Об отношении к раненым и увечным

Любой ополченец, после получения ранения, после того как ему остановят кровь и зашьют рану, остается один на один как со своей раной, так и лицом к лицу с новороссийским капитализмом. Злонамеренно, сознательно и последовательно раненных оставляют в беде и в нищете сразу же, после потери им своей бое и трудоспособности. В сиятельной ОГА Плотницкого есть такой волшебный кабинет №124, где раненным и выжившим бойцам обязаны выплачивать пособия на лечение и реабилитацию. Однако получить там компенсацию практически невозможно. Денег на это у луганских чиновников никогда нет. Происходит это безобразие, естественно, без ведома господина Плотницкого. Он всегда и везде ни в чем, ни в чем не виноватый. Ни о какой реабилитации, протезировании или пенсионном содержании покалеченных русских героев, в этой бывшей по факту, но не по содержанию, украинской области, не может идти и речи.

После того как вы, под мудрым, гениальным и компетентным руководством своих ополченческих офицеров, — всех этих новоиспеченных майоров и полковников, которые менее чем год назад грузили на луганских рынках херсонские арбузы и крымские огурцы, потеряете свою руку, или ногу, вас сразу же выставляют из больницы на улицу. Мол топай москалыку до своей рыдной Москалёвки. Нынче ты здесь не ко двору. Война мол, дело молодых… А ежели потерял ты руку или ногу, — ну и дурак же ты, и пусть тебя твои же рыдные москалики и содержат. Нам ты совсем и в никуда не впился…

Не стоит думать, что российская общественность не старается помочь своим братьям, и сынам. Деньги и лекарства идут «из-за речки» непрекращающимся потоком. Другой вопрос, как их используют и где они оседают.

Судя по сообщениям из Сети, вот этот персонаж (тот самый, который «мертвым не платит»), начинавший свою боевую деятельность в качестве уборщицы и поварихи, в ходе Революции дорос до своего заветного миллиона долларов.

Эти деньги были пожертвованы на всех нас, на живых и мертвых. Люди отдавали нам последнее, отказывая себе во всем. Если же это правда, то она посчитала, что ей эти калабашки будут намного нужнее. И действительно, прикупит в Крыму землицы, домишко, свой свечной заводик. Заведет свинок. Это же прекрасная и идиллическая, почти пасторальная картина, — свинья среди своих собственных свиней.

Такое паразитическое и потребительское отношение к России и к ее гражданам в Новороссии не новость. Мы вообще им обязаны всем и по гроб жизни. Обязаны их содержать, обязаны за них воевать и умирать, а если, паче чаяния, ты остаешься, живым, ты обязан просто и анонимно раствориться в свою далекую вонючую российскую даль, и держать свой поганый язык за зубами, ибо если ты начинаешь разоблачать их подлость, некомпетентность и грязные делишки, то ты однозначно льешь воду на украинскую мельницу. По другому и быть не может, ибо их проступки и преступления, — это борьба за Новороссию, а попытки призвать их к ответу, — это борьба за «Единую Украину». Даже в том случае, если тебя в этой самой Украине, по итогам твоей боевой деятельности вздернут на первом же попавшемся фонарном столбе. Очень удобно. И очень эффективно, Ибо любой мерзавец, временно напяливший на себя кубанку, считает себя чуть ли не Блюхером и Богданом Хмельницким в одном лице и требует к себе соответствующего отношения. Он же в кубанке, в «горке» и с георгиевской ленточкой на разгрузке… По всем признакам «наш», «свой»…

Но это конечно, временно. При определенных обстоятельствах, он также незамедлительно натянет на себя вышиванку. Без раздумий, промедлений и стыда. Стыд этим людям, жиреющим на смерти и ранах лучших людей России, неведом. Они поедают не только наш хлеб, но и наших детей. Слышите этот треск разгрызаемых костей? Это пережеван их челюстями очередной русский парень. Пережеван, усвоен и выплюнут за ненадобностью.

Так что же нам делать? Как исправить эту ситуацию? Выход заключается в самоорганизации русских добровольцев. В создании организации, защищающей их права и интересы, представляющей их перед всеми новыми баронами новороссийскими. Однако надо понимать, что бароны этого боятся как огня. Так как им нужны не воины, а неорганизованные и разобщенные, бесправные и вооруженные ландскнехты-иностранцы. Так как такая структура неизбежно замкнет на себя и будет эффективно контролировать сладкие потоки финансов и гуманитарки, — то о таком профсоюзе не может там быть и речи. Пока, во всяком случае.

