Определение информационной графики.

Инфографика — это один из видов информационного дизайна. Возможности инфографики и сферы её применения крайне обширны – это и журналистика, и статистика, и научно-технические материалы, и учебные пособия. С помощью инфографики возможно структурировать большие объёмы данных, а также визуально продемонстрировать соотношения рассматриваемых объектов во времени и пространстве, проследить имеющиеся взаимосвязи и тенденции. К инфографике относятся диаграммы, схемы, таблицы, графики, карты, списки, а также иллюстрации и прочие изображения. Определения инфографики несколько разнятся от автора к автору.

Сложно определить, кто именно первым употребил термин «инфографика». Согласно инструментуGoogleBooksNgramViewer^[17], первые единичные упоминания слова «infographics» появились в шестидесятых годах прошлого века. В открытом доступе эти материалы не предоставлены. Однако, судя по тому, что более поздние публикации упоминают слово «инфографика» в контексте названий фирм, производящих аппаратное и программное обеспечения для инженерной графики, и их подразделений, те ранние публикации вряд ли имеют отношение к данной работе. Например, в журнале AircraftEngineeringandAerospaceTechnology(1988)^[18] была опубликована статья о новом программном обеспечении фирмы Ferranti– FERRANTI Infographics Pro-Engineer. Это позволяло строить компьютерные модели и чертежи инженерных устройств, к примеру, авиационных двигателей.

Если верить графику, выстроенному NgramViewer, после 1985 года происходит резкий рост применения термина, который достигает своего пика в 1997 году. Публикации этого года уже описывают инфографику в привычном нам смысле. Например, в 1997 году вышла книга нидерландского дизайнера Пауля Миджксенаара «Визуальная Функция: введение в информационный дизайн»^[19]. В ней он определяет инфографику как «передачу информации с помощью изображений и текста»^[20] и упоминает, что она часто используется в газетах.

Таким образом, термин «инфографика» приобрёл своё нынешнее значение во временном промежутке между 1980-м и 1997-м годами.

Эдвард Тафти, статистик и один из родоначальников информационной графики, в своей исторической книге «Визуальное представление количественной информации», впервые изданной в 1983 году, ещё не употребляет термин «инфографика»^[21]. Он использует термин «визуальное представление», которое он определяет через следующие признаки:

1. Оно должно показывать данные.

2. Побуждать зрителя думать о сути, а не о методологии, графическом дизайне, технологии производства или о чем-то другом.

3. Избегать искажения того, что «данные хотят сказать».

4. Представлять множество числовых значений в небольшом пространстве.

5. Делать большие наборы данных когерентными (связными).

6. Поощрять наши глаза сравнивать разные части/наборы данных.

7. Показывать данные на нескольких уровнях детализации, от широкого обзора до тонкой структуры.

8. Служить достаточно чёткой цели, например, описательной или исследовательской.

9. Быть тесно интегрированными со статистическими и вербальными описаниями набора данных.

В то время как современная инфографика часто занимается не числовыми, а качественными характеристиками предметов, определение, которое дал Тафти в 1983 году, по-прежнему говорит нам о том, что такое инфографика, и на что она способна – собирать большие объемы информации в форму, в которой она будет легче усваиваться читателем.

РэндиКрам, основатель американской компании InfoNewt, работающей в сфере информационного дизайна, пишет, что «визуализация данных – это наглядное схематическое представление числовых значений». СНОСКА!!!!Однако он считает, что термин «инфографика» не сводится к простой визуализации данных, и такое определение инфографики устарело. По его мнению, сейчас инфографика включает в себя графический дизайн в широком смысле, одновременно подразумевающий визуализацию данных, использование иллюстраций, подготовку текста и изображений. Вся эта информация складывается в цельный сюжет, содержащий в себе вступление, основную часть и заключение^[22]. Также он полагает, что неотъемлемыми чертами хорошей инфографики являются:

- актуальная тема;

- новая интересная информация;

- визуальная привлекательность и запоминаемость;

- простой конкретный посыл;

- возможность быстро и легко читать схему;

- удобный способ поделиться информацией;

- чёткие, легко воспринимаемые визуализации данных;

- авторитетные источники данных^[23].

