянно теребил что-то в руках, когда Северус отчитывал его, он неосознанно тянул край рукава мантии вниз, словно пытался спрятать руки. Смотрел в глаза, нагло, вызывающе, а сам... либо поправлял очки, либо трогал свои волосы, только вот он обычно старался их пригладить... и пальцы чуть заметно дрожали.

Зельевар вновь вгляделся в колдографию — нет, в том человеке, которого он видел сейчас перед собой, не было той нервной ртутной живости, столь характерной для Поттера. Репортер "Пророка", сам того не желая, зафиксировал на камеру совершенно чуждую, несвойственную Гарри пластику, и это могло означать, пожалуй, только одно...

Эти мелочи — разве их скроешь? Даже он, Северус, постоянно ловил себя на том, что, подобно покойному профессору, скрещивает руки на груди, иронично приподнимает брови, распекая нерадивого коллегу, а, замечая порой свое отражение в витринах — все та же рваная походка, резкие движения — буквально принуждал себя замедлить шаг. А ведь ему маскировка должна даваться проще: какую личину ты выберешь для себя? Кто ты сегодня — декан Слизерина, союзник Дамблдора, или же человек Лорда, убийца, чье лицо скрыто под страшной маской? Известный зельевар, ученый, погруженный в свои исследования? Злобный безжалостный ментор? Сколько лет понадобилось тебе, чтобы научиться быть тем, кем ты должен являться в данный момент?

Что если перед ним не Поттер? Тот, кого они уже несколько месяцев демонстрируют Магическому миру — вовсе не Гарри? Но кто же тогда? Тот, кто играет роль... тот, кто, возможно — подумай, это всего лишь твои предположения — не овладел искусством лжи в полной мере. Он даже не скромный школяр. Так, дилетант на сколоченных наспех подмостках... И понимает ли он сам, негодный актеришка, что за пьесу он играет?

Северус бросился к камину, дымолетный порошок при соприкосновении с горящими дровами заискрился, издавая недоброе шипение.

— Паркинсон, Элайджа!

Но там, в гостиной у Паркинсонов, никто не откликался. Северус уже было решил, что глупо тревожить хозяев в столь позднее время, тем более что на руках у него не было ни малейших доказательств. Но внезапно там, в поместье, удаленном от его скромного дома в Эммерихе на несколько миль, ему почудилось некое движение, и он вновь повторил вызов.

— Это вы, профессор? — Панси, по всей видимости, привлеченная шумом, уже опускалась на колени у каминной решетки. — Папы еще нет дома. Ему передать что-нибудь?

— Да! — Он с ума сошел, что она может передать Элайдже? — То есть нет, ничего особенного. Если вас не затруднит, Панси, скажите ему, чтобы он связался со мной. Это не так срочно, можно отложить и до завтра.

Но спустя всего полчаса Элайджа, словно мячик, буквально вылетел из камина в гостиной Северуса, казалось, он даже подпрыгивает от нетерпения, отряхивая сажу на коврик. Он явно только что прибыл с какой-то встречи, даже не успел переодеться — дорожное пальто, трость, цилиндр. Интересно, откуда он явился.

— Послушай, — зельевару стало даже неловко: не стоило тревожить приятеля в столь поздний час, — дело совершенно не срочное, я не хотел...

— Несрочное? — Паркинсон чуть ли не кричал, делая шаг по направлению к Северусу. — Несрочное??? Да ты...

Элайджа с трудом переводил дух, лицо его раскраснелось. Как бы его удар не хватил, при его-то комплекции!

— Да ты хоть представляешь себе, что я только что узнал! Поттер... Поттер не пользовался своим сейфом в Гринготтсе ни разу с позапрошлого года! Не взял оттуда ни кната даже для подготовки к свадьбе! И сейф Блэков — тоже не тронут! Ты понимаешь, что это может означать? Ты хоть понимаешь...

Северус обхватил пальцами виски, медленно опускаясь в кресло.

— Я непроходимый дурак, Элайджа. Осел, окончательно потерявший сноровку...

Глава опубликована: 21.02.2015