Военное сексуальное рабство. «Женщины для военного комфорта»

Юки Танака трактует систему «женщин для военного комфорта» с точки зрения невозможности отличия этой системы от других форм проституции или сексуального насилия (Tanaka, 2002). Танака считает, что система «женщин для военного комфорта» берёт своё начало в системе публичных домов, организованных государством в Японии и в завоёванной японцами Корее, из которой происходило большинство из около 200 тысяч женщин — жертв этой системы. Однако, система лагерей изнасилования в Боснии-Герцеговине также похожа на систему «женщин для военного комфорта». Отличие «женщин для военного комфорта» от других форм военной проституции заключается в степени применяемой к женщинам жестокости и в том, что японская система была организована высшим военным командованием в сотрудничестве с государственными структурами. Танака объясняет феномен «женщин для военного комфорта» особой исторической ситуацией, сложившейся на тот момент в Японии. В стране шёл быстрый переход от феодализма к капитализму, но в обход буржуазной революции. Таким образом, правящий режим всё ещё находился под влиянием феодальной и старой патриархатной идеологии. Первые публичные дома для эксклюзивного использования японскими военными появились в Шанхае в 1932 году, по мере того, как происходила японская экспансия в Азии. До этого момента, хозяева публичных домов не были военными и доступ в них не был эксклюзивным. Женщины в военных публичных домах два раза в неделю подвергались принудительному медицинскому осмотру с целью выявления определённых венерических заболеваний. Публичные дома для военных организовывались с целью предотвратить массовые изнасилования женщин, которые способствовали возникновению враждебности и «антияпонских настроений» на завоёванных территориях. В начале женщинами для военного комфорта были преимущественно японки, женщины и девочки, которых продавали в публичные дома их родственники. В некоторых китайских населённых пунктах от местных властей требовалось проводить вербовку женщин в публичные дома для японских военных. В 1938 году была организована массовая поставка корейских женщин для военной проституции. Японские сутенёры заключали договоры на поставку японок в публичные дома на территории Китая. Очевидно, что вся организация осуществлялась на высшем уровне военного командования. Приказы на поставки женщин в военные публичные дома отдавались офицерами высших рангов и выполнялись командующими войсками на завоёванных территориях. Все участники принадлежали к военной элите, некоторые были членами японского правительства. Для организации поставок женщин они задействовали рекрутёров, которые пользовались обычными для современного траффикинга методами: «обман, запугивание, насилие и вплоть до похищений» (там же). Привилегия лишения девственности зачастую принадлежала военному командованию. Однако первоначальный план предотвращения сексуального насилия над мирным населением провалился. Например, в Корее существовали неофициальные «станции комфорта» в военных казармах, в которых похищенные женщины удерживались силой и подвергались изнасилованиям в течение месяцев. Это очень напоминает происходившее в Боснии, и Танака считает, что женщины, подвергаемые подобному типу проституирования должны рассматриваться как «заложницы в сексуальном рабстве», а не как «женщины для военного комфорта» (Tanaka, 2002). Для военных публичных домов специально отбирали молодых женщин и девственниц, так как считалось, что в этих случаях существует меньший риск того, что женщина окажется разносчицей венерических заболеваний. На Филиппинах поставка женщин в публичные дома была организована несколько иначе. Группы солдат просто похищали их в домах или на улицах и держали их в военных частях в течение разных периодов времени: от одного месяца до двух лет. Каждое подразделение располагало приблизительно десятью женщинами и девочками для сексуального использования солдатами данного подразделения. Филиппинские и китайские девочки, которых таким образом «рекрутировали», иногда были не старше десяти лет. В некоторых случаях они становились свидетельницами убийства всех своих родственников. Система «женщин для военного комфорта», организованная в Рабауле (Папуа-Новая Гвинея), представляет собой показательный пример степени ответственности государства за происходившее. Историк Хэнк Нельсон отмечает, что о Рабауле мало известно, несмотря на то, что австралийская администрация после окончания войны и японской оккупации нашла немало улик, и на то, что были прямые свидетели, которые могли дать показания (Nelson, 2007). Нельсон, как и другие серьёзные исследователи, отвергает предположение о том, что государственная администрация не участвовала в системе военной проституции, и что публичные дома для военных организовывались частными лицами по собственной инициативе. Присутствие женщин было отмечено даже на кораблях, перевозивших военные части и непосредственно после высадки военных, что исключало возможность того, что они прибыли «своим ходом», и наоборот, указывало на то, что их перевозка была организована при помощи государственных структур. Число перевезённых в публичные дома Рабаула женщин было около 300. Публичные дома получали эвфемистическое название «специальных складов», а женщин, которых там «складировали», в открытую и без малейшего смущения называли «товаром». Некоторые свидетели-австралийцы заявили, что они видели там японских, китайских и корейских женщин. Существовало несколько видов публичных домов. Японки, одетые в традиционные кимоно, предназначались для использования офицерами, в то время как женщины с оккупированных японской армией территорией оказывались в публичных домах, где условия содержания были намного хуже. Тот факт, что среди проституированных женщин было небольшое количество японок, был использован для того, чтобы объявить систему «женщин для военного комфорта» системой добровольной проституции, в которой были задействованы женщины, уже проституированные ранее и «воспользовавшиеся удобным случаем» для улучшения качества своей жизни. В действительности же, эти японские женщины были вовлечены в проституцию и сексуальное рабство в очень молодом возрасте, происходили из бедных семей, которые продавали их, и говорить о «выборе» в этих случаях кажется не слишком уместным. Был даже прямой свидетель, давший показания о том, что «японки были совсем детьми». Корейских женщин завлекали обманом, говоря им, что их отправят на юг работать на фабриках или плантациях, чтобы потом держать их взаперти в публичных домах и заставлять обслуживать по 25-35 клиентов в день. Многие женщины умерли во время бомбардировок, когда их перевозили на кораблях после того, как японцам пришлось покинуть остров. Описания функционирования японских публичных домов для военнослужащих показывают, что эти публичные дома мало чем отличались от современных, как легализированных, так и нелегальных, но функционирующих с молчаливого одобрения администрации. В публичные дома для японских военнослужащих поставляли обманутых или купленных женщин, которых подвергали зверским избиениям, если они оказывали сопротивление насильникам; им говорили, что они должны уплатить долг, таким образом контролируя их. Это не сильно отличается от того, что происходит сегодня с женщинами, которых траффикинг поставляет в публичные дома Австралии (Fergus, 2005). «Женщины для военного комфорта» обслуживали в среднем по 10 мужчин в день в период между боями, однако, непосредственно перед боем или после него, их число возрастало до 30-40 в день. Некоторые свидетели рассказывали о том, что мужчинам становилось страшно при виде длинных очередей у дверей публичных домов. Женщины, использованные для «военного комфорта» давали показания о том, что им приходилось выносить сильную боль, воспаление и кровотечения из половых органов. Описания вреда, наносимого женщинам в публичных домах современной Австралии (штат Виктория) весьма похожи на то, что приходилось выносить «женщинам для военного комфорта». Кейт Холден, например, рассказывает, что для неё первым отличием проституирования в публичном доме от проституирования на улице было чувство жжения в вагине: на улице она делала только минеты (Holden, 2005). В японской системе солдаты платили на входе в публичный дом и им выдавали талон, который затем солдаты отдавали женщинам, которые якобы получали половину от уплаченных денег, хотя на самом деле им платили крайне мало или же вообще давали только на чай. Тарифная система в публичных домах штата Виктория в Австралии функционирует похожим образом (Sullivan, 2007), за исключением того, что проституируемые в них женщины рассчитывают получить половину или две трети от сумм, которые получают те, кто их проституирует. В японской системе предполагалось, что женщины пользуются крезолом для подмываний после каждого мужчины, хотя в реальности у этих женщин часто просто не было для этого времени; некоторые пользовались крезолом для самоубийства (Tanaka, 2002). Женщины в современных легализированных сетях публичных домов не пользуются столь вредоносными химическими веществами, но используют вагинальный душ и локальную анестезию для смягчения боли (см. главу 8). Сторонницы легализации публичных домов и проституции как «сексуальной работы» не упоминают о подобном опыте, но свидетельства женщин, находящихся на «складах» в организованных государствами системах проституции или в траффикинге, могут быть полезными для доказательства физического вреда проституции для женщин.