В своей книге «Функциональное искусство» Альберто Кайро, преподаватель Школы коммуникаций Университета Майами, приводит цитату специалиста в области управления знаниями и политолога Роберта Хорна, по мнению которого информационный дизайн – это «искусство и наука подготовки информации таким образом, что она может быть эффективно использована людьми»^[24]. Автор считает, что целью информационного дизайна является создание аналоговых и цифровых изображений, пространств, документов, в которых пользователь сможет без труда ориентироваться. Кайро продвигает идею создания нового типа профессий - «информационных архитекторов», задачей которых будет структуризация и сортировка растущих объёмов информации, поиск закономерностей в данных и представление информации в доступном для большинства виде^[25]. Книга была издана в 2012 году, с того времени эта область была автоматизирована благодаря новым достижениям в области компьютерных наук. Сейчас она называется «большие данные» (англ. bigdata)^[26]. Данные огромных объёмов и значительного многообразия эффективно обрабатываются различными программными инструментами, появившимися в конце 2000-х годов. Большинство этих новых инструментов создано на базе машинного обучения. Однако, остаётся место для человека, который, пользуясь результатами работы искусственной нейронной сети, может подготовить визуально привлекательную и понятную визуализацию.

По мнению Карла Гьюда, преподавателя курса информационной графики Мичиганского Университета и бывшего директора по инфографике журналов Newsweek и AssociatedPress, качественная инфографика имеет законченный сюжет, она напоминает статью или доклад^[27]. Как и при публичном выступлении, цель инфографики сводится к решению трёх основных задач: заинтересовать, проинформировать и убедить аудиторию. Чтобы эффективно привлечь внимание зрителей, автор должен снабдить свою инфографику введением, где разъясняется, почему стоит уделить часть своего времени на то, чтобы ознакомиться со всей инфографикой. Затем идёт основная часть, где излагается суть проблемы. В конце должны содержаться выводы, призывы к действию или советы относительно того, как человек может воспользоваться полученной информацией. Можно найти огромное количество примеров инфографики, где на странице размещено большое количество визуализаций данных, не связанных каким-либо сюжетом. Авторы беспорядочно включают в свою работу все доступные данные вместо того, чтобы отобрать только ту информацию, которая непосредственно относится к центральной линии повествования, основной идее, которую автор хочет донести до зрителя. Успех создания инфографики напрямую зависит от умения найти среди данных «историю», выстроить из них логическую цепочку.

Марк Смикликлас, президент канадского агентства по цифровому маркетингу^[28]IntersectionConsulting, пишет: «инфографика (кратко от «информационная графика») – это тип изображения, который смешивает данные и дизайн, помогая частным лицам и организациям кратко передавать сообщения своим аудиториям»^[29]. По его мнению, инфографика определяется как визуализация данных и идей, в которой автор старается передать сложную информацию аудитории способом, который может быть быстро и легко воспринят и понят^[30].

Так или иначе, главной задачей инфографики является информирование, то есть наиболее простое и общедоступное представление сложной информации с помощью визуальных средств. Дизайн в этом случае — это всего лишь инструмент, с помощью которого можно донести смысл до пользователя, читателя или зрителя, причём сделать это так, чтобы он был понятен большинству людей.

 

Наука визуализации

В современном мире визуализация данных и знаний с помощью изображений считается актуальной и эффективной формой подачи материала: она повсеместно используется в СМИ, инструкциях, научных публикациях, учебных пособиях и т.д., а также в их электронных аналогах в интернете. Такое положение дел часто объясняют тем, что с развитием электронных средств коммуникации всё большее число людей заинтересовано в зрительных образах (картинках, видео, таблицах, схемах и т.д.), малое количество пользователей ориентировано на восприятие текста, особенно сложного и объёмного. Многими исследователями был сделан вывод о формировании цивилизации, которой свойственно познавать мир визуально, это считается частью так называемого «клипового мышления». Как пишет кандидат психологических наук, доцент Т.В. Семеновских:«Глобальная информатизация приводит к изменению в ментальном плане. Под воздействием телевидения, компьютерных игр, Интернета и даже современной литературы у большинства представителей молодого поколения формируется особый тип мышления — “клиповое”»^[31].

