Противоположные моральные нормы.

Наличие в морали противоположных норм — норма, а не изъян. Парность их вытекает из факта наличия в самой жизни противоположных ситуаций. Те системы, которые этого не учитывают … безжизненны (1, с. 52).

"Человек человеку — друг, товарищ и брат в добром, хорошем, справедливом"… эта норма должна быть дополнена противоположной: "если человек делает зло, он не является братом, другом, товарищем другому" (1, с. 54).

… каждый человек заслуживает уважения за доброе, хорошее, правильное, за заслуги, и никто не заслуживает уважения за дурное, плохое, несправедливое. Требовать безотносительного уважения к себе или другим нелепо (1, с. 54).

Надо … призывать сопротивляться злу. И избегать насилия, если это возможно. Насилие разрешено, если нет другого средства остановить, пресечь зло (1, с. 54).

Добро с помощью насилия не создашь … Не нужно прибегать к насилию в обычных ситуациях, когда зло можно и должно победить обычными же средствами. Насилие — чрезвычайное средство (1, с. 54).

Феномен "честного вора" распространён чрезвычайно, но мы делаем вид, что он не существует. Почему? Потому что многие люди разрешают себе те поступки, которые запрещают другим (1, с. 55).

Вот ведь парадоксы сознания! Себе позволяем то, что запрещаем другим! (1, с. 55).

Если бы правило: "Не позволяй себе то, что не позволяешь другим", стало повелением, императивом для всех, регулятором наших отношений, привычкой, нормой, жить стало бы немного легче (1, с. 55).

Все осуждают грубость, но почему её так много …? … Да потому, что мы снисходительны к себе, лишены критического отношения к собственной персоне, разрешаем себе то, что запрещаем другим. Поэтому и бессильны нормы "не укради", "не лги", "не мошенничай" (1, с. 55-56).

Возьмём … норму: "Не судите, да не судимы будете". Не судить, не осуждать и преступления, порочное, дурное, злое? Но ведь это приведёт к гибели человечества … судить зло и как можно строже по мере его возрастания нравственно (1, с. 56).

… нужно следовать не двум или более системам морали, а одной, но она должна содержать противоположные нормы для противоположных ситуаций. Не одна норма и не две, даже не три, а больше, ибо мир многоцветен — вот норма для создателей моральных систем (1, с. 57).

… не двойственность морального сознания, а плюрализм норм, не лицемерие, не двоедушие, а последовательность мыслей и действий (1, с. 57).

ПО СОВЕСТИ, И ДОЛГУ.

Любой факт исправления радует общество: он означает, что человек нашёл в себе силы и мужество круто изменить поведение, он означает, что произошла перестройка совести (2, с. 156).

… совесть не просто размышление и не просто чувство. Она — переживание, в котором разум, чувства и воля связаны, едины и взаимодействуют (2, с. 157).

Совесть проявляется не только в раскаянии, в переживании вины … Она также удерживает нас от поступков, которые мы считаем дурными (2, с. 157).

Совесть может заставить подавить страх, желание, привычку, если они мешают доброму делу. Совесть людей мужественных и честных сильнее страха (2, с. 157).

На совесть человека … влияет понимание и переживание им своего долга (2, с. 157).

Долг можно определить, как моральную необходимость выполнения обязанностей (здесь и далее петитом выделено Ф.А. Селивановым – С.Х.) (2, с. 157).

… не всякое мнение о долге правильно. Человек может считать своим долгом то, что таковым не является, и наоборот. Личная убеждённость не гарантирует истинности. Правильность представлений о долге определяется соответствием их действительности (2, 157-158).

Общество не только даёт личности права, но возлагает на неё определённые обязанности … Обязанности объективны … и не зависят от мнения субъекта … Именно это является основанием требований нравственного поведения. (2, с. 158).

Понимание своего долга даётся размышлением. Долг выводится из объективных отношений личности к обществу, социальным группам, другим личностям и выступает воинский, родительский и т. д. (2, с. 158-159).

Выполнение правильно понятого долга наполняет труд, жизнь великим смыслом, даёт ни с чем не сравнимое, высшее удовлетворение совести (2, с. 159).

Сейчас усиленно пропагандируется идея о том, что только от самого человека зависит, каково его положение в обществе, каковы его успехи и т.д. (2, с. 160).

Ставить вопрос так: либо человек свободен, и тогда он ответственен за своё поведение, либо он подчиняется необходимости, и тогда он не ответственен за своё поведение — неправильно (2, с. 160).

