Замкомандующего Западным фронтом

И командующий зафронтовой группой войск – генерал-лейтенант

Иван Васильевич Болдин

Ожесточенное сражение за город Слоним (точнее, за его западную, левобережную часть) с использованием танков и артиллерии, продолжалось уже шесть часов. Город, представляющий из себя большую деревню, горел, чему немало способствовали тяжелые лазерные ружья огневой поддержки. Немецкие солдаты, лишенные авиационной и большей части артиллерийской поддержки, дрались с «большевиками» яростно, но вынуждено отступали, вместе с трупами погибших кригскамрадов оставляя атакующим улицу за улицей и дом за домом. С правого берега Щары на помощь сражающемуся в Слониме и изнемогающему 71-му моторизованному пехотному полку нет-нет переходили сводные кампфгруппы 15-го и 87-го полков, но толку от этого было пока мало.

К советским войскам, штурмующим Слоним, тоже все время подходили подкрепления, и поэтому натиск на немецкую пехоту не ослабевал. Отжимаемые все ближе к реке немецкие солдаты начинали наконец понимать, с какой неодолимой силой они сражаются. При этом советские танки в город не пошли, поддержку штурмующей советской пехоте оказали расчеты тяжелых лазерных ружей, действующие прямо в ее боевых порядках. Кроме того, мотолеты (как их стали называть советские бойцы) эвакуировали в тыл раненых, подвозили в первую линию боеприпасы и емкости с пищей. Война войной, а жрать солдату хочется постоянно.

С запада по шоссе Гродно-Барановичи к Слониму непрерывным потоком подходили сводные части, спасающиеся из смертельной ловушки, и отдельные подразделения из состава 10-й и 3-й советских армий, двигающихся на восток по «Дороге Жизни», которой вместо «Дороги Смерти» стало шоссе Гродно-Барановичи, взятое под охрану «белыми защитниками». Не то чтобы истребители с «Полярного Лиса» теперь непрерывно висели над охраняемыми районами, как это происходило 27-го июня, когда в воздухе было не протолкнуться от немецкой авиации, а «сто десятые» и «сто девятые», маясь от дури и безделья, охотились даже за единичными машинами и одиночными бойцами. Теперь все изменилось – самолетов у немцев стало значительно меньше, и наглость асов люфтваффе тоже изрядно сократилась в размерах, поэтому соваться в запретные районы они почти не рисковали. Верная же смерть, господа, от злых демонов в белом.

Поэтому для того, чтобы обеспечить на указанной территории бесполетную зону, хватало всего трех пар истребителей, непрерывно качающих сверхзвуковые «качели» на стокилометровом маршруте от Слонима, до того места, где дорога Белосток-Волковыск пересекает реку Свислочь. И именно эту дорогу, на которой не бомбят, так сказать, естественным путем, для отхода из Белостокского выступа избрали разгромленные и дезорганизованные советские войска. Этот путь приводил их прямо в объятия генерала Болдина, который и ставил их в строй своей железной рукой. Трехсот тысяч там не будет, но сто тысяч бойцов и командиров в составе зафронтовой группы войск наберется уже наверняка.

Сам же генерал Болдин, сидя на своем походном КП у пересечения шоссе Гродно-Барановичи и Брест-Слоним думал о том, что, оказывается, невозможно управлять воинством, состоящим из разнородных по численности сводных отрядов, одним из которых командует генерал-майор, а другим – старший лейтенант. Старший лейтенант, который не по чину, а по таланту и харизме сумел собрать вокруг себя всех, кто не пал духом, гораздо ценнее генерала или даже маршала (слова Ватилы Бе про недействующих командиров и тактиков нашли свое подтверждение), который сжег документы, закопал оружие и награды и, переодевшись в крестьянскую одежду, лесами в одиночку пробирается к линии фронта.