Однако существует и альтернативное мнение, связанное с тем, что именно восприятие визуальных образов, а не длинных текстов, является естественным для человека. Предпочтения наших современников не несут в себе ничего нового или удивительного и не являют собой следствие «деградации» под влиянием новых технологий.

Каждая буква в тексте – это символ. Чтобы прочитать текст, мозг должен сначала выступить в роли декодера, соотнося увиденные буквы с формами, сохранёнными в памяти. Затем мозг должен понять, какие эти буквы формируют слова, как слова складываются в предложения, а предложения – в абзацы. Хотя этот процесс занимает секунды, в сравнении с тем, как мозг обрабатывает изображения, он требует куда больше времени и умственных усилий^[32]. Минимальное время, за которое мы успеваем понять, что изображено на картинке, - 13 миллисекунд^[33].

«Первый урок, который мы из этого извлекаем – зрительное восприятие быстрое, а разум медленный»^[34], - пишет Альберто Кайро в своей книге «Функциональное искусство».

По целому ряду причин человек максимально эффективно воспринимает информацию в наглядной форме. Зрение – самое сильное из пяти чувств, с помощью которого мы получаем большую часть информации об окружающем мире. 70% сенсорных рецепторов находится в глазах. По оценкам исследователей, вплоть до 50% нейронов головного мозга прямо или косвенно задействовано в обработке визуальной информации, включая ориентирование в пространстве и распознавание образов^[35].

Мозг – идеальная машина для распознавания образов. Самые совершенные системы машинного зрения, существующие на данный момент, и близко не сравнятся с его возможностями. Нейросеть, обученная распознавать на фотографиях, допустим, собак, скорее всего не справится с задачей, если ей предоставить картинку, где искомый объект изображён в необычных условиях или частично. Мозг человека с лёгкостью достраивает недостающие части изображения и распознаёт образ вне зависимости от контекста. Такое свойство человеческой психики называется константностью восприятия^[36].

Выдающиеся способности человека, связанные с распознаванием образов, сформировались в ходе эволюции как важнейшее условие для выживания. Мы должны быстро анализировать ситуацию и реагировать на неё за доли секунды: если в высокой траве притаился хищник, то возможность вовремя заметить его – вопрос жизни и смерти. Мы настолько сосредоточены на распознавании образов, что можем замечать взаимосвязи даже там, где их на самом деле нет. Этот эффект называется апофенией, его частный случай, парейдолия, связан с восприятием человеком зрительных иллюзий, в основе которых лежат детали реальных объектов: лучше заметить несуществующее лицо среди листвы деревьев, чем быть убитым недружелюбным сородичем^[37],[38].

Визуальное представление данных позволяет нашему мозгу чётко и ясно выделить основные информационные паттерны, оно использует знакомый ему язык зрительных образов, который шлифовался миллионами лет эволюции. Ещё одним ощутимым плюсом визуальных систем является их хорошая запоминаемость. Люди запоминают картинки лучше, чем слова, особенно если их нужно сохранить в памяти на длительное время. Этот феномен называется «Эффект превосходства изображений» (imagesuperiorityeffect). Через три дня мы вспомним лишь 10% информации, содержавшейся в прочитанном тексте. Если же эта информация будет сопровождаться соответствующими изображениями, то через три дня мы сможем вспомнить до 65%^[39].

Стремление зрителей, читателей и пользователей интернета к быстрому и эффективному получению нужной информации, предпочтение картинок и мультимедиа-объектов текстам – это объективная реальность, закономерное следствие нашей физиологии, которое необходимо учитывать при создании образовательных и информационных ресурсов.