Запрет плохого законен, борьба с безнравственным оправданна, но необоснованные и неразумные ограничения свободы, боязнь полагаться на совесть людей вредны … Чрезмерное недоверие — плохая привычка, зло, с которым надо бороться (2, с. 160-161).

… не является свободным тот, кто осуществляет злой умысел, хотя субъективно он поступил свободно, по своей воле (2, с. 161).

В поведении людей … проявляется единство необходимости и свободы. Эта свобода — основа совести … Подлинной свободой, свободной совестью обладает тот, кто ведёт себя в соответствии с истиной. (2, с. 161).

Говорят, что понять — значит простить. Эта фраза неверна в своей общей форме: иногда можно простить, а иногда — нет. Однако прежде чем судить о человеке, надо постараться понять, почему он так поступил (2, с. 162).

От человека требуется, чтобы он понимал, что есть дороги, которые приводят ко злу, чтобы он видел, что случайности образуют необходимость (2, с. 162).

Злого дела могло бы и не быть, если бы какая-то другая (или какие-то другие) система событий привела к изменению образа жизни, взглядов, привычек человека (2, с. 163).

Та совесть является чуткой, которая велит делать действительно добро. На совести человека лежит и то, осуществил ли он добрые намерения или нет (2, с. 163).

Не только приобретение знаний, но и изменение характера мышления влияет на развитие совести … совесть у мыслящего иная, чем у того, кто не способен мыслить, как писал К. Маркс (2, с. 164).

Воспитывать совесть — это значит развивать в ребёнке, взрослом способности соображать, искоренять шаблонность, негибкость мышления (2, с. 164).

В моральном отношении лучше тот, кто поступил правильно по убеждению, по совести, по чувству долга, чем тот, кто не имеет влечения к хорошим поступкам, … но кого боязнь побудила поступить, как надо (2, с. 164).

… морален лишь тот, кто наедине с самим собой ведёт себя так же хорошо, как и на людях. Дурное остаётся дурным, если оно сделано и наедине с самим собой … Быть всегда моральным — таково правило волевых, принципиальных людей (2, с. 165).

Плохое поведение других не является основанием для твоего плохого поведения: из того, что дурно делают другие, не следует, что и ты должен поступать дурно. Честность в мыслях и действиях несмотря ни на что, ни на какие соблазны — вот долг каждого человека (2, с. 165).

БЛАГО И СЧАСТЬЕ.

Благо — такое понятие, через которое определяется не только добро, но и другие этические категории. Без соотнесения с благом невозможно раскрыть содержание понятия о счастье, справедливости (1, с. 173).

Рассуждать о счастье, не рассматривая социальных условий жизни людей, блага, которые они создают и которыми располагают — бесплодное занятие, в какую бы оно наукообразную форму не выливалось (2, с. 174).

Наивным является представление о счастье и несчастье как беспричинных как появляющихся откуда-то «сверху» (2, с. 175).

Счастье не есть полное блаженство. Человек счастлив не вообще, как, впрочем, и несчастлив. Не бывает человека только несчастного, несчастного во всех отношениях. Счастье в чём-то имеет каждый, в каких бы условиях он ни находился. В этом абсолютность счастья (2, с. 175).

Счастье является счастьем в чём-то. В этом относительность счастья. Мы бываем счастливы в одном отношении и несчастливы в другом (2, с. 175).

Этика не призывает к аскетизму, но она осуждает и другую крайность — невоздержанность в удовлетворении потребностей, нарушение меры в использовании благ, ненужную роскошь, неоправданные, нецелесообразные излишества, сведение жизни к погоне за удовольствиями без различения добра и зла (2, с. 176).

Поскольку счастье зависит от благ, то из этого следует, что оно зависит и от поведения, от того, на что направлены действия человека, вызывают ли они добро или зло. Безнравственное поведение ведёт к разрушению благ, к тому, что человек сам себя лишает счастья (2, 176).

О СМЫСЛЕ ЖИЗНИ.

Этическое исследование не может не иметь своим предметом смысл жизни. (2, с. 176).

Нелепо отрицать смысл жизни. Но не менее нелепо думать, что что жизнь имеет какой-то таинственный, мистический, иррациональный смысл, «тайну», раскрывающуюся «пророкам». Смысл свой несёт в себе сама жизнь (2, с. 177).