Будь воля генерала Болдина, он бы таких деятелей отдавал под трибунал – ибо когда, срывая с себя форму, в безоглядной панике бегут генералы и маршалы, рушится все. Он сам, оставшись без подчиненных войск по тому же приказу, не бежит, а отступает, стараясь причинить врагу как можно больший вред. Но если честно, у него у самого не хватило бы наглости взяться за задачу стратегического масштаба – собрать вокруг себя десятки тысяч бойцов, чтобы с ними по возможности попробовать свершить невозможное. Сам бы он на такое не замахнулся, но и страха неудачи в душе тоже нет. Во-первых – есть обоснованная надежда на помощь свыше (в буквальном смысле). Во-вторых – если им удастся свершить хотя бы четверть от запланированного (а в этом он уверен), то все жертвы и потери будут оправданы. Да, тяжело, но никто и не обещал большевикам, что будет легко. А пока уже поверившие ему люди дерутся в Слониме, (который, чтобы выпустить из Белостокско-Волковыского котла как можно больше своих войск, необходимо удерживать хотя бы в течение пары суток), у него, генерал-лейтенанта Болдина, есть возможность подумать на перспективу. В этом сейчас и заключается его основная обязанность как командующего зафронтовой группой.

Так вот, лейтенантов, капитанов и майоров, рвущихся и дальше сражаться с врагом, набирается достаточно, а вот нормальных генералов и полковников, способных командовать хотя бы дивизиями, явно не хватает. Есть командиры 7-й танковой, 27-й, 113-й, 86-й стрелковых дивизий генерал-майоры Семен Васильевич Борзилов, Александр Михайлович Степанов, Алавердов Христофор Николаевич, полковник Зашибалов. (Бывшие командиры – потому что дивизии, которыми они командовали, фактически прекратили свое существование). Но все эти командиры имеют незапятнанную репутацию, они честно и храбро сражались с врагом, во главе остатков своих соединений сумели пробиться из Белостокского выступа сюда, к Слониму. Не их вина в том, что один панический приказ превратил войска фронта в неуправляемое бегущее стадо. Кроме командиров, уже находящихся в распоряжении зафронтовой группы войск, как раз сейчас с запада к Слониму пробиваются остатки 13-го мехкорпуса во главе с генерал-майором Ахлюстиным и прибившиеся к ним стрелковые части.

К несчастью, принятию командования этими командирами мешает то, что 13-й мехкорпус со всеми своими командирами еще не прибыл, у генерала Степанова открылась язва желудка (по ощущениям это сродни проникающему ранению в живот), а генерал Алавердов и полковник Зашибалов серьезно ранены. Из-за этого всех троих ранбольных командиров временно пришлось отправить «наверх» для лечения и реабилитации. Ватила Бе сама настояла, сказав, что их медицина поставит всех троих на ноги максимум за сутки-двое, вместо одного-двух месяцев в советском госпитале.

Под имеющихся проверенных командиров из окруженцев необходимо сформировать механизированные и стрелковые соединения уровня дивизия-бригада. И это переформирование сводных отрядов в действующие соединения требуется провести без отрыва от боев, потому что партизанщина должна быть истреблена как можно скорее, иначе не будет никакого успеха. При этом не забывать о том, что враг не дремлет и что зачастую под личиной советского командира может скрываться трус и карьерист или человек, зараженный низкопоклонством перед Западом. Поэтому следует отделять мух от котлет – то есть пытающихся внедриться немецких диверсантов (да и просто трусов и паникеров) от честных окруженцев, искренне желающих продолжить борьбу с немецко-фашистскими оккупантами. Ошибка в этом вопросе могла стоить очень дорого, и права на нее у генерала Болдина не было.

По счастью, в распоряжении особистов, осуществляющих фильтрацию личного состава, теперь имеется портативный психосканер – этот прибор, помимо всего прочего, способен замерить уровень искренности ответов на задаваемые вопросы. Да и «все прочее» – то есть психопрофиль тестируемого – может дать немало информации к размышлению о том, на какую должность стоит назначить данного человека и стоит ли вообще его куда-нибудь назначать. Таким образом, через психосканирование по причине низких моральных качеств от назначения в командование были отсеяны несколько старших командиров, в том числе в генеральских чинах. За некоторыми из них уже имелись грешки, некоторые же по своему психопрофилю просто не соответствовали занимаемой должности.

* * *

Примерно тогда же