Изучение принципов работы человеческих глаз и зрительной коры головного мозга имеет решающее значение, если мы хотим подступиться к информационной графике и визуализациям как специалисты по коммуникации, а не просто традиционные художники-графики. В этом разделе я хотела бы подробнее рассмотреть физиологические принципы, которые стоят за действенностью визуализаций, и изучить законы нейроэстетики, способные помочь в проектировании эффективной инфографики.

Мы считаем, что острота нашего видения одинакова во всем нашем поле зрения. Это не так. Хотя поле зрения обоих наших глаз простирается на 180 градусов, мы с чётко видим только то, что находится в очень узкой области перед нами, угол которой составляет около двух градусов^[40]. Вершина этого угла находится в области сетчатки, называемой центральная ямка (foveacentralis). Центральная ямка имеет крошечную площадь поверхности, которая составляет всего один квадратный миллиметр, и содержит только колбочки^[41]. Вокруг центральной ямки расположен другой регион сетчатки, называемый parafovea, где колбочки расположены тем реже, чем дальше мы уходим от центра. За её пределами сетчатка покрыта только палочками^[42]. Вне этой маленькой точечки посередине сетчатки человек не способен чётко видеть объекты или различать цвета. Иллюзию полноценного зрения во всех точках нашего зрительного поля создают микродвижения глаз – саккады^[43]. Зрительное восприятие – это результат картирования окружения с помощью множественных быстрых движений глаз с последующей обработкой информации в визуальной коре. Но глаза не двигаются в случайных направлениях и не фиксируются на случайных точках. Управляя саккадами, мозг расставляет приоритеты^[44].

Эта информация имеет непосредственное отношение к анимированной информационной графике. Саккадические движения и фиксации бессознательны, но они не случайны. Наш вид выживал и эволюционировал вплоть до сегодняшнего дня отчасти потому, что он мог эффективно идентифицировать хищников, пищу и прочие важные стимулы. Наша зрительная система адаптирована для распознавания движущихся объектов, ярких цветовых пятен, находящихся перед нами, и объектов необычной формы, даже если они расположены в периферийном диапазоне видимости. Нечто, движущееся на краю нашего поля зрения, не будет сразу распознано центральной ямкой, но палочки на периферии сетчатки заметят движение, и мы как можно скорее переведём взгляд в сторону того, что может быть потенциальной угрозой.

Альберто Кайро приводит пример того, как законы восприятия могут быть переведены в сферу дизайнерских принципов, когда дело касается анимированной инфографики. Он описывает анимацию, демонстрирующую устройство марсохода: как он выдвигает колёса и расправляет солнечные панели после посадки на Марс. Кайро объясняет, что ни в коем случае нельзя, чтобы два объекта разной категории двигались или просто находились в кадре одновременно. «Никогда одновременно не показывайте движения робота (справа) и текстовый блок (слева). Если вы сделаете подобным образом, зрители не будут знать, на чём им фокусироваться: текстовый блок – это необычная форма, а робот двигается. Лучше сначала показать, как марсоход готовится к работе, а когда действие прекратилось, заставьте появиться текст^[45].

То же самое верно и для цвета. Лучший способ дезориентировать читателей и зрителей – заполнить инфографику объектами, окрашенными в чистые акцентированные тона. Чистые цвета – это редкость в природе, поэтому лучше использовать их для выделения того, что особенно важно, и использовать приглушенные оттенки серого, светло-синего и зелёного для всего остального. Другими словами, если вы знаете, чему мозг уделяет приоритетное внимание, вы можете заранее расставить акценты и буквально управлять саккадами глаз своих зрителей.

