Русское имущественное богословие в XX в.

Разумеется, учебниками нравственного богословия, русская имущественная этика далеко не ограничивается. Была наука Духовных Академий, быстро развивающаяся и к началу XX века достигшая зрелости. Академическая среда более серьезно изучала святоотеческое наследие и осознанно стремилась к избавлению от плена инославного богословия. Поэтому там ситуация в имущественной этике несколько иная: помимо последователей «умеренной» доктрины имелись ученые, которые старались беспристрастно разобраться в святоотеческом наследии.

Представители «умеренной доктрины».Эта доктрина превалирует и вXXв., причем, среди ее адептов много людей достойных. Так, уже известный нам протоиерей Иоанн Восторгов, очень тщательно разрабатывавший этот вопрос, в своем «Противосоциалистическом катехизисе», пишет:

"Осуждая чрезмерное пристрастие к богатству, Христос, однако, не отрицал частной собственности, доказательством чего является его отношение к закону Моисееву и в частности к десятословию, отношения к Закхею и другим собственникам, как Лазарь с сестрами, Никодим; а также многочисленные наставления Его о милостыне и благотворительности неимущим, которые могут иметь смысл и место лишь в том обществе, где частная собственность существует" /95:306–307/.

"В. Что говорят об отношении Иисуса Христа к собственности эти тексты Евангелия?

О. В этих текстах говорится, что Иисус Христос подтверждает Закон Моисеев и, в частности, десятословие, а десятословие охраняет частную собственность: "не укради" (заповедь 8–я) и "не пожелай жены искреннего твоего, не пожелай дому ближнего твоего, ни села его, ни раба его, ни всякого скота его, ни всего, елика суть ближнего твоего" (заповедь 10–я). Слова эти как бы нарочно направлены против социализма и его вожделений" /95:307/.

Конечно, острие критики о. Иоанна Восторгова было направлено против современного ему атеистического социализма. Но поскольку социализм — это социальное учение об общественной собственности, то логика критики требовала развенчания этого основания социализма. И в ряде других своих работ, составивших целый объемистый 5–тый том собрания сочинений, о. Восторгов разрабатывает апологию «умеренной доктрины»:

"Христос Спаситель не отвергал права собственности. Но Он учил, что блага земные не цель, а только средство для достижения цели — Царства Божия. Он учил, что жизнь человека не зависит, не ценится от изобилия имения его; Он предупреждал, чтобы в богатстве человек обладал им и был свободен, а не наоборот: чтобы богатство не владело человеком и не делало его рабом; Он говорил, что собирание материальных богатств без "обогащения в Боге", есть безумие и зло (см. Лк. гл. 12)" /96:53–54/.

"Одновременно богатые женщины служили Спасителю от имений своих добровольно; в домах людей богатых Спаситель бывал и не гнушался их угощением и гостеприимством: Иосиф Аримафейский и Никодим, богатые люди, были учениками Иисуса Христа, и Он не повелевал им раздавать имений" /96:57/.

О. Иоанну Восторгову вторят многие и многие. Например, профессор СПДА А. П. Лопухин, издатель Полного собрания сочинений Златоуста /I–XII/, трактует имущественные воззрения святителя вполне в духе климентовской концепции. Он считает, что Златоуст проповедует учение о священном характере частной собственности. Ибо святитель выступает против воровства, за богатых, утверждает о невозможности жизни без бедных и, наконец, он никогда не восставал против "коренной основы социального строя, покоящегося на праве собственности" /97:249/. Что же касается мыслей святителя об общении имуществ, по мнению Лопухина, это лишь мечта, в которую любил переноситься святитель, отвращаясь от ужасной действительности /97:35/. Лопухин особо подчеркивает, что Златоуст так восторгается милостыней, потому что она "не угрожает собственности" /97:42/. К сожалению, столь тенденциозные воззрения на имущественное учение великого святителя насаждались официальной Церковью.

И. В. Попов. Однако среди русских богословов были ученые, вдумчиво и непредвзято отнесшиеся к наследию великого святителя. Одним из них является профессор МДА Иван Васильевич Попов, ныне причисленный к лику святых. Его работа «Святой Иоанн Златоуст и его враги» /98/ — может быть лучшее, что написано до сих пор о Златоусте. Попов одним из первых в нашей литературе замечает, что концепция Златоуста носит не только личностный, но и социальный характер: «в беседах Златоуста монашеский индивидуализм отступает на задний план, и выдвигается идеал социальный. Вселенский учитель стремится построить на христианских началах жизнь общества» /98:802/.

Попов ясно видит, что воззрения Златоуста на богатство нельзя свести к простому ответу «да» или «нет». Он пишет: «Теперь поставим вопрос, отрицал ли Златоуст богатство. Ясно, что на этот вопрос можно ответить и да и нет» /98:820/. Ученый считает, что у Златоуста есть как бы две имущественных теории: «Первый рекомендуемый святителем способ разрешения имущественного вопроса — добровольный коммунизм, второй — индивидуальный, но для каждого обязательный отказ от части имущества в пользу бедных" /98:815/. Но как святитель совмещал эти «теории» ученый объяснить затрудняется. По мнению Попова, святитель "ставит их друг подле друга, не пытаясь примирить между собою» /98:814/. Фактически И. В. Попов отмечает у великого святителя и собственно златоустовскую и климентовскую концепции, но именно в этом видит противоречивость его взглядов.