Пока эту мысль мы выскажем вслух. А этого уже не мало. Ведь такова судьба всех идей. Сначала они вызревают, потом их формулируют, и в итоге, после определенной борьбы, они овладевает массами. Ну так что же, — я высказал эту мысль. Пользуйтесь.
А пока, просто постите пушистых привычных котят.

Не все свиньи там еще устроены.

P. S. Ко мне обратилось уже несколько десятков читателей, с просьбой дать им точные инструкции о том, как попасть в ополчение. Всем им я разъяснял, какое отношение и какая судьба в случае увечья или ранения ждет их там. Ни одного человека это не остановило. Я прихожу к мнению, что это одно из лучших поколений, которое когда-либо было на Руси. Этим людям все по плечу. Они обязательно победят и передадут свою страну своим детям в блеске и славе. Заплатив любую цену. Я горд и счастлив, тем, что тоже принадлежу к нему. К этому поколению победителей. Будьте же счастливы и вы.

09.03.2015

Да, если бы иметь в те моменты потери немного мудрости и ума, чтобы сказать такие слова. Если бы их тогда иметь… Но все дело, естественно в Гордыне. Просто ты понимаешь это намного позднее, когда уже ничего не в силах исправить, что с Гордыней на сердце и на душе можно спокойно умирать, но с ней невозможно спокойно и достойно жить. Прокопий Кесарский, перед своей кончиной, произнес, что его рот полон горечи. Я понимаю, о чем это он. В конце нашего пути нас обязательно будет ожидать преддверие этой слепящей тьмы, — грязная и разверстая яма. Мы ничего с собой не сможем взять с собой туда, в нее, кроме спокойной совести и своих воспоминаний. Все, все что нам было когда-то дорого истекает, истончается, меняет себя. Остаемся только мы и наша память, о том прекрасном, что нам пришлось когда-то пережить и увидеть. Ведь его так не много. Мир вокруг тебя полон грязи и зла. Они, горчат на губах. И чтобы не горчило еще больше, надо найти в себе то, что сможет ей тихо сказать: «Знаешь, все это пустое и не стоит усложнять».

11.03.2015

Сегодня стаявший снег позволил мне, наконец, подогнать машину и прицеп за дом к моему мусорному баку, уже переполненному мною за месяц, и опустошить его.

Там, под слоем пакетов я наткнулся на уютное мышиное гнездо, невесть как там появившееся. Мышата, серо-мясные, буро-красные, полуголые, беспомощные, в ужасе уползали от меня на своих, более сильных передних лапках, волоком волоча за собой задние. Бежали, и не могли убежать. От меня, от той беспощадной, непонятной и непостижимой им силы, что пришла и разрушила их такой, теплый, сытный и безопасный мир. Казавшийся непоколебимым, устоявшимся и традиционным.

Не нужно вам подсказывать, кого они мне напомнили. Да, и меня самого, в том числе.
Не знаю, обладает ли судьба поколений и течение времени гуманностью, но я оставил их в покое. С грузом гуманитарных, теперь, отбросов.

Пусть живут.

Насилие утомляет.

13.03.2015

Март на дворе. Лужи. Обнаженная, стыдливая земля в лохмотьях прошлогодней одежды снова показалась из-под снега. И уж конечно, как же в марте без березового сока. Никак…

На Донбассе нет берез. Там степь да акации, Акации, да степь. Тоскливо… Помню, как в первый раз, после долгого перерыва, в июле, попав в отпуск домой, я уже под Воронежом, под вечер, из окна автобуса увидел темнеющие дубравы, сосновые леса и милые сердцу русские березовые чащи. Непрошенные слезы тогда полились сами собой. Я был дома. На Родине. Снова.

Еще я помню, как отец рассказывал мне, как группа «Песняры» исполняла песню «Березовый сок» в Чехословакии. Прямо посреди ее исполнения им объявили боевую тревогу, и они бегом отправились за оружием и по машинам, чтобы ехать на австрийскую границу. Красивая и сильная наверное это была сцена.

И потому всегда, когда уж слишком тяжело нам приходилось под ураганным артиллерийским огнем (кто-нибудь может себе это вообще представить, что это значит, — «ураганный артиллерийский огонь»?), я переживал все перипетии этих огненных штормов забившись на дно окопа и накрывшись бронежилетом напевая про себя их строки:

«Мы трудную службу, сегодня несем. Вдали от России, вдали от России. Туда мы с тобой. непременно должны, однажды вернуться, однажды вернуться».

Но я, конечно же, ошибался.

Мне не нужно было никуда возвращаться.

Россия была там, где был я. Вернее, я нес ее в себе.

И никак иначе.

17.03.2015