На протяжении двух с половиной тысяч лет существовало два подхода к объяснению феномена красоты: субъективистский и объективистский^[46]. Субъективисты утверждают, что красота определяется исключительно внутренним миром человека, закономерности которого индивидуальны и не могут быть соотнесены с какими-то объективными критериями, поэтому «не имеет смысла спорить о вкусах» (считается, что эти взгляды впервые были сформулированы софистами). Сторонники объективизма в эстетике полагают, что «красота» является объективным свойством предметов, которое любой человек способен воспринять. Такого мнения придерживался древнегреческий философ Платон^[47].

Однако, создание методов функциональной нейровизуализации в конце XX – начале XXI века и бурное развитие наук о мозге породили новую точку зрения на этот вопрос. Нейроэстетика – наука об эстетическом восприятии человека, основные концепции которой были сформулированы британским нейробиологомЗакиСемиром в 1999 году^[48]. Она опирается на экспериментальные данные о том, как мозг человека отвечает на эстетические стимулы. Специалисты в области нейроэстетики предполагают, что распознавание «красоты» в окружающем мире зависит как от особенностей психических процессов человека, которые были детерминированы естественным отбором и средой (удовольствие, в том числе и эстетическое, - это реакция мозга на действия, способствующие выживанию, как мы уже выяснили на примере, допустим, с апофенией), и научения, так и от свойств предметов (которые, однако, не имеют никакого эстетического смысла вне человеческого восприятия)^[49]. То есть, один предмет будет восприниматься большинством людей как красивый, а другой – нет. И, хотя, вопреки представлениям Платона, никаких «существующих вне и независимо от человеческого сознания» «красоты» или «уродства» в эти предметы не заложено, есть объективные закономерности в функционировании мозга, имеющие свои объективные и весьма материальные причины, которые определяют наше восприятие.

Вилаянур С. Рамачандран, профессор кафедры психологии и нейронауки Калифорнийского университета в Сан-Диего, и его коллеги-исследователи разработали научную теорию человеческого эстетического восприятия. На основе своих исследований учёные сформулировали восемь законов нейроэстетики^[50],[51], обеспечивающие основу для понимания естественнонаучных аспектов визуального искусства и дизайна. Их желательно принимать во внимание при проектировании визуальных систем.

Первый из них, закон максимального смещения, означает преувеличение определенных черт изображаемого объекта. Этот психологический феномен известен по его применению в обучении животных распознаванию конкретных образов. Эффект максимального смещения проявляется в том, что животные сильнее реагируют на преувеличенные варианты тренировочных стимулов. Например, крысу обучают отличать прямоугольники от квадратов, и она получает вознаграждение за узнавание прямоугольников. Животное будет реагировать на объекты, за которые оно вознаграждается, стандартным образом, но прямоугольник, который длиннее и уже обычного, будет вызывать у неё более яркую реакцию, чем оригинал, на котором она была обучена. Это называется сверхнормальным стимулом. Также примером использования сверхнормального стимула можно считать эксперимент с птенцами чайки. У взрослых чаек на клюве есть красная полоса, которую птенцы клюют, выпрашивая еду. Если продемонстрировать птенцам муляж клюва с тремя красными полосками, птенцы будут клевать его с утроенной силой. По словам В. Рамачандрана: «Муляж клюва с тремя красными полосками – это работа Пикассо в мире чаек». Эффект (закон) максимального смещения может быть применен к распознаванию образов у человека и формированию у него эстетических предпочтений. В. Рамачандран приводит в качестве примера «палеолитических венер» и храмовые скульптуры индийских богинь, у которых преувеличены отдельные элементы тела, чем создаётся «образ идеальной женской красоты».

Закон группировки говорит об эстетическом чувстве, возникающем при соединении кажущихся хаотически разбросанными элементов в цельный образ. Центры удовольствия активируются, когда мы отделяем фигуры от фона, и, чем сложнее это сделать, тем большее вознаграждение мы получаем при успехе. Причиной этой закономерности восприятия скорее всего является эволюционная необходимость давать организму стимул обнаруживать объекты, например, хищников, в среде, полной «шума».