Нельзя найти то, чего нет. Никто не вкладывал и не мог вложить в жизнь какой-то «смысл» (2, с. 177).

Смысл жизни может быть найден, когда учитываются все действительные стороны и проявления её. Если человек отождествляет жизнь с обладанием одним из благ, одним её проявлением, он решает, лишившись этого блага, что жить «нет смысла». Такая потеря смысла приводит иногда к самоубийству (2, с. 178).

Задача воспитания социального существа заключается в воспитании такого человека, который общественное считал бы своим. Только такой индивидуум способен жить полнокровно, правильно (2, 179).

Жизнь во всех её проявлениях есть действительная жизнь. Её смысл не просто в существовании, а в активности, не просто в биологическом обмене веществ, а в социальных связях, в познании и труде и т. д., в том, чтобы постигать истину, созидать, чувствовать красоту, делать добро (2, с. 179-180).

С вопросом о смысле жизни тесно связан вопрос о цели жизни … Перед миром, звёздами, планетами, растениями, животными и людьми никто никакой цели не ставил … Ответить на вопрос, для чего живёт человек (человек вообще) невозможно, потому что вопрос этот неправильный (2, с. 180).

Конечно, все вышеизложенное не означает, что нельзя пользоваться выражением «цель жизни». Можно…, но только в том случае, если имеется в виду главная, центральная, доминирующая цель, которой подчинены все поступки, жизнь человека (2, с. 180).

Жизнерадостность, любовь к жизни присущи человеку. (2, с. 180).

ЭТИКА УЧЁНОГО.

Этика — это наука о добре и зле. Но поскольку противоположность между добром и злом вращается исключительно в сфере морали, то этику можно определить, как науку о морали. (3, с. 72).

Мораль — сложное общественное образование, а не форма общественного сознания. Это социальное образование. Это сторона жизни всех членов общества (3, с. 72).

Мораль … распространяется и на науку, охватывает деятельность учёных. В этом смысле говорят об этике, морали учёного… (3, с. 72).

В Тюмени трудится целый отряд крупных учёных, которые являют собой образец нравственного отношения к людям (3, с. 72).

Учёный не должен быть предвзятым, пристрастным в своих оценках и суждениях, не должен поддаваться порокам (3, с. 74).

… никакие высшие обязательства не могут направлять сделки с совестью, преступления во имя любви остаются преступлениями, как бы их не обеляли (3, с. 74).

… учёных не смутишь наветами, сплетнями, клеветой. Они отвергают бездоказательность, следуют принципу: без обсуждения не делай осуждения (3, с. 74).

Развитию научной деятельности, поиску истины, добыванию знаний препятствуют моральные изъяны. Главные пороки научной деятельности — их три: зависть, корысть и тщеславие (32, с. 74).

Никто из тщеславных людей не достиг выдающихся результатов в науке (3, с. 75).

Учёный несёт ответственность за свои изобретения, предложения, внедрение открытий, экспертизу. Вред не должен быть нанесён людям и природе (3, с. 75).

В моральный кодекс учёного входит уважительное отношение к коллегам и предшественникам (3, с. 75).

Многие учёные являются преподавателями учебных заведений. Это обстоятельство накладывает на них дополнительное обязательство: преподаватель не только сообщает знания, но и воспитывает трудолюбие, любознательность, честность (3, с. 76).

Наука не может находиться вне сферы морали. На учёного распространяются все нормы морали, которые выработало человечество. В том числе наука, в частности этика (3, с. 76).

Источники:

1. Селиванов Ф.А. Оценка и норма в моральном сознании. Издание 2-е, перераб. и доп. Тюмень: Издательство Тюменского государственного университета, 2001. 60 с.

2. Селиванов Ф. А. Избранное. Тюмень: Изд-во Тюменского государственного университета, 1998. 240 с.

3. Селиванов Фёдор. Этика учёного / Сборник упражнений по истории эстетики / сост.: Л. Н. Захаров, Ф. А. Селиванов; Философ, Учитель, Друг Ф. А. Селиванов: книга памяти / отв. ред. К. Г. Рожко; ред. кол.: Е. Н. Васильева, Н. А. Никулина. — Тюмень: РИЦ ТГАКИиСТ, 2013. 190 с. — С. 72-76.

[1] Публикация подготовлена при поддержке РФФИ, проект № 20-411-720003 «Тюменская этико-философская традиция: история и концептуальный каркас».