«Женщины для военного комфорта» в американской армии послевоенного периода

Армия США, которая стала двигателем развития военной проституции после Второй Мировой Войны, также использовала модель системы «женщин для военного комфорта». Непосредственно после окончания войны японское правительство было обеспокоено возможностью изнасилования японок американскими солдатами в случае, если им не будут предоставлены проститутки для сексуального использования. Это беспокойство было вызвано тем, что оно было прекрасно осведомлено о склонности военных к изнасилованиям. Вследствие этого японские государственные структуры продолжили политику системы «женщин для военного комфорта» на этот раз для североамериканских солдат. Меморандум Отдела безопасности Министерства внутренних дел Японии предписывал «эффективно и быстро организовать заведения сексуального комфорта» (Lie, 1997). Согласно полученным инструкциям, полицейские отбирали для военной проституции женщин среди уже проституированных «гейш, проституток с лицензией и без, официанток, работниц пивных и т.д.» (Tanaka, 2002). Армии США и союзников, похоже, имели собственные планы по организации публичных домов для своих военных на занимаемых территориях (там же). Не все «женщины для военного комфорта» уже находились в проституции, мафиозные группировки, тесно связанные с политическими группировками фашистского толка, поставляли в публичные дома работниц оружейных фабрик. В качестве инициации солдаты подвергали их групповым изнасилованиям. Некоторые публичные дома специализировались на развлечении высшего командования или важных правительственных чиновников США; «под рукой» всегда находились гейши для увеселения высокопоставленных военных чинов во время ужина. Некоторые из публичных домов, устроенных для военнослужащих американской армии в то время были настолько огромными, что уже тогда были прототипами современной индустриализации проституции. В одном из таких публичных домов, устроенном в фабричном общежитии, находилось от 300 до 400 женщин (Tanaka, 2002). Считается, что всего было около 70.000 проституированных женщин, которые служили военным, 10.000 — только в районе Токио в 1945 году (Lie, 1997). Государство пользовалось также сетью частных клубов и публичных домов для создания так называемой Сети увеселения и развлечения, которая получила название «самой большой в мире сети торговли людьми», с уставным капиталом в 50 миллионов йен, 35 миллионов из которых принадлежали Министерству Финансов Японии. От имени государственных структур печатались объявления о наборе женщин на «специальную службу» для «создания комфорта американским военнослужащим» и некоторые женщины нанимались на эту «службу», чтобы избежать голода и массовой безработицы (там же).