Суть закона решения проблем восприятия сводится к тому, что эстетическое наслаждение возникает в ситуации поиска, в угадывании предмета. Обнаружение объекта после некоторых усилий более приятно, чем то, что мгновенно становится очевидным. Учёный связывает этот закон с решением головоломок, когда удовольствие доставляет сам процесс поиска решения.

Закон изоляции, или преуменьшения, говорит о том, что, в силу естественных ограничений «производительности» нашей ЦНС, внимание может концентрироваться лишь на ограниченном множестве элементов. Умелый выбор отдельных частей композиции, на которых сосредоточивается внимание зрителя, позволяет художникам добиваться сильного эстетического воздействия.

Закон отвращения к сходному/общему демонстрирует, что мы часто считаем нарушение привычного хода вещей красивым, и эстетическое наслаждение вызывается отклонением от ожидаемого. Это может быть связано с тем, что, в целях экономии ресурсов, нервная система отфильтровывает «постоянные», не изменяющиеся стимулы, переключая внимание только на новые, неизвестные, неожиданные раздражители, которые могут иметь ощутимые положительные или отрицательные последствия. Например, человек вскоре перестаёт замечать монотонное тиканье часов, но обязательно обернётся на резкий звук.

В законе симметрии В. Рамачандран говорит об эстетическом удовольствии, получаемом от созерцания симметричных объектов. Например, экспериментально доказано, что люди считают более привлекательными симметричные лица^[52]. Если говорить именно об эстетическом восприятии человеческого тела, то симметричные тела и лица сигнализируют о том, что их обладатель наделён хорошей генетикой, позволившей его организму правильно развиться (асимметрия, особенно ярко выраженная, может свидетельствовать о нарушении регуляторных областей генома, управляющих эмбриональным развитием), успешно сопротивлялся болезням и избегал хищников, способных нанести ему увечья. Истоки нашей любви к симметричным орнаментам и композициям менее ясны. Возможно, здесь та же ситуация, что и с центрами отвращения, которые, вместе с нашей реакцией на несвежую пищу, регулируют и моральное отвращение, т.е. за неимением новых структур, мозг приспосабливает уже имеющиеся под новые задачи^[53]. Вместе с тем профессор справедливо поднимает вопрос о том, что абсолютная симметрия делает образ статичным и непривлекательным, а эстетическое наслаждение приносят изображения, включающие в себя грамотно расположенные ассиметричные элементы. Это может связано взаимодействием этого нашего предпочтения с другими законами эстетического восприятия, такими как «закон отвращения к сходному».

Закон порядка (повтора, ритма) гласит, что существует связь между эстетическим наслаждением и упорядоченными, ритмическими повторениями. Как полагает В. Рамачандран, порядок, повтор и ритм вызывают у человека чувство успокоения и безопасности. Человеческий мозг – это автоассоциативная нейронная сеть, которая делает предположения об окружающем мире, основываясь на предыдущем опыте^[54]. Каждое правильное «предсказание» сопровождается выбросом дофамина – нейромедиатора, играющего ведущую роль в системе вознаграждения. Именно поэтому нам так нравятся порядок и предсказуемость, обеспечиваемые ритмичными повторами в орнаментах и музыкальных композициях.

И последний закон – закон метафоры, согласно которому визуальные образы в искусстве строятся метафорически, т.е. как перенесение данных из одной области восприятия на другую или с одного предмета на другой. Речь идет о визуальной метафоре, которую В. Рамачандран понимает, как «сенсорное пересечение» и демонстрирует на следующем примере. В комиксах слово «ужас» часто бывает напечатано волнистыми буквами. Эффективность этого приема он объясняет тем, что волнистая линия являет собой визуальное представление дрожи, что соотносится с физиологическими проявлениями страха. Также «сенсорное пересечение» выражается в том, что определённые цвета ассоциируются у нас с рядом эмоциональных состояний, предметов или явлений (зелёный – природа, спокойствие; красный – агрессия, кровь, пища и т.д.). То же самое происходит с формами: были проведены эксперименты, где людям демонстрировали геометрические фигуры, которые не изображали ничего конкретного, и просили описать их «характер». При этом округлые формы воспринимались как «дружелюбные», «мягкие» и «безопасные», а изображения с острыми углами и выступами как «агрессивные», «опасные» и «колючие». Это объясняется тем, что в нашем мозге есть как «предустановленные», так и приобретённые представления о физических свойствах окружающего мира и принципах функционирования наших тел. Так как мы воспринимаем мир комплексно, всеми органами чувств одновременно, то у нас есть определённые ожидания относительно того, какое действие предмет, воспринятый визуальными анализаторами, окажет на другие наши сенсорные системы.