Иначе говоря, разгадка «противоречий» Златоуста видится ученому просто в непродуманности его воззрений. Аналогично думают и некоторые другие авторы. Например профессор МДА Н. П. Кудрявцев пишет:«Некоторая кажущаяся противоречивость во взглядах Златоуста на один и тот же предмет, по нашему мнению, обуславливается неточностью его терминологии» /99:793/. Отметим, что оба ученых не упоминают о «мертвой петле» — одной из важнейших идей святителя.

В. И. Экземплярский. Это был единственный в академической среде ученый, твердо отстаивавший святоотеческой имущественное учение. В тогдашних условиях делать это было трудно, а потому судьба его драматична.

В апреле 1912 года в нескольких газетах промелькнуло сообщение о том, что из Киевской Духовной Академии уволен профессор нравственного богословия Василий Ильич Экземплярский, личность в православном мире достаточно известная: магистр богословия, активный христианский публицист, бессменный секретарь Киевского философско–религиозного общества. В газетах указывалось, что Экземплярский уволен за "антиправославную литературную деятельность", причем его увольнение было произведено весьма бесцеремонно. Формальным поводом к этому послужила статья Экземплярского "Гр. Л. Н. Толстой и св. Иоанн Златоуст в их взгляде на жизненное значение заповедей Христовых", где в определенном аспекте соотносились взгляды Толстого с учением Иоанна Златоуста. Но, конечно же, причины увольнения гораздо более глубоки. Дело в том, что Экземплярский был весьма неординарной личностью. Его, помимо яркого дарования, отличали чистота помыслов, пламенная любовь ко Христу и стремление жить по заповедям Христовым. Он писал: "сущность всех моих богословских утверждений сводилась к одной центральной мысли: заповеди Христовы и учение Церкви вселенской должны признаваться нормами христианской жизни, независимо от того, что царит в современной нам жизни, как личной, так и общественной". Поэтому всякое искажение учения Христова, всякая попытка подогнать Христовы идеалы под реалии действительности, основанной на насилии, воспринимались Экземплярским как измена Господу. И он имел смелость открыто критиковать такого рода богословие, которое он называл "казенным" или "официальным". Почти в каждой своей работе до 1912 г. Экземплярский с пафосом обличал допускавшиеся по его мнению искажения истины Христовой. Поэтому не удивительно, что такой бескомпромиссный, не от мира сего, человек оказался неудобен в Академии.

К сожалению, скандал с увольнением Экземплярского негативно повлиял на судьбу его работ и, в частности, — на судьбу наиболее значительной его книги "Учение древней Церкви о собственности и милостыне" /10/, изданной за год до описанных событий. Эта книга практически осталась неизвестной русской православной общественности. Несмотря на значительный интерес к тематике собственности, богатства и бедности в начале XX века, который к тому же подогревался полемикой с социализмом, упоминаний о ней почти нет. Это прискорбно, ибо книга является выдающимся явлением в русской религиозной литературе. Это по сути дела единственная в русском богословии монография, целиком посвященная вопросу собственности и богатства со святоотеческой точки зрения. Ее содержание полностью основано на учении святых отцов III–V вв.: Тертуллиана, Климента Александрийского, Киприана Карфагенского, Григория Богослова, Василия Великого, Иоанна Златоуста, Амвросия Медиоланского, бл. Августина, бл. Иеронима и др. Более половины текста книги составляют выписки из Писания или святоотеческого предания (около 300 цитат из Библии и около 700 — из святых отцов). И вот на основе столь обширного материала Экземплярский воссоздает подлинное святоотеческое учение о собственности и милостыне, в основе которого лежит милосердие и любовь к ближнему.

В своей книге автор отмечает, что в древнецерковном учении нет какой–либо двойственности, что оно "не знало различия во взгляде на предмет". И, переходя к выводам по разделу собственности, он продолжает: "Право собственности не принадлежит к области благодатной христианской жизни, к сфере Божьего царства и потому не может быть рассматриваемо как святыня для христианской совести, и к нему не может быть прилагаем предикат "священное", но лишь "неприкосновенное". Это потому, что право частной собственности, как оно осуществляется в жизни людей, принципиально противоречит началу всеобъемлющей христианской любви, не знающей границ моего для другого; право собственности возникает, поэтому, не на основе христианского братства людей, но на основе недостатка такого братолюбия, когда человек противополагает себя и свое другим… Христианская любовь, разрушающая эгоистические перегородки жизни, ставит идеалом своим не отобрание чужого, но свободное отдание своего на общую пользу… Ясно само по себе, что при таком отношении к началу личной собственности, идеалом устроения материальной стороны жизни членов христианской церкви должно явиться общение имуществ на основе свободной братской любви по примеру жизни первохристианской общины" /10:51–52/.

Вывод о богатстве и бедности: "самый факт разделения людей на богатых и бедных не есть Божеский закон и богатство не есть Божий дар человеку, но такое разделение есть результат недостатка братской любви среди людей и обиды слабейших более сильными" /10:154/. Экземплярский полностью раскрывает замечательное учение Златоуста о милостыне как пути к совершенству, причем не только личному, но и общественному.

Удары судьбы не миновали его и в дальнейшем. В 1920 г. он ослеп, предположительно от хронического недоедания, но не оставил активной церковной деятельности. Он не принял обновленчества и боролся с ним. Не принял Экземплярский и декларации митр. Сергия. По некоторым сведениям, он стоял у истоков катакомбных общин. Умер Экземплярский в 1933 г. в Киеве.