В.А. Дубынин, доктор биологических наук, профессор кафедры физиологии человека и животных биологического факультета МГУ имени М.В.Ломоносова, специалист в области нейробиологии и психофармакологии, в своей лекции «Нейродетерминанты эстетики», прочитанной 25 сентября 2017 года в центре современного искусства «Винзавод», предположил, что законы эстетического восприятия, сформулированные В. Рамачандраном, на более глубинном уровне подразделяются на четыре «слоя», которые в той или иной мере сочетаются в каждом из его законов^[55]:

- врождённо значимые сигналы, действующие на центры потребностей и неизбежно вызывающие эмоции;

- проявление принципов работы наших сенсорных систем;

- работа зеркальных нейронов;

- стремление к новизне.

Также Вячеслав Альбертович отметил, что в формировании эстетических пристрастий человека огромную роль играет обучение. Законы нейроэстетики оказывают непосредственное влияние в основном на базовые принципы построения изображений (например, на композицию). Содержание произведений искусства определяется культурой, хоть и имеет биологическую составляющую (к примеру, во многих культурах на том или ином этапе были популярны сексуализированные изображения человеческих тел, приятной и безопасной на вид окружающей среды или пищи).

Визуальное искусство и дизайн практически не рассматриваются искусствоведами и практикующими художниками, иллюстраторами и дизайнерами с точки зрения нейроэстетики. Такие работы публикуются нейробиологами и специалистами в области информационных технологий, но они вызывают мало интереса у тех, кто непосредственно занимается визуальным искусством. А, между тем, уже появляются системы, которые позволяют автоматизировать не технические, а уже самые что ни на есть эстетические аспекты в сфере искусства. Например, искусственная нейросеть, которая выбирает наиболее удачные кадры среди отснятого материала (что потом подтверждается экспериментально – испытуемые предпочитают снимки, отобранные машиной)^[56], или другой слабый ИИ, который делает снимки, неотличимые от работ профессиональных фотографов (сами профессиональные фотографы, которых пригласили оценить работу программы, не смогли распознать, какие из снимков сделаны их коллегами, а какие вообще не принадлежат руке человека)^[57]. Всё это показывает, что в эстетическом восприятии человека существует определённая логика, которую ИНС^[58], будучи способной распознавать любые, даже самые неочевидные для человека закономерности, способна вычленить.

Несмотря на то, что человеческие возможности, по сравнению с таковыми у узкоспециализированных «слабых ИИ», сильно ограничены, полезно ознакомиться с данными нейроэстетикии хотя бы попытаться использовать их на практике, так как это может облегчить поиск композиционных и прочих ошибок и повысить качество работ. Возможно, в ближайшие годы крупные транснациональные компании, создающие программное обеспечение для производства медиаконтента (в первую очередь Adobe, который, по сути, является монополистом), встроят в свои программные продукты DesignRuleCheck^[59], использующий обученные распознавать применение нейроэстетических законов искусственные нейронные сети. Широкое использование компанией облачных технологий^[60] вполне это позволяет (а сама компания пишет об использовании ИИ в творчестве у себя в официальном блоге^[61]).

Таким образом, существуют объективные причины, дающие изображениям преимущества перед текстовой информацией и делающие инфографику настолько эффективным способом распространения знаний, а также определённые правила, в соответствии которыми нужно организовывать визуальные представления, чтобы они были максимально действенными.